Глава 2
Как я нашла работу мечты и переехала в Германию
С чего же все начиналось? Жила-была я – обычная школьница небольшого поселка городского типа Иловля в Волгоградской области с общим числом жителей около 13.000 человек. Две школы, памятник Ленину на площади, дом культуры с дискотекой по вечерам, вещевой рынок по выходным на спортивной площадке, речка Иловля и Дон в непосредственной близости для купания, рыбалки и шашлыков в свободное время. Вот, в принципе, и все достопримечательности. Близлежащий город Волгоград в 73 километрах, добраться до него можно либо рейсовым автобусом, либо на машине, у кого она есть.
По определению я очень подходила под термин «ботаник», училась я на отлично. Но была принципиальная разница, как мне казалось, – я всегда находила общий язык со многими в классе и никогда не задирала нос из-за хороших оценок. Мне это давалось довольно легко, кроме русского, по нему я всегда была на грани между 4 и 5, хотя всегда удавалось закончить четверть на пятерку.
Сочинения не любила писать, для меня это была мука, обязанность, которую необходимо было выполнить. Как сейчас вижу, с какой неохотой я садилась за стол и начинала писать. А потом, переписывая в чистовик, пыталась растянуть шрифт, чтобы вытянуть на нужные три с половиной листа. Кстати, интересный показатель выполнения задачи.
Сейчас пишу и улыбаюсь, если бы мне тогда сказали, что в один прекрасный день возьмусь писать книгу, я бы покрутила пальцем у виска, посчитав человека сумасшедшим.
Школьная математика – алгебра и геометрия – мне давались легко, могу сказать, что это были одни из любимых предметов. Я интуитивно понимала, как высчитывать производные, мне не нужны были формулы их расчета; более того, я их не знала.
Помню один случай с урока алгебры в одиннадцатом классе. Учительница вызывает меня к доске, хотя это была редкость, несмотря на то что руку я регулярно тянула вверх. Я бы, наверное, так же делала на ее месте – зачем вызывать к доске того, у кого по математике пятерка.
Но в этот раз она мне разрешила выйти. Нужно было вычислить производную. Я, недолго думая, написала ответ без промежуточных действий. Она мне говорит: «Ксеня, тебе нужно написать ход вычислений, как ты пришла к такому результату». Эта просьба поставила меня в тупик. Ход вычислений? Пока я стояла в недоумении, она мне решила подсказать формулу из учебника, с помощью которой и нужно было проводить вычисления. Это было для меня в новинку.
Не подумайте, что я была вундеркиндом по математике, просто школьная программа давалась мне легко. В университете на «вышке» уже пришлось попотеть.
Плюс гены моих родителей одарили меня привлекательной внешностью, поэтому здесь был полный комплект: симпатичная девушка-отличница. Первую записку от мальчика я получила уже в пятом классе. Причем этот мальчик пришел к нам в класс после того, как его оставили на второй год из-за плохих оценок.
Но какое там! Мне же нужно было учиться, а не с мальчиками гулять, поэтому я вежливо отказала в регулярных встречах. Пытаюсь понять, сколько мне лет тогда было. Придется высчитывать… 10 лет.
В восьмом классе я неожиданно побила рекорд класса по полученным личным поздравлениям от противоположного пола на восьмое марта. Не помню, сколько в итоге получилось, поэтому не буду врать. Один одноклассник даже подарил духи своей мамы.
По поводу «ботаника»: я искренне не хотела, чтобы меня таковой считали или называли, поэтому в десятом классе я со всеми другими одноклассницами начала ходить на дискотеки по субботам, а потом начала встречаться с популярным в школе парнем. Как видите, в этом плане ко мне придраться было нельзя.
Сама удивляюсь, какой расчетливой я была. Заботилась о своем личном бренде, как сказали бы сейчас специалисты. Но мне нравилось ходить на дискотеки, я очень любила танцевать. Сейчас забросила, хотя порывы пойти на хип-хоп или стрит дэнс есть.
Перейдем к сути, а то мужская половина сейчас бросит читать книгу, сказав: «Очередные записки блондинки». Хотя я и не блондинка, по крайней мере точно не натуральная.
Переломный момент в выборе моей будущей профессии настал в 1999 году, когда отец привез домой компьютер с мощным по тем временам процессором и аж четырьмя гигабайтами памяти на жестком диске! Он уже полностью был напичкан разными программами как полезными, так и бесполезными для меня. Например, там была программа для синтезирования музыки, игра-квест «Петька и Василий Иванович», программа по синтезированию речи и несколько игр-стрелялок или, правильнее будет сказать, RPG. Почему-то айтишник, который все это ставил, подумал, что компьютер предназначается парню. Да, цветной принтер также прилагался.
Это была сенсация! Тогда в Иловле компьютер, но далеко не такой мощный, был только у дочки учительницы по информатике, у которой папа к тому же был бизнесменом. Моей радости не было границ. Я уже не помню, сколько я радовалась такому подарку, но длительное время. Он был подарен летом, без повода, а день рождения у меня в декабре.
Это такое ощущение, когда хочется плакать и прыгать от радости. Состояние безусловного счастья. Даже сейчас пишу, и у меня наворачиваются слезы умиления. Я благодарна своим родителям за то, что дали мне такое юношество. Этот компьютер, наверное, самый впечатляющий подарок, который я когда-либо получала, пока была школьницей. На втором месте была кукла Барби, которую папа мне привез из командировки в Грецию.
Именно с того момента я всерьез увлеклась компьютерной техникой. Мне было интересно разобраться, как это все работает. Я читала в свободное время справку об устройстве процессора, оперативной памяти и т. д. Прочитала талмуд по Windows 95, иначе эту книгу толщиной 5 сантиметров не назовешь. В общем, исследовала свой ПК вдоль и поперек. Внутрь системного блока также заглядывала, правда, ничего не разбирала.
Когда мама принесла мне небольшую книжку для абитуриентов с Волгоградскими вузами, мой выбор уже был предначертан – информационные технологии в политехе. Ничего другого я себе представить тогда не могла, кроме того, как посвятить себя своей мечте. А идти на популярную в то время специальность – экономику или юриспруденцию, мне совсем не хотелось. В определенных вещах, например, видение своего будущего, я показывала настойчивость и упорство, если решила, то так тому и быть. Это своего рода «умное упрямство» – целеустремленность.
В одиннадцатом классе родители записали меня на подготовительные курсы в политех. Каждые выходные по субботам, несмотря на погодные условия, отец возил меня в Волгоград на занятия, где я проводила 3—4 часа. Нам задавали домашние задания по методичке.
Каждый раз, когда нужно было выполнять задания, я должна была ходить в библиотеку и собирать все книжки рекомендованной литературы к этим заданиям. То, чему нас учили в школе, абсолютно не совпадало с заданиями, которые были в этой методичке. Мне нужно было готовиться к сдаче физики повышенной сложности. Многие задания я не представляла как решать. Очень часто за эти домашние задания мне ставили тройки. Круглая отличница в школе, которая получала тройки на подготовительных курсах… Было очень обидно.
Также я чувствовала себя временами абсолютно беспомощной, потому что не знала, как заполнить эту «дыру в знаниях» между школьной программой и вступительными экзаменами в вуз. Но сдаваться не хотелось, потому что других вариантов для поступления я для себя не видела. Одна мысль об учебе на другом направлении меня угнетала настолько, что мое расстройство по поводу неудач на курсах сразу проходило. К тому же переключаться на подготовку по абсолютно другим вступительным предметам в такой короткий срок казалось мне неэффективным. Оставалось только продолжать учиться, ходить в библиотеку и надеяться на лучшее.
По математике ситуация выглядела не намного лучше. Опять же школьная программа не совпадала с подготовительными в вуз. Нас учили вычислять матрицы и многие другие задачи, которые я видела там в первый раз.
Ситуация значительно улучшилась, когда родители отправили меня к репетитору в Иловле, учительнице на пенсии из другой школы. Она смогла подтянуть мои пробелы по алгебре и геометрии. Хотя уверенности в успешном поступлении у меня не было.
Помню, как отец в определенный момент сказал, что, по его мнению, мне стоит поступить в сельскохозяйственный университет, который они с мамой окончили, сказав что-то вроде «…лучше быть „в шоколаде“ и быть первой, чем плестись где-то в середине». Очевидно, он сомневался, что я потяну учебу в политехе.
Политех считался в Волгограде одним из самых сложных университетов, но и славился тем, что оттуда выходили очень хорошие специалисты. В сельхоз, в свою очередь, шли многие, кому было лень учиться, но вроде как высшее образование нужно было получить.
Отца я не послушалась, поступление в сельхоз для меня ассоциировалось с полным провалом. А принимать провал, когда ты постоянно находился на первом месте в школе, было для меня абсолютно недопустимым. Мое самолюбие протестовало. К тому же я уже два года настраивала себя именно на поступление в политех. Мне не хотелось довольствоваться малым.
В сельскохозяйственном университете можно было выучиться на агронома, ветеринара, экономиста и получить еще другие профессии, но никак не на ИТ-специалиста. Это все равно что предлагать журналисту стать ученым по физике. Почему-то у нас в стране бытует мнение, что лучше получить хоть какое-то высшее образование, несмотря на то что тебе это направление вообще не нравится. Я до сих пор уверена, что это бесполезно потраченные годы.
В итоге в политех я поступила, но не на информатику, а на машиностроительный факультет, на кафедру автоматизации производственных процессов. Все-таки испугалась я физики повышенной сложности и решила сдавать обычный экзамен. Я на 0,5 балла по 100-балльной системе перешагнула порог зачисления первого потока среди отличников, он тогда был 80 баллов. Но попереживать пришлось.
В то время проводили тестирование нового порядка сдачи вступительных экзаменов, которое в итоге внедрили, – ЕГЭ. Тест проводили в апреле, задолго до школьных выпускных экзаменов. Участие в нем было добровольное, сдать тестирование мог каждый, заплатив определенную сумму денег за административные расходы.
К физике я готовилась, выучив наизусть большую часть справочника (около 600 страниц), прочитав его от корки до корки.
Результаты пришли в мае: физика – 69 баллов, математика – 68 баллов. Расстройство. Проходной балл в прошлом году был 72. Но была надежда на пересчет баллов, что в вузе практиковали. Они оценивали сложность заданий и потом пересчитывали баллы: добавляли или уменьшали их. Обычно, по опыту прошлых лет, разница составляла не более 5 баллов. Поэтому я настроилась сдавать экзамены в вуз.
Когда пришло время подавать документы, я пришла в приемную комиссию и протянула свои сертификаты тестирования. Молодой человек начал смотреть в таблицу пересчета… Тишина на некоторое время, мое сердце замерло. Ведь это тот самый момент, когда ты узнаешь, будешь ли ты сдавать обычные экзамены или нет.
И тут он мне говорит, что мой средний балл из 68,5 по результатам пересчета стал 80,5 баллов! На 12 баллов больше! Я сначала не поверила тому, что услышала. Такого я не ожидала. Совсем не ожидала.
После этого я поверила в свои силы, сомнения на время испарились, и я поняла, что все старания были не зря. Очень гордилась результатом и радовалась своему везению с пересчетом баллов.
Началась учеба в вузе. От зимней сессии до летней. Каникулы, и потом все заново – новый учебный год.
Какие-то предметы давались легко, какие-то не очень, но тем не менее я каждый раз умудрялась по большинству предметов получить «автомат», и экзамен мне сдавать не приходилось. Как я это делала? Очень просто, как правило, учителя говорили в начале, возможен ли такой способ сдачи и что для этого нужно, какой балл. Он всегда был выше, около 60 баллов – пятерки, максимума, который можно было набрать за весь семестр по предмету. Суммировался за выполнение заданий и работы на практикумах и лабораторных. Также предполагалось своевременная сдача курсовых работ, рефератов и т. д.
Я старалась быть одной из первых по сдаче этих работ, старалась всегда выходить к доске на практических занятиях, задавала вопросы преподавателям. В общем проявляла инициативу и интерес к предмету. Там, где мне что-то не давалось с первого раза, например, отчет лабораторной по физике, я всегда проявляла упорство и не сдавалась. Читала книги, которые преподаватель рекомендовал, и сидела, пока не добивалась положительного результата. И так всегда. Я никогда не сдавалась.
Конечно, на потоке были ребята, которые в некоторых предметах разбирались лучше меня. Например, то же программирование. Я никогда не назову себя прирожденным программистом. Да, я могу разобраться, выполнить необходимое задание, но таланта программировать у меня нет.
С такой стратегией у меня был самый высокий рейтинг на потоке среди 100 человек, из которых девушек было 20. На четвертом курсе я даже побила свой рекорд, мой средний балл составил 100 баллов.
Успех обусловлен именно моей стратегией, какое впечатление я производила на преподавателей, а также я всегда верно выполняла задания и получала необходимый балл. Для этого нужно было разбираться в предмете и учить. Я не халявила и не халтурила, что требовали, то и выполняла. И старалась сделать больше.
За все шесть лет учебы в вузе «четвертка» у меня была по двум предметам, включая все зачеты: «вычислительные машины, комплексы, системы и сети» на третьем курсе и «психология» на шестом. «Вычмаш» преподавал замдекана нашего факультета, очень строгий преподаватель, его многие боялись и не любили. Я же решила пойти писать к нему свою бакалаврскую работу. Одним из факторов, повлиявшим на мое решение, было именно то, что он поставил мне 89 баллов на зачете на третьем курсе. Этот факт небольшого поражения меня не оставлял, хотя я была согласна с оценкой.
Это ощущение «непокорившегося» предмета задевало мою самооценку. И мне хотелось добиться и здесь успеха. К тому же никогда не повредит то, что руководитель твоей работы замдекана, который также сидит на защите и принимает решение. Да, и здесь хочу отметить, правильная стратегия достижения определенного результата – это залог успеха. Конечно, я хотела получить красный диплом и предпринимала необходимые для этого шаги.
Для того чтобы сдать госэкзамены, я собрала группу людей. Мы, лучшие студенты на потоке, разделили все вопросы между собой. Учитывались и те факты, кто был руководителем выпускной работы студента. Например, мы специально подключили девушку, у которой руководителем был преподаватель электроники. Это делалось с целью узнать детали для решения некоторых сложных задач, с которыми мы не могли самостоятельно справиться.
Стратегия сработала – экзамен сдали все в команде успешно. Это определенный уровень доверия к каждому участнику, так мы могли положиться на качество решения задач, за которые он был ответственным. Поэтому в команду и допускались самые лучшие.
После бакалавра я пошла учиться в магистратуру. Сложности поступить туда не было, мой рейтинг был входным билетом в группу из пяти человек. Остальные одногруппники пошли на разные инженерные направления.
На четвертом году обучения я поступила на курс повышения квалификации по английскому языку, о котором я писала в первой главе. Поэтому после основных занятий я проводила время на этих курсах, за исключением двух дней в неделю, в том числе и выходные. Домой возвращалась около девяти вечера. Несмотря на такую занятость и практическое отсутствие свободного времени, мне очень нравилось учить язык. У нас была очень дружная и сильная группа. Мы выигрывали творческие конкурсы.
На пятом курсе, как я уже писала, в руки мне попалась рекламная листовка о том, что одна иностранная компания ищет выпускников вузов. Выпускником я не была, меня ожидал еще шестой курс. Но я решила попробовать свои силы и получить опыт собеседования. К тому же не каждый день набор ведет большая компания.
Сначала нужно было заполнить анкету, которая по сути заменяла резюме. Там были различные вопросы, точной формулировки я уже не помню. Спрашивали про мои достижения, с какими трудными ситуациями я справилась и чем горжусь, о моем опыте работы.
Помню, что я написала о своем опыте самостоятельной установки спутниковой тарелки для доступа в интернет. Я ездила покупала запчасти. Конечно, смонтировать тарелку на стену дома мне помогли. Самым интересным и сложным в этом процессе было «поймать» спутник. Какова была моя радость, когда я, поворачивая тарелку, услышала звук сигнала от спутника.
За этим последовало первое собеседование с представителем кадрового агентства. На нем нам сказали, что компания будет строить завод в области в 200 км от Волгограда, и именно на этот завод они ищут новых сотрудников. Слегка неожиданный поворот событий, но меня это не испугало, и я продолжила процесс прохождения собеседования. Честно говоря, я тогда не думала всерьез переезжать назад в область. Родителям в то время я говорила, что вся эта затея из «спортивного» интереса и получения опыта.
Потом нас пригласили на бизнес-игру, где присутствовало около 30 соискателей.
Нас разделили на две команды, и каждому нужно было тянуть карту, на которой было название должности и часть твоих обязанностей на проекте плюс часть необходимой информации о проекте. Там было написано, с кем нужно взаимодействовать.
Цель команды была выпустить определенный продукт на рынок: растительное масло. Для этого нужно было построить производственную линию согласно исходной информации. Командам нужно было создать бизнес-план построения линии по производству продукта и презентовать его коллективно представителям компании, присутствовавшим на мероприятии.
После этой деловой игры компания отобрала 10 участников, и с нами уже проводили собеседование представители компании. Предварительно мы заполнили тест IQ. Потом у меня было собеседование с сотрудником иностранной компании из Бельгии на английском языке. Мужчина в почтенном возрасте, в светлом пиджаке сидел за столом, рядом с ним находилась сотрудница из Украины. Я села напротив. Это был мой первый опыт общения с бельгийцем вживую. Тогда мои знания английского языка очень пригодились. Оба сотрудника отвечали за обучение новых специалистов в компании, которые проходят своего рода стажировку один год и только потом получают определенную должность.
Из всего разговора я помню, что мне задали один технический вопрос: рассчитать давление на дне в емкости, наполненной водой. Как оказалось, бельгиец, прежде чем перейти в отдел кадров, работал инженером в той же компании, позже он решил поменять свой профиль и стал искать молодые таланты. Но в основном вопросы во время этого разговора были на определение soft skills.
Выйдя с этой встречи, которая, на мой взгляд, прошла хорошо, я отправилась в соседний кабинет на другое собеседование, где меня ожидал руководитель отдела по подбору персонала в России. Он поинтересовался, как прошел разговор с его коллегой из Бельгии. На что я ответила, что у меня осталось весьма положительное впечатление, проблем в общении у нас не возникло, и сама беседа была интересной.
Хочу здесь отметить, это непередаваемое ощущение триумфа, когда ты понимаешь, что можешь свободно общаться на иностранном языке с человеком, не говорящим на твоем родном. У меня было чувство гордости за результат, который я достигла после полутора лет интенсивного изучения языка. В этот момент я лишний раз удостоверилась в правильности принятого долгосрочного решения учить английский. Знание языка позволило мне открыть много дверей и продолжает их открывать. Я автоматически отгородилась от остальных претендентов на открытые вакансии и обеспечила себе значительный отрыв, когда начала работать в компании. Позже объясню почему.
На втором собеседовании мы уже больше говорили о моей анкете-резюме, также мне задавали нетехнические вопросы. Хорошо помню, как меня спросили, как я отношусь к переезду из большого города-миллионика в область. На что я ответила, я прожила 17 лет из 22 в маленьком поселке и никакой сложности в этом не вижу.
Почему задали такой вопрос – жить в большом городе с кинотеатрами, кафе, набережной, концертными залами, ночными клубами, университетами, кучей магазинов, высокоскоростным интернетом – это совсем другое, чем жить в области, где варианты досуга можно пересчитать на пальцах одной руки. Там в буквальном смысле ничего из вышеперечисленного нет. Но зато есть возможность регулярно выбираться на природу. Риск утечки квалифицированных кадров из глубинки довольно высок, особенно когда главным мотиватором является зарплата.
Через какое-то время нас пригласили еще на одно собеседование, где присутствовали технический директор завода на Украине и руководитель проекта по постройке нового завода, украинец и американец. При одном взгляде на этих людей сразу было понятно, что это одно из самых серьезных «интервью» из всех прошедших. От этих людей так и «веяло» властью. Там также сидела девушка-переводчица, она помогла мне один раз во время разговора, когда я не смогла подобрать подходящего слова, точнее слово было на русском, а вот английского эквивалента нет.
Технический директор задавал уже вопросы по моей специальности, спрашивал про предметы, которые мы изучали. Помню, как я рассказывала ему, что мы проектировали электронные платы и еще что-то, что мне показалось на тот момент релевантным. Он ответил, что в этом вопросе не разбирается, и мне нужно будет поговорить с одним англичанином, назвал его имя. Почему он его назвал, я уже узнала позже, когда приехала в первую командировку в Донецк и познакомилась с этим человеком, который стал моим прямым начальником. Но об этом позже…
Собеседование закончилось вопросом руководителя проекта: «Наверное, уже достаточно собеседований?». Я, не задумываясь, сказала: «Не знаю, вам решать». Оно действительно было последним.
Следующий мой разговор уже закончился вручением предложения о работе (job offer), это еще не трудовой договор, а документ-намерение компании нанять вас, где вкратце описываются основные пункты: на какую должность вас нанимают и с какой зарплатой. В моем случае это был один лист, разбитый на две колонки: текст на русском и английском и место для подписи обеих сторон. На работу меня брали с первого июля.
В итоге отобрали троих человек. Также трое других проходили иной порядок собеседований, поскольку у них уже был опыт работы и их на бизнес-игру не приглашали. Причем одного из них пригласили на позицию руководителя, но вместе с нами должен был сначала проходить часть стажировки. Он оказался значительно старше всех остальных и уже работал на руководящей должности в Волгограде. Из всей группы я была единственной девушкой. Честно говоря, я думаю, это еще одно мое конкурентное преимущество. В профессии инженера представителей прекрасного пола раз-два и обчелся.
Приоткрою вам один секрет, в больших компаниях вопрос «многообразия», diversity стоит в приоритете при найме и повышении персонала, то есть когда в коллективе присутствуют люди разных полов, национальностей, вероисповедания и других отличительных признаков. И с каждым годом эта тенденция приобретает все большую значимость, об этом не только говорят, но и ставят в цели руководителей отделов компаний. Например, в мужские коллективы и профессии будут стараться привлекать женщин. Такая же тенденция будет присутствовать и в «женских» профессиях. Компании стараются «разбавить» коллектив.
Это делается не случайно, поскольку каждый член такого многогранного коллектива мыслит по-другому в силу своих отличий и может привнести новые идеи, которые не приходили другим в голову. Плюс в американских компаниях это также связано отчасти с их стремлением быть равноправными ко всем соискателям и сотрудникам.
Конечно, на тот момент мне эти факты были неизвестны. Я поняла это только сейчас и анализирую прошлые события на основе своего десятилетнего опыта работы в компании, включая руководящую должность.
Итак, у меня было предложение о работе на руках. Я заканчивала свой курс английского, оставались только выпускные экзамены и пятый курс магистратуры. Шестой курс еще только предстояло закончить. Очередная дилемма. С первого июля мне нужно было ехать в офис компании в другую область, а потом и на стажировку на Украину.
Решение далось нелегко, я советовалась с разными людьми старше меня, и мнение которых было мне важно, включая представителя кадрового агентства. Бросать вуз мне не хотелось, поскольку диплом бакалавра хоть и считается оконченным высшим образованием, но никто его в России тогда всерьез не принимал. В итоге я нашла компромисс на год – академический отпуск. Потом я думала закончить стажировку и уже из области, с места строительства завода буду ездить доучиваться на шестом курсе.
Не знала точно, как это все получится, но была уверена, что я разберусь с этим вопросом. Я же все-таки была на первом месте на потоке, училась в магистратуре и затеяла это все ради перспективной работы по специальности. Как раз то, что ожидается обычно от человека, закончившего вуз в развитых странах мира.
Удивительным было то, что мои родители поддержали мое решение о переезде, несмотря на то что в свое время отец строго настрого мне запретил ехать по программе Work and Travel в США, хотя моя подруга с вуза туда ехала уже во второй раз. Причины отказа мне были непонятны, но пришлось смириться, денег на поездку у меня не было.
Экзамен по английскому я сдала успешно, пришлось, правда, попроситься на экзамен курса по деловому английскому, который был более сложным. Выбора у меня не было, нужно было уезжать, когда у нашего курса экзамены только начинались.
Собрав два чемодана, я переехала в Донецк. Началась новая жизнь. Первая работа, первые командировки в другой стране. Все новое и безумно интересное. У меня было ощущение, что я попала в рай. Компания оплачивала нам билеты на поезд в вагоны повышенной комфортности, проживание в хорошей гостинице, потом мы нашли съемное жилье. Бюджета хватало на аренду квартиры с хорошим евроремонтом. Зарплата для выпускника волгоградского вуза была весьма конкурентоспособной. Я зарабатывала на тот момент больше, чем моя мама на должности экономиста.
Мы усердно учились и выполняли задания, писали отчеты. Летом в Донецке я познакомилась с тем самым англичанином, о котором мне сказали на моем последнем собеседовании. Он, как оказалось, был руководителем проектного отдела, отвечающего за заводы в Европе. В это время они делали один проект на другом заводе на Украине. Поскольку я училась на кафедре автоматизации производственных процессов, а его отдел как раз занимался этими вопросами на проектах, меня и еще одного новобранца из Волгограда отправили туда.
Из Донецка мы перебрались на стройку в Херсонскую область, где я познакомилась еще с двумя англичанами-инженерами, которые уже не первый месяц там жили. Я увидела технику, о которой в университете можно было только мечтать. Вспоминая наш опыт работы со станками довоенных времен на лабораторных работах, я поняла, что технический прогресс добрался и до нас.
Я «хвостиком» бегала за этими англичанами и смотрела, что и как они делают, выучила уйму специализированных слов на английском по монтажу кабеля. Нам также доверили первое ответственное задание – руководить работами по монтажу сетевого кабеля для системы управления производственным процессом. В команде также было два инженера старше меня лет на пять, с ними мы также быстро нашли общий язык. Атмосфера была продуктивная и веселая, лето этому способствовало. Вечерами мы вместе ужинали с англичанами, поскольку они тоже жили в гостинице. Они пили пиво, я – чай. Тогда я открыла особый сорт чая – Моргентау2.
Меня угнетал единственный момент: что я не могла созваниваться с молодым человеком, с которым мы встречались с первого курса университета. Он остался в Волгограде. Скайп тогда был еще не распространен, по крайней мере, я о нем ничего не знала, звонили по международной связи изредка и ненадолго, потому что было безумно дорого. Но я знала на что шла, когда подписывала договор.
В сентябре нас попросили вернуться в Донецк, хотя проект еще не был закончен. Технический директор, присутствовавший на последнем собеседовании, собрал нас, меня и еще пятерых человек в конференц-зале Донецкого завода и сделал объявление, что проект по строительству завода в России решили «заморозить», приостановить. Про шансы возобновления проекта никто не говорил, но мы знали уже из истории Донецкого завода, что потребовалось 10 лет, прежде чем завод смогли начать строить. А рай был так возможен…
Нас отправили домой в Волгоград и всячески начали рекламировать завод компании в Тульской области, хотя доходили слухи, что об этом заводе не очень лестно отзывались, депрессивное место. Я пока не определилась со своим отношением ко всему происходящему, переезд в Тульскую область насовсем – это полное изменение планов вернуться через год на родину и доучиться. Но «академ» уже оформлен, и целый год что-то надо было делать, а не сидеть дома на диване. Тем более я столько усилий приложила, чтобы попасть на эту работу, так что возвращаться домой с поражением не хотелось совсем.
Из Волгограда в какой-то момент нас отправили в командировку в Тульскую область, зарплату нам исправно платили, несмотря на то что мы сидели дома.
В Тульской области нас расселили в так называемых «гэст хаузах», своего рода гостиницах для сотрудников, построенных компанией. Дома были полностью деревянные, из сруба, это стало первым моим опытом пребывания в таком экологичном жилье. Возращение к природе… Во дворе стояла огромная спутниковая тарелка, около 2 метров в диаметре, которая эту идиллию деревянных домов разбавляла и напоминала, что на дворе 21 век. Мне рассказали, что ее поставил тот самый англичанин, с которым мы познакомились на Украине. Мир тесен. Он не мог жить без английского телевидения, пока строили завод.
Проснувшись утром и позавтракав, мы отправились на завод. Сначала нас провели по нему с экскурсией. Производственные площади были просто огромные по сравнению с Донецком, там шесть различных подразделений изготавливали разные виды сырья. Потом с нами провели собеседования. Первое было с бельгийцем, который руководил местным отделом по автоматизации. Он задавал исключительно технические вопросы. Второе собеседование было с голландцем, как оказалось, директором одного из подразделений. Из этого разговора мне ничего не запомнилось.
В то время встретить иностранца на управляющей позиции в России или Украине была не редкость, а даже правило. Местных управленцев, как мне сказали, не допускали на высокие должности, например, такую как директор завода. Приглашали экспатов3.
Пробыв там два дня, мы вернулись назад. Город действительно не произвел на меня фееричного впечатления, кроме работы там ничего не было, да и до ближайшего крупного города совсем не близко. Но других вариантов не оставалось, поэтому я надеялась, что меня возьмут на работу.
В общей сложности мы просидели месяц без какой-либо трудовой деятельности. Когда я поехала в командировку в Краснодарский край, мне неожиданно написали с Донецка, хотя я этот вариант уже полностью похоронила. Руководитель-англичанин звал меня на работу в свою команду, с которой я имела шанс поработать около двух месяцев. Я очень сильно обрадовалась. Этот вариант был намного интересней, чем работа на заводе в Тульской области: начальник-иностранец, постоянная работа в интересных проектах, обучение за границей, ноутбук, крутой мобильный телефон. Что еще нужно для счастья начинающему специалисту?
Был, конечно, и ряд недостатков. За квартиру мне нужно было платить самой, работа была на постоянной основе на Украине, налоги и пенсионные отчисления шли в местную казну. И еще один минус – я не знала, будет ли у меня возможность вернуться в Волгоградскую область. Хотя и предполагалось, что именно эта проектная команда должна строить завод, но все же проект остановили, и когда его возобновят и возобновят ли вообще, было не ясно.
У меня оставалось еще 10 месяцев до начала учебного года в вузе, и шанс поработать в интернациональной команде был слишком заманчивым, чтобы отказаться. Уйти я могла всегда, а вот попасть туда заново – нет.
У нас интересно проходил процесс согласования зарплаты – в режиме обмена электронными письмами. Я попыталась попросить большую зарплату, чем мне предложили первоначально, поскольку сохранить прежний уровень того, что я имела: зарабатывать те же деньги и жить в той же квартире у меня не получилось бы. На что англичанин ответил мне: «Жизнь жестока». Мне пришлось смириться с тем, что предлагают.
Я смирилась и сняла простую квартиру со старым диваном, линолеумом, положенным абы как, неказистой кухней и старыми деревянными окнами. Пойдя на эти лишения, я смогла сохранить свой уровень зарплаты.
Как закончилась история с другими пятью ребятами? Их всех. за исключением одного парня, взяли на работу в Тульскую область на разные должности. Кстати, пока я была в командировке в Краснодарском крае, мне также позвонили с этого завода и предложили пойти на работу в отдел по автоматизации к бельгийцу. Я отказала не задумываясь. Парня, который был со мной на проекте в Херсонской области и потом уехал защищать инженерный диплом в Волгоград, в Донецк не взяли. Хотя он очень надеялся на это. Диплом он, кстати, успешно защитил и фактически имел оконченное высшее образование инженера, а не как я, бакалавра.
Мое предположение почему его не взяли: пока я работала на проекте на Украине меня заметили и смогли оценить с разных сторон, мой коллега же отсутствовал около недели, и его «поезд», к сожалению, ушел. Возможно были и другие причины, но они мне неизвестны. Как принималось решение, мне никто не озвучил.
В ноябре мне оформили разрешение на работу, и я переехала на Украину. Здесь тоже не обошлось без трудностей: вначале отдел кадров в Донецке сказал, что разрешение мне никогда не дадут, поскольку на Украине диплом бакалавра не считается высшим образованием, но мой будущий начальник надавил на них, сказав, что они должны найти выход из этой ситуации. И разрешение мне сделали. Потом необходимо было прописаться, но хозяйка квартиры, которую я снимала, наотрез отказалась это делать. С горем пополам меня прописали в квартире юриста, работающего на заводе. Пока это все происходило, часть моих нервных клеток точно умерла, не выдержав перенапряжения. Я уже начинала думать, что же это за полоса невезений? Вроде бы уже все должно хорошо закончиться, я уже столько пережила, до цели можно было дотянутся рукой… и тут она опять упорхнула от меня.
В ноябре я включилась в работу над проектом в Донецке, полностью погрузившись в этот процесс. Вечера я часто проводила, изучая различную техническую документацию или литературу, связанную с моей деятельностью. Производственный процесс и все оборудование было новым для меня, поскольку это пищевая промышленность, а не машиностроение, которое я учила в университете.
На следующий год мне представилась возможность в первый раз полететь на самолете, до этого я никогда не летала. И я впервые полетела в западную Европу, в Манчестер через Вену.
Таких поездок было много, мне даже пришлось через какое-то время менять паспорт, потому что места для виз и штампов не хватало. Я побывала во Франции, Голландии, Бельгии, Великобритании, Германии на тренингах и проектах.
В Великобритании я прожила несколько месяцев, работая на проектах. Там уже старалась помимо работы посмотреть и город, ведь все было новым и безумно интересным. Я побывала в музее Битлз, увидела скелет тирекса в полную величину в Манчестерском университете, покаталась на американских горках 100-метровой высоты и с вертикальным падением, увидела развалины римского амфитеатра, покормила чаек в Ливерпуле, побывала в огромном торговом центре, где внутри росла аллея из живых пальм, ну и, конечно, прокатилась на двухэтажном автобусе. Это неполный список, разумеется.
За все это время я переняла английскую интонацию, она мне безумно нравится по сравнению с американской, где ее, можно сказать, нет, все ровно. А вот английская речь – это песня для моих ушей, за исключением ливерпульского диалекта. Этих ребят практически невозможно понять, когда они быстро говорят. И так думают не только иностранцы, но и англичане из других регионов.
Там я привыкла к постоянному ветру, и даже стала закаленной. Прилетев ранней весной в Киев с очередной командировки, я купила себе мороженое, хотя на улице было по местных меркам холодно. Проходящие мимо мужчины еще пошутили по этому поводу.
Работая в Донецке, я съездила в Россию на свою свадьбу в сентябре 2008 на две недели. Платье привезла с Украины, потому что подготовка к свадьбе проходила большей частью удаленно. Во время моего недельного отпуска весной мы наняли оформление, фотографа, видеооператора и тамаду, в один день купили кольца, нашли ресторан для празднования.
На празднование планировали приехать мои коллеги и начальник, поскольку проект по постройке завода возобновили. Потом опять остановили.
Свадьбу мы собирались сделать в августе, но у нас была пуско-наладка проекта в Херсонской области тем летом, и мой начальник попросил перенести торжество под предлогом, что ПНР перенесли и команда не попадет на свадьбу. Плюс моя помощь была нужна. Я сначала слегка была ошарашена просьбой, но решила пойти навстречу. На тот момент еще ничего не было забронировано, к счастью. Мы перенесли свадьбу на сентябрь.
В итоге запуск задержался еще на более длительное время. Никто не приехал, кроме моей подруги – ассистента нашего начальника. Свадьба прошла «на ура», все близкие мне люди присутствовали на ней. Учитывая то, что видела я их всех весьма редко, то коэффициент полученных эмоций повышался. Более того, когда ты знаешь, что еще неделя и тебе нужно будет уезжать, стараешься не терять ни одного дня.
Потом период расставания – мне нужно возвращаться. Грусть разлуки. Не ясно было, как мы будем съезжаться. Я уехала назад строить цеха, муж остался в России, он искал работу в Донецке, но безуспешно. Рынок труда в стране был очень напряженным для инженеров, местным работу было тяжело найти, а хорошую тем более. Время шло, и я понимала, что так дальше жить врозь ни к чему хорошему не приведет. Мужа повысили и отправили в Ростов открывать новый филиал компании, где он работал в Волгограде.
Мой начальник знал, что мужу не удается найти работу в Донецке, и я его спрашивала, есть ли какая-то возможность перевестись в Россию или еще куда-то. Варианты с Россией отпали, поскольку кроме завода в Тульской области производственных площадок больше не было. Он решил мне организовать собеседование с нашей фирмой-поставщиком сенсорной техники в Манчестере.
Очень большая интернациональная компания, лидер на рынке с главным офисом в Манчестере, пригласила меня на собеседование, пока я была в Великобритании. Разговор проходил с начальником отдела кадров и, не поверите, с владельцем. Это частная семейная компания, ее основатели были родом из Манчестера, и мой начальник был знаком с владельцем во втором поколении. Беседа прошла весьма положительно и, я бы сказала, неформально. Но, к сожалению, шансов переехать в страну самых злобных болельщиков футбола и крикета у меня не получилось. Закон на найм иностранцев из третьих стран ужесточили, и отдел кадров нес уголовную ответственность и должен был отслеживать местонахождение работника в стране. К тому же там присутствовало понятие ранга – сначала нужно было нанять внутри страны, потом в Евросоюзе и только потом в остальных странах мира.
В то же время я начала искать работу в России – в Москве и в Ростове. И ее через какое-то время нашла – мне предложили управляющую должность в небольшой частной компании, которая производила системы «умный дом». После первого собеседования с владельцем компании в их офисе в Ростове, который также был выставочным, меня пригласили работать на зарплату, которую я попросила, сказав, что через полгода будут платить больше. Я произвела впечатление тем, что прислала свое резюме на английском. Когда меня попросили прислать и русский вариант, я честно ответила, что мне нужно сначала его перевести. Владелец выразил свое поощрение и положительное отношение при личной встрече по поводу этого факта.
Также мой интернациональный опыт сделал свое дело. Во время собеседования я показала презентацию о проектах, на которых работала. Что интересно, компания искала себе директора по маркетингу, а это совсем другая область. Но я решила попробовать подать заявление, поскольку сама сфера производства была технической и довольно интересной для меня и заработная плата была достаточно высокой. Мне предложили работу не в маркетинге, а «придумали» новую должность, точнее разбили одну на две составляющие и ее техническую часть отдали мне, а финансовую другому человеку.
Шел 2009 год, я работала в то время на проекте в Ливерпуле и, уезжая с Ростова в Великобританию, сказала, что мне необходимо закончить этот проект. Оставалось около трех месяцев. В тот раз мой начальник и его начальник – немец, который приехал посмотреть прогресс на проекте, пригласили меня на беседу. Я ничего не подозревала. Мне предложили работу в Германии. Это предложение, как ни странно, не вызвало у меня восторга, я отнеслась к нему скептически. В тот момент у меня уже был полностью расписан план по переезду в Ростов-на-Дону, а тут такое… Германия? Страна, язык, которой я считала грубым и некрасивым. В голове крутилось много вопросов: насколько адекватную зарплату мне предложили, сможем ли мы с мужем прожить на нее, как мы будем учить немецкий язык, сможет ли мой муж найти достойную работу… и еще много других вопросов.
Для начала я посоветовалась с близким. Сначала позвонила мужу, он также был настроен скептически из-за неясных перспектив. Я больше утверждалась в мыслях, что, скорее всего, откажу и поеду в Россию.
Потом я позвонила своему отцу. И именно он поменял мое решение ровно на 180 градусов. Я не помню точных слов, которые он мне сказал, времени у нас было не так много, тогда не было скайпа, и я звонила с рабочего украинского мобильного из Великобритании в Россию. Но смысл был приблизительно таков: «Я бы на твоем месте не стал бы отказывать, а задумался о переезде. Германия – развитая страна. Вернуться ты всегда успеешь».
Как же я благодарна моему папе за то, что он заставил меня задуматься.
В то же день я позвонила своему коллеге, который несколько лет назад переехал из Украины в Гамбург и работал инженером в нашей компании. Я детально расспросила его о стоимости проживания, реально ли жить на одну зарплату вдвоем, и легко ли будет супругу найти работу. Посмотрела на сайте стоимость жилья, составила приблизительный план расходов и уже была уверена, что предложенной суммы нам будет более чем достаточно, и мы даже сможем откладывать значительную сумму денег.
Я снова позвонила мужу, рассказала о всем, что узнала, и мы решили рискнуть. На следующий день я согласилась принять приглашение о работе и написала в Ростов, что я не смогу переехать в Россию. Владелец компании пожелал мне успехов. А я начала готовится к переезду, попутно заканчивая проект в Ливерпуле.
Сейчас я не писала бы эту книгу, если бы не мой отец и не коллега, которые помогли мне принять решение переехать в Германию. Это очень важно иметь в окружении нужных людей, которые заставят выйти вас из своей зоны комфорта и принять правильное решение.
В Германию я переехала с двумя кубометрами личных вещей, мебели у меня не было, только бытовые приборы: утюг и микроволновка. Все расходы по переезду оплатила моя компания, а также расходы по оформлению документов и помогла найти квартиру. Изучение немецкого языка мне тоже оплатили. В итоге я его учила около двух лет в общей сложности – с репетитором, по вечерам после работы, по три раза в неделю полтора часа. И так до свободного владения, пока не смогла полноценно общаться с окружающими.
Мужу оплатили начальный курс в той же самой школе, он занимался удаленно. Выучив язык до нужного уровня для получения визы, он переехал ко мне. Прошло полгода с момента переезда. За все это время мы виделись один раз на Новый год, когда я приехала в отпуск. Понимание того, что эта последняя разлука, согревало и придавало сил. Итого мы прожили врозь с июля 2007 по март 2010, отношения успешно прошли испытание на прочность.
В 2012 году последовало первое большое разочарование в работе. В конце 2011 я попадаю на самый сложный проект, который у меня когда-либо был. Он был в кризисной ситуации, сроки горели, а сделано было мало. Начальник попросил помочь в течение 8 недель, после того как моего предшественника уволили – он не справился с обязанностями. Я с радостью принялась за работу, ведь это был большой кредит доверия, который мне оказали. Мне нужно было нести ответственность за большой бюджет – 1,8 миллиона евро, и помимо своей основной части работы еще и за две смежные. По сути, я играла ту же саму роль, что и мой бывший начальник-англичанин на таких проектах.
Восемь недель превратились в девять месяцев, и с проекта я уезжала уже в июле 2012. Я выложилась там на полную, несмотря на бешеный ритм работы, давление, пристальное внимание начальства и постоянные командировки. Больше 50% времени я проводила на стройке. Уезжала оттуда с большой радостью, что все закончилось – пуско-наладку мы успешно завершили, и в то же время с грустью, что пришлось расставаться со сплотившейся за все это время командой. Мы в буквальном смысле прошли через огонь, воду и медные трубы вместе.
Я ожидала, что после окончания проекта моя карьера взлетит, что я буду почивать на лаврах, ведь я его довела до конца, и весь объем работ мы выполнили. Но… всегда есть но. Поскольку проект затянулся на четыре месяца, в нем были перерасходы по другим статьям, хотя до моего приезда он уже шел больше года, так как спланировали его не очень хорошо. И сгладить эти недостатки планирования оказалось невозможным, было много проблем.
Несмотря на то что работу я сделала на «пятерку», и мне об этом говорили участники проекта и мой начальник это тоже признавал, ни материального вознаграждения, ни карьерного роста не произошло. У самой компании к тому же год был неудачным, это также оказало влияние.
Тогда меня разрывало чувство несправедливости. Как это так, что я выложилась по полной, а вознаграждение последовало чуть ли не хуже, чем в прошлом году, когда я ничего сверхъестественного не сделала, а просто хорошо выполнила свои обязанности?! Мне хотелось все бросить и найти другую работу.
В итоге я решила взять паузу, переосмыслить свое положение и посвятить себя полностью семье. Душевный кризис я пережила, сделала определенные выводы и наметила новые цели. Я поняла, что несмотря ни на что этот проект дал мне отличную возможность личного роста, он подвел меня к моим границам и, закончив его, я приобрела огромный опыт и плюс пункт для моего резюме.
В том году мы с мужем купили квартиру, раньше, чем планировали на два года, и еще не обладая постоянным видом на жительство, в то время его выдавали только после пяти лет работы в стране. Получить ипотеку без такого вида на жительство было чем-то «на грани фантастики». Почти все банки считают это неоправданным риском, несмотря на безупречную кредитную историю и большой уровень дохода. К тому моменту мы оба работали и получали очень хорошую сумму денег, немцы считали наш доход намного выше среднего по стране.
Этот проект отвлек мое внимание от неприятных мыслей. Осенью 2012 мы переехали. В конце 2013 я ушла в декретный отпуск на год.
Когда моему сыну исполнилось семь месяцев, я попросилась выйти на полставки работать из дома, хоум-офис. Мне разрешили. Я делала в это время административную работу по одному глобальному договору лицензирования программного обеспечения, который экономил весьма немаленькую сумму для компании.
Когда пять месяцев спустя я вышла на полную ставку, то собралась искать новую работу в компании. Это и был мой план, который я наметила еще до декретного отпуска. Я поняла, что потолок возможностей в отделе, где нахожусь, достигнут, а стоять на месте или, точнее, сидеть это не мой принцип. Когда мне становится скучно и неинтересно, на меня наваливается депрессия. Всему когда-то рано или поздно приходит конец, и нужно двигаться дальше.
Зимой 2015 мой начальник и еще один менеджер, с которым я работала над общими вопросами на протяжении пяти лет, рассказывают мне на пересмотре индивидуальных целей на год о том, что в отделе информационных технологий будет реструктуризация, его расширят, будут нанимать специалистов с заводов и мне предложат там должность руководителя группы инженеров. Нужно только подождать полгода, когда пройдет реструктуризация.
Такой поворот событий и многообещающее будущее заинтриговали меня, и я согласилась ждать.
В конце весны, как раз перед июнем, я интересовалась, все ли идет по плану. ИТ-руководитель говорил, что все хорошо и мне нужно только подождать.
Не шесть, а семь месяцев спустя во время ежегодного подведения итогов мы собрались в том же составе. Я, мой начальник и тот менеджер из ИТ. Мне представили структуру нового отдела, где я должна стать руководителем. Там было три руководителя групп, которые подчинялись менеджеру. Группы с тем названием, которое мне представили в январе, не было. Две вакансии из трех уже были с подписанными именами, опытными ИТ-менеджерами, работающими в компании около двадцати лет, а то и больше. Одна вакансия была свободна. Мне же сказали, что меня могут перевести в отдел инженером, кем я уже работала. Без повышения.
В этот момент во мне все рухнуло, тот человек, который семь месяцев назад разрисовывал мне благополучное будущее, сидел и говорил про должность инженера. Для меня это было предательство. Во мне нарастало негодование, и я не смогла его сдержать. Я сказала, что не буду переходить в ИТ-отдел, а останусь там, где я есть сейчас. Смысла менять одну инженерную работу на другую я не видела. Но я попробую свои силы в прохождении собеседования на открытую вакансию. Тогда мне сказали, что к этой вакансии предъявляются высокие требования к опыту работы не только в моей сфере, но также и непосредственно с одним из направлений ИТ. Меня это не смутило.
Конец ознакомительного фрагмента.