Царь последний. Русская история. Глава третья. На рубеже веков (Сергей Мосолов)

Внутренняя политика. – Экономический кризис 1900—1903 годов. – Промышленность. – Реформы Витте. – Кишинёвский погром. – Внешняя политика. – Экспансия России в Китае и Корее. – Обострение отношений с Японией.

Развитие капитализма в России

К концу XIX века Россия добилась значительных успехов в экономическом развитии. Причинами этого стали не только «великие реформы» 1860—1870-х годов, но и использование передового зарубежного опыта и иностранных инвестиций, а также продуманная экономическая политика правительства, направленная на поддержку отечественных предпринимателей и промышленников. Но тем не менее Россия по-прежнему оставалась среднеразвитой аграрной страной, отягощённой многочисленными пережитками крепостнической системы, а в промышленности до сих пор сохранялись раннекапиталистические формы хозяйства – мануфактуры. Во второй половине XIX – начале XX веков мануфактура существовала во многих отраслях как придаток фабрики или как форма организации производства, вызванного к жизни фабрикой, например, плетение рогож, приготовление бумажных коробок для упаковки и так далее. В отраслях, для которых ещё не была создана система машин (валяльное, скорняжное, производство замков, самоваров), мануфактура оставалась высшей формой организации производства.

Особенно сильно ощущалось наличие пережитков в сельском хозяйстве. Помещичье землевладение, отработочная система60, крестьянское малоземелье, наделы, наличие общины тормозили развитие аграрного сектора и радикально отличали его от передового хозяйства западных стран.

В отечественной исторической науке принята следующая периодизация экономического развития России на рубеже веков: 1893—1899 гг. – первый промышленный подъём; 1900—1903 гг. – экономический кризис; 1904—1909 – промышленная депрессия; 1909—1913 гг. – второй промышленный подъём.

Именно экономический кризис 1900—1903 годов стал важным этапом в развитии России. Он сильно ударил по архаичным формам хозяйства и привёл к разорению многих мелких и средних предприятий. В отличие от Европы, достаточно быстро пережившей кризис, в России кризис перерос в депрессию, которая длилась вплоть до 1909 года. Однако кризис способствовал и техническому перевооружению российских предприятий. Количество предприятий за период 1900—1908 годов увеличилось, численность рабочих выросла на 16%, а сумма производства выросла на 40%. Это было достигнуто в основном за счёт повышения производительности труда и совершенствования оборудования.

Вместо временных предпринимательских объединений 1880—1890-х годов, действовавших, по сути, нелегально (так как это не было предусмотрено законом), возникли крупные монополии (картели и синдикаты), сосредоточившие в своих руках целые сферы производственной деятельности.

Первым таким синдикатом европейского типа, который появился в России, принято считать синдикат гвоздильных и проволочных фабрик. Он был основан в 1886 году немецкими капиталистами и заложил базу для создания в 1903 году синдиката «Гвоздь», после распада которого в 1908 году был образован один из крупнейших синдикатов России «Проволока». Первым же чисто российским синдикатом считают созданный при непосредственном участии царского правительства в 1887 году синдикат сахарозаводчиков. Министр финансов Николай Бунге писал в 1886 году об этом синдикате в докладе Совету Министров: «Соглашение заводчиков между собой во имя их общего интереса могло бы принести существенную пользу делу, и заводчики могли бы образовать между собою синдикат»61.

Другое старейшее монополистическое объединение – «Экспортный синдикат бакинских керосинозаводчиков» был создан в 1892 году также при содействии правительства, которое в интересах нефтепромышленников значительно снизило им фрахтовые тарифы на Закавказской железной дороге.

К 1905 году в России существовало более 30 фактически узаконенных монополий. Вот лишь некоторые из них. В 1902 году была создана крупнейшая монополия «Общество для продажи изделий русских металлических заводов», более известная как «Продамет», объединившая более 30 заводов юга России, Польши, Прибалтики и Урала, то есть примерно 18% всех металлургических предприятий Российской империи. В 1912 году заводы «Продамета» выпускали 84% общеимперского объёма производства сортового железа, 81% листового железа, 76% железнодорожных рельсов.

В начале XX века был создан синдикат «Трубопродажа» (Общество для продажи чугунных труб и устройства водопроводов и канализаций), объединивший восемь трубопрокатных заводов России (Западная группа – три завода в Польше и один в Петербурге, Восточная группа – три завода на Юге России и один в Москве) и охвативший 100% русского сбыта железных труб.

В 1903 году создано «Общество для продажи изделий русских зеркальных заводов». В 1904 году – «Общество для торговли русских вагоностроительных заводов» («Продвагон»), к 1912 году имевшее 97% российских заказов на вагоны. Аналогичный синдикат паровозостроительных заводов («Продпаровоз») объединил 90—100% общего выпуска паровозов. В 1906 году – «Общество для торговли минеральным топливом Донского бассейна» («Продуголь»), имевшее 75% добычи угля в Донбассе. А также синдикаты: суконных фабрик, льнопромышленников, «Табачный», «Продаруд», «Медь» и другие.

К началу 1910 года в России существовало уже 150 синдикатов и иных монополистических объединений.

По абсолютным размерам своего производства Россия к началу XX века сильно отставала от передовых капиталистических стран, но по темпам развития в 1890-е годы она значительно их превосходила. За десятилетие 1890—1899 годов выплавка чугуна увеличилась в Англии на 18%, в США на 50%, в Германии на 72%, а в России на 190%; в 1880 году Россия занимала в мировом производстве чугуна седьмое место, в 1895 году – пятое, в 1900 году – уже четвертое, уступая лишь трём названным выше странам. За то же десятилетие добыча каменного угля возросла в Англии на 22%, в Германии на 52%, в Соединенных Штатах на 61%, в России на 131%. Добыча нефти в России составляла в 1885 году 115 миллионов пудов, в 1900 году – 631 миллионов пудов, в 1904 году – 656 миллионов пудов. И в конце XIX века Россия вышла на первое место в мире по объёму добычи нефти.

В начале XX века в России своего промышленного машиностроения и производства средств производства (станков и оборудования) фактически не существовало. Слабо была развита судостроительная промышленность: за рубежом закупалось порядка 80% всех судов. Постепенно стали развиваться новые отрасли – авто и авиастроение. В 1912—1913 годах на Русско-Балтийском заводе началось серийное производство крупных многомоторных самолётов конструкции Сикорского «Русский Витязь» и «Илья Муромец», представлявшее собой первый реальный шаг к созданию транспортной и пассажирской авиации.

Продолжалось строительство железных дорог, суммарная протяжённость которых, составлявшая 44000 км в 1898 году, к 1913 году превысила 70000 километров.

В 1892 году началось строительство Западно-Сибирской железной дороги. Основными её линиями являлись: Челябинск – Курган, Курган – Омск, Омск – река Обь. Она проходила по территории Оренбургской, Тобольской, Томской, Иркутской губерний, Акмолинской области.

В 1897—1903 годах была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), проходившая по территории Маньчжурии и соединявшая Читу с Владивостоком и Порт-Артуром62.

Регулярное железнодорожное сообщение между столицей империи Санкт-Петербургом и тихоокеанскими портами Владивостоком и Порт-Артуром было установлено 1 (14) июля 1903 года. По суммарной протяжённости железных дорог Россия превосходила любую другую европейскую страну и уступала только США, однако по обеспеченности железными дорогами на душу населения уступала как США, так и крупнейшим европейским странам. При этом бурное развитие железных дорог в начале царствования Николая II (2751 верста в год в 1895—1899 годах) серьёзно замедлилось. И в 1907—1912 годах было построено только 2952 версты (менее 600 вёрст в год), что явно не соответствовало спросу.

Следует также обратить внимание на то, что от 70 до 100% производственных мощностей в большинстве отраслей промышленности контролировал иностранный капитал, в значительной мере – французский. Франция являлась и основным кредитором, вложившая средства, в частности, в сооружение Транссибирской железнодорожной магистрали. Английские предприниматели инвестировали добычу кавказской нефти и донецкого угля, немецкие – развитие машиностроительных предприятий.

К началу XX века иной стала и социальная структура российского общества. Буржуазия составляла незначительную его часть, к тому же она не играла самостоятельной политической роли. Пролетариат к началу века насчитывал уже около 17-ти миллионов человек. Его ядро составляли фабрично-заводские рабочие, численность которых достигала до 3-х миллионов человек. Дворянство, потерявшее в пореформенный период до 40% своих земель, оставалось главной социальной опорой царской власти. Основную массу населения (до 75%) составляло крестьянство, переживавшее процесс социального расслоения. Такая пёстрая социальная структура обусловила нарастание социальных противоречий между помещиками и крестьянами; между кулаками и беднейшими крестьянами; между буржуазией и пролетариатом; между высоко и низкоквалифицированными рабочими. Следующим шагом на пути экономических преобразований в России должно было стать проведение новой аграрной реформы, направленной на ликвидацию крепостнических пережитков, а также предоставление буржуазии прав, отражающих её общественный статус.

Бурное развитие промышленности в России, как и в других странах, сопровождалось появлением и обострением рабочего вопроса. По мере увеличения численности рабочих и роста их самоорганизации, начинается стачечное движение, выдвигаются разнообразные требования к промышленникам, связанные с улучшением условий и оплаты труда. Часть промышленников, вынужденная пойти на уступки рабочим, требовала от царского правительства распространить правила на всю страну, чтобы другие предприятия не имели конкурентных преимуществ. Несмотря на то, что консервативные круги с неохотой признавали наличие рабочего вопроса, с 1880-х годов в России стало действовать рабочее законодательство, появлялись первые правила, ограничивавшие детский и женский труд, работу в ночное время и тому подобное.

Николай II стремился сделать своё правление образцовым и продолжал неукоснительно следовать во внутренней политике курсу, начертанному Александром III. Так, он сохранил на своих постах важнейших министров, трудившихся при отце. Среди них выделялись два государственных мужа: Константин Петрович Победоносцев и министр финансов Сергей Юльевич Витте. От Победоносцева Николай ещё в самом юном возрасте воспринял убеждение в божественной непогрешимости царя и необходимости нераздельной власти. Этот непреклонный, целостный и патриотичный до мозга костей персонаж отвергал любую уступку, которая могла бы ослабить монархию. Не будучи «в принципе» врагом свободы, Победоносцев отказывался признавать право на неё за русской нацией, столь мало приспособленной к тому, чтобы понимать её и с умом пользоваться. И Николай, всецело доверяя ему, следовал в его русле.

Но всё же Россия нуждалась в эволюционном развитии – как в политическом, так и в экономическом плане. Именно поэтому Николай обернул свой взор к Витте, который, будучи верным слугою трона, держался вполне современного мышления. Рекомендацией этому деятелю в глазах царя служило то, что его открыл, вывел на большую дорогу и поддерживал почитаемый отец. К тому же в бюрократических кругах Санкт-Петербурга Витте пользовался определённой популярностью.

Вкратце о его личности. Он родился в семье курляндского дворянина Христофа-Генриха-Георга-Юлиуса и дочери губернатора саратовского края Екатериной Андреевны Фадеевой в 1849 году. Сын скромного служащего, он имел возможность учиться только благодаря стипендии. Закончив учёбу в Новороссийском университете, Витте поступил на работу в Управление Юго-Западных железных дорог. Замеченный сначала начальством, потом Александром III, он был назначен в 1889 году директором Департамента железнодорожных дел, в феврале 1992 года – министром путей сообщения и, наконец, в конце августа 1892 года – министром финансов. Это министерство занимало исключительно важное место в структуре исполнительной власти, поскольку его глава, помимо распоряжения всеми финансами страны, осуществлял реальное управление всей казённой промышленностью, внутренней и внешней торговлей и транспортом.

Реформы Витте

Основы своей экономической доктрины Витте впервые сформулировал в известной работе «Национальная экономия и Фридрих Лист» в 1889 году, где, несмотря на традиционную предубеждённость к западным экономическим моделям он взял на вооружение идеи этого известного немецкого экономиста. Дело в том, что Фридрих Лист, в отличие от многих представителей традиционной классической политэкономии, которая всегда носила «острый привкус космополитизма», особое значение в формировании экономической системы страны придавал её национальной специфике. Суть экономической доктрины Витте, изложенной им в этой работе, была предельно проста: «создание своей собственной промышленности – это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной системы». В сущности, в этих воззрениях не было ничего принципиально нового, и оба предшественника Витте на посту министра финансов, Бунге и Вышнеградский, придерживались тех же принципов и взглядов.

С. Ю. Витте

Осенью 1893 года командой Витте, в которую входили руководитель экономического департамента Государственного Совета Д. М. Сольский и министр земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолов, был подготовлен проект реорганизации ряда департаментов Министерства финансов, который далеко выходил за рамки этого частного вопроса и содержал долгосрочную программу экономических преобразований в стране. Главными элементами этой программы стали: а) установление и жёсткое соблюдение новых таможенных тарифов; б) заключение выгодных международных торговых договоров; в) установление и законодательное закрепление новых железнодорожных тарифов; г) пересмотр устаревшего законодательства в сфере предпринимательства и торговли и создание новой налоговой системы.

Главным направлением промышленной политики Витте стало существенное усиление протекционизма, основным инструментом которого стало новое тарифное законодательство. Ещё в 1891 году по инициативе тогдашнего министра финансов Вышнеградского был установлен новый таможенный тариф на ввозимые из-за рубежа промышленные товары, размер которого составил 33% их оптовой стоимости. Поскольку главным и традиционным поставщиком промышленной продукции на внутренний российский рынок была Германская империя, подобная мера вызвала резкое недовольство берлинского кабинета, который начал «таможенную войну» с Россией. Однако, благодаря поддержке императора, Витте выстоял в нелёгкой борьбе с придворной оппозицией, и в январе 1894 года вынудил германское правительство подписать с Россией выгодный торговый договор. Затем, в 1895—1896 годах, аналогичные торговые соглашения были подписаны с Австро-Венгрией, Францией и другими европейскими государствами. Таким образом, система двухсторонних торговых соглашений превратила таможенные тарифы в важнейшее средство международных отношений, существенно усилив роль министра финансов в проведении внешней политики страны.

Кроме того, на редкость удачными оказались и фискальные результаты новой тарифной политики. Если к моменту прихода Витте на пост министра финансов в 1892 году таможенный доход составлял 140 миллионов рублей, то к моменту его отставки с этого поста в 1903 году таможенный доход составил 240 миллионов рублей, что составляло 14% доходной части всего бюджета страны.

Другим направлением промышленной политики Витте стала разработка и законодательное закрепление совершенно новых принципов государственной системы заказов. В 1895—1896 годах был принят целый пакет законодательных актов, согласно которому весь государственный заказ, который финансировался на средства государственного бюджета, должен был, невзирая на возможность его более выгодного размещения за рубежом, размещаться только внутри страны.

В 1893—1894 годах правительство Витте начало постепенное введение государственной монополии на производство этилового спирта и продажу всей винно-водочной продукции в стране. Первоначально эта монополия была введена только в Самарской, Оренбургской, Пермской и Уфимской губерниях. Однако затем, после подведения первых положительных итогов этой потребительской реформы, винная монополия стала вводиться в остальных регионах страны, и к июлю 1904 года была распространена на всю территорию Российского государства. Одновременно с введением винной монополии были строго регламентированы место и время торговли всеми спиртными напитками, а контроль за соблюдением этих жёстких правил был возложен на Главное управление неокладных сборов и продажи питей Министерства финансов Российской империи.

Таким образом, введение винной монополии позволило существенно увеличить доходную часть бюджета страны и получить огромные средства для развития национальной индустрии. К 1901 году государство получило в виде чистой прибыли более 660 миллионов рублей, а доля питейного дохода в общей структуре доходной части бюджета страны составила 28%.

Несомненной заслугой Витте является проведение им денежной реформы 1897 года. В результате Россия на период до 1914 года получила устойчивую валюту, обеспеченную золотом. Это способствовало усилению инвестиционной активности и увеличению притока иностранных капиталов.

В 1899 году количество золота в обороте составило 451,40 миллионов рублей. Количество бумажных денег упало до уровня 661,80 миллионов. Количество золота в обороте по сравнению с 1898 годом увеличилось в три раза, а по сравнению с 1897 – в 12,5 раз. За 1900 год количество золота в обороте увеличилось ещё в 1,42 раза. Затем этот рост стабилизировался. В целом, за четыре года количество золота в обороте увеличилось почти в 18 раз. Количество же бумажной наличности уменьшилось в 2,2 раза. Уменьшение бумажной наличности имело следствием острый недостаток денежной массы в обращении у населения. В 1899 году количество денежных знаков из расчёта на одного жителя Российской империи составляло 10 рублей (25 франков), в то время как в Австрии – 50 франков, в Германии – 112 франков, в США – 115 франков, в Англии – 136 франков, во Франции – 218 франков.

Успешное проведение денежной реформы резко увеличило количество потенциальных зарубежных инвесторов, готовых вкладывать свои капиталы в развитие крупной российской промышленности. В этой связи Витте, прекрасно понимая, что собственных национальных капиталов для решения этой архиважной задачи явно не хватает, предложил отказаться от традиционной политики государственных займов и сделать ставку на частных зарубежных инвесторов. Однако эта позиция министра финансов встретила резкие возражения среди ближайшего окружения Николая II, в частности великого князя Александра Михайловича, председателя Комитета министров Дурново, военного министра Куропаткина, министра иностранных дел Муравьёва, государственного секретаря Плеве и государственного контролера Лобко. Именно с подачи этих государственных сановников был подготовлен проект закона, который категорически запрещал ввоз иностранного капитала в пределы Российской империи. Однако Витте, направив на имя императора ряд аналитических докладов – «О программе торгово-промышленной политики империи» (1899) и «О положении нашей промышленности» (1900), сумел убедить Николая II не подписывать данный законопроект, а затем и вовсе снять все ограничения для инвестиций иностранного капитала в национальную промышленность и банковскую сферу.

Все реформы, проведенные Витте и его командой, сыграли огромную позитивную роль в индустриально-буржуазной модернизации страны. Однако при всем их значении, следует признать, что они носили половинчатый характер. По справедливому мнению большинства историков (Бовыкин, Корелин, Тюкавкин), Витте так и не смог реформировать систему акционерного законодательства, изменить основы старой налоговой политики, снять все законодательные и административные барьеры, мешавшие развитию и росту частного предпринимательства, и так далее.

Кроме того, Витте выступал против попыток упрочения привилегированного положения дворянства, считая, что перспективы России связаны с развитием промышленности, усилением торгово-промышленного класса, увеличением ёмкости внутреннего рынка.

В 1897 году он заявил, что «в России теперь происходит то же, что случилось в своё время на Западе: она переходит к капиталистическому строю. Это мировой непреложный закон». Выход, по его мнению, для дворянства один – обуржуазиться, заняться помимо земледелия и этими отраслями хозяйства.

При активном участии Витте разрабатывалось рабочее законодательство. Так, после массовых стачек 1896 года правительством Витте 2 (14) июня 1897 года был издан закон об ограничении рабочего времени, которым устанавливался максимальный предел рабочего дня не более 11,5 часов в обычные дни и 10 часов в субботу и предпраздничные дни или если хотя бы часть рабочего дня приходилась на ночное время. На фабриках, имевших более 100 рабочих, вводилась бесплатная медицинская помощь, охватившая 70% общего числа фабричных рабочих (по состоянию на 1898 год). В июне 1903 года были утверждены «Правила о вознаграждении потерпевших от несчастных случаев на производстве», обязавшие предпринимателя выплачивать пособие и пенсию потерпевшему или его семье в размере 50—66% содержания потерпевшего.

В 1898 году Витте провёл реформу торгово-промышленного налогообложения. В том же году выступил резко против захвата Россией Ляодунского полуострова в Китае, где впоследствии был сооружён Порт-Артур.

Витте также считал необходимым реформировать крестьянскую общину, высказывался за свободный выход из общины. В октябре 1898 года обратился к Николаю II с запиской, в которой призвал царя «завершить освобождение крестьян», сделать из крестьянина «персону», освободить его от давящей опеки местных властей и общины. Он добился отмены круговой поруки в общине, телесных наказаний крестьян по приговору волостных судов, облегчения паспортного режима крестьян. Не без его участия были облегчены условия переселения крестьян на свободные земли, расширена деятельность Крестьянского поземельного банка, изданы законы и нормативные правила о мелком кредите.

Главным политическим оппонентом Витте выступал министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве (1846—1904), который считал губительными любые уступки оппозиционному движению. По его мнению, необходимо направлять общественные настроения и управлять ими, а не следовать за ними. Именно Плеве стал вдохновителем антисемитского курса правительства, вылившегося в кровавые еврейские погромы. Он откровенно заявлял, что «евреев надо проучить». Наиболее кровавым был Кишинёвский погром 6—7 апреля 1903 года, в ходе которого было убито 49 человек, ранено около 590 человек. Плеве принадлежала идея «Маленькой победоносной войны», способной перевести недовольство внутреннее в русло ненависти к внешнему врагу.

Витте и Плеве не могли не схлестнуться. Экономист Витте был почти полной противоположностью полицейскому Плеве. Они обладали и совершенно разным представлением о российской перспективе: Витте задолго до Столыпина высказывал мысли, положенные потом в основу аграрной реформы, Плеве же предпочитал старое доброе «держать и не пущать». Именно он окончательно зарубил проект контролируемого полицией рабочего движения, предложенный Сергеем Зубатовым63. А летом 1903 года потребовал прекратить деятельность Еврейской независимой рабочей партии. В результате лидеры этой партии в дальнейшем либо присоединились к сионистскому движению, как Вильбушевич-Шохат и Шаевич, либо вернулись в Бунд64, а затем примкнули к коммунистической партии, как Чемерисский.

В конечном итоге на фоне резкого обострения политической ситуации внутри страны, а также под давлением консервативной части своего окружения, прежде всего, Плеве, Николай II в 1903 году сместил Витте с ключевой должности министра финансов и назначил его на высокий, но малозначимый пост председателя Комитета министров.

Экономический кризис в промышленном производстве сопровождался не менее острым кризисом сельскохозяйственного производства, который был вызван неурожаем и массовым голодом в 1901 году, резко обострившим нужду и бедствия огромной части российского крестьянства и пролетариата. Именно в этот период начинается мощное забастовочное и стачечное движение рабочих в крупных промышленных центрах и массовые крестьянские волнения в деревне: «Обуховская оборона» в Петербурге (1901), «Ростовская стачка» (1902), «Бакинская стачка» (1903—1904), крестьянские восстания в Харьковской (1902), Полтавской (1902), Кутаисской (1903) губерниях и так далее.

В начале XX века стали наиболее активно себя проявлять социал-демократы, как называли себя марксисты. Они имели за границей регулярно выходившую нелегальную газету «Искра». Сначала её редакция работала в Мюнхене, затем переехала в Лондон, а потом в Женеву. Учение социал-демократов было определённее, чем у народников, а кадры многочисленнее. Летом 1903 года, в Брюсселе, они созвали свой второй партийный съезд, в котором приняли участие представители примерно двадцати местных нелегальных комитетов из России, а также деятели эмигрантских центров. В съезде принимал участие и еврейский «Бунд», но его делегаты, не желая отказываться от своей особой «национальной» программы, затем ушли со съезда, перекочевавшего из Бельгии в Лондон. На этом же съезде произошло разделение на «большевиков» и «меньшевиков». После ухода делегатов «Бунда», на съезде получилось преобладание крайней революционной группы, лидером которой стал Владимир Ильич Ленин. При этом его поддержал «ветеран» движения, известный эмигрант Георгий Плеханов, тогда как другие лидеры – Мартов (Цедербаум), Аксельрод, Вера Засулич, Троцкий (Бронштейн) оказались в меньшинстве. Суть этих разногласий была в том, что Ленин хотел превратить партию в строго централизованную организацию, полностью подчиняющуюся воле центра, – пусть и менее многочисленную, но зато более мобильную и крепко спаянную. Тогда как «меньшевики», по образцу западноевропейских социалистов, стремились к возможно широкому привлечению рабочих масс в ряды партии и возражали против слишком широкой власти центральнаго комитета.

Кроме того, в этот период заметно ускорился процесс создания нелегальных революционных (эсеры) и оппозиционных (либералы) политических партий и движений, который сопровождался кровавым террором против видных представителей центральной и местной власти. Так, в частности, от рук «Боевой организации» эсеров погибли министр народного просвещения Боголепов в 1901 году, министр внутренних дел Сипягин в 1902 году, харьковский генерал-губернатор Оболенский в 1902 году и уфимский генерал-губернатор Богданович в 1903 году.

Кишинёвский погром

В апреле 1903 года произошло событие, весьма значительное по своим последствиям: еврейский погром в Кишинёве. О нём сложилось немало легенд, поэтому имеет смысл рассмотреть его и восстановить основные факты.

В начале XX века Кишинёв был развивающимся городом, влияние которого постоянно росло. В течение XIX века, будучи столицей входившей в Российскую империю Бессарабской губернии, он стал важным политическим, административным и религиозным центром. Он также стал торговым и промышленным центром большого изобильного региона, в котором вели торговлю фруктами, зерном и осуществляли переработку продуктов питания. Его население насчитывало более 100 000 человек. Город представлял собой конгломерат национальностей, культур, языков. Среди национальных меньшинств были украинцы, греки, армяне, поляки, немцы, сербы, болгары, цыгане и другие. Но наиболее многочисленными по своему составу были русские, молдаване и евреи, вместе они составляли 90% городского населения. Причём русские и молдаване вместе составляли около 45% населения Кишинёва, и эта сумма примерно равнялась количеству евреев в городе.65

Итак, за два месяца до погрома в небольшом городке Дубоссары, расположенном в 42 км от Кишинёва, исчез, а потом был найден убитым четырнадцатилетний подросток Михаил Рыбаченко. Единственная ежедневная кишинёвская газета «Бессарабец», возглавляемая известным антисемитом Павлом (Паволакием) Крушеваном, стала обсуждать возможную ритуальную подоплёку этого убийства и занялась перепечаткой циркулировавших среди населения Дубоссар слухов, поддерживавших эту версию. Так, в частности, сообщалось, что труп мальчика был найден с зашитыми глазами, ушами и ртом, надрезами на венах и следами верёвок на руках. Выдвигалось предположение, что подросток был похищен и обескровлен евреями с целью использования его крови для приготовления мацы – бездрожжевого хлеба, который евреи потребляют во время Песаха (Пасхи). В одной из статей писалось, что один из убийц-евреев был уже пойман и рассказал о деталях преступления. Статьи вызвали бурные волнения среди жителей города и усилили существовавшие предрассудки и суеверия против евреев. Появились опасения, что подобное убийство может произойти и в Кишинёве. По требованию следователя, установившего к тому времени отсутствие ритуального характера убийства (настоящий убийца был найден позднее – мальчика убил его дядя из-за наследства), в «Бессарабце» было опубликовано официальное опровержение напечатанных ранее домыслов. Приводились результаты вскрытия, показавшего, что подросток погиб от множественных колотых ран, а не от кровопотери, отсутствие надрезов, швов на глазах и тому подобное. Опровержение помогло прояснить обстановку, но не успокоило волнения – многие горожане сочли его попыткой властей скрыть преступление под давлением евреев.

Тем временем в городе прошёл слух, что царь лично издал секретный указ, разрешающий грабить и избивать евреев в течение трёх дней после Пасхи. За неделю до праздника в общественных местах города появились листовки, которые повторяли напечатанную ранее в «Бессарабце» антисемитскую клевету и призывали добропорядочных христиан к активным действиям против евреев во имя царя.

В воскресенье, 6 (19) апреля 1903 года из толпы, собравшейся днём на площади, полетели камни в прилегающие еврейские дома, после чего разбушевавшаяся толпа с возгласами «Бей жидов!» набросилась на евреев и разгромила несколько их лавок. Однако к вечеру беспорядки стихли, и ночь прошла относительно спокойно. Полиция арестовала 60 человек. На улицы вывели воинские патрули из гарнизона, но никаких приказов солдаты не получили. Кишинёвский губернатор фон Раабен и прочие высшие должностные лица своим бездействием фактически поощрили продолжение погрома.

На следующий день, 7 (20) апреля, в Кишинёве разгорелся уже кровавый погром, сопровождаемый грабежами, поджогами и убийствами. Весть о начале беспорядков в городе быстро достигла предместий. Бездействие полиции и властей местные жители восприняли как негласное разрешение на расправу с евреями.

Евреи же, почувствовав растерянность власти, решили прибегнуть к самозащите. Часть из них, вооружась револьверами, стала стрелять в погромщиков. Но это вызвало ещё больший разгул страстей. Толпа громил озверела, и всюду, где раздавались выстрелы, немедленно врывалась туда и разносила всё вдребезги, чиня насилия над попадавшимися им под руку евреями. Спасая жизнь, некоторые евреи пытались убежать, другие – спрятаться или забаррикадироваться в своих домах. Однако банды погромщиков многих из них ловили и нещадно избивали. Чаше всего их били по голове дубинами, железными прутьями, ломами и другим тупым орудием.

По отчёту местного прокурора Горемыкина, расследовавшего погром, сопротивление евреев и защита ими своей собственности привели к разгулу дикой вакханалии. В разных частях города многочисленные партии, человек в 15—20 христиан каждая, почти исключительно чернорабочих, имея впереди себя мальчиков, бросавших в окна камни и кричавших, начали сплошь громить еврейские лавки, дома и жилища, разбивая и уничтожая находящееся там имущество. Группы эти пополнялись гуляющим народом. К 2—3 часам дня погром охватил большую часть города. При этом полиция даже не пыталась остановить толпу.

Примерно в 3 часа дня губернатор Раабен передал командование начальнику гарнизона генералу Бекману с правом применить оружие. Солдатам гарнизона были розданы патроны, войска произвели массовые аресты. В результате погрома погиб 51 человек, из них 49 евреев, 586 были ранены (искалечены), были разрушены примерно 700 домов и 600 магазинов и лавок.

Власти арестовали свыше 800 погромщиков, около 300 из них были преданы суду, проходившему в закрытом режиме. Некоторых приговорили к различным срокам каторжных работ, тюремному заключению. Часть погромщиков была оправдана. Был уволен со своего поста губернатор края фон Раабен. В ходе независимого расследования выдвигались подозрения, что погром был подготовлен и организован непосредственно Охранным отделением в лице ротмистра барона Левендаля в русле политики натравливания одних слоев населения на другие.

Был организован Комитет по оказанию помощи пострадавшим от погрома, в который поступило около одного миллиона рублей из разных городов России и всего мира, и в который среди прочих перечислил свой гонорар и великий русский оперный певец Фёдор Шаляпин.

Внешняя политика Николая II

Важным отличием Николая II от Александра III была его готовность ввязываться в войну и вести агрессивную дипломатию. В отличие от своего отца, он вступил на престол, когда империя выглядела внушительно и снова завоевала уважение других мировых держав. Финансовое положение страны, благодаря экономическому буму, условия для которого создали министры финансов Вышнеградский и Витте, было благополучным. В то же время союз, заключённый с Францией в 1891—1893 годах, означал, что Россия вышла из изоляции. На протяжении нескольких трудных лет после Берлинского конгресса военные стратеги отчаянно опасались нападения с запада со стороны усиливающейся Германской империи. Партнерство с Парижем полностью изменило мрачный стратегический ландшафт и подарило Петербургу больше свободы. В конце XIX века приоритеты внешней политики Российской империи были связаны с её традиционными направлениями: Балканский регион, проблемы черноморских проливов, дальневосточный узел противоречий.

Однако, не имея достаточно сил и средств для наступательной политики, Российская империя стремилась не обострять отношений с европейскими государствами. Соглашением с Австро-Венгрией в мае 1897 года несколько смягчались противоречия России с её главным соперником на Балканах, где по-прежнему сохранялся статус-кво.

Нарастание угрозы общеевропейской войны из-за обострения франко-германских и англо-германских противоречий заставило Россию, не готовую к такой войне, выступить инициатором созыва международной конференции по обеспечению мира и прекращению развития вооружений. Первая такая конференция состоялась в мае – июле 1899 года в Гааге. В её работе участвовали 26 государств: Россия, Османская империя, Германия, Австро-Венгрия, Италия, Франция, Испания, Великобритания, Нидерланды, Бельгия, Швейцария, Швеция, Дания, Болгария, Сербия, Черногория, Греция, Португалия, Лихтенштейн, Люксембург, Япония, Китай, Сиам, Персия, США и Мексика. Конференция приняла конвенции о мирном решении международных споров, о законах и обычаях войны на суше, но по главному вопросу – ограничение гонки вооружений – решения принять не удалось.

Вторая конференция в Гааге собралась в 1907 году также по инициативе России. В ней уже участвовало 44 государства. Было принято 13 конвенций:

– Конвенция o мирном решении международных столкновений.

– Конвенция об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам.

– Конвенция об открытии военных действий.

– Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны.

– Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны.

– Конвенция о положении неприятельских торговых судов при начале военных действий.

– Конвенция об обращении торговых судов в суда военные.

– Конвенция о постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин.

– Конвенция о бомбардировании морскими силами во время войны.

– Конвенция о применении к морской войне начал Женевской конвенции (впоследствии заменена Женевской конвенцией 1949 года).

– Конвенция о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне.

– Конвенция об учреждении Международной призовой палаты (не вступила в силу).

– Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны.

Экспансия России в Корее и Китае

Во второй половине XIX века в Корее столкнулись интересы сразу трёх держав – России, Китая и Японии, причём за спиной последней стояла Англия, любой ценой стремившаяся предотвратить усиление России на Дальнем Востоке. В 1872 году Япония захватила острова Рюкю в Восточно-Китайском море, ранее находившиеся в вассальной зависимости как от Японии, так и от Китая. В 1874 году Япония совместно с Северо-Американскими Штатами предприняла военную экспедицию на Тайвань, но противодействие Англии заставило японские войска покинуть остров.

В течение 1870—1880-х годов продолжалось проникновение Японии в Корею, которую Китай считал своим протекторатом. Это привело к заключению в 1885 году Тяньцзиньскому договору, по которому как Япония, так и Китай обязались не держать свои войска на Корейском полуострове в мирное время. Сторона, имеющая намерение ввести в Корею войска для подавления беспорядков, должна была предварительно известить другую сторону об этом, причём после выполнения своих задач войска подлежали немедленной эвакуации. Договор прекращал вассальную зависимость Кореи от Китая. По-сути, договор превратил Корею в совместный протекторат Японии и Цинского Китая. Таким образом, Япония, добившаяся «равноправия» с Китаем в подчинении Кореи, сделала шаг к аннексии последней.

Однако Тяньцзиньский договор недолго оставался сдерживающим фактором. Его нарушение обеими сторонами привело к новой вехе в японо-китайской конфронтации за обладание Кореей – Японо-китайской войне 1894—1895 годов. В ходе этой войны Япония разгромила империю Цин. И 17 апреля 1895 года в японском городе Симоносеки представители Японии и Китая подписали унизительный для Китая Симоносекский договор.

13 (25) апреля 1898 года в Токио межу Россией и Японией было подписано соглашение, признававшее независимость Кореи и обязывавшее обе державы воздерживаться от вмешательства в её внутренние дела, что было продолжением московских договоренностей мая 1896 года между Россией и Японией о паритете взаимных интересов в Корее. Однако в действительности экономическое и политическое влияние Японии стало неуклонно расти при сокращении влияния российского. После 1900 года резко сократился объём ввоза российских товаров в Корею. Уровень вывоза, однако, оставался относительно высоким, отчасти по причине того, что русские предприниматели имели в Корее лесные концессии, о которых следует рассказать особо. Российские промышленники вырубали лес в бассейнах рек Туманган (российско-корейская, корейско-китайская северо-восточная граница) и Амноккан (корейско-китайская северо-западная граница). Наибольшую известность из лесных концессий получила Амнокканская концессия, принадлежавшая Восточно-Азиатской промышленной компании, которую возглавлял отставной офицер Кавалергардского полка Александр Михайлович Безобразов (1853—1931).

В конце XIX – начале XX века Россия проводила активную внешнюю политику и на Дальнем Востоке, где обострилась борьба великих держав за раздел Китая. Интересы России тут столкнулись с интересами Англии, стремившейся расширить свои колониальные владения, и Японии, агрессивная внешняя политика которой оказывала всё большее влияние на ситуацию в Восточной Азии.

В 1891 году Россия начала строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, которой придавалось важное экономическое и стратегическое значение. Программа строительства магистрали предусматривала расширение внешнего российского рынка, превращение России в крупного экспортёра капитала, развитие транзитной торговли Запада с Востоком через Россию, а также укрепление дальневосточных границ. Успешное осуществление этих планов возможно было лишь при сохранении дружественных отношений с Китаем, Кореей и Японией.

Но в 1894—1895 годах разразилась упомянутая Японо-китайская война, по итогам которой Япония получила огромную контрибуцию, Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур, острова Пэнху и Тайвань, а также Китай отказался от протектората над Кореей. Это создало непосредственную угрозу российскому Дальнему Востоку. При поддержке Франции и Германии Россия добилась пересмотра условий Симоносекского договора, и японское правительство вынуждено было вернуть Китаю Ляодунский полуостров. В том же 1895 году Россия предоставила Китаю заём в 150 миллионов рублей, был учреждён Русско-Китайский банк.

В мае 1896 года в Москве был заключён русско-китайский договор об оборонительном союзе против Японии и о строительстве Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) через Маньчжурию. Строительство КВЖД велось в 1897—1901 годах. В мае же 1896 года Россия подписала договор с Японией о совместном протекторате над Кореей и взяла в свои руки руководство её финансами и подготовку армии.

В декабре 1897 года русская эскадра вошла в Порт-Артур, а 15 марта 1898 года был заключён русско-китайский договор об аренде Ляодунского полуострова на 25 лет. Россия получила незамерзающие порты: Далянвань (Дальний) – торговый и Порт-Артур – военный, где началось ускоренное строительство военно-морской базы. Также Россия получила возможность использовать КВЖД, проходящую по маньчжурской территории.

В 1900 году Россия, наряду с Великобританией, Италией, США, Францией, Австро-Венгрией, Японией, Германией приняла участие в подавлении Ихэтуаньского (Боксёрского) восстания в Китае. Русские войска вошли в Маньчжурию под предлогом обеспечения охраны КВЖД. В начавшихся затем сепаратных переговорах с Китаем царская дипломатия условием вывода русских войск ставила предоставление России концессии на строительство и эксплуатацию новой линии КВЖД, а также запрещение держать в Маньчжурии китайские войска. Против подобного соглашения резко выступила Япония, заручившаяся нейтралитетом Германии, а в 1902 году – союзным договором и с Англией.

Карта «Китайско-Восточная железная дорога»

26 марта (7 апреля) 1902 года Россия и Китай подписали договор (соглашение), по которому русские войска должны были покинуть Маньчжурию, а Цинская империя обязывалась соблюдать определённые условия в регионе, выдвинутые российской стороной. Так, особо оговаривался вопрос о железнодорожной магистрали Шанхайгуань – Инкоу – Синьминьтин, которую русское правительство обязывалось возвратить собственникам. Правительство Китая в свою очередь обязывалось охранять эту линию лишь своими собственными военными силами и не приглашать других держав, кроме России, участвовать в достройке и эксплуатации их, а также не позволять им занимать возвращённую русскими территорию. Все прежние русско-китайские договоры, не изменённые Русско-китайским соглашением, оставались в силе.

Стоит сказать, что в этот период значительное влияние на дальневосточную политику Николая II оказывала группа придворных, настаивавших на необходимости наступательных действий по отношению к Китаю и Японии. Ведущую роль в этой группе, в которую входили великий князь Александр Михайлович, министр императорского двора Воронцов-Дашков, князь Юсупов, Родзянко, камергер Балашев, контр-адмирал Абаза, играл уже упомянутый Безобразов, по имени которого группа получила название «безобразовской клики». План безобразовцев состоял в создании акционерного общества для строительства дорог и линий связи в Северной Корее. Затем для их защиты предполагалось организовать в Корее русские военные посты и гарнизоны, что в результате должно было привести к аннексии Российской империей этого региона.

У Безобразова были и совершенно конкретные проекты. Не без его воздействия российская государственная казна посчитала выгодным использовать лесные разработки у реки Ялу (Ялуцзян), отделяющей Китай от Кореи. Более всего Безобразов занимался деревообделочными концессиями на реке Ялу. Роскошь его вагонов, щедрость подарков, сам стиль его поведения как бы говорили о том, что он путешествует с высочайшего соизволения, если не по высочайшему приказу. Одним из членов этой группы был сотрудник генерального штаба подполковник Мадридов, ответственный за создание карт региона и владевший долей в предприятиях на реке Ялу.

Министр финансов Витте, глава МИДа граф Ламсдорф и военный министр генерал Куропаткин настаивали на том, что России всеми силами следует избегать конфликта с Японией, даже если для этого придётся пойти на уступки в Корее и Маньчжурии. России нужно было время для развития своих дальневосточных территорий, создания транспортной инфраструктуры, без чего реальное отстаивание интересов в регионе не представлялось возможным.

Куропаткин видя, что одна безумная идея Безобразова следует за другой, писал: «Его главной идеей было использовать деревообрабатывающую компанию в качестве прикрытия или барьера против возможной атаки на нас японцев; в 1902 и 1903 годах его и его сторонников активность стала принимать угрожающий характер. Адмирал Алексеев отверг некоторые его требования, но, к сожалению, согласился на посылку 150 вооруженных кавалеристов к Ша-хо-ци (на границе между Маньчжурией и Кореей) и на то, чтобы послать полк казаков с пушками на их прежнее место. Это действие было особенно вредоносным для нас, поскольку оно было предпринято во время, когда мы обещали эвакуировать всю провинцию Мукден целиком. Вместо ухода мы выдвинулись в направлении Кореи».66

Но государь не любил слушать унылых скептиков. Совсем иное дело Безобразов, смело и азартно рассуждавший о необходимости решительного противодействия агрессивным поползновениям японцев. Николаю это явно было по душе. К тому же после покушения в Оцу он не питал особо тёплых чувств к японцам и по свидетельству Витте, неоднократно называл их «косоглазыми макаками».

Был тогда на Азию и другой взгляд, имевший влиятельных сторонников. Так, ещё в 1895 году германский император Вильгельм II прислал Николаю II свою известную символическую картину, где изображались народы Европы с архангелом Михаилом, с тревогой смотрящие на кровавое зарево на Востоке, в лучах которого виднеется буддийский идол. «Народы Европы, оберегайте своё священное достояние» – стояло под этой картиной.

Художник Герман Кнакфус «Народы Европы, охраняйте

свои священные блага». 1895 год. Ливадийский дворец

Та же мысль тревожила русского философа и мыслителя Владимира Сергеевича Соловьёва (1853—1900), которому представлялось новое нашествие монголов на Европу, первой жертвой которого опять должна была стать Россия. В своём известном стихотворении «Панмонголизм» 1894 года он пророчествовал:

«От вод малайских до Алтая

Вожди с восточных островов

У стен поникшего Китая

Собрали тьмы своих полков.

Как саранча, неисчислимы

И ненасытны, как она,

Нездешней силою хранимы,

Идут на север племена.

О Русь! забудь былую славу:

Орёл двуглавый сокрушён,

И жёлтым детям на забаву

Даны клочки твоих знамён».

Но как ни смотреть на Азию – как на грозную опасность или как на источник русской мощи, основу нашего будущего – несомненным, по мнению царя, являлось то, что Россия должна быть сильной в Азии. И Сибирская дорога была для этого необходимым условием, но ещё недостаточным. Исходя из этих соображений, Николай возвёл Безобразова в ранг государственного секретаря и попросил его исполнить роль координатора конференции по стратегическим вопросам, намеченной на май 1903 года. Причём он сделал всё это настолько спокойно и умело, что министр Куропаткин, попросту говоря, не понял важности предстоящей конференции и, будучи уверенным в миролюбии царя, выехал с инспекционной поездкой на Дальний Восток.

В майской конференции приняли участие представлявший уехавшего Куропаткина генерал Сахаров, министры Ламсдорф, Витте, Плеве, адмирал Абаза, генерал-майор Вогак, Безобразов и сам царь. Витте приложил все усилия, чтобы снять с предполагаемой русской политики на Дальнем Востоке налёт агрессивности. Ламсдорф просил предоставить инициативу дипломатам, всерьёз относящимся к своим договорным обязательствам. Но Плеве жёстко заявил, что штык, а не дипломатия сделал Россию великой, и проблемы Дальнего Востока должны быть решены штыком. В итоге заседание завершилось созданием Русской деревообделочной тихоокеанской компании, частной и не являющейся частью государственной экономической машины. Николай II приказал Безобразову и Абазе отрегулировать административные планы, а общее руководство поручил министру внутренних дел Плеве. В дальнейшем Николай и великий князь Александр Михайлович своими капиталами спонсировали эту компанию.

В конце июля 1903 года последовал высочайший указ царя об учреждении на Дальнем Востоке наместничества во главе с адмиралом Евгением Ивановичем Алексеевым и с резиденцией в Порт-Артуре, а в Санкт-Петербурге – Особого комитета по делам Дальнего Востока, в состав которого вошёл и Безобразов. Наместнику были поставлены в подчинение войска, флот и администрация, включая КВЖД.

Кроме того, министр финансов Витте был отправлен в отставку, и был прекращён вывод русских войск из Маньчжурии.

Тем временем, на реке Ялу несколько сотен русских солдат, переодетых в гражданскую одежду, под видом лесозаготовок занимались строительством военных дорог. В деревне Йонгампо под видом рабочих были размещены до сотни военных, которые построили бараки, конюшню и другие сооружения. Трудно было придумать более откровенный способ демонстрации намерений сохранить военное присутствие в Корее. Японские власти были в ярости. Переговоры о разграничении сфер влияния на Дальнем Востоке завершились провалом.

В августе 1903 года Япония предложила России проект соглашения по Корее и Маньчжурии, по которому Япония получала исключительные права на Корею, а интересы России в Маньчжурии признавались лишь в области железнодорожного транспорта. Неподготовленность России к войне заставляла царское правительство проявлять уступчивость и предлагать компромиссные решения. И 5 октября Японии был направлен ответный проект, предусматривавший, с оговорками, признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее, в обмен на признание Японией Маньчжурии лежащей вне сферы её интересов.

Но японское правительство категорически не устраивало положение об исключении Маньчжурии из зоны её интересов, и переговоры зашли в тупик. 8 октября 1903 года истёк срок, установленный соглашением от 8 апреля 1902 года, для полного вывода русских войск из Маньчжурии. Однако Россия к этому времени свои войска не вывела. Одновременно Япония начала протестовать и против российских коммерческих мероприятий в Корее. По мнению историка Сергея Ольденбурга, Япония намеренно искала повод для начала военных действий.

В этой ситуации России оставалось только одно: деятельно готовиться к отпору. В конце 1903 года на Дальний Восток срочно были направлены недавно построенный в Тулоне броненосец «Цесаревич» и броненосный крейсер «Баян»; вслед за ними вышли броненосец «Ослябя» и несколько крейсеров и миноносцев.

В конце января 1904 года японский министр иностранных дел Комура Дзютаро телеграфировал своему послу в Петербурге «прекратить настоящие бессодержательные переговоры», «ввиду промедлений, остающихся большей частью необъяснимыми», и прервать дипломатические отношения с Россией.

Решение о начале войны против России было принято в Японии на совместном заседании членов тайного совета и всех министров 22 января (4 февраля) 1904 года, а в ночь на 23 января (5 февраля) отдано распоряжение о высадке японских войск в Корее и об атаке русской эскадры в Порт-Артуре. Вслед за этим 24 января (6 февраля) 1904 года Япония официально объявила о разрыве дипломатических отношений с Россией.

При этом надо отметить, что Япония выбрала максимально выгодный для себя момент с высокой точностью. Перекупленные ею у Аргентины в Италии броненосные крейсеры «Ниссин» и «Касуга» только что миновали Сингапур, и их уже никто не мог задержать по пути в Японию. Русские же подкрепления – броненосец «Ослябя», крейсеры и миноносцы – находились в это время ещё в Красном море.

Усугубляло положение России и то, что Николай II игнорировал многие факторы. Так, например, симпатии запада, в первую очередь США и Великобритании, в тот момент были на стороне Японии, у России же, кроме Черногории, союзников не было.

Хотя русская армия мирного времени и насчитывала около миллиона солдат, однако на Дальнем Востоке к январю 1904 года силы России не превышали 100 тысяч человек. Из них около 20 тысяч человек составляли гарнизон Порт-Артура; до 50 тысяч было сосредоточено в Уссурийском крае, менее 20 тысяч стояло гарнизонами по всей Манчжурии. Сообщение с Россией поддерживалось одноколейной Сибирской дорогой, только что построенной и пропускавшей всего четыре пары поездов в день. Кругобайкальская дорога ещё достраивалась.

Япония, напротив, обладала мощным флотом, хорошо организованной и обученной армией. В момент мобилизации она могла выставить, по расчётам военных агентов, армию примерно в 375—500 тысяч человек. А также обладала достаточным транспортным флотом, чтобы одновременно перевозить две дивизии со всем необходимым оборудованием. А от японских портов до Кореи было меньше суток пути.

Русский флот на Дальнем Востоке представлял собою значительную силу: семь эскадренных броненосцев, четыре бронированных крейсера, семь лёгких крейсеров (в том числе быстрейший в мире крейсер «Новик», с 25—26 узловым ходом), 25 миноносцев новейшего образца и немалое количество канонерок, посыльных судов и более старых «номерных» миноносцев. Русское морское ведомство даже считало, что преобладание России на море будет обеспечено. Но это было не так. Действительно, к началу или середине 1905 года, когда были бы готовы суда, строившиеся в Балтийском море, русский флот достиг бы внушительной по тому времени силы пятнадцати эскадренных броненосцев. Но в момент начала войны, Япония имела и в отношении флота заметное численное преобладание: шесть эскадренных броненосцев, шесть бронированных крейсеров, к которым вскоре присоединились ещё два, – те самые «Ниссин» и «Касуга», которые миновали Сингапур в момент разрыва дипломатических сношений.

В отношении лёгких крейсеров, миноносцев, вспомогательных судов преобладание Японии было ещё заметнее. Япония также имела огромное преимущество в обилии морских баз. У России же их было всего две. При этом почти весь русский флот находился в Порт-Артуре. Эта гавань, со внутренним рейдом, защищённым со всех сторон высокими холмами, в своё время была идеальным убежищем для флотов, но при размерах современных судов она уже становилась недостаточно просторной и глубокой, а главным её недостатком был узкий вход на внутренний рейд, суда могли выходить из него только по одиночке. Порт Дальний, с его великолепной бухтой, был совершенно не укреплён. Другая база – Владивосток – была несколько месяцев в году закрыта льдами. Четыре крейсера – в том числе три бронированных – находились во Владивостоке, а лёгкий крейсер «Варяг» стоял в корейском порту Чемульпо, в распоряжении русского посланника в Корее.

Кроме того, Николай II недооценивал нарастание межэтнических конфликтов на западе империи, где стали происходить серьёзные столкновения евреев и антисемитов. Начавшиеся в 1903 году еврейские погромы привели к созданию отрядов еврейской самообороны.

Известный американский банкир еврейского происхождения Джейкоб Генри Шифф с началом Русско-японской войны выступил против антиеврейской политики самодержавия и открыто поддержал Японию. Так, в 1904 году американский синдикат, организованный Шиффом в составе банкирского дома «Кун, Леб и К°», Национального и Коммерческого банков, выпустил два англо-американских займа для Японии на общую сумму 110 миллионов долларов. Половина была размещена этим синдикатом. Тогда это было огромным кредитом, который дал возможность Японии достаточно долго не думать о прекращении войны. В то же время Шифф и его мощная банковская группа не только отказывали России в займе, но и удерживали другие банки от кредитования российского правительства.67

Отношение ведущих мировых держав к началу войны между Россией и Японией было следующее. Англия и США сразу и определённо заняли сторону Японии: начавшая выходить в Лондоне иллюстрированная летопись войны даже получила название «Борьба Японии за свободу»; а американский президент Теодор Рузвельт открыто предостерегал Францию от её возможного выступления против Японии, заявив, что в этом случае он «немедленно станет на её сторону и пойдёт так далеко, как это потребуется»68.

Франция, ещё накануне войны посчитавшая необходимым разъяснить, что её союз с Россией относится лишь к европейским делам, тем не менее, была недовольна действиями Японии, начавшей войну, ибо была заинтересована в России как в своей союзнице против Германии. Вся французская, за исключением крайней левой, печать выдерживала строго корректный союзнический тон. Вскоре 26 марта (8 апреля) 1904 года было подписано вызвавшее известное недоумение в России соглашение («сердечное согласие») между Францией – союзницей России и Англией – союзницей Японии. Данное соглашение подвело черту под колониальным соперничеством этих держав за раздел Африки и, наряду с франко-русским союзом, привело потом к созданию Антанты69. Но в то время соглашение осталось почти без реакции в русском обществе.

Германия заверяла обе стороны в дружественном нейтралитете. А после начала войны, германская пресса разделилась на два противоположных лагеря: правые газеты были на стороне России, левые – на стороне Японии. Существенное значение имела личная реакция германского императора на начало войны. Вильгельм II пометил на докладе германского посланника в Японии, графа Арко: «Русские защищают интересы и преобладание белой расы против возрастающего засилия жёлтой. Поэтому наши симпатии должны быть на стороне России».70

Китай поспешил сразу объявить нейтралитет. Этим он надеялся обеспечить себя от репрессалий71 победившей стороны.

Стремление корейских властей провозгласить нейтральный статус Кореи не помешало Японии навязать Сеулу ряд соглашений, согласно которым Корея становилась чуть ли не союзницей Японии в противоборстве с Россией. Так, опираясь на военную силу, японское правительство навязало Корее «Японо-корейский протокол», который обязывал договаривающиеся стороны оказывать друг другу взаимную поддержку, при этом Япония получала право использовать корейскую территорию в качестве базы для военных действий против России.