В огромном городе моем – ночь…
В огромном городе моём – ночь.
Из дома сонного иду – прочь
И люди думают: жена, дочь, –
А я запомнила одно: ночь.
Июльский ветер мне метет – путь,
И где-то музыка в окне – чуть.
Ах, нынче ветру до зари – дуть
Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.
Есть черный тополь, и в окне – свет,
И звон на башне, и в руке – цвет,
И шаг вот этот – никому – вслед,
И тень вот эта, а меня – нет.
Огни – как нити золотых бус,
Ночного листика во рту – вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам – снюсь.
Произведение создано весной 1916 года и входит в поэтический цикл «Бессонница». Посвящено оно горестному осознанию того, что в ее семейной жизни сейчас далеко не лучшие времена в связи с ее уходом к Софье Парнок и последующим возвращением к супругу. Былой страсти и единения душ с последним больше нет и ей остались только горестные мысли и переживания.
В надежде привести свои мысли в порядок, поэтесса гуляет бессонными ночами по пустынному городу: «…В огромном городе моём – ночь. Из дома сонного иду – прочь…», она полностью погружена в себя и предполагает, что редкие прохожие в ней видят чью-то жену и дочь: «…И люди думают: жена, дочь, – А я запомнила одно: ночь…».
Само построение рифм создает ощущение звука гулких шагов по пустынной улице: «…ночь, прочь, дочь…», «…путь, чуть, дуть, в грудь…», «…свет, цвет, вслед, нет…», «…бус, вкус, уз, снюсь». Очевиден мотив одиночества, грусти, подавленности, горестных дум.
Поэтесса чувствует себя тенью, ускользающей с рассветом: «…И тень вот эта, а меня – нет…» и иногда ей кажется, что она и вовсе является сном для всех ее близких: «…Освободите от дневных уз, Друзья, поймите, что я вам – снюсь».