Глава 3.
– Ишь, персона, нажрался до поросячьего визга, сидит с важной красной мордой и думает, что мускатные орехи его прикроют. Детский сад, да и только! Видно жизнь у тебя, Александр Петрович, сложилась не сладкой, раз ты пьёшь как лошадь. Спасать тебя от самого себя, нужно было начать гораздо раньше, но видно некому. «Уездили Сивку крутые горки» – серые флотские будни, где кроме службы ничего больше нет. По всей видимости, и любовь красавицы жены уже помочь ему ничем не сможет. Мне бы в своё время её в жёны… размечтался, – Рудаков искоса посмотрел на своё отражение в висящем напротив зеркале. – Кроме шапки всё ещё густых курчавых волос от того, прежнего стройного, по юношески влюблённого в Веру, парня не осталось ничего. Желания…сердце почти всегда начинало учащённо и сладко в груди стучать, когда по службе он с ней общался. Но двое детей, жена и прожитые годы в благополучной семье действовали успокаивающе. Они не позволяли сердцу выпрыгнуть из груди навстречу односторонней страсти. Да какая страсть и встреча, если Вера, не останавливаясь, равнодушно проходила прочь. А хромая догонять, кашляя и задыхаясь – нет, в любовники он не годился ни под каким соусом.
– Ну не молчи, излагай свои соображения, если ты способен ещё давать руководящие указания, – прервал ход своих мыслей Рудаков и вопрошающе уставился на своего начальника.
Ощутив на себе взгляды офицеров, отработанным рефлексом воли, Гриднев собрано приободрился и высказал то, что в принципе они все уже знали.
– Не думайте, что высшее командование по глупости требует от нас невозможного, – начал он. – Товарищ Чума, не смотри на меня, как Эллочка Людоедка, считающая, что все вокруг дураки, одна она умная. Кто ещё не усвоил, могу напомнить, что в мирное время мы с вами ведём Холодную войну без всяких правил. А на войне, как на войне: все средства хороши и без жертв не обойтись. Так что два РПК СН дополнительно вы изыщите, если же потребуется, то и больше. С наименьшими потерями и нарушениями действующих документов графики боевого использования подводных крейсеров переделать.
Понимаю стресс и законное возмущение командиров дивизий и особенно командиров подводных ракетных крейсеров. Это им в очередной раз придётся отказываться от летних отпусков или вообще остаться без них. Это им в ущерб качества боевой подготовки придётся отрабатывать курсовые задачи по сокращённой программе. Им в который раз придётся испытать горечь разлук со своими семьями, а некоторые из подводников потеряют или вообще их не заведут. Многие из них, так и не попадут на учёбу в академии, и будут вынуждены обучаться мастерству побеждать уже непосредственно в море на боевом патрулировании. Им выпал суровый жребий выстоять, ибо именно они и есть неотвратимое возмездие охотникам развязать ядерную войну.
Понимаю и ваше возмущение. Не обладая полной информацией и раскладом сил, ни одна из, непонятно зачем созданных, флотилий помочь вам не сможет.
Прошу вас, любое сокращение или вынужденное нарушение уже действующих документов, должно быть согласовано с командованием дивизий, управлениями и службами флота. Всё это кратко и грамотно оговорить в пояснительной записке, прилагаемой к отработанным графикам. Со всеми не ясными вопросами обращаться ко мне в любое время. Кстати, времени у нас одна неделя. За работу, все свободны.
– Что тут скажешь: наш шеф, несмотря ни на что, соображает в нужном направлении, – не совсем уверенно, ожидая одобрения и поддержки, заметил Щегол. Да и как человек, он вполне…
– Вполне? – вполне оформившийся алкаш, вот кто он, – скороговоркой выпалил Чума. И некому этого пьяницу остановить: смазливая жена – сучка, кокетничает с распускающими слюни кобелирующими офицерами, а наш начопер, интеллигент и умница Осипов Леонид, изо всех сил старается этот порок не замечать. Работа идёт, контора пишет, Лёне нужно получать «адмирала» и лишние дрязги в управлении ему не нужны.
– Игорь, и чего ты такой ядовитый, прямо как вонючий мухомор. Можно подумать, что ты в машинописном бюро не задерживаешься больше времени, чем нужно, – возразил ему Рудаков.
– Я?…– опешил остановившийся офицер. Это вот он, молодой да ранний – выразительно кивнув головой в сторону Виктора, оправдывался Чума. Правда, у Ольги ему ничего не светит: не тот калибр. А Валентина… кстати, смотрите – вот она, распустила паруса кофты, груди вперёд, вращая задницей винтом, плывёт прямо к нам.
Растолкав прижавшихся к стене офицеров, она застопорила ход: «Витя, можно тебя на минуточку?» – кокетливо рассчитывая инерцию, многообещающе улыбаясь, она ловко оттеснила его в сторонку. Остальные из них, отделавшись лёгкими вмятинами, ощутив свободу действий, ретировались в кабинет операторов и облегчённо вздохнули.
«Молодая поросль» – два капитана 3 ранга, бывшие штурмана, вдоволь наплававшись на РПК СН, вырвались из их прочных корпусов на обетованную твёрдую землю и пока, полностью не освоившись, помалкивали. Под руководством Рудакова они изготовляли необходимую документацию и прокладывали на картах маршруты боевого патрулирования для каждого РПК СН выходящего в море на боевую службу. У них был свой отдельный кабинет, но от греха подальше, застигнутые врасплох, они заскочили к друзьям-товарищам.
– Вот увидите, – продолжал Чума прерванную речь, – Щегол сегодня не работник. Валентина явно собирает тёплую компанию свободных охотников. Николай Иванович, как непосредственного начальника, прошу обратить внимание на загулявшего подчинённого – Виктор обладает слабыми лёгкими, но «петушок» у него удержу не знает, как бы не сдох. Понимая цену вопроса, присутствующие мужики сочувственно заулыбались.
– Что-то я не пойму: заботишься ты о здоровье Виктора или о его «петушке»? Для полноты счастья нам ещё не хватает установки счётчиков на ваши изголодавшиеся «пиписки». Нет, братцы, это дело решайте уж как-нибудь сами, – отозвался Рудаков.
– О чём речь? – спросил, вернувшийся после тайных переговоров, Виктор.
– Речь о том, что ещё сегодня вам нужно связаться с дивизиями, вместе с ними взвесить свои возможности и выработать общие предложения с целью выполнения указаний Главкома. Как вы будете распределять рабочее время – дело ваше, но через неделю графики должны быть готовы. Не забывайте дела «текучки». И дабы уберечь свои задницы нужно вертеться не только вам, но и мне. Подготовить заключения по трём походам, вернувшихся с боевых служб РПК СН, – это, товарищ Щегол, не водку пить в обществе доступных баб. Тут нужно работать не «петушком», а соображать головой.
Оставшись в кабинете наедине, Гриднев закрыл входную дверь на замок, вынул из сейфа и развернул на столе крупномасштабную карту Северного Ледовитого океана. В правом верхнем углу карты, выделяясь красным шрифтом, красовалась надпись «особой важности». Специальный стол, с подсветкой через толстое стекло на всю столешницу, был осточертевшим местом его многодневной работы над новым планом развёртывания РПК СН в районы боевых действий в случае начала войны. Он был одним из тех, кто ощущал её ядерное дыхание, уже стоящей на пороге дома каждого человека, живущего на планете Земля.
Победа СССР во второй мировой войне особых дивидендов ни её народу, ни государству в целом не принесла. Воинствующая социалистическая идеология продолжала непримиримо сражаться с мировой идеологией обладателей капитала. Правда, используя силовое давление победителя, в Европе была создана шаткая система содружества государств социалистического толка. Оставшись наедине с послевоенной разрухой, используя преимущества социалистической плановой системы экономики, в СССР за десять послевоенных лет были отстроены и построены новые города и на всю мощь запущена тяжёлая промышленность. Смертельно уставший народ, наконец, начал ощущать житейские плоды своего самоотверженного труда. Заплатив кровью и потом, он начал получать, и пользоваться бесплатными квартирами, бесплатным образованием, бесплатным медицинским обслуживанием и лечением в санитарно курортных здравницах. И, наконец, вырастив в достатке хлеб, покупал его для потребления почти задаром.
Всё ничего, но какой бы совершенной любая машина ни была, а управляет ею водитель и она всегда движется, подчиняясь его умению и воле. Если провести грубую аналогию, то запас прочности государственной машины СССР был настолько могучим, что, двигаясь по инерции, теряя скорость и обороты двигателя, её не смогли остановить целых 18 лет застойного правления Л.И.Брежнева. «Вожди», сменившие его, были больными и дряхлыми старцами, которые уселись на место водителя, не имея сил рулить, от перегрузок собственных амбиций почили в боге, отдав чёрту душу. Слабо управляемый Советский народ, номинально числясь хозяином, дорвавшись до благ цивилизации, отщипывал от громадных, практически ничейных богатств державы, кто что мог. Люди хотели жить лучше, но приученные работать на количество, работать на качество изготавливаемой продукции не хотели, да и не умели. Правда, силовая система страны всё ещё сохранилась. Бездельников отлавливали, задавали вопрос – «почему не работаете?», некоторых чрезмерно «хапнувших» сажали в тюрьмы, а «хапнувших в особо крупных размерах» даже расстреливали.
Страх и, естественно, недовольство «масс» бездействующей властью возрастали. Вооружённые силы страны, обособленно под знаком секретности вооружаясь новым оружием, продолжали вести Холодную войну с США. Так что военно-промышленный комплекс страны Советов был единственным, который работал бесперебойно и работал качественно.
Постепенно вовлекая в сферу своего действия практически все страны мира, Холодная война, накаляясь в отдельных точках противостояния, вспыхивала пожаром локальных войн с использованием обычного оружия. После 2 мировой войны США более 200 раз прямо или косвенно прибегали к использованию вооружённых сил и угрозам другим странам военным вмешательством. Обладая практически неограниченным долларовым ресурсом, США создали мировую систему эксперта контрреволюций. Под натиском доллара начал трещать и разваливаться монолит социалистических стран в Европе. «Америке» очень хотелось, как в войне с Японией, Холодную войну решить в свою пользу, применив ядерное оружие. Но было страшно, и этот страх поддерживало неминуемое, и неотвратимое возмездие со стороны малоуязвимых советских ракетных крейсеров стратегического назначения.
Капитан 2 ранга Щегол Виктор Петрович работать головой так и не смог. Какая уж тут голова, если программа вечера, предложенная Валентиной, сулила сладкую работу совсем другому органу человеческого тела. Конечно, у него была семья – жена и сын. Была в Североморске квартира, попасть в которую он как-то не стремился. Жена – не урод, но удивительно не симпатичная. «И как это я на ней женился?» – не единожды он задавал сам себе этот вопрос. Хотя, всё закономерно: он далеко не красавец, здоров цветущей молодостью военно-морской лейтенант, сразу же после выпуска из училища приехал погостить и показать себя жителям своего родного городка Пензенской губернии. Выпить водочки он любил всегда, поэтому и сам не помнит, как оказался в постели и первый раз в жизни на практике испытал сладостные прелести женской близости. Правда, Ирина уже умела это делать мастерски, и ей не составило труда убедить хмельного лейтенанта в том, что она в своём деле лучшая, и неповторимая. Весомым аргументом послужило то, что Ирина, по специальности – товаровед, зарабатывала хорошие деньги и не только в виде зарплаты – выпивка лилась рекой. Кроме того, два здоровенных её братца, зажав Виктора со всех сторон, быстро убедили его в необходимости скоропостижно жениться. Он особенно не сопротивлялся, ибо, испробовав чарующие прелести запретного плода, он хотел «ишо».
Конец ознакомительного фрагмента.