Глава 4
Два раза в месяц ребята устраивали себе выходной и, чаще всего, он приходился на понедельник, так как почти все пункты в этот день вывозили металлолом и приёмку не производили. Чем заниматься в выходной день каждый был волен выбирать сам. Одни ехали в город напиться водки, подраться с городскими ребятами, те, кто помладше, шли играть на игровых автоматах или в только начавшие появляться компьютерные клубы, другие не шли никуда и почти без перерыва резались в «секу».
В этот выходной многие не пошли никуда, так как небо подозрительно хмурилось тучами и в любой момент могло разразиться серьёзным майским дождём с грозой, как и положено в это время года. Большая часть ребят играла в карты и, было похоже, что они верят в то, что вероятность выигрыша увеличивается прямо пропорционально громкости их реплик и комментариев.
Вдруг в помещение влетел один из младших мальчишек, которого за внешнее сходство с иконописными образами назвали Исусиком, а затем сократили прозвище до Сусика. Рубаха на нём была порвана, лицо испачкано кровью и искажено гримасой испуга. Мальчишка тяжело дышал, из глаз текли слёзы, перемешивающиеся с кровью.
– Что случилось, Сусик? – оторвавшись от карт, спросил Шкаф.
Сусика начала трясти лихорадка. Лося зачерпнул из ведра воды и, подавая Сусику, сказал:
– Пацан, ты чё, успокойся, в натуре.
К Сусику метнулась Людка, неформальный лидер среди девчонок и самая смазливая из них. Вытерев ему влажной тряпкой лицо, она громко крикнула
– Светка, принеси мне быстрее йод и вату.
После окончания необходимых медицинских процедур Сусика обступили бросившие игру картёжники и девчонки.
– Ну, теперь расскажи, что за кипиш? – опять спросил у Сусика Шкаф, ласково положив руку ему на плечо. Немного успокоившийся Сусик, с трудом выдавил из себя:
– Они хотели меня трахнуть, но я убежал.
– Ну, не ты первый, не ты последний, братан, – с напускным сочувствием лениво процедил сквозь зубы Крыса, отвратительного нрава пацан, за что и получил свою кличку. Саша, читавший книгу у не забитого досками оконного проёма, вскочил, словно подброшенный пружиной и, растолкав ребят, подошёл к Сусику.
– Кто они? Где они? Сколько их?
– Н-нарки, п-пятеро, на з-западном склоне, – Сусика снова начало трясти.
– Целку хранить дело сложное, – опять, но уже без напускного сочувствия отозвался Крыса.
У других ребят, похоже, пропал интерес к событию, и они опять уселись за карточную игру. С тем, что их постоянно унижают и обижают, ребята давно уже свыклись и ужаса происходящего не ощущали.
– Кто такие нарки? – спросил Саша у Людки, которая одна осталась рядом с Сусиком.
– Ну, эти, короче, наркоманы, – гладя Сусика по голове, ответила та.
– Пошли, покажешь, – сказал Сусику Саша, взяв в руки кусок арматуры.
– Саша, ведь их пятеро и они обдолбаные! – испуганно воскликнула Людка. Наркоманов на горе побаивались, так как их поведение было непредсказуемым и их было много.
Саша остановился и, глядя на картёжников, сказал:
– Если здесь есть, как они сами себя называют, «конкретные пацаны», они пойдут со мной, ну, а если нет – пойду сам. Такого прощать нельзя, живем-то как одна семья. Пошли, Сусик.
– Во, бля, супермен, – отозвался, Крыса и тут же замолчал, получив от Светки чувствительный удар в ухо кулаком.
Катан швырнул карты на стол, поднялся, не произнеся ни слова схватил молоток и вышел вслед за Сашей. За ним потянулись и остальные…
Компания наркоманов, удобно расположившаяся на расстеленных прямо на шлаке тряпках, очевидно, находилась на пике кайфа. К тем пятерым, о которых говорил Сусик, добавились ещё двое. Увидев подходивших Сашу и Сусика, один из наркоманов воскликнул:
– Наша девочка вернулась и вторую ж. пу привела.
Другой наркоман призывно протянул руки к подходящему Саше:
– Иди ко мне моя крош.., – Окончить свой призыв он не успел – Саша с размаху ударил его арматурой по голове. Сделав это, Саша тут же прыгнул к ближайшему из других наркоманов, и ткнул его арматурой в солнечное сплетение.
– Кто-то конкретно или все вместе? – отпрыгнув назад, отрывисто спросил Саша Сусика.
– Т-те, которых т-ты в-вырубил, и в-вот этот, – дрожь Сусика так и не отпустила. Рука, которой он указал Саше на третьего своего обидчика, сильно тряслась.
Саша прыгнул к оставшемуся неповреждённым обидчику Сусика и тоже ударил его по голове арматурой. Подоспели остальные ребята.
– Полегче, Сашок, ты же их уроешь, – испуганно предостерёг Шкаф.
Зажигай костёр, – вместо ответа бросил Саша.
До остальных наркоманов даже сквозь кайфовый туман начал доходить смысл происходящего. Да и трудно было не испугаться – двое из их товарищей лежали с залитыми кровью головами, а третий ловил ртом воздух, как вытащенная из воды рыба, и плотным кольцом вокруг стояли ребята с ломиками, молотками и кусками арматуры.
– Вы чё, пацаны.., – что он хотел выяснить, осталось неизвестным, так как Саша ударил его носком кроссовки по кадыку.
– Если кто-то ещё пискнет, проломлю голову, – сказал Саша и направился к костру. Там, присев на корточки, он стал нагревать на пламени конец арматурного прута. – Снимите с них штаны, – бросил он, обернувшись к ребятам.
– Саш, ты что хочешь делать? – испуганно спросил Соха.
Саша подошёл к одному из обидчиков Сусика и, перевернув его лицом вниз, ткнул нагретым концом арматуры туда, куда непосредственно выходила прямая кишка. Тот был без сознания и не издал ни звука.
Прервавшись на нагрев арматурного прута, ту же процедуру он проделал и со вторым обидчиком, также лежавшим в бесчувственном состоянии. Когда он повернулся к наркоману, получившему удар в солнечное сплетение, тот рухнул на колени и завыл. Без всякого сожаления Саша толкнул его ногой в плечо и энергичными пинками придал его телу нужное положение. Затем он проделал процедуру этого своеобразного клеймления прямо через штаны, отчего к запаху горелого мяса, который распространился вокруг, добавилась вонь горелой синтетики. Наркоман вскочил на ноги, споткнулся и снова упал, тональность его воя изменилась, громкость значительно усилилась.
Саша внимательно посмотрел на остальных наркоманов, у которых наркотическое опьянение, словно ветром сдуло. Один из них икал от страха, у двоих стали мокрыми штаны, а тот, которого Саша ударил в кадык, громко блевал.
– Вот так, подонки, будет с любым, кто обидит кого-нибудь из наших. И передайте всем своим наркошам и пьяницам, чтобы на горе их больше не было. Увижу – убью! Пошли, конкретные пацаны, – сказал Саша, обращаясь уже к своим.