Глава 9. И сизый полетел по лагерям
Учебная неделя начиналась, как в сумасшедшем доме. Я проснулся от криков и скандалов. Это сосед Шустрик уже с утра устраивал разборки. Я вышел в коридор, и молодые мигом замолкли, а затем тут же кинулись ко мне жаловаться. Я ощутил себя нянькой, а они, стало быть, дети. Шустрик прыгал возле меня и кричал на соседа:
– Верни мои носки! Я точно знаю, это мои носки, а ну, снимай живо!
Оказалось, сосед Шустрика втихаря надел его чистые носки, а взамен подкинул свои грязные – дурдом конкретный. Не знаю, чем закончились разборки, но на мой телефон позвонила Катя. Сама живет на этаж ниже, видимо, наглость совсем зашкаливала. Я поднес телефон к уху и тут же его убрал. Катя что-то истошно визжала:
– Уа-а-а! Я умираю-у-у-у! Приди сюда быстро!
От такого крика весь сон как рукой сняло. Уже через мгновенье я стоял в ее комнате, а Катя валялась на кровати, уткнувшись в подушку, и выла, что есть силы. Ее сестра Оля молча собиралась на занятия.
– Оля, что случилось, почему она воет и исходит соплями?
Оля совершенно спокойно ответила:
– А у нас папу дома в тюрьму сажают, – и без всяких эмоций она молча ушла на занятия.
Как только закрылась дверь, в игру вступила актриса погорелого театра Екатерина. Она повернулась ко мне, показывая свое страдальческое лицо, и кричала:
– Ну, вот и все! Вот и закончилась наша любовь! Папу в тюрьму закрывают, теперь мне придется бросить учебу, чтобы родным помогать! А я ведь тебя так люблю-у-у! А-а-а! Люблю, не могу!
Случилась не совсем приятная история. Ее отец оказался, скажем мягко, неблагонадежным элементом общества. Как-то по пьяни он отхуярил бабу («selskiy style», ептать) и разбил ей сотовый телефон. Баба накатала заявление, и на отца завели уголовное дело. В итоге, по решению суда ему назначили «жесточайшее» наказание – три месяца колонии поселения. Короче, девяносто суток поработать на государство.
Я не совсем понимал, почему Кате придется бросить учебу и помогать родным. Ведь дома есть еще и средняя сестра Аннушка, вполне трудоспособная (да, дорогой читатель, их три сестры: Катя, Аня, Оля). И, в конце концов, почему ее мать вдруг потеряла возможность трудиться?
И вот тут началась конкретная «санта-барбара». Выяснилось, что мать беременна четвертым по счету ребенком, и ей вот-вот рожать (ебать, колхоз, я, откровенно, сам был в шоке).
Я развел руками, ну хуле тут скажешь:
– А когда батю по этапу отправят?
– Завтра на централ увезут, а там фиг пойми куда, страна-то большая!
Катя продолжала заливать соплями подушку, а я прекрасно понимал – с таким маленьким сроком дальше Свердловской области точно не уедет. Будет чалиться на ближайшем поселении. Но Катя вела себя так, будто отцу дали двадцать лет особого режима в «Белом Лебеде», без права на переписку и с попутным расстрелом всех членов семьи.
Весь день она трахала мне головной мозг:
– Я ведь все, уеду же. Вот все, сегодня ведь, понимаешь, любимый?
Я слушал ее бабский бред и кивал головой. Не знаю, чего она ждала от меня. Я в тот момент был с ней в контрах из-за ее Рыжего Сука Тракториста. Но она вела себя так, будто я ее мужик, и должен теперь взять на содержание всю ее семью.
Ближе к вечеру меня подзаебал этот «мексиканский сериал», и я включил режим «жесткого парня»:
– Так, слушай сюда, хорош ныть без повода. У тебя в деревне есть средняя сестра. Уже кобыла взрослая, пусть валит и работает. А мать твоя в декрете, между прочим. От колхоза ей должны какие-то бабки выплачивать. И не пизди мне, что это не так. 1996 год уже закончился, Ельцина больше нет, сегодня всем все выплачивают! И если ты свалишь в свою деревню, то первую зарплату ты получишь через месяц. А там уже и батя из «лагерей» приедет. И какой смысл тебе учебу бросать, ты мне скажи?
Эти слова заткнули Катю до конца дня. И пока эта актриса искала новый повод поплакать, чтобы привлечь к себе внимание, я встретил Игару и Мела. Они что-то бурно обсуждали в умывалке.
– О-о-о! Братан, прикинь, мы сейчас так повеселились конкретно.
– Чего вы опять учудили, парни?
– Короче, дело такое: в комнату к Зюзе-карандашнице только что заселили девушку. Новенькая, она жутко красивая, но при этом у нее башня свистит – аля-улю! Мы попытались с ней поговорить, но она нас ввела в ступор своим поведением. Мы даже не нашли слов, чтобы ей хоть что-то ответить!
Игара с грустью сказал:
– Эх, так-то жаль девку. Хорошая такая, а с головой проблемы. Жизнь порой жестокая штука.
Я не совсем понимал, в чем выражается фраза «башня свистит», и принялся подробней расспрашивать парней:
– Чего она исполняет-то?
Мел активно махал руками и громко выражал суть проблемы:
– Она вообще неадекватно реагирует на вопросы. И у нее поведение конкретного шизофреника. Я сейчас пытался с ней поздороваться, та огрызается сходу. Затем я попытался максимально промыть ей мозги, так сказать, загрузить ее базаром (Мел это делал профессионально), но она вообще ноль! Никакой реакции, на своей волне, блин.
Меня сразу заинтересовала эта девушка. В течение вечера я еще пару раз слышал от парней отзывы о новенькой:
– Там у девки с головой проблемы. Красивая, правда, но кукушка свистит. Жаль девку.
Меня просто раздирало любопытство – ну что же в ней такого? Поэтому я взял кружку и пошел в гости к Зюзе, типа чай попить, по душам поболтать, заодно на сумасшедшую посмотреть.
Я вошел в комнату и увидел ее. Это была очень симпатичная девушка с ярко-голубыми глазами и русыми волосами. Ее кожа от природы была чуть смуглой. И главная деталь – у нее была шикарная фигура и, мать ее, здоровенные сиськи! Я не спец, но это был минимум третий размер титек, смугленьких титечек. Прям, как я люблю!
Я сперва даже забыл, зачем пришел – уж больно она притягивала взгляд. Затем, подобрав слюни, спросил:
– Зюзя, бля, давай по-братски, по-сестрятски чаю попьем? Заодно поболтаем хоть, а то редко я к вам в гости захожу.
Зюзя была умницей, поэтому быстро смекнула и подыграла:
– Ой, как вовремя ты зашел, я как раз чайник хотела поставить. Присаживайся за стол.
Новенькая девушка сидела на кровати, и, как маленький ребенок, держала перед собой большую книжку, делая вид, что читает.
Мы перекинулись с Зюзей парой слов, и, наконец, я обратился к новенькой:
– Чего читаешь, о чем книжка?
Она опустила книжку и поучительно ответила:
– Мужчина, я читаю энциклопедию!
Затем резко подняла книжку обратно на прежний уровень. Это выглядело забавно.
Я продолжил общение:
– Слушай, а ты ведь только заселилась, верно? Давай знакомиться, как тебя зовут?
Она вновь опустила книжку и сказала:
– Меня зовут Анастасия, приятно познакомиться, – и вновь она закрылась книжкой.
Я быстро смекнул, что она не сумасшедшая, а просто дурачится. Этот факт меня очень забавлял. Я заварил себе вкусный крепкий чай, поболтал с Зюзей о том о сем, и в нужный момент тактично спросил:
– Анастасия, я совсем забыл предложить чаю. Хочешь, я заварю тебе его?
Она ничего не успела ответить, потому что в комнату вошли пару девчонок, проживавших с ней. Они начали галдеть, как сороки, шуметь и без умолку болтать. У меня, честное слово, голова кругом пошла от такого шума.
И мне все стало понятно – девушке просто жутко некомфортно в этой комнате. Она не в своей тарелке, потому и ведет себя так. Я наклонился к ней ближе, и, пока соседки что-то обсуждали, тихонько спросил ее:
– А хочешь, я договорюсь, и тебя переселят в другую комнату?
Глаза Насти мгновенно загорелись, и они были такими яркими! Видимо, мои слова звучали, как фраза из фильма «Терминатор-2»:
– Пойдем со мной, если хочешь жить.
Она улыбнулась и тихонько кивнула головой. Мы друг друга поняли. Я попрощался с девушками, поблагодарил за чай и свалил прочь. Впервые за учебный год я шел по общежитию с каким-то непонятным приятным чувством. Хрен его опишешь: бабочки, что ли, в животе. Не знаю, но настроение поднялось мигом, на моем лице была улыбка здорового человека.
Но эта улыбка быстро сошла, когда Игара сообщил:
– Чувак, тебя Катя искала, она в слезах была.
Мое настроение молниеносно исчезло. Ну что там опять приключилось? Эти глупые выходки мне порядком надоели! Я тогда в очередной раз осознал, что крепко влип с этой Катей. Так просто она от меня не отстанет.
Наконец, я нашел ее в привычной скорбящей позе.
– Что случилось?
И тут она мне выдает:
– Ах, любимый, мне так грустно и одиноко, побудь со мной рядом.
Вот в любом другом случае это выглядело бы мило, но только не в этот раз. Катя внаглую требовала к себе внимания, я еле сдерживался, чтобы не сорваться. Я сидел в комнате с Катей, она что-то мне зачесывала про вечную любовь, а я думал о том, что в Гараже парни пиво без меня пьют.
Мое положение спасла Оля. Она внезапно вломилась в комнату и отвлекла Катю:
– Ой, сестричка, давай обсудим, какого парня я себе загребу в общежитии?
Вы не ослышались: это бабье племя еще и сообща решает, кого в рабство брать будут. И самое смешное – им ваще похуй на мнение мужского пола. Коварные создания, мать их за ногу.
И вот, жребий пал на Сладкого (из-за его смазливой внешности) и на второго персонажа по прозвищу Опарыш. Лично я проголосовал за Опарыша, потому что Сладкий зарекомендовал себя, как мудак. И пока девочки обсуждали план захвата Опарыша в плен, я по тихой грусти сбежал прочь. Тем временем парни в Гараже выпили все пиво, я опоздал. Это было настоящей трагедией. Мое сердце сжалось, а настроение окончательно испортилось.
Еще днем я забрал из кладовки коменданта гитару. И вот, поздно вечером, сидя в коридоре на кресле, я вспоминал аккорды песни из сериала «Солдаты».
Гитара была жутко расстроена. А я, к своему стыду, так и не научился настраивать ее на слух, и поэтому старался играть тихо, чтобы никто не слышал этих отвратительных звуков. Мне просто нужно было вспомнить порядок аккордов.
А сидел я, кстати, на втором этаже. Там как раз кресла стояли, свет был погашен, и меня, по сути, не было видно. Вдруг появляется та самая новенькая девушка Настя. Она тихонько садится в кресло, и я слышу, как она всхлипывает. По ее щекам потекли крупные капли слез, их блеск было видно даже в темноте.
Я убрал гитару в сторону и подсел к ней ближе:
– Ты чего плачешь, тебя обидел кто-то?
Она мотала головой, а я тогда подумал:
– Ну и денек сегодня – все плачут и все ревут, да что ж такое.
После пары вопросов она ответила:
– Мой парень сейчас не может меня хоть как-то поддержать. Ему просто лень. Он сейчас дома, а я в совершенно незнакомом месте. Мне страшно и непривычно, и сейчас хочется услышать родной голос, чтобы хоть кто-то поддержал, а ему просто плевать.
Я выслушал ее, и хуле тут скажешь? Отчасти парень, конечно, говнюк, но меня больше волновал тот факт, что она занятая девушка. Хотя, в целом, я тоже почти занятой парень. Мысли окончательно загрузили мою голову. И вдруг мимо меня прошла сестра Кати.
Спустя минуту прилетела Катя:
– Ты чего тут сидишь, а? Это кто такая? Ты чего с ней разговариваешь?
И тут я прихуел. Оля, увидав меня, сидящего в коридоре с девушкой, полетела мигом докладывать. А Катя, судя по всему, проявляла наглое чувство ревности.
Я тогда еще раз осознал, что даже если разойдусь с Катей, она мне жить спокойно не даст. Я подошел к ней и сказал:
– Чего орешь, люди уже все спят, и ты иди…
Катя опять сыграла на публику и крикнула:
– Так-то ниче, что мы встречаемся?
Я повернулся и спросил:
– С кем? С Рыжим Трактористом? Я за вас рад, спокойной ночи…