Одна партия – две линии
В начале тридцатых годов, когда Хрущев появился в – Промакадемии, шла ожесточенная борьба с правым уклоном, а фактически – борьба за власть. Она была начата еще при жизни Ленина. Троцкий под демагогическими лозунгами о демократических реформах, ратуя за свободу группировок и фракций в партии, пытался расшатать партийную дисциплину и захватить командные высоты в государстве. По его мнению, коммунисты, совершившие Великую Октябрьскую революцию, должны сойти с политической сцены, а на их место должны прийти новые молодые герои, которые не желают мириться с социально-экономической политикой НЭПа и растущим влиянием партийно-государственного аппарата. Они по его мнению найдут общий язык с капиталистическим окружением и добьются больших успехов в строительстве социализма. Естественно, лидером этих героев Троцкий считал себя. Это была обыкновенная попытка подменить ленинизм троцкизмом. Однако здесь Троцкий встретил мощное сопротивление со стороны Сталина, разгадавшего истинные намерения Льва Давыдовича. Но это Троцкого не смутило. Он кое-как еще мог считаться с мнением Ленина, а после его смерти считал, что в ближайшем окружении ему нет равных. Сталина и его соратников он вообще не принимал в расчет. И просчитался. В 1928 году его вместе с женой Натальей Седовой отправили в казахстанскую ссылку, а в 1929 году выслали из страны на основании статьи 58/10 УК РСФСР, позволяющей без суда выдворять за пределы СССР лиц, причастных к антисоветской деятельности.
Это жесткое решение вызвало, что называется, вселенский переполох среди единомышленников и соратников Троцкого. Они в срочном порядке стали открещиваться от своего вождя и заявлять о лояльности к советской власти и проводимым реформам.
Есть основание предполагать, что Никита испугался больше других. Он очень боялся, что ему напомнят его троцкистское прошлое (этот страх у него остался до конца сталинской эпохи) и поэтому первым, не ожидая указаний сверху, стал призывать к расправе над своими бывшими единомышленниками, этими, как он их теперь называл, отщепенцами и врагами народа. Со стороны он казался борцом за правое дело, и никто не знал и не догадывался, что все, что он делал, делалось не по убеждению, не от души, а с испуга. Хрущев показушно демонстрировал свою приверженность линии партии и, чтобы ему не напоминали былой приверженности к Троцкому, восхвалял Сталина.
После выдворения Троцкого из страны, положение в Политбюро не стабилизировалось. Группа старых большевиков во главе с Бухариным выступила против сталинского реформирования народного хозяйства, отказалась от предложенных им постов и потребовала создания коалиционного правительства вместе с меньшевиками и эсерами.
В апреле 1929 года состоялся пленум ЦК и ЦККВКП(б), на котором с большой речью выступил Сталин. Он охарактеризовал положение дел в обществе и рассказал о принципиальных разногласиях с оппозицией.
– В настоящее время, – сказал Сталин, – существует две генеральные линии развития страны. Одну линию предлагает партия, другую – группа Бухарина. Правда, оппозиция так не считает. Она считает, что линия у нас одна, и если есть некоторые «незначительные» разногласия, то это потому, что существуют «оттенки» в понимании генеральной линии. Но если линия у нас одна, – продолжал Сталин, – то почему Бухарин конспирировал со вчерашними троцкистами против ЦК и почему его поддержали в этом деле Рыков и Томский? Наконец, если у нас одна генеральная линия, то как можно допустить, чтобы одна часть членов Политбюро, строила подкопы против другой части Политбюро, придерживающейся той же генеральной линии? И далее: если линия одна, то откуда взялась декларация Бухарина от 30 января, направленная целиком и полностью против ЦК и его генеральной линии.
Нет, – продолжал Сталин, – у нас не одна, а две генеральные линии. План партии – всемерно развивать нашу индустрию как основной источник питания сельскохозяйственного производства, по линии его реконструкции надо развивать металлургию, химию, машиностроение, надо строить тракторные заводы, заводы сельскохозяйственных машин ит. д. Нельзя увеличить производство продуктов питания, не обеспечивая, не снабжая сельское хозяйство изрядным количеством тракторов и других машин. Отсюда быстрый темп развития нашей индустрии как ключ к реконструкции сельского хозяйства на базе коллективизации.
У Бухарина исходным пунктом является не быстрый темп развития индустрии, а развитие индивидуального крестьянского хозяйства. У него на первом плане «нормализация» рынка и допущение свободной игры цен на рынке сельскохозяйственных продуктов, допущение полной свободы частной торговли…
Мы спрашивали у Бухарина: а как быть, если в стране не хватает товарного хлеба? Бухарин отвечал: – Кулака не трогайте, везите хлеб из-за границы. На закупку 50 миллионов пудов он предлагает затратить 100 миллионов валюты, отбросив на неопределенное время закупку оборудования и машин, необходимых для развития индустриализации.
Таким образом, – говорил Сталин, – план партии – это ключ реконструкции сельского хозяйства на быстром темпе развития индустрии.
План Бухарина предусматривает нормализацию рынка, свободную игру ценами, а реконструкцию сельскохозяйственного производства осуществлять на базе индивидуального крестьянского хозяйства.
План Бухарина, – сделал вывод Сталин, – есть план снижения темпов развития индустрии и подрыва новых форм смычки рабочих и крестьян.
Пленум поддержал сталинский план развития страны. Вопросы разногласий партии с оппозицией были вынесены на всенародное обсуждение. Дискутировали по этим вопросам и в Промакадемии.