Глава вторая
Мрачное и обеспокоенное лицо майора Синченко вынырнуло из тьмы бессознательности. Я сразу же вспомнил виденный мною странный сон и подумал, что это его продолжение, силясь вспомнить, о чем мы с ним тогда разговаривали. Но память на этот раз подвела.
Пелена стала спадать с глаз, я почувствовал свое тело, вернее, не сколько его, сколько жуткую боль, охватившую, как мне показалось, каждую клетку. Я застонал и схватился за голову.
На этот раз майор Синченко не был сном, во всяком случае, я в этом был уверен. Он стоял возле меня, заложив руки за спину и внимательно разглядывал что-то за моей спиной.
– Вы очнулись, – спокойно молвил майор и сделал странный жест над моей головой, – приношу извинение, что пришлось работать так грубо, но выбора у нас не было…
Я чувствовал как сотни маленьких иголок вонзились в мои руки. Кончиков пальцев я не чувствовал, язык прилип к гортани и не желал двигаться…
– Через несколько минут кровообращение восстановится и вы будете в порядке, – успокаивал меня полицейский. Ему принесли стул. Он подвинул его ближе ко мне и сел.
Я украдкой оглянулся. Мы находились в помещении без окон. Низкий потолок и стены были оштукатурены на скорую руку, возле железной двери висела на проводе лампочка. За спиной Синченко стояли двое и не сводили с меня глаз. Вид у них был такой, словно они были готовы в любую секунду наброситься на меня и разорвать на части.
– С вами все в порядке? – майор с беспокойством заглянул мне в глаза.
Я действительно, как он и говорил, быстро пришел в себя, странное оцепенение покинуло мое тело. Я был не связан и не в наручниках, что не могло не радовать.
– Я так понял, что вы не из милиции, – произнес я, проверяя свою способность говорить, – язык тоже пришел в порядок.
– Вы на редкость догадливы…, – майор усмехнулся.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – я старался подбирать слова таким образом, чтобы не вызвать гнева моих пленителей, с одной стороны, – с детства не люблю, когда меня бьют, – с другой – своей показной бравурностью старался скрыть растерянность и страх, – я, похоже, превратился в некий трофей, за которым охотятся все банды страны с целью получить какие-то несметные сокровища моего покойного преподавателя по йоге.
– Теперь я в заложниках и вы меня будете пытать, пока не получите то, что, как вы думаете, у меня имеется?
Я вопросительно взглянул на майора, затем на двух лбов, неподвижно возвышающихся за его спиной.
Майор потер лоб ладонью и снова улыбнулся виноватой улыбкой:
– Ну, в какой-то мере вы правы, – ответил он после короткого молчания, – вы – действительно своего рода трофей.
– Тогда в чем же я неправ? – я старался выглядеть злым, чтобы не казаться испуганным, но когда встретился взглядом с майором, то тут же понял, что меня каким-то образом читают словно открытую книгу и все мои ухищрения лишь бесполезное ребячество.
– Вы неправы в том, что считаете себя заложником, – сказал странный майор, – с тех пор, как погиб ваш, как вы выразились…преподаватель, сейчас вы впервые находитесь в абсолютной безопасности…
– Что же, или кто мне угрожает? – спокойный и миролюбивый тон собеседника начал меня успокаивать.
– За вами охотятся те, кто…, – майор запнулся, и несколько беспомощно посмотрел на меня, – нам нужно как можно быстрее доставить вас туда, где в вас ждут с нетерпением.
– Кто меня ждет?
Я видел, что майор хотел мне все рассказать, но каждый раз осекался.
– Я думаю… вам лучше самому все увидеть, – ответил майор, – чтобы я вам сейчас ни сказал, это…ничего для вас не прояснит.
– Так я и думал…, – саркастически бросил я, – где же все-таки, меня ждут? Как вы собираетесь меня туда доставить, если это единственное место, где я в безопасности? Или в качестве трупа я тоже схожусь?
– Поверьте, если бы вы понимали всю сложность и критичность ситуации, то вам бы, как и мне, было бы не до шуток, – спокойно произнес майор, – нам надо спешить, пока нас не засекли.
Он встал со стула, обернулся к своим «мордоворотам» и заговорил на странном незнакомом языке. Я, конечно, не спец в лингвистике, но говор показался мне очень странным, – я был уверен, что человеческая глотка не в состоянии издавать такое разнообразие различных звуков.
Мордовороты в ответ только невозмутимо молча кивали и бросали в мою сторону такие взгляды, от которых у меня печень в пятки от страха опустилась.
– Я прошу прощения, – перебил я майора, – если я не в плену, то может, в моем присутствии вы все-таки будете говорить по-русски? Что бы тут не происходило, коль скоро я к этому имею отношение, не мешало бы меня ввести в курс дела и дать оружие. Или ваши… друзья не говорят на русском языке?
Конец ознакомительного фрагмента.