Часть 1
Глава 1
На много километров вперёд убегала пустынная дорога. В лунном свете мокрая поверхность сверкала, словно рассыпанная алмазная пыль, и зеркальные лужи отражали облака ночного неба. Никто не обращал внимания на эту красоту. Внедорожники «Скорпион» мчались, поднимая брызги, как единое целое, следуя друг за другом.
– Сколько ещё? – спросил Таркор.
На картографическом планшете отслеживалось движение пяти машин.
– Десять километров до начала портальных помех, – ответил Аликан.
Таркор наклонил голову из стороны в сторону, разминая затёкшую шею:
– Можно начинать.
Он набрал команды на компьютере.
«Запрашиваю соединение со спутником», – мигнула надпись на экране.
Побежали строчки данных, и без дополнительных предупреждений возникла картинка. В сером цвете взгляда спутника по однотонному полю тянулась светлая полоса дороги.
– Установлено подключение, – сообщил компьютер. – Поиск по заданным параметрам.
Изображение покрылось мелкой сеткой. На карте вспыхнули три точки. Две из них мигали. Аликан довольно клацнул зубами:
– Как по часам.
Экран планшета разделился на два окна, в одном возникли изображения со спутника, в другом архив наблюдения. Две точки исчезли. Следуя программе поиска, компьютер исключил их, как несоответствующие искомым параметрам.
Аликан нетерпеливо постукивал чёрными когтями по рулю.
– Не поцарапай, – заметил Таркор.
По сетке на карте побежал красный квадратик, остановился, замигал.
– Отлично, – Аликан посмотрел координаты. – Сворачиваем.
Первый внедорожник резко притормозил и круто свернул с дороги. Остальные последовали за ним. Пять машин въехали в высокую траву, двигались ещё сто метров и остановились в поле.
Слажено и чётко шестнадцать человек вытащили запакованные под сидениями комплекты брони, сняли одежду. Всего пара минут ушла на то, чтобы закрепить на теле грудные пластины с шипами и наручи с выдвижными лезвиями.
Аликан отошёл от машины и подкинул в воздух металлическое колечко. Оно не вернулось, застыв на высоте трёх метров над землёй, словно приклеилось к невидимому магниту.
– Здесь, – кивнул он.
Таркор сощурился, всматриваясь в пустоту. Под определённым углом он мог это увидеть – потоки ветра на воротах закрытого портала. Там, где пространство притягивало взгляд и, казалось, что в нём есть что-то объёмное, но не видимое, а лишь ощутимое.
Аликан бросил на землю вскрытую коробку со стеклянными сферами, в которых вспыхивал мерцающий свет.
– Мы готовы, – доложил он. – Ожидаемые потери в составе команды пятьдесят процентов. Хочешь продолжать операцию?
Таркор не ответил. Ветер покатил коробку, выпуская светящиеся шары в воздух. Вращаясь в пространстве, они выстраивались в круг. Небо беззвучно расцветила молния. Тонкие облака потемнели, поплыли быстрей.
Аликан сел за руль, оставив открытой дверцу с другой стороны для Таркора. У них было меньше минуты. Сферы слишком быстро провоцировали грозу. Тёмные облака заволокли ночное небо, скрывая белые вспышки молний. Потоки ветра ломали ветки, вырывали траву, но Таркор стоял среди этой бури, даже не пригибаясь.
Круг, составленный сферами, начал вращаться вокруг своей оси, с каждым поворотом набирая скорость, пока в пространстве не образовался огромный сверкающий шар. Над рукой оборотня зависла последняя сфера. Она влетела в слепящий свет, отправленная мощным броском, и вращение огромного шара взорвалось, в пространство врезался коридор света. Таркору хватило трёх секунд, чтобы добежать до машины. Аликан отпустил сцепление. «Скорпионы» рванули с места, друг за другом исчезая в святящейся трубе.
И всё стихло. Маленькие сферы погасли, опускаясь в мокрую траву. Через минуту примятая колёсами трава поднялась, скрыв следы, оставленные шинами и людьми. Грозовой ветер исчез в вышине.
Окна дома были распахнуты настежь. Ночь спасительной прохладой сменила горячий сухой день с ярким слепящим солнцем и невыносимой жарой. С кухни на второй этаж поднимались ароматы мяты, душицы и сладкого, только что испечённого теста.
– Никита! – раздался голос издалека. – Ты спишь?
Парень медленно расцепил веки. В комнате стояла тонкая темнота. Луна спряталась за облаками, но из коридора через открытую дверь струился свет.
Стягивая за собой простынь, Никита сполз на пол. Здесь было прохладнее.
– Да, едрёна батона! Где ты там?! – раздался другой голос.
В голове прояснилось. Первый раз звала мама, а это уже Кирилл приехал.
Покачиваясь от слишком долгого сна, Никита спустился на кухню. Кирилл сидел за столом вместе с Антоном, а мама ждала свистка чайника у плиты.
Увидев сына, Елена покачала головой:
– Лошадь пожарная столько не спит!
– Ты почему не готов? – возмущённо спросил Антон.
Прозвучало не все из-за набитого рта. Парень за обе щеки уплетал картошку и салат.
– Чего? – переспросил Никита, садясь за стол.
Елена поставила перед ним полную тарелку.
– Мы за тобой полчаса ехали по кочкам, а ты ещё не почесался, – сказал Кирилл.
– Ах, да… – Никита вспомнил, что друзья звали его в клуб. Он покачал головой:
– Не хочу никуда.
Для Кирилла такой ответ был пустым звуком.
– Тётя Лена, – сказал он, поднимаясь, – пойду, найду вашему сыну штаны и рубашку, и до завтрашнего дня его не ждите.
Никита насадил на вилку огненную картофелину, подул.
– Где его синяя рубашка?! – крикнул Кирилл уже со второго этажа.
– Посмотри в стопке на столе! – засмеялась Елена.
– Мам, я не поеду, – попытался снова Никита.
Елена мгновенно отобрала у него вилку:
– И не мечтай, сын! Ты уже месяц сидишь дома, хоть бы погулять вышел!
– Всего три недели.
Никита взял картошку рукой и тут же получил по ней мухобойкой.
– Ну, мам…
– Я сказала, поедешь. И не наедайся, как танцевать будешь?
Антон засмеялся, кивнул:
– Давно пора жирок потрясти, ты скоро в брюки не влезешь.
Насчёт брюк была чистая правда. Никита за год набирал по пятнадцать килограмм. Но для него это было только плюсом. После своей болезни он весил всего лишь сорок, так что упрямо идущая уже к девяноста килограммам цифра на весах, только радовала глаз. А округлившиеся щеки, на которых проявились раньше не заметные ямочки, тем более.
Антон положил вилку и расслабленно повис на стуле.
– Тётя Лена, спасибо, вкуснее ничего не ел.
– Это ты от голода, – отмахнулась та, – с вашей работой толком не поешь.
– Точно, одна вчерашняя авария чего стоила, сутки тушили.
– Какая авария? – спросил Никита.
Антон даже привстал от возмущения:
– Ты что, ничего не слышал? На электростанции. А ты всё проспал?!
– А что случилось?
– Никто не знает, – покачал головой Антон. – Такое чувство, что во все трансформаторы молния ударила и не одна. Железо расплавилось, как воск.
Сверху спустился Кирилл с одеждой в руках.
– Кончай рассказывать о героизме пожарного, – усмехнулся он, – ищи ботинки.
Никита тяжело вздохнул:
– Куда хоть едем?
– В город.
– Я понял, куда конкретно?
– Там увидишь.
Через двадцать минут поиска ботинок по всему дому Антон так и выставил Никиту на крыльцо босиком. На площадке перед домом стояла серебристая «камри» Кирилла, а сам он ещё общался с Еленой Алексеевной в доме.
– Мы вернёмся утром, часов в семь, – долетал до улицы его голос.
Кирилл, как всегда, не торопился уходить.
Никита отыскал свои сандалии под ступеньками крыльца и отправился к машине.
Ворота во дворе были раскрыты настежь.
– Надо закрывать. Хоть иногда,.. – усмехнулся он в сторону друзей.
Антон, садясь на заднее сидение, отмахнулся:
– Живёшь посреди леса, кто здесь кроме нас дураков ездит?
А лес шумел. Тихо, почти незаметно, но было слышно, как каждый листочек ударяется о другой. Звуки и цвета стали необычно яркими с момента возвращения.
Ощущение холода внезапно коснулось груди, будто к сердцу внутри приложили кусочек льда. Никита вздрогнул. Ещё секунду он стоял в оцепенении, а потом резко дёрнул цепочку из-под рубашки. Миниатюрный меч, заключённый в круг, сверкнул синим огоньком. Такого ещё не было! Впервые за три года медальон подал признаки жизни! И сердце неестественно сильно стукнуло в груди.
Антон врубил в машине музыку.
– Кир? – крикнул он. – Мы едем, или ты остаёшься?
Тот показался в дверях:
– Да иду, иду.
Елена тоже вышла на крыльцо проводить парней. Никита сел в машину, махнув ей рукой и не подав виду, что взволнован. Иначе, от вопросов не уйти.
«Камри» ещё с минуту выделывала манёвры во дворе, разворачиваясь, и, наконец, сверкая серебристыми боками, выехала за ворота.
Елена вернулась в дом и едва зайдя, вспомнила о посылке. Она достала небольшую картонную коробку, которую утром положила на полку. Посылка была адресована Никите, но он проспал весь день, и Елена совершенно забыла сказать о ней.
Женщина уселась в кресло, ещё раз просмотреть приклеенную скотчем бумажку со словами: «Никита, не открывай без меня, я приеду. Иван»
Елена усмехнулась. Это в его стиле – неожиданно исчезать и также появляться. Три года назад, когда Никита умирал от лейкемии, Иван приехал в больницу посреди ночи, с боем забрал её сына и увёз на два дня в неизвестном направлении. А когда привёз обратно, тот был совершено здоров.
Елена невольно вспомнила своё состояние, когда увидела результаты анализов. Долгие месяцы борьбы, химеотерапия, бледный, похожий на призрака, сын, весом сорок килограммов в двадцать четыре года… Всё это до сих пор снилось Елене. И просыпаясь от ужаса, она с облегчением вытирала слезы о подушку, вспоминая, что это закончилось.
Иван испарился в тот же день, когда вернул Никиту домой. И ни единого письма, ни звонка, ничего. Об этом чудесном исцелении Елена так ничего и не узнала. Сын молчал, как рыба, даже под пытками не сдался бы.
Единственное, что ей удалось услышать от него, так это имя девушки, с которой он встретился в доме Ивана, и которая подарила ему красивый медальон. Никита не снимал его никогда, ни на работе, ни в ванной, ни перед сном и очень часто сжимал его пальцами, долго не отпуская.
Елена сначала смеялась над ним, потом боялась за него, потом смирилась. А сейчас, терзаемая любопытством, она вскрыла коробку. Внутри оказалась очень красиво и богато отделанная деревянная шкатулка, но вот она не открылась. Видимо, нужен был ключик, который не прилагался. Елена потрясла шкатулку – ни звука. Она бы ещё попыталась, но на кухне внезапно зазвонил телефон. Взволнованный голос дежурного из больницы сразу заставил женщину собраться:
– Елена Алексеевна! Вы должны приехать! На электростанции опять авария, всех тяжёлых везут к нам.
– Вторая?! Да ты что? Ладно, еду.
Елена бросила трубку, быстро написала сыну записку, схватила ключи от машины и выбежала на улицу. Остановилась только за воротами, чтобы закрыть их. Электричество в доме горело, но женщина только махнула рукой:
– Возвращаться плохая примета.
В стенке шкатулки, одиноко стоящей на столе, прорезалась трещинка. Мягкий белый свет заструился в комнату.
В коридоре раздался щелчок – взорвалась лампочка, осыпая палас искрами. Через секунду взорвалась следующая, потом ещё одна. Электричество в доме погасло, распространился едкий запах сгоревшей проводки.
Громко звякнули оконные рамы и на пол посыпались осколки выбитых стёкол. Ветер ворвался в дом, поднимая бумаги. Свечение от шкатулки вдруг погасло, и дом затих, только звякнули упавшие статуэтки.
В это же время недалеко от города начался дождь. Бродившие по небу тучи, наконец решили пролиться над полем и дорогой, на которой не мерцало ни одного огонька. Движение множества капель воды на миг застыло и завертелось вновь, втягиваясь в круглый коридор. Светящаяся труба пронзила воздух, почти касаясь мокрого асфальта, и свет погас. В кромешной тьме на пустынной дороге вспыхнули фары машины. Тишину разорвал звук дизельного двигателя. Внедорожник мягко покатился в сторону горящих вдали огней города, набирая скорость.
У сверкающего неоновыми огнями главного входа выстроилась большая толпа. Кирилл сразу свернул за угол.
– Подъедем с чёрного хода. Пашка работает сегодня, пустит. Я тебе говорил, моя девушка с подругами…
Лицо Никиты не выразило интереса.
– Ладно, продолжай молиться на подарок призрачной красавицы, – хмыкнул Кирилл. – Я когда-нибудь отберу у тебя эту дрянь, она скоро с кожей срастётся.
Он остановил машину у входа, где стоял знакомый охранник, внимательно посмотрел на друга и недовольно спросил:
– Ты так и будешь это делать? Опять: простите дамы, меня ждёт мама? Хоть нам кайф не ломай! Девчонки пугаются, спрашивают, не маньяк ли ты.
Никита улыбнулся, пряча цепочку под рубашку.
– Пошли, просто напьёмся, – предложил он.
Кирилл покачал головой:
– Скотина ты.
Но так оно и вышло. Никита сидел за столиком в одиночестве, отстукивая пальцами ритм музыки, смотрел на танцующих людей. Друзья пропали где-то в толпе с девушками. Никита, собственно, привык так проводить время, но неожиданно Кирилл появился у столика, сел, втянул одним глотком половину банки пива и покачал головой:
– Ты гад, надо тебе сказать.
– На себя посмотри, – отмахнулся Никита.
– Смотрю, – вполне серьёзно кивнул Кирилл. – Мне двадцать семь, на работе платят нормально, друзей полно, машина шикарная. У меня всё отлично.
Никита засмеялся:
– Ну, молодец. Ты к чему это?
– Может, у тебя проблемы, о которых я не знаю? – тон Кирилла становился всё выше. – Ты выздоровел, зарабатываешь больше нас всех, вместе взятых, люди к тебе тянутся. Так почему же ты относишься к своей жизни так, будто она полное дерьмо?
Никита промолчал, а Кирилл брякнул банкой о стол:
– Твою мать, брат, что с тобой?
На этот раз он решил не отступать.
– Я знал тебя до болезни, видел, что делается с тобой во время болезни и вижу, что происходит после выздоровления! И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – окончательно разорался Кирилл.
Никита взглянул на друга.
– Знаешь, что я вижу? – продолжал тот. – Никакой разницы! Ты продолжаешь умирать! И каждый день смотреть на это становится всё страшнее. На свои похороны меня не зови!
Он резко встал и пошёл в толпу.
– Кир,.. – Никита вздохнул. – Подожди!
Следовало ожидать такого поворота. Любой на месте его друга уже взбесился бы. Никита встал, сделал пару шагов, но внезапно его взгляд, мельком скользнувший по стойке бара, выхватил из толпы…
Грохот музыки вдруг исчез, и Никита оказался в полной тишине, слушая своё собственное дыхание. Он, как в замедленном воспроизведении, смотрел на картину в бликах света: бармены, толпа людей… девушка уронила поднос, наклонилась, чтобы поднять осколки разбитых бокалов, парень, стоявший рядом, помог ей, при этом снова посмотрел на Никиту. Свет лишь на мгновение выхватил его лицо и знакомую белую прядь в чёрных волосах.
Музыка бешено ударила в уши, поток людей загородил бар, и фигура оборотня исчезла.
Никита бросился туда в то же мгновение. Пробился через толпу, пулей вылетел на крыльцо чёрного входа, и на ступеньках застыл… увидев съезжающий со стоянки знакомый «Тигр».
Машина сразу свернула, исчезая за углом ближайшего дома. В ночном небе над городом беззвучно сверкнули вспышки молний надвигающейся грозы.
Кирилл стоял у столика, оглядывая толпу в поисках Никиты.
Тот буквально налетел на него:
– Дай ключи!
Кирилл ошарашено посмотрел на друга:
– Какие ключи?
– От машины! Мне надо домой!
– Тебе надо сесть и успокоиться. И ты меня извини, я…
Никита обшарил карманы его рубашки, достал ключи:
– Верну завтра.
– Да знаю, что вернёшь, что случилось-то?
– Потом объясню! – крикнул Никита, уже пробираясь через толпу.
Кирилл сел.
– Ничего себе, – удивлённо произнёс он, – раньше тоже были сдвиги, но такое первый раз.
Никита ехал домой. За чертой города начиналась гроза. Тьма обволакивала небо до самой земли. Лишь вспышки молний осветляли грань на горизонте.
Он постарался ещё раз точно вспомнить, что именно видел. Сначала Рир в зале, потом отъезжающая от клуба машина Ивана. Всё это не могло быть просто так. Рир, похоже, следил за ним. Зачем? В конце концов, мог бы просто приехать в гости, но это, видимо, не входит в его планы! Никита чертыхнулся. Он три года желал этой встречи! Неужели нельзя просто поговорить?!
Все попытки вернуться к тёмному озеру провалились. Он много раз ездил к двум деревьям в поле, но, как бы ни пытался проехать «ворота» – между ними ли или вокруг, пейзаж оставался прежним. Ни холмов, ни леса. Дороги к дому Ивана больше не было.
Дождь уже лил, как из ведра, когда Никита приехал. Ещё издалека стало ясно – что-то не так. Ворота были распахнуты настежь, окна скалились разбитыми стёклами. Садовый фонарь на крыльце раскачивался в потоках ветра, и от его света по стенам плясали зловещие тени.
Никита заехал прямо на ступеньки, побежал в дом. В комнатах стояла тишина, прерываемая только тихим шелестом бумаг. Под подошвами хрустело стекло.
– Мам! – позвал Никита.
Всё выглядело так, будто по дому прошёлся ураган. В полутьме что-то вспыхнуло на кухонном столе. Белое свечение продержалось всего секунду и погасло. Никита подошёл, нащупал какой-то предмет, достал из ящика под рукой фонарик.
В его руках была шкатулка с приклеенной к крышке запиской. Никита быстро пробежал её глазами и пошёл на кухню.
– Так, не открывай без меня, – прочитал он ещё раз, одновременно стараясь просунуть под крышку шкатулки лезвие ножа. – Я скоро приеду. Иван.
Никита отбросил нож. Шкатулка не открывалась. Но раз «не открывай без меня», значит, теоретически её можно открыть.
Взгляд парня упал на топор, стоящий возле печки. Он взял его, прицелился и ударил по красивой шкатулке. А в следующую секунду отлетел к противоположной стене под оглушительный треск последних лампочек. Ураганный ветер и яркий свет вырвались, словно взрывная полна. Стены дома дрогнули.
– И почему я не удивляюсь? – сказал Никита, поднимаясь.
Свет быстро становился прозрачным, выпуская очертания предметов. Всё, что было на кухне, парило. В святящемся воздухе плавали тарелки, полотенца, шарики воды, а над столом покачивался в такт невидимым волнам сверкающий предмет. Это было лезвие, размером с большой кухонный нож, острое с обоих концов. Его идеальная поверхность, покрытая красивейшим рисунком, сияла.
И едва Никита подошёл ближе, лезвие, словно стрелка компаса повернулось в его сторону. Покачалось, наверное, прицеливаясь, и молниеносно ринулось на человека. Никита успел поднять руку, но боли не ощутил. Только приятный холодок проник от кисти до локтя, в том месте, где лезвие целиком расположилось под кожей.
В то же мгновение все парящие предметы рухнули на пол. Свечение исчезло из воздуха, и парень остался в полной темноте. Он пошевелил рукой. Пощупал. Лезвие едва чувствовалось. Если бы Никита не видел собственными глазами, как оно вошло в его руку, он и не понял бы, что оно внутри. Несмотря на отсутствие боли и крови, голова всё равно кружилась.
Неровным шагом он вышел на улицу и остановился на середине двора, глубоко вдыхая ночной воздух.
– Иван, какого чёрта? Что происходит?
Какое-то чувство заставило внимательней посмотреть на землю под ногами. Дождь закончился, луна вышла из облаков, и Никита неожиданно различил следы колёс. Он присел, рассматривая оставленный совсем недавно рисунок протектора. Это были не шины «камри» или его «УАЗика». Чужая машина.
– Эй, парень! – весёлый окрик пронёсся по двору.
Никита резко повернулся на голос. Казалось, окликнули издалека, но человеческие фигуры выросли совсем рядом. Он не успел ничего сказать, его сбили с ног, вжали в грязь. Последним ощущением был удар в висок и резкая боль. Никита потерял сознание.
Кто-то засмеялся совсем рядом:
– Надо же, Рилева всё ещё отравляет нам жизнь. Ивана я бы сам сожрал по кусочку заживо. Гад, не попадается никак. Сначала сам воскрес из старого рода, а теперь ещё и это…
Никита ощутил не сильный удар ногой в спину. Другой голос произнёс:
– Скорее всего, он планировал забрать шкатулку в ближайшее время, а парень даже не должен был её открыть.
Кто-то ощупывал руку, сильно нажимая в месте нахождения лезвия.
– Интересно, Иван по поколениям ближе к белым волкам, но талисман его не выбрал в хранители, а этого почему-то зацепил.
Никита открыл глаза. Он сидел на земле возле яблони позади дома. В лицо бил яркий свет – горели круглые фары военного внедорожника. Два человека стояли напротив. На них почти не было одежды, сетчатая ткань едва закрывала тела, зато на руках поблёскивали металлические наручи.
Ещё один сидел на корточках рядом. У него были чёрные глаза, короткие тёмные волосы и молодое лицо. Только тяжёлый взгляд принадлежал явно опытному монстру.
– Здравствуй, хранитель, – улыбнулся он.
Никита промолчал в ответ на приветствие и черноглазый без размаха двинул ему в челюсть. Боль дошла аж до самого горла и в глазах парня на мгновение потемнело.
– Ну и манеры в вашем мире, – засмеялся черноглазый. – Чего молчишь? Здороваться не принято?
– Что вам надо? – прошептал Никита, сплёвывая кровь.
Черноглазый улыбнулся, обнажив слишком большие, совсем не человеческие клыки.
– Может, убьём его? – произнёс один из помощников. – Отрежем руку, наконец?
– Нет, – черноглазый взял парня за шею, одним рывком поднимая на ноги. – Он первый хранитель за двести лет. Повелитель захочет посмотреть на него.
– Пакуем?
– Я не согласен, – прошептал Никита.
Черноглазый улыбнулся:
– Ты смотри, смешной. Давайте иголку.
Один из помощников достал из машины небольшую шкатулку, но черноглазый вдруг остановил его.
– Хотя,.. – произнёс он, хищно оглядывая парня, – можно и по-другому.
Его клыки увеличились и заострились в одно мгновение, а в следующее он вонзил их в шею Никиты. Тот успел только выдохнуть. В тело ринулась страшная боль, словно в кровь попал смертельный яд. Парень начал оседать на землю, судорожно пытаясь сделать вдох. Сознание потемнело.
Таркор отпустил его, облизал губы от крови.
– Зачем это? – спросил помощник. – Повелитель прикажет убить его, так или иначе.
– Если парень доживёт, – усмехнулся оборотень.
Прохлада земли привела Никиту в чувство. Он лежал в холодной луже всё под той же яблоней. Черноглазый связывал ему руки, а двое других разошлись по сторонам, как часовые. Никита понял, что без сознания пробыл совсем недолго, может пару секунд. Шея болела адски, словно над сонной артерией поставили клеймо.
Таркор поднял его, дотащил до открытой дверцы машины, но кинуть на сидение не успел. Из темноты сада стремительно вылетели два огромных зверя. Реакция «часовых» была молниеносной. Они ринулись вперёд, отрываясь от земли в прыжок, наручи на руках раскрылись по всей окружности заострёнными лезвиями, но волки оказались быстрее. Мощным ударом они свалили людей и сомкнули челюсти на их шеях.
Таркор рванул Никиту на себя, закрываясь им, словно щитом. По шерсти чёрных зверей пробежал синий огонь, они вдруг оторвались передними лапами от земли и… встали! Плечи распрямились. Уже человеческие фигуры осторожно двинулись вкруговую, заходя с двух сторон. Свет фар, бьющий в их спины, мешал разглядеть лица.
Один из них прорычал:
– Таркор!
Черноглазый оскалил клыки в улыбке. Одной рукой он крепко прижимал к себе Никиту, но вторая была поднята. Каменная фигурка пчелы качалась в воздухе, слушаясь движения его пальцев. Острая игла тонкого блестящего жала смотрела прямо в шею парня.
Таркор улыбнулся:
– Щенки. Вы оба. Ивану следовало прислать кого-нибудь постарше.
Один оборотень отступил на шаг:
– Можешь идти, отпускаем.
Фигуры напряглись и присели, словно прижатые к земле пружинки.
– Да что ты? – засмеялся Таркор. – Ты, щенок, меня отпускаешь. Хотя…
Он хищно оскалился и указательным пальцем подтолкнул пчелу. Жало мгновенно вошло в шею Никиты. Волки ринулись одновременно, но Таркор, как игрушку отшвырнул человека, весом девяносто килограммов и лезвия его наручей разрезали воздух.
Никита не видел начало схватки. Он повернулся, лёжа в грязи и увидел только, что одного из оборотней отбросило в сторону. Второй налетел на черноглазого, но тот мгновенно увернулся и обрушил мощный удар на спину волка. Это было последнее, резкая боль смела всё.
Сознание возвращалось очень медленно, нехотя, какой-то смесью звуков и картинок. Рядом разговаривали быстрые напряжённые голоса. Было одно ощущение, которое возвращалось вместе с сознанием – боль от иглы. Она двигалась где-то под лёгкими, пробираясь сквозь органы.
– Ну? Нашёл?
– Не-е-т… ушла. Тварь безобразная!
Кто-то держал голову Никиты, положив пальцы на шею, и водил чем-то холодным по его телу, сильно нажимая в разных местах.
– Вот!..
Что-то острое рассекло кожу и мышцы, и Никита почувствовал, как чужие пальцы пролезают в рану, буквально копаясь в его внутренностях. Это не причиняло боли. Это просто не укладывалась в голове!
Кто-то радостно вскрикнул:
– Есть, нашёл!
На секунду Никита снова отключился, а когда наконец открыл глаза, туманная дымка выпустила знакомые черты наклонившегося над ним человека.
– Иван… – еле выговорил он.
Тот улыбнулся:
– Потом скажешь, молчи пока.
Иван туго затянул на парне повязку и приподнял его. Рир сидел рядом на корточках, держа в руке окровавленную иглу. Никита удивлённо оглядел его. Облик был весьма противоречив. Лицо облепили длинные чёрные волосы, в глазах коричневую радужную оболочку обрамлял золотой контур, а склеры казались прозрачно-фиолетовыми. На теле были прорисованы все мышцы, на пальцах рук и ног чёрные когти.
С другой стороны присел Димка. Несмотря на длинные волосы и звериные когти, черты лица остались такими же изящными, как и были, и глаза выразительными. Только выражение в них стало другим. Серьёзным, тяжёлым, совсем не таким, какое помнил Никита.
Рир по-волчьи встряхнул головой, оскалился.
– Я уж и не надеялся, – произнёс он. – Напугал ты нас.
Иван поднял Никиту на ноги.
– Глянь на меня, – требовательно сказал он. – Что-нибудь необычное чувствуешь?
Никита усмехнулся онемевшими губами:
– Необычное? Да. Так били, а я стою.
Димка протянул ему медальон:
– Возвращаю, мы им воспользовались немного в лечебных целях, чтобы заморозить рану.
Никита надел цепочку на шею, покачнулся, обвёл всех вопросительным взглядом.
Иван понимающе кивнул:
– Это надолго. Поехали, всё по дороге.
– По дороге? Не так быстро…
Резкая боль во рту заставила Никиту замолчать. Казалось, нижнюю челюсть прорезало лезвие, наискосок до самой шеи, и прошлось прямо по корням всех зубов по левой стороне.
Иван сразу взял его по подбородок, развернул к себе, глядя на место укуса. Там, где остались две глубокие, наполненные кровью дырочки, раздувались уплотнения.
– Не может быть, – удивлено произнёс Рир. – Всего полчаса прошло. Даже лимфоузлы ещё не опухли.
– Погоди-ка… – Иван вдруг взял Никиту за челюсть и сильно сжал.
В глазах у парня потемнело, а изо рта брызнула кровь и чёрные сгустки.
– Что за дрянь?! – ошарашено спросил он, отплёвываясь.
Все, похоже, знали ответ, только говорить не хотели.
– Началось, – с полной уверенностью кивнул Иван. Он выругался, помолчал секунду, собираясь с мыслями и сказал: – У нас всего часа три в запасе, может, три с половиной
– Ты о чём? – спросил Никита.
Иван, не обратив внимания на вопрос, потащил племянника к машине.
– Может, объяснишь? – возмутился тот, когда дядя втолкнул его на переднее сидение и пристегнул ремнём.
– Тебя отравили, – ответил Иван. – Здесь противоядия нет. Нужно доставить тебя ко мне домой. Ребята, поехали!
Рир и Димка быстро сели в машину. А Никита внимательно посмотрел на Ивана. Тот повернул ключ в замке зажигания, тоже взглянул на племянника.
– Что за яд? – спросил Никита.
Иван покачал головой:
– Не смертельный, не бойся. Возможно, что иммунная система его подавит. Вообще, должна. Но на тебя почему-то действует слишком быстро. Так что рисковать не будем.
Спустя минуту они уже мчались по лесной дороге на трассу.
– Рассказывайте,.. – говорил Никита, – начните с того, что у меня в руке и кто за этим приезжал?
Иван взглянул на племянника:
– Я был уверен, что он не найдёт тебя, когда отправлял шкатулку. Ведь о тебе в нашем мире никто не знает.
– В вашем мире, – повторил Никита. – То есть, не в этом. То есть?..
Иван усмехнулся, кивнул:
– Всё ты правильно понял. Другая параллель.
Никита глубоко вздохнул, помолчал.
– Давайте всю информацию, – наконец произнёс он, – но по порядку, сначала черноглазый.
– А он тебя сильно задел, – усмехнулся Иван. – Его зовут Таркор, он возглавляет специальную группу, вроде отдела тайных операций. Если надо что-то тихо украсть или кого-то тихо убить, это его забота. Так что я не удивляюсь, что среди всех, кто мог тебя найти, нашёл именно он.
– Где он сейчас?
Димка пожал плечами:
– После того, как чуть не разрубил меня надвое, а потом запрыгнул в машину и укатил, пока мы не очухались? Наверное, вернулся домой.
– Ладно, а как вы оказались рядом? – спросил Никита.
– Мы следили за ним, – ответил Рир. – Вчера в десять вечера его группа вышла в ваш мир и в половину одиннадцатого прошла отсюда в Аркон. Это укреплённый город. Там находился один из талисманов, такое же лезвие, как у тебя в руке.
– Так их несколько?
– Их четыре, каждое служит ключом к великим мечам. Они контролируют силу четырёх стихий.
– Что, можно вызвать дождик?
Димка усмехнулся:
– Глобальные представления. Будь у тебя меч воды, ты смог бы заставить океаны выйти из берегов и полностью затопить землю.
– Это вариант сейсмического оружия?
– Да, только возможностей несоизмеримо больше.
– Понятно, – ошарашено произнёс Никита, – продолжай.
– Таркор пытался выкрасть лезвие, но у него не получилось. В ноль часов его группа вернулась в Навию, домой то есть. Мы уже думали на сегодня все, но тут неожиданно новый скачок. Когда увидели их координаты на выходе из коридора, сразу связались с Иваном. Оказалось, Таркор появился у твоего дома.
Иван усмехнулся:
– И я старый пень всё бросил и помчался со своими разведчиками.
– Разведчики? – Никита с интересом посмотрел на Рира.
Тот пожал плечами:
– У меня работа такая.
– Дим?
– И я там же, – ответил тот. – Последним братьям запрещено разделяться.
Никита похолодел.
– Что значит последним? – хрипло спросил он.
В горе пересохло от осознания смысла Димкиных слов.
– Значит, что остальные погибли, – сказал Рир.
– Что произошло? Когда?..
– Почти полгода назад, – ответил оборотень, при этом бросив быстрый взгляд на Димку.
Тот отвернулся, внимательно глядя на своё отражение в стекле окна.
– Прости, – произнёс Никита.
Рир откинулся на спинку сидения, закрыл глаза.
– Это могло случиться с любым из нас, просто они оказались первыми.
На минуту в салоне воцарилась тишина. Выражение лица Димки так и осталось безучастным к разговору. Он либо не хотел этого слышать, либо не мог.
– В общем… – Рир решил не вешать молчания, – мы помчались к тебе, дома не застали, начали искать. Убедились, что ты в норме и поехали к тебе за талисманом, а ты рванул домой, обогнал нас и приехал как раз к Таркору.
– Ладно, – произнёс Никита, – приблизительно понятно. А ваш мир?
– Он лежит на внутренней параллели, немного выше вашего, – ответил Иван. – Десять веков назад огорожен стеной, в которой есть проходы. Портал или ворота, называй, как хочешь. Например, те деревья в поле. Это Полано-Рилевские врата. Они расположены во владениях поляниц и хорошо охраняются. Мы ими постоянно пользуемся.
– Вот поэтому Таркор делает проще, – включился в разговор Рир, – к действующим порталам он вообще не подходит. В стене есть места, где ткань пространственной границы тонкая, это старые, уже не действующие ворота. Их опечатывают специальным замком. Но если умеючи разбить его, то открыть коридор можно, правда, всего на несколько секунд. За это время надо успеть проскочить, потом замок восстановится и коридор сожмётся.
– А если останешься в нём? – спросил Никита.
– Расплющит, – лаконично ответил Рир. – Поэтому они на машинах, проскакивают на большой скорости и все нормально. На тропах тот же принцип.
– Что за тропы?
– Такие же порталы, только более узкие и опасные для прохождения. Они часто меняются, пересекаются друг с другом. Зайдя в такой коридор, обычно не знаешь куда выйдешь.
– А как найти старые порталы?
Никита не уставал задавать вопросы. За три прошедших года их накопилось на богатейший опросник, листов на триста. В прошлую встречу он не знал, что и зачем спрашивать, так что сейчас не собирался упускать шанс узнать как можно больше о мире, которым теперь грезил и во сне, и на яву. Тем более, что речь шла о способах прохода через границу миров.
– Для глаз они не видимы, но скрыть их совсем тоже не получилось, – ответил Рир. – Ворота – это устройство и даже будучи выключенным, оно всё равно создаёт помехи, как любая техника. А кроме этого, возле каждого портала устанавливаются ловушки с коридорами, ведущими в закрытые камеры. То есть в одном месте всегда три источника аномального излучения. Но Таркор ни разу не попался, в отличие от большинства своих предшественников.
– Что, слишком умный?
– Я думаю, он просто вскрыл систему. Ловушки подвижны и периодически меняют местоположение, чтобы уравновесить аномальный разрыв, а оригинал этого делать не может. Это элементарная процедура вообще-то, если всё делать с хорошей техникой. Они находят источники излучения, фиксируют местоположение каждого, а через некоторое время проверяют какой из них остался на месте. И всё. Я, конечно, не знаю наверняка, но на месте Таркора, я делал бы именно так.
Никита смерил Рира недоверчивым взглядом:
– Для волка оборотня ты больно много соображаешь в современной технике.
Тот отмахнулся:
– Она у вас простая. Один раз разобрал машину и всё понял. К тому же, мы вашу школу заканчивали.
– Что?!
– Ну да, сдали школьную программу экстерном за четыре года, получили аттестат о полном среднем образовании, прошли кучу курсов.
– Я настоял, – усмехнулся Иван, глядя на удивлённое лицо Никиты, – мало ли что понадобится во внешнем мире.
– А почему тогда не используйте наше оружие? – спросил тот. – Автомат Калашникова, например.
– Нет. Ваше оружие несёт массовое поражение, – покачал головой Иван. – Оно сделано, чтобы убивать как можно больше без разбора. Такой способ ведения войны преступен. Даже в самое тёмное время следует слышать зов о помощи своего врага. А для этого нужно быть рядом с ним на поле боя, а не сидеть в бункере.
Никита хотел было возразить, вроде – а вы ребята не перегнули палку с добротой душевной? Но если скептически настроенный мозг воспринимал это так, то где-то в душе он вдруг согласился. Это правило человечности.
– К тому же это не сработает, – пожал плечами Иван. – Мы воюем не так, как вы. Талисманами и силами магии можно остановить любую пулю или снаряд. Ваше оружие для нашей битвы бесполезно. Да и протащить его через границу внутреннего мира не выйдет. Это запрещено специальным заклятием. Порталы не пропускают боевых машин или механизмов.
– А твой внедорожник? – усмехнулся Никита.
– Это же не боевая машина, – невозмутимо ответил Иван, – это мне по бездорожью колесить.
В понимании Никитиного дяди аббревиатура «ГАИ», похоже, не имела никакого особенного значения. Проносясь мимо поста на скорости сто двадцать километров в час, он о ней и не вспомнил. Очень скоро полицейская «десятка» посреди дороги преградила путь. Два человека в форме приказывали остановиться.
Иван притормозил. Лейтенант подошёл к машине, представился и потребовал предъявить документы. Пока водитель открывал бардачок и доставал бумаги, он, конечно, заглянул в салон и внимательно осмотрел всю компанию.
– Выходите, – внезапно произнёс лейтенант и сам открыл дверцу.
Никита сообразил быстрее всех. Летит машина, ни на что не реагирует, за рулём взрослый мужик, рядом парень с перевязкой на всю грудь, на заднем сидении ещё двое полуголых пацанов, причём Димка очень похож на несовершеннолетнего. И все при этом так слегка измазаны грязью и кровью. Действительно, есть о чём подумать.
Лейтенант жёстко повторил:
– Пройдёмте со мной.
Иван уже опустил ногу на асфальт, но…. Вдалеке, на пустынной дороге показалась машина. Он вгляделся в её расплывчатый силуэт и вдруг резко толкнул лейтенанта. За время его полёта на землю Иван уже захлопнул дверь и рванул с места.
– В чём дело? – спросил Никита.
– Таркор, – ответил Иван, глядя в зеркало заднего вида. – Вот сволочь, как быстро! Похоже, были рядом.
Он утопил педаль газа до пола:
– Чёрт, не успеваем.
Никиту вжало в кресло.
– Не успеваем куда?
– К воротам.
Три мощных внедорожника «скорпион» смели с дороги «десятку». Расстояние быстро сокращалось, несмотря на то, что стрелка спидометра легла на сто тридцать.
– Давай местами поменяемся! – Димка, не дожидаясь согласия, перелез на переднее сидение, потоптался по Никите, пока тот выбирался назад, и вытащил из-под приборной панели планшет. На дисплее горела карта.
– Если не успеем до ворот, пройдём по тропе, – произнёс он.
– Это что, карта вашего мира? – поразился Никита.
– Да, надо видеть, где мы окажемся, когда… – голос утонул в грохоте.
Рир мгновенно прижал Никиту к сидению:
– Ложись!
Со скрежетом в воздух взметнулись искры. В споре «один на один» разница в весе дала бы «тигру» небольшое преимущество, но против команды четырёхтонников шансов не было. Три «скорпиона» пытались столкнуть его с дороги, и это был вопрос одной, двух минут!
– Вход на тропу в десяти метрах от поворота! – крикнул Димка.
– Покажи карту!
Димка сунул под нос Ивану планшет. Тот мельком взглянул:
– Прямо?
– Да.
Никита заглянул через плечо Димки.
– В смысле прямо? Ого!..
– Прыгнем с дороги, – сказал Иван.
– Не получится!
– Получится! Сферу!
Димка швырнул в окно прозрачный шарик, стремительно улетевший вперёд. Четыре машины мчались на бешеной скорости, почти не касаясь земли. Дорога поворачивала, а вот машины нет. На полной скорости они взлетели с поворота в воздух, опередив на долю секунды светящийся коридор, пробивший пространство, и в мгновение став линиями света, исчезли в его глубине.
Ослеплённый вспышкой, Иван вжал педаль тормоза до упора. Машину пронесло несколько метров и ударило о дерево. Димка, конечно не пристёгнутый, чуть не вылетел через лобовое стекло, но вовремя вцепился в кресло.
Иван сразу взялся за планшет:
– Ага, они попали на параллельную тропу. Будут здесь минут через двадцать.
– Что прикажешь? – быстро спросил Димка.
– Попробуем запутать следы, разделимся.
Рир отрицательно покачал головой:
– Они сразу поймут, что Никита в машине.
– Он в машине не поедет, – сказал Иван.
– Нет?
– Его возьмёшь ты.
– Что?!
– Они сразу решат, что Никита со мной. Димка, оставишь им хороший след, пусть думают за кем бежать.
Никита слушал разговор через болезненное ощущение. Казалось, вся кровь хлынула в голову и закипела, зато конечности онемели и замёрзли. Тёплая струйка неожиданно потекла по шее. Он стер её рукой и увидел на пальцах кровь.
– Рир, сделаешь круг, пока мы с Димкой уведём их подальше, и вернёшься к точке входа, – говорил Иван. – К тому времени я уже доберусь до Рилевы.
Рир вытащил из кармана на спинке сидения какую-то бутылочку, быстро вылил её содержимое на Никиту и начал растирать по одежде.
– А если не доберёшься? – спросил он.
– Доберусь, – упрямо ответил Иван.
Никита глухо застонал. Пальцы рук неожиданно свела судорога, и они неестественно вывернулись, будто сломались кости.
Иван взглянул на него, выругался:
– Чёрт, ладно, плохая идея. Лучше в машине…
Но Рир уже открыл дверь и выпрыгнул наружу волком.
– Ничего, рискнём, – он толкнул Никиту в колени, приглашая на спину: – Садись и держись крепко.
Едва парень сел, волк сделал шаг в темноту и бесшумно исчез. Димка посмотрел на Ивана:
– Попрощаться со мной не хочешь? Убьют ведь меня.
– Не каркай, – ответил тот. – Сорок километров до патрулируемой территории и пятнадцать минут форы.
– Ты прав, хуже такого расклада ещё не было.
Миновав кусты, Димка помчался во весь опор.
«Чтоб я в следующий раз вызвался добровольцем следить за Таркором! – думал он. – Сначала надо яму под могилку выкопать, а уж потом…»
На такой скорости он уже не думал о том, как оставить следы – ветки летели в щепки. И хотя Димка делал это намеренно, чтобы большая часть преследователей пошла за ним, когда ветер донёс их запах, у него сжалось сердце.
Впереди лес посветлел. Оборотень знал здесь всё, как свои пять пальцев. Дальше поле, потом старая сторожевая стена и за ней какие-то десять километров до Рилевы.
Ветер донёс рычание, и у Димки даже усы на морде дыбом встали. Откуда ни возьмись, в мышцах появилась такая сила, что он одним прыжком перемахнул через последние кусты и вылетел в поле, освещённое полной луной.
Звук проламываемых веток догнал его буквально через секунду. Колючий кустарник замедлил преследователей ровно на секунду, и это дало оборотню пару мгновений, чтобы успеть пересечь поле.
Впереди возвышалась стена. Сооружение высотой десять метров и длинной в пятнадцать километров. Нужно было сворачивать немедленно, чтобы зайти со стороны дорожек, поднимающихся на верхнюю площадку.
Димка влетел на ступеньки буквально в паре метров от преследователей. Сзади клацали клыки. Оказавшись на верху, он затормозил так резко, что волки врезались в него и все клубком покатились по камням.
Вырвавшись, Димка замер, тяжело дыша. Бежать дальше было некуда. Прямо перед ним, с играющим в глазах бешенством стоял Таркор.
– Чего такой злой? – прошептал оборотень, поднимаясь в человека. – Не за тем погнался?
Как он был прав. Таркор понял, что гонится не за тем только тогда, когда они вышли в поле, и стало ясно, что волк один. Конечно, это никого не обрадовало.
Димка попятился к краю площадки, мельком глянул назад. Вниз обрывалась отвесная десятиметровая стена, из которой торчали заострённые на кончиках железные балки. А земля у подножия была усыпана обломками разрушенных когда-то конструкций.
– Кто с хранителем? – мягко спросил Таркор. – Иван или твой брат?
Димка не удивился, что оборотень Навии знает о родственной связи. Одинаковые знаки рода покрывали их с Риром правые плечи. Так что достаточно было одного внимательного взгляда.
– Я не знаю, мы друг другу не сказали, – прошептал он.
И в следующий миг Таркор одним ударом бросил парня на землю, рассекая его грудь когтями до самых рёбер. Кровь потекла в траву, а оборотень наступил на горло Димки ногой.
– Если парень не с Иваном, а с другим разведчиком, вторая группа уже должна была их догнать, – произнёс Аликан.
Таркор с некоторым удовольствием нажимал на шею оборотня Рилевы, глядя, как он задыхается и пытается сбросить его ногу.
– Твой брат сделает круг и вернётся к точке входа, – произнёс он. – Это единственный вариант. Доставить хранителя в Рилеву ему не под силу. Так что…
В его рычании прозвучал смертный приговор:
– Ты нам не нужен.
Рир мог бы двигаться быстрее, но Никита всё время терял сознание. Пальцы разжимались, и он скатывался то на правый, то на левый бок. Волк замедлялся, встряхивал его, каждый раз повторяя:
– Держись, не засыпай.
Никита в очередной раз пришёл в себя, взялся крепче за его шерсть.
– Темно, – прошептал он, – ничего не вижу.
Оборотень знал, что так будет.
– Это нормально.
– Пройдёт?
– Да, – уверенно ответил Рир.
Сократив правильный ответ на слова «а может быть, и нет». Сопровождавший их ветер принёс издалека звук проламываемых веток. Оборотень замер, внутренне решая – сорваться с места в бег или остаться и умереть здесь.
Он осторожно скатил с себя Никиту. Убегать смысла не было, всё равно с такой ношей его догонят, а помощи ждать неоткуда. Рир всё ещё стоял в оцепенении.
Земля под ногами была мягкой, тонущей под его тяжестью.
– Матушка, – с надеждой прошептал оборотень, – ты одна осталась мне в помощь, больше спасти нас не кому, помоги.
Только в такие моменты земля откликалась на просьбы. Когда смерть шагала по ней, преследуя свою добычу, и шансов выжить не было. Почва под лапами волка провалилась, образовав большое углубление. Рир столкнул в него Никиту, и в ту же секунду земля сдвинулась, потянулись новые травинки, поднялись стебельки ночных цветов. Всё выровнялось, не осталось даже холмика.
Волк повалялся по траве, спутывая запах и след. Земля подсказала приближение врагов дрожью. Три оборотня вышли на место и остановились.
Рир даже не дышал, вцепившись когтями в кору дерева.
– Неужели землёй пошли? – прорычал один из волков.
Другой, осматриваясь, произнёс:
– Не может быть, полозы сюда не заходят, коридоров нет. Обыскать, след должен быть!
Рир смотрел прямо на его спину. Волк был точно под веткой.
«Только один шанс, – Рир беззвучно вдохнул, – другого не будет».
Оборотень уловил изменение в воздухе, но даже не успел поднять голову. Рир ударил его всей массой, впечатав в землю. В долю секунды обратился в человека, взял в захват шею и отскочил уже чёрным волком, после хруста позвонков.
Лапа второго оборотня прошлась по его боку, глубоко рассекая когтями мышцы. Рир пропустил его по инерции вперёд и вцепился в холку. Но удар третьего противника сбил его с лап и, не разжимая челюсти, он покатился по земле, увлекая за собой и того, которого держал.
Захлёбываясь его кровью, Рир изо всех сил рванул зубами позвоночную кость. Оборотень обмяк в то же мгновение, и Рир отшвырнул его от себя.
Удар последнего врага едва не убил его, он покатился по земле, чувствуя тупую боль в груди, но вскочил с отчаянным усилием, и прыгнул. Оборотни сцепились в воздухе. Рир рванул когтями ребро противника, выдирая кость наружу. Оборотень взвыл, ослабив хватку, и Рир вцепился в его горло. Волк сопротивлялся ещё несколько минут, раздирая когтями в кровавые ошмётки всё, до чего мог дотянуться, но он слабел, оседая на землю, и Рир отпустил его ещё до того, как остановилось сердце. А потом рухнул сам.
Поначалу он не ощутил всей боли, только лапы почему-то не держали и трудно было дышать, но через минуту она догнала сознание оборотня. Вся… Вся, сколько есть в треснутых костях грудной клетки, содранных кусках кожи, разрезанных мышцах.
– Матушка,.. – прошептал Рир, – всё.
Трава раздвинулась, земля мелкими камешками разбежалась в стороны, освобождая лежавшего под ней человека. Оборотень вздрогнул, увидев Никиту. Струйки крови текли из его рта, носа, ушей и даже глаз, под кожей вздыбились бугорки мышц, по всему телу росла шерсть, и скелет уже начал изгибаться. Так что пока казалось, что все кости в теле сломаны и неестественно вывернуты. Ребра расширились, прорвав кое-где, ещё не успевшую нарасти кожу. Лицо уже нельзя было узнать, лицевые кости тоже росли и изменялись.
Сейчас Никита не был без сознания, болевой шок заставлял приоткрытые веки тихо подрагивать, и по щекам стекали тонкие струйки слез. Рир и сам был не далёк от такого состояния. Он перевоплотился в человеческое обличье. Только так можно было нести на руках. С обоих на землю капала кровь, наполняя своим запахом ветер, скользящий по лесу.
– Братец, если ты не увёл погоню, – прошептал Рир, – нам конец.
С разницей в секунду такая же мысль пришла и к Димке. Таркор нацелился лезвием в его горло, но внезапно кто-то прорычал:
– Патруль Рилевы!
В поле, освещённое луной, вылетели волки. Димка не обрадовался. Полкилометра по полю и подъем на стену займут минуты три. А сколько надо чтобы убить его?
– Надо уходить! – прорычал Аликан. – Может, успеем перехватить второго.
Не меньше тридцати оборотней Рилевы быстро приближались к сторожевой стене.
Таркор поднял руку, но ударить не успел. Димка рывком выкатился из-под его ноги, одновременно швыряя вверх пригоршню землю. Этой секунды хватило, чтобы совершить безумный поступок – прыгнуть вниз, и падать вдоль острых металлических балок, каждая из которых могла разрезать тело на половину.
На горы обломков внизу сначала закапала кровь, а потом рухнул и сам Димка. Он прокатился несколько метров кувырком, врезался в каменную глыбу, встал на лапы и, что было сил рванул вперёд, не обращая внимания на хруст собственных костей.
– Мы ещё можем догнать второго, – сказал Аликан, глядя на то, как волк выбрался с обломков и выпрыгнул в высокую траву поля.
– Нет, возвращаемся к машинам и уходим, – спокойно произнёс Таркор.
– Они близко! – Аликан хотел отыграть эту партию. – И нам по дороге.
– Как хочешь, – ответил Таркор.
Оборотни Навии отступили вниз по лестницам.
Димка, больше не в силах двигаться, рухнул на землю.
– Святые духи, – прошептал он, – как вы вовремя.
– Лютик, преследуйте! – прозвучал приказ Дарьи. – Догоните – молодцы, уйдут – проследи, чтоб наверняка.
– Понял! Основная группа со мной! – скомандовал Лютик.
Часть волков, не сбавляя хода, прошла вперёд. Дарья остановилась рядом с раненым.
– Ну, вояка, жив? – спросила она.
Димка тяжело дышал.
– Таркор сейчас поведёт своих обратно и выйдет прямо на Рира, – прошептал он, пытаясь встать.
– Лежи, – приказала Дарья. – Иван добрался до города, всех на уши поднял. Соколов уже выслали, они прочёсывают лес, когда найдут наших парней, поведут их другим путём.
Димка обессилено лёг.
Рир шёл, осторожно наступая на траву и стараясь не создавать шума. Только делать это было трудно, потому что у Никиты начались судороги и спазмы, его рвало кровью, и оборотень всё время останавливался, опускал парня на землю, чтобы высвободить ему рот от крови и слизи.
– Ничего, братец, – шептал он, – чуть-чуть потерпеть осталось, совсем чуть-чуть.
Они двигались обратно к тому месту, где разделились. Не доходя ста метров, Рир положил Никиту на землю и пошёл вперёд, прислушиваясь и приглядываясь к ночи.
Над деревьями мелькнула тень, и оборотень затаился. Вниз спикировала птица со сверкающим рисунком на крыле. Рир вздохнул с облегчением при виде княжеского сокола, но в эту секунду, всколыхнув кусты, на него выпрыгнули оборотни Таркора. Рир даже не успел испугаться, только сердце вдруг замерло, к горлу подступил комок.
– Ты! – радостно зарычал Аликан. – На куски!
Оборотни ринулись вперёд, но накрыть свою добычу не успели. С обеих сторон вылетел патруль, и все сцепились в неравном бою. Здесь у оборотней Навии шансов не было. Один всё же прыгнул к Риру, но мощный волк ринулся на него из центра схватки и, ударив в бок, почти переломил надвое.
– Лютик… – прошептал Рир, оседая на землю.
Окончание боя он не увидел, только понял, что всё кончено, потому что стих рёв и сквозь пелену, застилающую сознание, пробился голос Лютика:
– Доложите князю: у нас раненый, ждём у ручья Линорт. А где парень, кстати?
Зашуршали раздвигаемые ветки кустов и следом раздалось:
– Ох, ничего себе!
– Я на минуту… – прошептал Рир, теряя сознание, – он хранитель… не спускайте глаз…
Глава 2
Ветер мчался над лесами и полями, большими городами, высокими крепостями. И всюду воины, много воинов, конные и пешие отряды на всех дорогах, во всех городах. Ветер летел над зелёной долиной к сторожевым башням, где синее пламя факелов освещало пространство до самого неба. На высокой площадке девушка в белых одеждах обернулась, и Никита увидел своё отражение в её глазах.
– Ты здесь, – прошептала Арнава, и ветер сна исчез, опустив Никиту на землю.
Где-то в вышине шумела листва, громко хлопали крыльями бабочки. Рядом разговаривали, слышались всплески воды.
Бабочка перепорхнула на ухо Никиты, и он тряхнул им, сбросив цепкое насекомое.
«Слишком длинное ухо…» – пришла неосознанная мысль.
Оно и свободно двигалось к тому же. Никита пошевелил ушами, теперь обоими и открыл глаза. Темнота ночи светилась изнутри, лёгкий блеск росы на листьях, переливался искрами, сверкала вода. Возле журчащего ручья расположилось несколько волков. Четверо всматривались в прозрачную тьму, остальные отбивались от надоедливых бабочек. Рир, Димка и ещё один волк сидели чуть поодаль от остальных.
Никита пошевелил пальцами. Снова пришло странное чувство. Пальцы стали короткими, словно рука сжалась в кулак, и он шевелил ими в таком вот положении. Парень перевёл взгляд на свои руки и подскочил. Не только пальцев, но и человеческих рук у него не было!
Волк попрыгал на месте, ошарашено посмотрел через плечо на свою мохнатую спину, болтающийся кончик хвоста.
Взгляды оборотней устремились на него, и что-то в них настораживало. Рир встал навстречу Никите, внимательно осмотрел, покачал головой.
– Вот уж не думал, что когда-нибудь такое увижу, – произнёс он.
Никита не успел задуматься над его словами, потому что посмотрел на волка рядом с ним, и оказалось, что это…
– Ой, – вырвалось у него.
– Удивлён? – улыбнулась Дарья.
В памяти мгновенно возникла рослая черноволосая женщина, которую он видел в доме Ивана, но сейчас это была красивая чёрная волчица.
– Здравствуй, Дарья, – улыбнулся Никита, – какая ты…
Волчица поманила его к источнику:
– Посмотри лучше на себя.
Никита заглянул в воду. Он, конечно, ожидал это увидеть, но когда водяное зеркало показало волчью морду, стало не по себе.
– Цвет только другой, – стараясь не впадать в панику, произнёс он.
Зеркальная гладь отражала белую шерсть и синие глаза.
– Вы сами целы? – просил Никита.
Рир кивнул:
– Для нас раны не страшны. Два часа покоя после битвы и всё коркой закроется.
Дарья покачала головой:
– Вот ты сейчас одна сплошная корка и есть. Как доберёмся домой, пойдёшь к целителям. Без отговорок.
– Да, командир, – согласно кивнул Рир.
Из леса выпрыгнул ещё один волк. Его имя сразу пришло в голову – Лютик. И новообращённый оборотень вдруг поймал себя на мысли, что знает имена остальных волков.
Он на секунду задумался над своим открытием, и вдруг понял. Ведь за всё время он ни разу не открыл рта, хотя сказал уже много. Они общались телепатически. Отсюда были и странные ощущения присутствия – сознание Рира, Дарьи и Димки в его голове. А теперь там оказался ещё и Лютик.
– С пробуждением! – весело сказал он. – Как ощущения?
– Непривычно, – ответил Никита.
– Это временно. Рад знакомству, хранитель, я Лютик.
Часовые вдруг поднялись.
– Кто-то приближается, – произнёс один из оборотней.
Топот копыт завибрировал в воздухе. Ветер принёс запахи, вроде бы знакомые: лошади, железо, люди и… Иван. Никита сам удивился, как он различил его среди других. Волки уже не волновались – приближались свои.
На ветки опустились соколы и между деревьями появились всадники. Первым на поляну въехал Иван. На нём была кольчуга, на ногах обшитые металлическими пластинами сапоги и на поясе в ножнах меч.
Он остановился рядом с белым волком и произнёс с явным облегчением:
– Живой. Слава святым…
Следующий за Иваном всадник спешился и подошёл к Никите. Внешний вид этого существа мог бы сразить любого. Голову венчали витиеватые рога, на плечах лежали гладкие светло-коричневые волосы. Необычный нос, похожий на олений, и чёрные губы завершали облик. Заметив замешательство белого волка, он улыбнулся:
– Меня зовут Фаровль. Буду очень признателен, если ты разрешишь тебя осмотреть. Я целитель, вроде вашего доктора, только лучше.
Фаровль сел рядом с Никитой на корточки. Остальные всадники спешились. В них не было ничего необычного. Люди, одетые в кольчуги и наручи. У всех в ножнах мечи и скрещённые боевые топоры за спинами. Пока целитель осматривал белого волка, они собрались вокруг Ивана.
– Десять групп прочёсывают лес, – говорил он Дарье, которая стояла рядом с ним человеком, – путь безопасен настолько, насколько это вообще возможно сделать нашими силами.
Женщина посмотрела на Никиту и, понизив голос, сказала:
– Больше других вопросов меня волнует один, что скажет нам хранитель? Его ты спросил? Захочет ли он подвергаться такому риску?
Иван вздохнул:
– Чтобы сохранить ему жизнь, нужно доставить его в Рилеву, так что если будет возражать, повезём силой.
Он не учёл, что Никита теперь услышит его и за километр, поэтому вздрогнул, когда тот спросил:
– О чём это вы?
Иван замешкался, но всё же ответил:
– То, что ты несёшь – ценность великая и все твари, служащие повелителю Навии, будут охотиться за ней со страшной силой. Твоя жизнь, мало сказать, в огромной опасности.
– Что такое Навия?
– Тёмная земля. Наш враг.
Иван вздохнул:
– У меня нет права подвергать тебя опасности. Мы сообщим о тебе верховному совету Алавии, дождёмся прибытия берегинь, ты отдашь им талисман, и я лично отвезу тебя домой.
– Но, а пока… – подтолкнул его мысль Никита.
– Но, а пока, я приглашаю тебя в гости.
Фаровль посмотрел на Ивана.
– В целом всё в порядке, – сказал он.
Если бы Никита видел его взгляд, он бы усомнился в том, что всё действительно в порядке, но он не видел, думая, что же ему следует делать. Новое состояние было странным, непривычным, но оно нравилось и неожиданно для самого Никиты опьяняло, притупляя чувства тревоги и опасности, растворяя остатки боли от перерождения. Мысли не складывались, разрываемые множеством вопросов, и всё же один чётко вырисовывался сквозь остальные.
– Я хочу увидеть кое-кого, – произнёс Никита. – Иван, это возможно?
Тот покачал головой:
– Я не знаю, она далеко.
– Насколько?
– Твоё решение? – вместо ответа спросил Иван. – Времени у нас не много.
– Разве я могу тебе отказать? – усмехнулся Никита.
Вспышка озарила тёмное небо. Круг, из неподвижно висящих над каменной площадкой сфер, пришёл в движение. Сурваки отбежали от неё подальше. Из светящегося коридора вылетели машины. Сразу взвизгнули тормоза, и внедорожники с крутыми заносами остановились у самого края.
Таркор вышел, что есть силы хлопнув дверцей. Чёрные облака в небе над городом скручивались в спирали, то и дело разрываясь молниями, но даже они не могли сравниться по мрачности с лицом оборотня. Старший сурвак, подойдя было к нему с вопросом, благоразумно промолчал. Машины съехали по специальным спускам во двор и направились к открытым помещениям.
В воздухе чувствовалось раскалённое железо. Ветер нёс его с кузнечного города, расположенного под стенами нижнего замка. От гула сотен работающих печей пространство слегка дрожало, сбивая красное пламя факелов и пружиня шаги. Все звуки тонули в звоне молотков и шипении воды, даже приказы старшего сурвака с его визгливым голосом.
На камнях двора поскрипывали низкие засохшие деревца. Одно из них вдруг зашевелилось, кора потрескалась и исчезла, обнажив белёсую человеческую фигуру. Длинные белые волосы плотно облегали её, словно одежда. В глазах едва темнела серая радужка вокруг точки зрачка. Гандарв плавно двинулся к Таркору.
– Не жалеешь, что не взял нас с собой? – прошелестел он оборотню.
Таркор остановился, окинул полупризрака взглядом.
– Тебя ждут, – усмехнулся тот. – Твои позиции стали не такими прочными, а занять твоё место хотят многие.
Оборотень не ответил. Его взгляд упал на группу аркаидов, обосновавшихся на ступенях лестницы. Таркор неторопливо направился к ним. Почти трёхметрового роста монстры поклонились, но не слишком низко. Взгляды, брошенные исподлобья, говорили сами за себя. Чуть подальше от остальных стоял и сам Дикад – глава объединившихся кланов.
Аркаид, перегородивший собой лестницу, не поклонился, даже не уступил дорогу. Смерив оборотня надменным взглядом с высоты своего роста, он сказал:
– Похоже, талисман ты не достал.
После секундной паузы с особым смаком добавил:
– Опять. Теряешь хватку.
Таркор посмотрел на аркаида со всем презрением. С лица того мгновенно сошла улыбка, узловатые пальцы сжались в мощный кулак.
– Ты, драная собака! – хрипло прошипел он и вдруг ринулся на оборотня, а в следующий миг…
Таркор уже встал на камни после молниеносного прыжка, когда из разорванного горла аркаида хлынула кровь. Тот захрипел, оседая на ступени. Оборотень переступил через него, подставил под выбивающую из шеи струю крови ладони и потёр одну о другую. Зубы аркаидов заскрипели так, что даже шум кузниц не смог это заглушить. Но холодный взгляд Таркора заставил всех отступить. Закончив «мыть руки», он не спеша направился вверх по лестнице. Проходя мимо Дикада, остановился.
Аркаид смерил его мрачным взглядом.
– Когда-нибудь тебе придётся самому сказать мне свои слова, – тихо произнёс Таркор, – и тогда я убью тебя, а не очередного отпрыска твоего рода.
В глазах аркаида горела плохо скрытая ненависть. Но оборотень лишь обнажил клыки в широкой издевательской улыбке и спокойно направился наверх.
Путь через лес прошёл медленно. Всадники образовали вокруг Никиты тройное кольцо. Иван не позволял ему выйти из круга и едва удержался, чтобы не привязать к белому волку поводок. Когда отряд вышел из темноты деревьев, небо над полем было ещё ночным, но вдалеке, на самой линии горизонта уже светлело.
Никита, осматриваясь по сторонам, заметил, что из леса позади них выходят волки. Иван проследил его взгляд.
– Это наши, – сказал он. – Охраняли в радиусе двух километров.
– Сколько внимания к моей персоне, – удивился Никита. – Из-за лезвия?
– И не только, – Иван отмахнулся. – Не получится в двух словах, приедем, поговорим.
Рассвет стремительно золотил облака. Ночная прохлада исчезала, уступая теплу утра и в свете встающего солнца, окрашивающего долину в зелёный цвет, в ещё неясных очертаниях вырос… город.
Никита восхищённо прошептал:
– Скажите, что это не мираж.
Иван усмехнулся:
– Не мираж. Это Рилева.
Чем ближе они подходили, тем яснее вырисовывались каменные стены и башни, железные ворота и три больших моста, перекинутые через огромный ров. Высокая трава плавно переходила в возделанные земли. Полосы колосящейся пшеницы, много садов и виноградников покрывали долину цветным ковром. Кое-где виднелись коричневые квадраты только что засеянной земли.
Никита не обратил внимания на то, что на полях много людей, слишком был поглощён общей обстановкой, а вот Иван, едва осмотревшись, недовольно заметил:
– Что за прогулки без охраны, куда Бабочка смотрит?
Не успел он произнести последнее слово, как из высокой пшеницы выпрыгнула огромная собака. Лайка с характерным черно-белым окрасом и синими глазами, хотя и с корову размером. С другой стороны появились ещё двое. Лапы псов были опоясаны ремнями, увешанными прозрачными шариками с какой-то жидкостью.
– Вот уж не надо, охрана вся на месте, – произнёс первый пёс. – Бабочка сменил посты всего час назад, поставил нас вместо людей…
Он не договорил, потому что увидел белого волка. Замер на мгновение, удивлённо разглядывая его, а потом повернулся к Ивану.
– Я вот хотел тебя спросить, почему пол гарнизона крепости ушли за кем-то в ночь, – произнёс он, – но сейчас… прости мои сомнения.
Пёс вдруг низко поклонился Никите:
– Приветствую, белый волк.
Никита покосился на Ивана, вопросительно кивнул на собаку. Тот жестом показал, что все нормально.
– Почему Бабочка вас поставил? – спросил он, пока отряд шёл к мосту.
Большую лайку, как понял Никита, слушая разговор, звали Северсвет.
– Софья приказала высматривать гандарв.
Иван нахмурился:
– Ну и как, высмотрели?
Северсвет покачал головой:
– Пока нет, всё чисто. Я разместил своих через каждые пятьдесят метров.
Никита на всякий случай спросил:
– Что за гандарвы?
– Создания – на половину призраки, на половину из плоти, – объяснил Северсвет. – Могут выглядеть камнем или травой, или деревом. Всё услышат, увидят, запомнят и тихо уйдут, гады! Глаза Скарадовы.
– Гады лучше, – усмехнулся Рир, – их видно, а гандарвов кроме лаюн никто распознать не может.
Он кивнул на Северсвета и других собак.
Среди людей в поле раздались голоса:
– Князь! Князь вернулся!
Народ приветственно замахал руками, а Дарья, увидев это, вдруг приказала:
– Всем прижаться.
Волки встали плотнее к Никите и выровняли с ним шаг.
– Зачем это? – удивленно спросил он.
Фаровль снял свой плащ и накинул ему на спину.
– Чем меньше народа знает о тебе, тем лучше, – ответил Иван, – твоё появление всех очень удивит и обрадует, а радостные вести долго в одном месте не задерживаются.
Из ворот города вышли воины, отсалютовали приближающимся всадникам.
– С возвращением, князь! – произнёс один из воинов.
Только сейчас Никита понял, что это обращение адресовано Ивану.
– Князь? – он удивлённо оглянулся.
Тот утвердительно кивнул.
– Хоть бы сказал.
Иван пожал плечами:
– Ты бы мне всё равно не поверил.
Лютик слегка толкнул белого волка:
– Голову не поднимай.
Широкая, мощённая камнем улица, уходила вдоль бревенчатых домов. Отовсюду к ней стекались люди, множество мужчин, женщин и детей, то и дело выбегавших на дорогу перед всадниками.
– Князь! Князь вернулся! – раздавались радостные возгласы из толпы.
– Все живы?
– Вроде все. Раз, два три… – кто-то даже пересчитывал воинов.
– Слава святым духам!
Впереди вырастала ещё одна стена. Чуть ниже, чем внешняя стена города, но тоже с боевыми площадками, по которым ходили часовые. На башнях реяли зелёные флаги с изображением боевых топоров.
Навстречу всадникам открылись массивные ворота. Внутренний двор был полон вооружённых воинов. Ровные ряды встречающих отсалютовали князю.
Стройный мужчина одних лет с Иваном подошёл к нему, едва тот спешился.
– Приветствую, Бабочка! – Иван хлопнул его по плечу и сразу повернулся к воинам. – Приветствую! Разойтись!
Двор быстро опустел, а княжеский помощник, оглядев оборотней, непонимающе спросил:
– С вами что случилось, как приклеились к чему?
– Так и есть, – тихо ответил Фаровль, – погоди.
– Смени внутренние посты, – приказал Иван, – новую смену пусть не ждут.
По лицу помощника было ясно, что он ничего не понимает, но возражать князю он не стал.
На крыльце высокого трёхэтажного терема показалась знакомая женская фигура в зелёном платье, призывно махнула рукой. Волки пересекли двор, и только когда за ними закрылась дверь, Никита, наконец, оказался на свободном пространстве. Все от него отошли, и Фаровль сдёрнул плащ. В свете дня, льющего через открытые ставни на потолке, его белая шерсть засверкала, как молодой снег.
Софья крепко обняла Никиту, поцеловала чёрный нос и ласково провела за ушами.
– Даже подумать боюсь, какое у тебя было превращение, – сказала она.
Конец ознакомительного фрагмента.