Глава 5
Абаас
Сэлус показал наемникам подземный ход, который начинался в подполье его дома. По его словам, этот ход ведет за пределы деревни, как раз туда, где должен был находиться абаас. Сам Сэлус остался дома с дочкой, а трое наемников спустились вниз. Бывший священник упомянул, что этот ход прорыл его прадед в целях какого-то магического ритуала.
Совсем скоро наемники убедились, что подземный ход был действительно весьма необычным. Он уходил вниз под небольшим уклоном, закручиваясь в спираль, каждый из трех витков которого огибал деревню кольцом. Путь освещали бесчисленные масляные лампы, стоящие прямо на полу хода, вдоль стен. В самих же стенах на одинаковом расстоянии друг от друга имелись круглые серебряные пластины. Впрочем, в самих пластинах ничего примечательного не было. Лишь гладкая поверхность драгоценного металла, без какой-либо гравировки или чеканки.
– Сколько ж они серебра здесь испортили… – проворчал гном. – И зачем было помечать тоннель сотнями этих пластин?
– Двести двадцать две… – сказала Филда, не глядя на товарища.
– Что? – спросил Гард и, видя, что чародейка на него не смотрит, обогнал ее так, чтобы оказаться прямо перед ней.
Однако наемница продолжала идти, о чем-то размышляя, и гному пришлось продолжить движение, пятясь назад, дабы не столкнуться с чародейкой.
– Важен не сам подземный ход, а эти пластины, – сказала Филда, взглянув наконец на Гарда. – Ход прорыли так, как прорыли, лишь для того, чтобы расположить пластины по спирали. Думаю, их по двести двадцать две штуки на каждом витке тоннеля.
– С чего ты взяла? Я хочу сказать, почему именно такое число? – не отставал гном.
– Помнишь, Сэлус сказал, что его прадед занимался ритуальной магией? – Гард кивнул. – Так вот, мне знакома эта система. Спираль часто используется для завихрения магической силы, серебро же, в свою очередь, для ее фокусировки.
– Допустим, – не унимался гном. – Ну а что с числом-то?
– Три витка по двести двадцать две пластины дают в сумме шестьсот шестьдесят шесть серебряных пластин. Число зверя, или, как некоторые говорят, число Дьявола.
– Того самого Дьявола? – удивился Гард. – Я думал, это лишь сказочка, которой вы, люди, пугаете своих детишек.
– Некоторые то же самое думают и о Творце. Дьявол – скорее собирательный образ всяческого зла и его проявлений. А его число – как бы символ запретных, а оттого злых, знаний.
– Все равно не понимаю, – насупился гном.
– У алхимиков есть легенда о некоем эликсире, что дарует любому, кто его выпьет, бессмертие и всеобъемлющее знание. Легенда утверждает, что для приготовления этого эликсира требуются шестьсот шестьдесят шесть различных ингредиентов.
– Теперь ясно, – повеселел Гард. – Но при чем здесь дед отошедшего от дел святоши и этот подземный лаз?
– Я думаю, он защищался от абааса. По какой-то причине этот дух всегда был заинтересован в том, чтобы попировать в этой деревне. Вот местный чародей и соорудил с размахом ритуальный талисман для защиты.
– Почему же сейчас защита не действует? – спросил до того молчавший Теор.
– Жертвоприношения, – ровным голосом ответила ему сестра. – Невинная кровь способна смыть и не такие преграды.
Вскоре ход наконец-то пошел по прямой и вверх, что предвещало скорый выход на поверхность. И верно: спустя немного времени трое наемников обнаружили впереди простую деревянную дверь с железной ручкой.
– Ну что, пойдем поздороваемся с этим абаасом? – предложил Гард.
– Погоди, – остановил его Теор, обнажая при этом свой меч. – За дверью кто-то есть.
– Ты уверен? – спросил Гард, тоже доставая из-за спины секиру.
– Филда, ты можешь убрать дверь? – Вместо того чтобы ответить гному, наемник повернулся к сестре.
– Убрать? Как именно?
– Любым способом. И еще, – Теор улыбнулся, – дверь при этом может и пострадать.
– Что ты задумал? – спросил с подозрением Гард.
Но чародейка уже послала по направлению к двери сгусток уплотненного воздуха, а Теор рванул следом. Ударив в дверь, воздушный таран сокрушил ее в мгновение. Обломки двери и деревянные щепки разлетелись во все стороны.
Теор выскочил наружу и, развернувшись вполоборота, рубанул клинком слева от себя. Лезвие флиссы рассекло высокому мужчине грудь, обломки металлических колец доспеха вперемешку с кровью полетели в стороны. Стражник даже не успел вытащить меч из ножен. Теор резко развернулся вправо, где стоял еще один воин. Крепкий коренастый стражник едва успел удивиться вонзившейся ему глубоко в щеку длинной острой щепке от разнесенной двери, а смертоносная сталь в руках наемника уже пронзила ему сердце.
На большой поляне, охваченной кольцом деревьев, остались трое. Над черным алтарем, сплошь покрытым пятнами засохшей крови, склонился худощавый мужчина в длинном, до пят, балахоне ярко-синего цвета; Теор не сомневался, что это был чародей. Рядом с ним застыли словно изваяния двое стражников в простеньких доспехах, с алебардами в руках.
Казалось, что разлетевшаяся в щепки дверь нисколько их не интересовала. Но стоило пасть их товарищам, как чародей резко обернулся, выронив какой-то предмет из рук. Взяв себя в руки, он двинулся навстречу наемнику, оба стражника с алебардами следовали за ним шаг в шаг. Теору только это и нужно было. Наемник ринулся им навстречу так, словно от этого зависела не только его жизнь, но и жизнь во всем сущем.
Вся троица остановилась, явно растерявшись. Тем не менее чародей вскинул руки, и с его пальцев сорвался огненный шар, устремившийся к Теору. Тот даже не попытался увернуться, а на полном ходу рассек флиссой огненный шар прямо в воздухе. Магический огонь погиб, едва зародившись, рассыпался снопом бесполезных искр. Второй попытки испепелить себя Теор чародею не дал. Воин нырнул под выставленные стражниками алебарды и, оказавшись с чародеем лицом к лицу, одним ударом отсек тому голову. Двое других воинов прожили немногим дольше поверженного чародея. Одному из них Теор вонзил в горло стрелу, выхваченную из колчана, второму пронзил грудь флиссой.
Когда на поляну вышли Филда с Гардом, сражение уже закончилось.
– Проклятье, Теор… – проворчал гном, осматривая поверженных. – Ты их всех положил!
– Не одобряешь? – удивился Теор, возвращая клинок в ножны.
– Я не то чтобы ярый противник убийств… – неуверенно ответил Гард. – Я и сам за свою жизнь многих убил. Но вот так, пятерых разом… Я хочу сказать – те двое у двери даже не успели понять, от чего умирают. Или за что.
– Скажи, Гард, – ровным голосом сказал Теор, – как ты относишься к работорговле?
– Негативно конечно же!
– И если бы тебе представился случай избавить мир от работорговца, ты бы сделал это, не задумываясь, почему он этим занимается? – продолжал Теор.
– Да, – уверенно ответил гном. – Рабство – это худшее, что можно сотворить с человеком… или гномом.
– Нет, – отрезал молодой наемник. – Жертвоприношение – вот самая страшная участь для невинных. И эти люди, – он кивнул в сторону поверженных противников, – за деньги помогали приносить в жертву детей. И для чего? Ради высшей цели? Нет. Исключительно для своего благосостояния.
– Мы не знаем их истинных целей, – слабо возразил гном.
– А они важны? – спросил Теор, глядя напарнику в глаза.
– Нет… нет, не важны, – согласился Гард. – Да, пожалуй, ты прав.
Наемники остались одни на поляне. Они подошли к черному каменному алтарю, запачканному пятнами засохшей крови. Гард стиснул зубы.
– Ублюдки! – воскликнул гном, представив, как на этом алтаре лишалась жизни очередная маленькая девочка. – Да, Теор, ты определенно прав. Все, кто творят подобное, заслуживают смерти.
Теор положил руку на плечо товарища.
Филда тем временем осматривала алтарь. Здесь имелись пара ритуальных кинжалов, чаша с какими-то измельченными корнями и простая свеча из воска в черном железном подсвечнике. Не обнаружив ничего полезного, чародейка подобрала амулет, который чародей обронил во время короткого сражения. Вещь представляла собой что-то вроде большой, размером с кулак, броши в виде капли крови, с черной заглавной буквой «А» общепринятого языка.
– Что это такое? – поинтересовался Гард, разглядывая амулет.
– Сейчас выясним.
Чародейка положила брошь на ладонь и пару раз провела над ней другой ладонью.
– Жуткое здесь место, – поежившись, заметил гном, осматривая окрестности.
Под ногами лежала сплошь голая земля, лишь кое-где из нее неуверенно пробивалась трава, но и та была какая-то коричневая и жухлая. Поляну окружал густой лес, но и он был под стать мелким растениям. Голые деревья без единого листочка, чьи извилистые кривые стволы и тонкие ветви были похожи на когти какого-нибудь страшилища, да невысокие кустарники, такие же сухие и скрюченные, как деревья.
– Эта земля проклята, – сказал Теор, тоже осматриваясь. – Возьми горсть ее и разотри между ладонями.
Гард последовал совету. И был крайне удивлен, когда обычная с виду почва оставила на его широких ладонях черную сажу.
– Это пепел проклятых, – сказал Теор, наблюдая за гномом. – Я уже сталкивался с таким. Однажды.
– Скверно, – скривился Гард, вытирая руки об штаны. – Ну и как нам избавиться от этой заразы?
– Как справиться с проклятием? – удивился Теор. – Насколько мне известно, никак. Мы можем покончить с абаасом, со старостой, со всей его стражей, но эта земля так и останется проклятой. Даже эльфы со своей живородящей магией не смогут оживить ее.
– Ну а ты что скажешь, Филда? Ты же у нас чародейка как-никак. – Гном хотел услышать все мнения.
– Теор прав, – ответила она, не отрываясь от изучения броши в виде капли крови. – Мы можем лишь… – Неожиданно предмет с шипением воспламенился, и Филда невольно выронила его.
– Это не к добру, верно? – спросил Гард, хватаясь за рукоять своей секиры.
– Абаас рядом! – крикнула чародейка.
Из леса, ломая на своем пути деревья, вышло каменное существо. В целом оно походило на обезьяну, закованную в черную каменную шкуру. Роста в абаасе было не меньше семи футов, а по ширине он не уступил бы стволу кряжистого дерева. Передвигался абаас на двух массивных ногах, руки же его были вдвое длиннее и почти доставали до земли. Каждая из них заканчивалась четырьмя длинными саблевидными когтями, что заменяло ему кисть.
Лицо абааса лишь отдаленно напоминало человеческое: два глаза без зрачков, светящиеся желтым; сильно выступающие вперед каменные брови и скулы; плоский нос без ноздрей и широкий рот без губ с двумя рядами длинных железных зубов. Зубы, как и когти, выглядели так, словно их всего пару минут назад отшлифовали до блеска точильным камнем.
– Стойте, так это и есть абаас? – воскликнул Гард. – Когда вы говорили про злого духа, я думал, это будет всего-то какая-нибудь облезлая кошка с безумным взглядом или там тень, или еще чего в этом духе, а не эдакое страшилище!
– Это не просто дух, Гард, – ответила Филда, – это дух, облеченный собственной плотью.
Теор меж тем натянул тетиву и выстрелил. Облечен этот дух плотью или нет, а одолеть его необходимо. Стрела вонзилась в каменную грудь примерно на ладонь, но абааса это не остановило. Издав утробный рык, он направился к наемникам.
– Теперь мой черед! – Гард кинулся на каменного монстра, замахиваясь секирой.
Увернувшись от когтистой лапы абааса, гном ударил противника по ноге. Сталь со скрежетом высекла сноп искр, брызнула каменная крошка. На теле абааса осталась лишь едва заметная отметина.
– Вот так, значит, да? – Гард намеревался ударить второй раз, но каменный дух неожиданно развернулся и взмахом длинной руки опередил гнома. – Уфф… – вырвался у наемника вздох от удара.
Гард отлетел в сторону и покатился по земле, выронив секиру. На помощь гному подоспел Теор. Флисса прочертила в воздухе крест-накрест две линии, и на спине абааса остались две заметные борозды. Меч Теора наносил духу, закованному в камень, не больше ущерба, чем секира гнома, ведь руны на клинке наемника предназначались для отражения магии, а никак не для разрушения существ, ею порожденных.
Абаас размахивал руками, тщась разрезать дерзкого человека на куски, пытался затоптать его своими мощными ногами, а то и просто нагнуться и перекусить жертву пополам. Однако все действия каменного духа были неуклюжими и довольно медлительными, что давало молодому воину несомненное преимущество. И все же единственное, чего мог добиться Теор, это удерживать духа на одном месте.
– Филда! – крикнул чародейке поднявшийся на ноги гном. – Ты не хочешь нам помочь?
Ответа не последовало. Гард видел, что девушка опустилась на одно колено и производила странные манипуляции на земле.
– Филда! – надрываясь, крикнул Гард и только теперь заметил, что наемница чертит на земле замысловатую фигуру. В руке ее поблескивал серебряный нож.
– Сдерживайте его. – Филда говорила едва слышно, но ее голос словно эхо разносился по поляне. Знающие люди сказали бы, что голос чародейки сейчас наполнила магия. – По моей команде заманите его в магический круг.
– Всего-то, – ухмыльнулся Гард, спеша Теору на подмогу.
Хотя помощь наемнику, похоже, не особо и требовалась. Гард как завороженный наблюдал за тем, как его напарник сражается с каменным духом. Гном прежде не видел, чтобы человек так грациозно и стремительно двигался во время выпадов и уклонения от ударов противника. Другое дело эльфы. У них подобные таланты имелись от природы. Так может, Теора учили сражаться именно они?
Гард тряхнул головой, прогоняя из нее неуместные сейчас размышления, и вступил в бой. Теперь к длинным саблевидным когтям и флиссе в этом танце смерти добавилась двухсторонняя секира.
Гард и Теор буквально приковали абааса к одному месту. Тот лишь беспомощно крутился, пытаясь достать наемников своим арсеналом для убийств.
– Готово! – наконец эхом пронесся над поляной облегченный возглас девушки.
Начерченный чародейкой круг светился мягким голубым сиянием, а по линиям вписанной в него магической фигуры пробегали белые электрические разряды. Сама же наемница стояла чуть поодаль, вытянув руки к кругу. Ее ладони были раскрыты напротив друг друга, и от них исходило такое же голубоватое свечение, как и от контура круга.
Не переставая орудовать клинками, Гард и Теор встали плечом к плечу и начали медленно отступать в сторону магической фигуры. Абаас направился вслед за ними, не прекращая попыток достать своих жертв длинными острыми когтями. Когда наемники проходили через круг, Гард ничего не почувствовал, а вот Теор ощутил легкое покалывание во всем теле, но стоило им миновать начертанную фигуру, как это ощущение исчезло.
Ничего не подозревающий абаас наступил одной ногой на светящийся круг, и в то же время неизвестно откуда налетевший порыв ветра взметнул красные волосы Филды вверх. На лбу чародейки россыпью бисера проступил пот. Стоило каменному духу полностью зайти в круг, как наемница в тот же миг сомкнула ладони, и из магической фигуры вверх вознесся столб обжигающего пламени. Гард невольно прикрыл лицо рукой.
Абаас, охваченный магическим огнем, завопил как раненый зверь. Каменный дух пытался освободиться, в агонии извиваясь всем телом, но заклинание надежно держало его внутри круга. Через пару секунд огонь заполнил всю начертанную фигуру, превратившись в сплошную стену пламени, полностью скрывшую абааса из виду.
Когда огонь опал, обнажив линии выжженной земли, что еще недавно были контуром магической фигуры, от абааса осталась только куча безжизненных камней.
– Что ты с ним сделала? – спросил Гард. Гном подошел к куче камней и потыкал их кончиком лезвия секиры. – Я не эксперт, но этот, кажется, готов.
– Убила его, – тыльной стороной ладони чародейка вытерла со лба проступивший пот, – разорвала его связь с оболочкой, с телом. Для астральных сущностей, уже проникнувших в наш мир, это равно смерти.
– Ну вот, все получилось намного проще, чем казалось вначале, – резюмировал гном, явно довольный исходом сражения.
– Вынужден тебя разочаровать. Что мы будем делать с ними? – неожиданно спросил Теор, указывая флиссой в сторону алтаря.
На краю безжизненного леса стояли три абааса. Внешне они ничем не отличались от поверженного. Каменные духи застыли неподвижно, их глаза без зрачков были устремлены в сторону наемников.
– Мне казалось, абаас должен быть один? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Гард.
– Там, где один нашел лазейку, ее найдут и другие, – отозвался Теор.
– Мило, – скривился Гард. Заметив позади какое-то движение, он обернулся в сторону приземистой постройки, где был вход в подземный тоннель, по которому пришли наемники. – А этот-то тут что забыл?
На поляну вышел староста деревни. Его пухлое лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, по той же причине мужчина тяжело дышал и одной рукой держался за правый бок. Однако стоило Булсу увидеть останки сраженного абааса и трех недвижных его сородичей-духов, как мужчина мертвецки побледнел.
– Что вы наделали? – сокрушался староста, обхватив голову руками. – Что вы наделали?! – закричал он срывающимся голосом.
– Избавили мир от детоубийцы, – пожал плечами Гард. – И сдается мне, ты скоро отправишься вслед за ним.
– Избавились… – эхом повторил Булс, выпучивая глаза. – Да они нас всех съедят! – завопил он.
Староста, не обращая более внимания на наемников, вскинул руки высоко вверх и, что-то бормоча себе под нос, поковылял навстречу трем абаасам, все еще стоявшим неподвижно.
– Безумец. – Гном сплюнул на землю.
В паре футов от абаасов староста рухнул на колени.
– Нет, нет! Не нужно! – кричал он. – Я приведу к алтарю жертву, завтра же. Да-да! Завтра на рассвете, я кляну…
Четыре когтя пронзили грудь мужчины. Абаас поднял истекающего кровью старосту высоко над землей и раскрыл свою зубастую пасть. Двое каменных духов последовали его примеру. Изо рта старосты вырвался серебристый дымок, и тело повисло в воздухе. Но вот его дернуло, словно в агонии – раз, другой… и оно распалось на три равные части. Разделившееся серебристое свечение втянулось в раскрытые пасти монстров.
– Они его… – Гард пытался подобрать подходящее слово. – Они его сожрали?
– Высосали из него душу, – уточнила чародейка.
– Видимо, совсем изголодались, раз променяли детей на этого пухляка… – буркнул Гард себе под нос.
Тем временем абаас, убивший Булса, отшвырнул безжизненное тело мужчины в сторону, и все трое каменных духов двинулись к наемникам.
– А вам не кажется, что они хотят с нами проделать то же самое?
– Ты чертовски проницателен, Гард, – улыбнулся Теор.
– Ха! А я-то думал, что я один такой – кто шутит в опасные моменты, – усмехнулся гном.
– У меня есть идея, – заявил Теор, пряча флиссу в ножны и доставая из-за спины лук.
– Излагай, – сказала чародейка.
– Нужно заставить их максимально сблизиться друг с другом.
– Зачем? – удивился гном.
– Так нужно. Доверьтесь мне, – ушел от прямого ответа Теор.
– Тогда за дело! – Гард залихватски свистнул и, перехватив поудобнее секиру, двинулся вслед за молодым наемником навстречу абаасам.
Немного помедлив, Филда присоединилась к товарищам. Наемники растянулись полукольцом, окружая монстров.
Гард, как и в первый раз, наносил удары своей секирой. Филда посылала в каменных духов простые огненные шары, которые, как и оружейная сталь, не причиняли абаасам никакого вреда; но, разбиваясь об их каменную оболочку, магический огонь все же заставлял каждого отступить на шаг назад. Теор же полностью сосредоточил на себе внимание одного из абаасов, не нанося противнику ударов, а лишь избегая острых когтей и массивных каменных ног. И ждал удобного случая, чтобы совершить задуманное.
Вскоре Гарду с Филдой совместными усилиями удалось едва ли не столкнуть лбами двух абаасов, и тогда Теор, отскочив от монстра на достаточное расстояние, выпустил в него взрывную стрелу, которая вонзилась абаасу между глаз. Поначалу ничего не происходило, но прошла секунда, вторая – и наконечник стрелы взорвался, отбросив каменного духа назад. Абаас упал на своих сородичей, повалив их наземь.
Как и ожидал Теор, ущерба от взрыва каменный монстр не претерпел. Абаасы медленно поднялись. И все трое стояли достаточно близко друг к другу. Самое время воплотить идею в жизнь.
Рука метнулась за спину к колчану, пальцы сошлись на оперении нужной стрелы… Звякнула тетива, и стрела, рассекая воздух, устремилась к цели.
Наконечник стрелы вошел в грудь того абааса, которого чуть ранее отбросило взрывом. Теор опустил лук. Предчувствие подсказывало, что на этом сражение с троицей каменных духов закончено.
– Теор, это же не… – Гном осекся на полуслове.
В следующее мгновение из стрелы, торчавшей из груди абааса, вырвались несколько сгустков сизого дыма. Они быстро увеличились в размере, закручиваясь при этом в тугие спирали. Когда метаморфозы дыма прекратились, свитые из него жгуты обхватили всех трех абаасов, стянув их вместе, словно вязанку хвороста. Послышался жуткий треск, и дым сошелся в одной точке, разрезав тройку каменных духов на куски. В отличие от первого погибшего абааса, на этот раз ни один из них не издал ни звука. Все было кончено.
– … сработает, – закончил фразу ошарашенный Гард.
Теор мысленно поблагодарил гнома-оружейника. Это была та самая его особенная стрела.
– Что это было? – Гард уставился на Теора.
– Скромный подарок от мастера Валаруда, – пожал плечами наемник.
– Видит Камень, я бы тоже не отказался от таких подарков, – усмехнулся Гард.
Чародейка подошла к останкам абаасов и, вытянув над ними раскрытую ладонь, едва слышно прошептала заклинание. Ничего не произошло.
– Похоже, ваш Валаруд практикует довольно мощную рунную магию, – заметила Филда.
– Это всего лишь технический прогресс, – гордо заявил Гард.
– Прогресс? – Брови чародейки вопросительно изогнулись.
– Ну да, – расплылся в широкой улыбке гном. – Никто не знает толк в оружии так, как гномы.
– Как и в рунной магии, – настаивала Филда.
– Женщина, кто не дает вам, людям, наносить руны на оружие? – всплеснул свободной рукой Гард. Он все еще держал секиру, хотя она и была уперта лезвием в землю.
Теор не слушал товарищей. Он словно завороженный наблюдал за тем, как из погибшего леса, в недрах которого было не сыскать ни единого живого листика, вышел абаас. Рука наемника, что уже убирала лук за спину, замерла. За первым духом вышел еще один, за вторым – третий, за ним – еще несколько. За то короткое время, пока гном с чародейкой успели обменяться всего парой фраз, на край поляны вышли по меньшей мере три десятка абаасов, и каменные духи продолжали прибывать.
– Ребята, – тихо сказал Теор, – у нас проблемы.
– Я их даже не почувствовала!.. – воскликнула потрясенная чародейка, оглядывая внушительный отряд абаасов, продолжающий увеличиваться в числе.
– Теор, у тебя много еще этих чудо-стрел? – спросил Гард.
– Она была одна.
– Филда, а твой магический круг? Сможешь еще раз начертить его? – Гард судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации.
– Концентрация энергии в круге такова, что…
– А попроще? – перебил гном.
– Один круг на одного духа.
– Проклятье! – в сердцах воскликнул Гард.
Он до хруста сжал зубы и двумя руками ухватил рукоять верной секиры, хотя понимал, что она была сейчас бесполезна. Чуть раньше гном обмолвился, что любит шутить в опасные моменты. И не всегда шутки эти были остроумными, но это никогда не останавливало его. Сейчас же Гарду было не до шуток. Даже будучи по жизни заядлым оптимистом, что не мешало ему частенько ворчать из-за всяческих мелких невзгод, гном считал, что сейчас у него с товарищами было немного шансов на победу. Он, во всяком случае, не видел выхода из западни, в которую они угодили.
Теор смотрел на абаасов, заполняющих дальнюю от входа в тоннель часть поляны, и подметил, что чудища появляются только с одной стороны. Неожиданная догадка, словно вспышка света, озарила сознание наемника.
– Филда, – обратился он к сестре. Но та, похоже, не слышала его. Она будто в трансе, не моргая наблюдала за воинством абаасов. – Филда! – Теору пришлось взять чародейку за плечи и легонько встряхнуть, но это не возымело никакого эффекта. Тогда он встряхнул девушку более настойчиво. – Филда, да очнись ты!
– Да… да, что? – Чародейка наконец вышла из оцепенения.
– Каким образом такое количество абаасов может проникнуть сюда из астрала и обрести при этом плоть?
– Я… я не знаю, – покачала головой Филда.
– Подумай, – настаивал Теор. – Вспомни спираль из серебряных пластин. Это ведь не простая защитная магия и предназначалась наверняка не для одного духа. Ты еще тогда сказала, что в этой деревне что-то привлекает абааса. Вспомни, что говорил Сэлус. Колдунья в древности призывала духов для защиты деревни. Не одного духа, а многих. Я знаю, что это магия не из рядовых. Должно же быть что-то, подумай!
Чародейка казалась растерянной. Секунду-другую она размышляла, закусив губу.
– Брешь! – осенило Филду. – Ну конечно же брешь в материи! Только через нее в мир могут проникнуть так много астральных существ.
– Как ее закрыть?
– Любым физическим воздействием.
– А именно?
– Можно разрубить обычным оружием, – пояснила Филда.
– Это хорошие новости, – обрадовался Гард. – Но где нам искать эту брешь?
– Она там. – Теор указал на сложенный из больших необтесанных камней высокий широкий дольмен, который виднелся позади толпы абаасов.
Гард невольно выругался. Сооружение из камней возвышалось над лесом, его было видно даже через головы многочисленных абаасов. Почему наемники не заметили его раньше?
– Магия абаасов скрывала дольмен от нас. А теперь все их силы уходят на воплощение, и защитные заклинания ослабли, – ответила Филда на не высказанный вслух вопрос.
Между тем несколько абаасов, предвкушая скорую трапезу, раскрыли пасти, усеянные длинными железными зубами, и двинулись к своим потенциальным жертвам. За ними потянулись остальные, растягиваясь нестройной линией.
Теор выстрелил в ближайшего к нему каменного монстра. Стрела вошла тому прямо в глаз, но он продолжал шагать, ничего не замечая. Тогда наемник выстрелил в другого абааса, вогнав стрелу в его оскаленную пасть. Стрела застряла меж двух железных зубов. Абаас замотал головой и, взмахнув несколько раз руками, попятился назад. Каменный дух наткнулся на своего сородича, мерно шагавшего позади, и, столкнувшись, они вдвоем повалились на землю.
– Гляди-ка, ему явно не понравилось! – воскликнул гном.
– Надо закрыть брешь! – напомнила Филда.
– Нам будет сложно пробиться к дольмену. – Гард считал, что это и так очевидно, но напомнить друзьям было нелишне.
– Вам и не нужно, – ответил Теор, пряча лук за спиной и обнажая флиссу. – Сможете их задержать?
– Да, но… что ты задумал?
Теор лишь улыбнулся и побежал к дольмену. Наемник с кошачьей ловкостью лавировал между громадами тел абаасов, уклоняясь от многочисленных железных когтей. Несколько каменных духов едва не достали его, но Теор отразил их удары флиссой. Он уже достиг первых деревьев, но, уходя от очередного взмаха смертоносных когтей, не заметил торчащий из земли человеческий скелет. Споткнувшись о ребра, наемник кубарем покатился по голой земле, лишь чудом не врезавшись в дерево или абааса. Меч отлетел куда-то в сторону.
Когда тело остановилось после бешеной круговерти, Теор был готов рывком вскочить на ноги и продолжить движение, но было уже поздно. На него опускалась гигантская каменная стопа, Теор не успевал ни откатиться в сторону, ни каким-то иным способом защититься.
Наемник невольно зажмурился, ожидая в следующее мгновение услышать хруст ломающихся костей. Своих костей. Но… ничего не произошло.
Открыв глаза, он увидел ступню абааса, застывшую всего в нескольких дюймах от его лица. Теора окружало едва заметное голубоватое свечение, которое и преградило путь абаасу. Магический щит! Наемник мысленно поблагодарил сестру за помощь и быстро перекатился в сторону, позволяя Филде погасить заклинание.
– Давай, Теор! Беги! – донеслись с поляны выкрики Гарда, тут же заглушенные звуками ожесточенного сражения с превосходящим по численности противником.
Оказавшись на ногах, Теор снова побежал. Думать об утраченной флиссе было некогда. Чем дальше в лес он углублялся, тем отчетливее виднелась громада дольмена. Но в то же самое время, чем дальше продвигался наемник, тем больше усилий у него уходило на то, чтобы оставаться в живых. Спасало его то, что большинство абаасов теряли к нему всяческий интерес, стоило лишь их миновать.
Но даже с учетом этого воину приходилось туго. Когти проносились в считаных дюймах от тела, под мощными ударами абаасов падали сломанные деревья, каждое из которых норовило если не похоронить под собой человека, то как минимум задержать его и дать каменным духам возможность прервать его существование.
Теор упорно продолжал двигаться к дольмену. Флиссу заменил лук, но вскоре наемник лишился и его – сильный удар абааса выбил оружие из рук. В итоге из всего вооружения остался лишь колчан со стрелами. Каким образом уничтожить брешь, Теор еще не знал. Чем ближе он был к каменной постройке, тем больше увеличивалось количество каменных духов.
И вскоре наемник понял почему.
Когда Теора от дольмена отделяло не более десятка футов, молодой воин увидел, как из светящегося узкого входа в каменную постройку вылетают небольшие сгустки пульсирующей энергии кроваво-красного цвета. Оказавшись на свободе, эти огоньки устремлялись к одному из многочисленных черных камней, что грудами валялись по обе стороны от входа. И каждый из камней внешне был очень похож на младенца, крошечными ручками обнимавшего свои коленки. Стоило сгустку энергии войти в каменного ребенка, как тот увеличивался в размерах, трансформировался, и вскоре каменный зародыш принимал окончательный вид глыбы-чудища с духом-абаасом внутри.
Зазевавшись, Теор получил ощутимый удар когтями от одного из абаасов и отлетел в сторону. Из рваной раны на левой руке брызнула кровь. Теор вскочил на ноги и обнаружил, что его уже окружают противники. Казалось, что пути для отступления не оставалось, но молодому наемнику было не привыкать находить выход из подобных ситуаций. Воин нырнул в проем между ногами одного из каменных духов, и вовремя отпрянул в сторону – абаас позади него рухнул на землю, получив мощный удар от собрата, пытавшегося достать наемника.
Каменные духи, кажется, поняли-таки замысел наемника и попытались преградить вход в дольмен.
Теор успел первым. Уклонившись от очередных когтей, которые его едва не обезглавили, Теор в три прыжка оказался возле дольмена и юркнул в проем за миг до того, как на место, где он находился, опустилась рука абааса, глубоко войдя в землю.
Вход в дольмен был слишком узким для каменных монстров, но те и не пытались просто войти. Они стали наносить яростные удары по трем камням, образующим арку входа. Теор не знал, как долго древние камни продержатся под таким напором, и потому, отрешившись от преследователей, поспешно огляделся. Изнутри дольмен казался еще больше. Он был практически квадратным, не меньше девяти футов в ширину. А ведь обычно подобные сооружения строились древними жителями, населявшими некогда Серединный континент, иного размера – совсем крошечными.
Внутри дольмена не было ничего, кроме широкого каменного постамента в форме круга, расположенного в самом центре. Над постаментом, не касаясь его, парила та самая брешь, о которой упоминала Филда. Словно дыра в ткани, рваная рана в материи мира пульсировала, выталкивая из своего чрева абаасов в виде сгустков энергии. Внутри бреши проглядывался бушующий кровавый океан астрала. Именно таким его описывали маги, хотя Теору подобное раньше видеть не доводилось.
Наемник не собирался размахивать стрелами, тщась рассечь брешь в надежде, что это даст результат. Посему Теор видел лишь один способ разрушить брешь. Он наспех стянул с себя разорванную когтями абаасов кожаную куртку. Несколько глубоких обильно кровоточащих порезов спускались от плеча до самого локтя, но лечением он мог заняться только позже.
Наемник снял колчан, положив его возле постамента, и стал снимать свой кожаный доспех из шкуры саламандры. Огнеупорная кожа была как раз тем, что сейчас необходимо. Но липкими от крови руками было нелегко расстегнуть все боковые ремни доспеха.
Сзади послышался треск раскалывающегося камня. С потолка дольмена посыпалась каменная крошка.
Сняв наконец кожаный панцирь, Теор выхватил из колчана последнюю оставшуюся у него взрывную стрелу и невольно обернулся. Один из абаасов уже вошел в дольмен через заметно расширившийся вход.
У Теора не оставалось больше времени на раздумья или сомнения. Он со всей силы вонзил стрелу в постамент прямо под брешью.
Наемник едва успел присесть, прикрывшись кожаным доспехом, когда в дольмене прогремел взрыв. Теора с силой швырнуло в сторону, но его полет резко прервался. Наемник ударился обо что-то твердое и рухнул вниз.
Сознание помутилось. Молодой воин еще слышал грохот камней, что обрушивались совсем близко от него, извергаясь откуда-то сверху. Хоть и смутно, но Теор все же успел ощутить сильный жар и резкую боль, пронзившую тело, когда сознание вырвалось-таки из-под его доселе бдительного контроля и растворилось в безмолвной темноте.