Моча и пиво
Человек грешен, тем более мужчина. Я всю сознательную жизнь сознательно или несознательно изменял своему сердцу, словно жене, и однажды оно изменило мне, как родине. Таким образом, оказался я в отделении неотложной терапии и пока язык не проглотил, звал врачей, вместе со священником.
Медики постарались и в конце концов, как кошелек вырвали мою жизнь из рук жадной смерти. Это было первое славное везение. Вторая и немаловажная удача состояла в том, что моим ближайшим соседом и боевым соратником в войне с недугом оказался Михаил, народный артист, человек средних лет. Такой же обаятельный, как и популярный. Общее горе или нужда нередко строит мост побратимства, и мы подружились вплоть до панибратства.
– Что с тобой случилось? С таким молодым, невинным?
– Неправильное правило богемно-бродячей жизни. А с вами, батоно Миша?
– Неслыханно-сногсшибательное правило игры по два спектакля в день подряд.
– По два, это как?
– Первый неминуемый, как членский взнос, спектакль заканчивается примерно в десять вечера, потом снятие грима, дальше переодевание; на это уходит пол часика. В итоге, как убийца в тоге, нас ожидают гостеприимные, хорошо отдохнувшие зрители- бездельники, как резину тянут к себе домой и до сизого рассвета непринужденно вынуждают пить, играть и играть многообразные роли, от королей до шутов. К одиннадцати дня – репетиция-инквизиция… А сердце у мужика, в отличии от сперму вырабатывающих яиц, одно единственно-неповторимое. Так-то вот…
Многое пережили за месяц в палате лечения-заточения. Еду-провиант, лекарства, боли и шутки, одним словом всё, кроме постели, по-дружески делили. Кровь и то пролили для плохо проанализированных анализов.
Кровь кровью, но даже мочу не оставляли на чёрный день. Каждый божий день сами себя словно коров доили и сдавали, как отступавшие захватчики – города.
Любителей-посетителей у обоих было достаточно, выше пояса и в один непраздничный вечер к служителю искусства пришла миловидно-милосердная «барышня-баронесса», оставляющая неизгладимое впечатление поклонницы – сексусклонницы. Я, естественно, не торжественно вышел, дабы дать им возможность интимно-интуитивной беседы и флиртования- мурлыканья. Вопреки ожиданиям, к моему удивлению, артист погнался за мной и шепнул в вымыто-подмытое ухо:
– Не оставляй в беде, авось, любовница поскорей уйдет… Упаси боже, жена-мегера нагрянет…
Повернули обратно, как дошедший до края света Марко-Поло.
– Госпожа Лонда, это – утонченный, деликатный молодой человек, и потому оставил нас тет-а-тет, но он осужден-обречен на строгий лежачий режим.
Не жена, а наш не совсем личный врач налетел, как коршун, осмотрел и ответы вчерашних анализов доложил, словно ниже по чину офицер.
На следующий праздный, праздничный для актеров в выходной полдень пожаловала целая труппа, с обильным гостинцем на руках. Торжествовали будто первую в жизни премьеру с премией.
– Пусть властитель небес так вас не накажет, чтоб вино предпочли женщинам и воду —винам!
– Весьма признателен, батоно.
– А ниже пояса как ваши добрые дела? О чем гласят анализы мочи?!
– Не утруждайтесь, коллега, половые органы у нас страстно-боевые, а моча целомудро -не обесчещенная.
– Хорошо, лучше не бывает!.
– Тебе поручаю, юноша, не очень белый принц, напомни, – эту бутылку пива собой брать, утром понадобится.
– Обязываюсь, сударь.
Гость напрасно поверил мне на слово. Бесценно-бесплатный пир-концерт настолько меня увлёк, что не до пива было. Бутылка осталась в палате и в дальнейшем сыграла неповторимую, неактёрскую роль.
Поздним утром нас разбудили, кровь высосали и пожелали незабвения сдачи мочи на анализ.
– Батоно Михаил, трудно поверить, что наши лаборантки – «талантки» душисто-ароматную мочу сотен больных ежедневно анализируют, притом с усердием муравья!
– Хох! Это в самом деле сомнительно, но не будем нетерпеливыми, как и Буриданов ослами. Отелло допустил губительную ошибку, не стоит оказаться в подобном положении. Хотя, истина должна быть установлена, но загадка в том, как?!
– Вы – корифей сцены, я карабкаюсь по опасному склону науки. Это пиво нам послало провидение. Между ним и мочой большое внешнее сходство…
– Молодец, сколько у тебя открытий, умник мой?!
– Нисколько.
– Это будет первое и неизгладимо останется в истории больницы!
Грандиозный замысел воплотили в вещественном образе. Бутылку немедленно обезглавили, как несчастного Робеспьера, и в соответствующие фамильные банки фамильярно пивом помочились.
– Надо было на вкус попробовать.
– Нечего аппетит раздражать, мои комедианты второстепенного не употребляют.
Пожали друг другу десницы и пожелали благополучного завершения векового эксперимента.
Настал решающий день и час. Зашел белоснежный, как Снегурочка, врач в очках Айболита и с папкой бумаг в руках. Сел на стул возле генерального больного и стал рассматривать ласковым взглядом.
– Сегодня вам снимут кардиограмму, дела идут на поправку.
– Меня результаты анализов интересуют!
– Анализ крови хороший, в моче лейкоциты чуть повышены…
– Я такой медицины маму… Откуда в пиве лейкоцитам взяться?!!
Доктор «Айкакболит» вздрогнул, точно ошпаренный мочой и очки обронил в увесистую деловую папку.
– Что происходит, батоно Михаил?
Что происходило и что уже произошло я по частям выложил на стол, подобно последним безвозвратно проигранным деньгам.
Доктор обманутых наук вскочил, выбежал в коридор и завопил, как лось, ищущий должную подругу и справедливость:
– Ах, этих лаборанток-уток – проституток мам…!!!