5
Опиум забвения…
Я открываю глаза, всё кажется сном, забытым остывающим где-то глубоко на дне черепной коробки. Но я не в своём убежище, и Адама здесь нет! Сплетённые кости ветвей вычерчивают страшные пальцы на фоне розовеющего рассветом неба. Это гнездо, огромное гнездо на верхушке мёртвой ели. Дно его устлано чёрной шерстью и ошметками засохшей человеческой кожи. Это логово чудовища, и сюда почти не проникают языки рассветного тусклого солнца, здесь холодно и сумрачно. Я вглядываюсь в темноту, и с ужасом осознаю, зверь здесь! Он мирно спит, свернувшись огромным чёрным комком в противоположной части гнезда. Гигантский не то волк, не то собака с оголёнными рядами острых клыков, его пасть, размером с крокодилью, покоится на человеческом черепе, что он подобрал под себя. Мне кажется, я чувствую его дыхание, от него воняет смертью. Судя по костям и иссохшей коже в этом гнезде, зверь пожирает жителей города, принося их тела сюда. А, может, он живьём поглощает их плоть? Может, они погибают в диких муках, оглашая мёртвый лес предсмертными криками? Может, это их крики я слышал этой ночью, крики будущих призраков. Я дрожу. Что мне делать? Я так высоко над землёй, что даже страшно заглядывать за край гнезда, а чудовище так близко, оно учует моё движение, оно растерзает меня. Как я попал сюда? Почему ничего не помню? Как опиумный яд в моей крови, будто вчера я употребил какое-то вещество, заставившее мою память провалиться настолько глубоко и безнадёжно, что она оборвалась на том месте, где я выбежал из метро, гонимый страхом смерти. И теперь я не знаю, где я? Куда унёс меня зверь? Тело ломит от холода, я бесшумно протягиваю пальцы к струящимся солнечным лучам, в надежде согреться. В голове мечутся непонятные отголоски ночи, я не понимаю, реальны они или же часть моего воображения. Кажется, я помню шершавый язык зверя, облизывающий мой затылок. Трогаю голову, волосы свалялись и запутались сзади, но, возможно, это от того, что я спал на жёстких ветках. Все руки в ссадинах, царапинах и синяках. Меня пробирает новая волна дрожи, кажется, будто ночью я обнимал зверя, в надежде согреться, кажется, поранился о его зубы, а он вылизывал мою голову и шею. Это отвратительно! Что со мной? Мне страшно. Как сбежать? Куда бежать?
Чудовище приоткрывает все четыре глаза и смотрит сквозь щели ужасным красным взглядом, будто сама смерть воплотилась в этом оборотне огромных размеров. Я замер на месте, еле дыша. Сейчас оно кинется, впившись мне в глотку. Холодный пот течёт по шее, заставляя все ссадины и раны от звериного языка неприятно щипать, но я не в силах пошевелиться. Оно поднимается на лапы, нависая надо мной огромной чёрной тенью, закрывающей весь свет. Я сжимаюсь в один комок, мне даже нечем дать ему отпор. Моё тело хрупко, кожа так тонка и бесцветна, что каждое неловкое движение оставляет синяки и ссадины. Оно сейчас убьёт меня! Слюна капает с его обезображенной морды прямо мне на колени, от него несёт гнилью человеческих трупов. Когда тварь разевает пасть, я зажмуриваюсь, пусть всё произойдёт быстро, пусть оно отгрызёт мне голову, и я не буду чувствовать боль! Но монстр только облизывает мне лицо, меня подташнивает от запаха его вязкой слюны, но весь ужас улетучивается. Я открываю глаза и встречаюсь с его воспалённо-красными.
– Ты не будешь меня есть? – мой голос простуженный и охрипший, и он дрожит. Чудовище будто понимает мою речь, оно садится рядом, возвышаясь надо мной лохматой горой.
– Зачем ты принёс меня сюда? – знаю, что он не ответит, но этот вопрос кажется мне разумным, – Я могу уйти или ты меня не отпустишь?
Зверь сидит неподвижно, капая слюной на меня. Я в замешательстве, но надо попытаться. Осторожно приподнимаюсь, чудовище не шевелится. Не отрывая взгляда от него, ставлю пятку на одну торчащую ветвь из гнезда, потому на вторую, спиной взбираясь по стенке. Всё-таки мне страшно, вдруг ему не понравится то, что я делаю? Пересиливая нахлынувший ужас, заглядываю за кромку гнезда, голова кружится от высоты, вокруг только верхушки мёртвого елового леса, и он кажется бесконечным. Где же город? Солнце уже выползло из-за горизонта достаточно, чтобы рассеивать губительными лучами ядовитый ночной туман, в котором утопает дно леса. Я не вижу земли, только бесконечные деревья, уходящие скелетами вниз, в бесконечность. Я не смогу спуститься сам, так или иначе, умру в гнезде зверя, в его логове, усыпанном осколками черепов и волосами. Я чувствую, что он приблизился ко мне, но мне теперь страшно оборачиваться и натыкаться на его уродливую пасть. Он снова лижет мой затылок, зацепляясь зазубринами на языке за мои длинные белые волосы, вырывая и путая их. Я морщусь, мне неприятно и больно. Но другие мысли не дают мне покоя. Адам уже наверняка включился и, не обнаружив меня, вышел на поверхность, он думает, что я собираю цветочные кости на болотах, или же догадался, что я сбежал. Лучше бы догадался и пошёл меня искать. Он же робот, он должен найти меня, должен обнаружить мою отправную точку и конечную. Почему он так уверен, что в городе не осталось животных? Если он на самом деле обладает этой информацией, то никогда в жизни не найдёт меня здесь, либо найдёт, когда будет уже слишком поздно. Чудовище издаёт какие-то звуки, будто повизгивает и скулит, как собака. Я оборачиваюсь, и, поддавшись неведомому порыву, обнимаю его за шею. Свалявшаяся шерсть воняет гнилью, но зато он тёплый, зато живой. В моей голове что-то не так… Мне то до онемения страшно, то абсолютно нет. Будто какое-то вещество в моей крови подавляет страх. Как мне быть?