Что произошло?
Кабинет Анны Даниловны удивлял ослепительной белизной. Взгляду не за что было зацепиться: ни одного цветного пятна, только разные оттенки белого, бежевого и светлосерого.
Настроение Оксаны было такое же монотонное – казалось, все эмоции накрыты толстым слоем ваты. События последних дней вспоминались как давние и почти забытые. Рассказывать ничего не хотелось, но было необходимо объяснить врачам, что произошло.
Анна Даниловна любезно согласилась побыть посредником между очевидцем трагедии и лечащим врачом Алёны. К тому же после таких приключений Оксана сама нуждалась в тщательном медицинском обследовании.
– Ну что, Оксана Васильевна, – тяжело вздохнула Анна Даниловна, изучив результаты её анализов, – могу поздравить с появлением у вас ещё одного аллергена.
– Комары? – тихо спросила Оксана.
– Яд насекомых, – кивнула Анна Даниловна. – Реакция на него ещё едва заметна, но могу вас заверить, что постепенно он будет накапливаться в крови, и через какое-то время вы сможете погибнуть от одного укуса.
– Но почему так?! У одних людей после того, как их покусают, возникает иммунитет, а у меня – наоборот!
– У вас тоже появляется иммунитет, и именно он – причина аллергии. Таково свойство вашей иммунной системы.
– Но почему?!
– К сожалению, официальная медицина не может ответить на ваш вопрос.
– А есть какая-то неофициальная медицина, которая сможет ответить?
Анна Даниловна улыбнулась, сделав вид, что не заметила сарказма.
– Может и есть, но вам туда нельзя. Потому что вся эта «неофициальная медицина» как раз находится в деревнях, которые просто кишат домашними животными и насекомыми, опасными для вас.
Оксана оживилась.
– Но можно ведь съездить туда зимой! Вы знаете какого-нибудь знахаря или знахарку, которые могли бы мне помочь?
Анна Даниловна с удивлением посмотрела на неё.
– Я знаю много знахарей и знахарок, поскольку пишу диссертацию по теме «народная медицина». Я объездила много деревень и много общалась с целителями. Но, к сожалению, никого не могу вам порекомендовать.
– Почему?
– Потому что знания этих людей очень ограничены и не вызывают доверия. Они лечат в основном заговорами и травами. Процент удачных случаев исцеления невысок. Настоящие знахари встречаются редко…
– Но всё-таки встречаются? Я чувствую, вы что-то недоговариваете!
Анна Даниловна махнула рукой:
– Был у нас один случай, когда, казалось бы, уже безнадёжный больной вдруг исчез и через год появился почти здоровым. Правда, он был не астматик, а диабетик. Оказалось, жил в деревне и лечился у знахаря.
– И что? Вы ездили к этому знахарю?
– Ездила, – кивнула Анна Даниловна. – Интересный оказался дедок, только очень уж старенький. Практически ничего не смог мне объяснить, всё время сбивался с мыслей.
– И всё-таки, дайте мне его адрес!
Анна Даниловна помотала головой:
– Нет, Оксана Васильевна, даже не просите.
– Но почему?! – возмутилась Оксана.
– Да потому! – Анна Даниловна тоже повысила голос. – Возможно, мои слова покажутся вам циничными, но это, к сожалению, горькая правда: если вы, не дай бог, умрёте в реанимации или у себя дома, все просто скажут: «Ах, мы ничего не смогли сделать, медицина оказалась бессильна». Но если это случится с вами в процессе лечения у знахаря, то его обвинят в незаконном занятии медициной, и смерти пациента. Понимаете? И меня за подобную рекомендацию по головке не погладят. Поэтому давайте-ка будем продолжать лечиться современными, пусть и неэффективными, но законными методами.
– Хорошо. А телефон или адрес человека, который вылечился от диабета у этого знахаря, вы можете мне дать?
Анна Даниловна помрачнела.
– Не могу. Он умер.
– Как?! Вы же сказали, он почти исцелился!
– Он погиб в автомобильной катастрофе. Видимо, от судьбы не уйдёшь. Но давайте вернёмся к нашей истории с Алёной. Расскажите наконец, что произошло?
Оксана откинулась на спинку кресла и, тяжело вздохнув, подняла глаза к белоснежному потолку.
– Я уже всё рассказала. Она упала в реку с обрыва высотой метров… не знаю сколько… с многоэтажный дом.
– А река глубокая?
– Нет. Когда я её вытаскивала, вода мне была чуть выше пояса.
Анна Даниловна молчала, изучая Оксану каким-то странным взглядом. Та слегка забеспокоилась:
– Вы так смотрите, словно подозреваете, что я вру!
– Подозреваю, – кивнула Анна Даниловна. – То, о чём вы говорите, невозможно. Глубина реки слишком мала, чтобы смягчить удар от падения с такой высоты. Если она упала плашмя, то даже от удара об воду отбила бы себе все внутренности, а если вертикально, неизбежно переломала бы ноги и позвоночник от удара о дно. Ну, и летальный исход в данном случае был бы гарантирован.
– А что, – пролепетала Оксана, – разве она ничего не сломала и не отбила?
– Ничего. Если она и упала, то с высоты не более пяти метров.
– Да вы что! Какие пять метров?! – Оксана ещё раз представила головокружительную высоту утёса. – Двадцать, не меньше.
Анна Даниловна облокотилась на стол и терпеливо попросила:
– Пожалуйста, скажите правду, от этого зависит тактика лечения.
– Но это правда! – Из глаз Оксаны брызнули слёзы. – Я сама ничего не понимаю!
– Ну хорошо, только не волнуйтесь! – Анна Даниловна встала и налила Оксане воды из хрустального графина. – Будем считать, что она как-то очень удачно сгруппировалась.
Выпив воды и немного успокоившись, Оксана спросила:
– Но почему тогда она не может шевелиться? Мы думали, у неё перелом позвоночника.
– Нет. У неё паралич. Не скрою, мы все в полном недоумении. – Анна Даниловна печально развела руками. – Если бы был хоть один перелом или хотя бы гематома, мы обязаны были бы сообщить об этом случае в милицию. А так… инсульт и инфаркт одновременно.
– И что теперь? – прошептала Оксана. – Она выживет?
– Раз до сих пор жива, что само по себе уже чудо, то жить будет, конечно, но…
– Что? – Губы Оксаны опять задрожали.
– Вернуть её к полноценной жизни мы вряд ли сумеем.
– А в какой-нибудь другой клинике?
Анна Даниловна пожала плечами:
– Едва ли вы найдёте в России клинику лучше нашей. Дороже можете найти, а вот лучше… сомневаюсь. Мы следим за самыми последними достижениями медицины, у нас и аппаратура, и медперсонал даже по европейским меркам очень хорошие.
– А если отвезти её в Европу или в Америку?
– Кто же вам запретит? Но в последнее время обратная тенденция: богатые американцы едут лечиться в Россию, потому что по уровню техники мы их почти догнали, а врачи у нас более творческие и более… как бы это сказать?… интуитивные, что ли. И при этом медицина на порядок дешевле.
– Неужели ничего нельзя сделать? – Оксана закрыла лицо руками.
– Ну почему же нельзя? Не надо отчаиваться! Будем искать возможности, пробовать различные методы, массажи, иглоукалывание. Аппараты есть, действующие по методу электронейростимуляции, у них очень хорошие результаты по излечению постинсультных состояний. Конечно, придётся поработать. Ещё я недавно узнала про новый метод восстановления нервных связей. И его тоже будем пробовать. Главное – верить в победу. И всё-таки… Оксана Васильевна, может, расскажете мне по секрету, что произошло на самом деле? Просто любопытно!
– Анна Даниловна, я ничего не могу добавить к тому, что уже рассказала. Разве что более живописно передать разговор, который предшествовал её падению. Мы поругались из-за… впрочем, вряд ли вам это как-то поможет.
– Нет-нет! Расскажите. Тут может быть важна любая мелочь.
– Она собиралась бросить мужа и остаться с другим мужчиной, которого знала всего один день. Мы встретили его там, в лесу возле обрыва. Я пыталась её образумить, она психанула и…
Анна Даниловна, поджав губы, усмехнулась и помотала головой.
– А что, по-вашему, должно было произойти, чтобы произвести подобные нарушения в организме? – спросила Оксана.
– Вот я и думаю, во что бы я поверила? Инфаркт и инсульт одновременно, причём у человека молодого и здорового – такое впервые в моей практике. Допустим, она очень испугалась при падении, но как объяснить отсутствие последствий страшного удара?
– А может, она и вправду… – Оксана замолчала, поразившись своей мысли.
– Что? Ну договаривайте же, Оксана!.. Васильевна…
– Да нет, ничего, это так, ерунда…
– И всё же!
– Понимаете, Алёна интересовалась феноменом левитации. Я сдуру однажды проболталась ей о том, что исторически зафиксированы случаи левитации у некоторых людей, и сказала, что теоретически это возможно. Вдруг у неё получилось?
После недолгого молчания Анна Даниловна ответила:
– Трудно поверить, но… я слышала о подобных случаях, только думала, что это просто врачебные байки. Коллеги рассказывали, что один пациент в пьяном виде свалился с балкона десятого этажа. Его в беспамятстве доставили в больницу, а когда хирурги, абсолютно уверенные, что он оборвал себе все внутренние органы, вскрыли его, оказалось, что там всё в порядке. И получилось, что единственная травма от падения – это вспоротый скальпелем живот.
Оксана хихикнула.
– Ещё я слышала, – продолжала Анна Даниловна, – что трёхлетний ребёнок выпал из окна третьего этажа и не получил ни одной травмы. В общем, эти случаи из разряда слухов… Скажите, Оксана Васильевна, а когда вы вытащили её из реки, она была в сознании?
– Нет, её потом Александр оживлял с помощью искусственного дыхания и массажа сердца. Ну… тот самый, из-за которого…
– Да, удивительный случай. Мы всё-таки, ещё очень мало знаем о возможностях человеческого организма.