Хлеб с яблоками. сборник детских рассказов. Друзья. Рассказ (Виктор Бычков)

© Виктор Бычков, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Из-за Колькиного дома солнце всходило, а за Лешкиным домом садилось. Из этого географического факта следует, что Колька и Лешка – соседи и живут они в одной деревне, на одной улице, напротив друг друга через дорогу. Кроме того, что они соседи, они еще и друзья. Притом друзья настоящие, верные, крепкие. Все радости и беды делят пополам. С детства. Если кому-то из них счастливый случай посылал сахарного петушка на палочке или карамельку с начинкой, то вторая половинка сладости обязательно находила свое успокоение во рту друга.

Было бы не верно утверждать, что вся их жизнь состояла из одних радостей. Конечно, нет. Были и неприятности. Правда, эти неприятности в начале их сознательной жизни чаще всего исходили от деда Корнея, тоже соседа, которого другом ребята назвать не могли.

Во-первых, за домом деда Корнея солнце не всходило и не заходило. Оно за ним пряталось, ночевало, чтобы утром появиться из-за Колькиного дома. Однако этот прискорбный факт в биографии деда не мешал ему иметь очень хороший сад, в котором росло буквально все: яблоки, груши, вишни, клубника, крыжовник. Да такое вкусное! Особенно первые яблоки – Белый налив. Когда дед Корней ловил друзей у себя в саду под яблоней, он брал крапиву и поступал совершенно несправедливо по отношению к ним. Было, конечно, больно, обидно. Но ведь не вина Кольки и Лешки в том, что такая вкуснятина растет у него в саду.

Или взять ту же клубнику. Если по картофельной борозде в огороде старика, которая ведет прямо к клубничной грядке, на пузе пробирается один из друзей, то из соседней борозды обязательно будет слышно пыхтение его товарища.

Правда, иногда поведение деда Корнея ставило друзей в тупик.

Когда в саду всё созревало, он угощал ребят то ягодами, то яблоками, обязательно наливал парням в чашку свежего мёда и усаживал их у себя во дворе в беседке под липой. А чтобы мед был не таким приторным от сладости, и чтобы ребята могли съесть его как можно больше, накладывал в соседнюю чашку малосольных огурцов.

– С огурчиками, с огурчиками малосольными, парни, медок-то кушайте, больше съедите, – и пахло от дедушки в тот момент сладостями и ещё чем-то вкусным и добрым.

И здесь же, за столом соседа, во время пиршества мальчишки готовы были безоговорочно зачислить деда Корнея в друзья. Но такие крамольные мысли сами собой быстро забывались почему-то.

– Все вкусно, когда созреет, – добавлял ещё дедушка и трепал легонько волосы на головах друзей, а сам чаще обычного покряхтывал, кашлял, ругал глаза свои за старческую слезливость.

Врал, конечно. Друзей-то он не проведет. Они-то точно знают, когда и что вкусное. Да, своими поступками дед Корней особого уважения у Кольки с Лешкой не вызывал. Но были вынуждены терпеть старика и только ради его сада. А ещё и из-за мёда с малосольными огурцами: какой же дурак откажется от такой вкуснятины?!

Правда, отношения друзей омрачались одной несправедливостью, которая сложилась не по их вине: Лешка был чуть старше Кольки. Впрочем, над такими мелочами друзья не задумывались до некоторых пор, пока Алексей не пошел в первый класс начальной школы у них же в деревне. А вот Кольку не взяли из-за возраста: не хватила нескольких месяцев до семи лет.

Тем не менее, полные самых лучших устремлений, друзья прибыли первого сентября в школу с надеждой учиться вместе.

Но не тут-то было!

И как только Колька с Лешкой ни упрашивали учительницу пойти навстречу друзьям, посадить их за одной партой, применив весь свой дипломатический талант: обещали хорошо учиться, клялись мыть руки и даже шею каждый день, однако учительница была непреклонна. Настоятельно рекомендовала Кольке подрасти и прийти в школу на следующий год. Тогда два товарища решили эту проблему быстро: объявили бойкот учебному заведению и собрались уходить домой. Кому нужна эта школа? Ведь жили же они без нее и еще проживут. Но, видно, учительница думала совершенно иначе. Она бесцеремонно выставила Кольку за дверь, а Лешку за ухо завела в класс и усадила за первой партой рядом с девчонкой.

Это было одно из серьезнейших испытаний их настоящей мужской дружбы на том отрезке времени.

А сейчас наши друзья мирно гуляли по деревне, высматривая, где и чем можно развлечься. Искали приключений. Никаких конкретных планов у них не было. Надеялись на случай.

И случай не заставил себя долго ждать.

Надо же было такому случиться, что навстречу им попался дядька Платон. Он жил вглубь деревни через несколько домов от Лешки и Кольки. Поскольку совесть у друзей перед дядькой Платоном была чиста (до его сада очередь еще не дошла), они смело шли навстречу судьбе и готовы были вежливо и культурно поздороваться со старшим первыми, как и положено воспитанным и послушным детям.

Но судьба приготовила им новый удар, новое испытание.

Не успели друзья раскрыть рот для приветствия, как сильные руки дядьки Платона схватили по одному уху у каждого и начали их крутить.

– Ах вы, обормоты! Я вам покажу, как ко мне в клубнику лазить! – гневно гремел дядька Платон, а руки так накручивали уши, что друзья еле носочками ног доставали до земли.

Во имя спасения ушей Колька и Лешка ухватились руками за руки мужчины и почти повисли на них.

А уши уже трещали. Одновременно жертвы вопили, что есть мочи, защищая своё честное имя, божились и клялись в чистоте своих помыслов в отношении его чертовой клубники и всего его огорода вместе с ним самим, что б он провалился!

Мужество помимо их воли покинуло друзей: они разревелись. Видно, этот факт смягчил жестокое сердце односельчанина. Он ослабил хватку. Этого уже было достаточно, чтобы друзья оказались на свободе. Им было больно. Но сильнее была обида. В этот момент они еще не осознали, но интуитивно поняли, что в жизни не так страшна боль, как страшна несправедливость. Это был первый жестокий урок. Второй урок, который преподнес им дядька Платон – не надо угрожать. Надо действовать.

Друзья молча ушли на свой край деревни зализывать раны и вынашивать план мести. То, что месть будет и будет страшной – не обсуждалось. И это был их третий урок: зло и несправедливость должны быть наказаны.

Сама природа шла навстречу юным мстителям.

Ближе к вечеру, когда с поля пришли коровы и струи молока ударили по дну подойников, на деревню из-за леса со стороны реки наползла огромная грозовая туча. Удары молнии, раскаты грома возвестили о серьезности намерений летней грозы: она обещала быть! В помощь ей вдруг пришел ветер. Он ворвался на деревенскую улицу внезапно, мощно, заставляя всех срочно закрывать ставни, двери. Все живое попряталось в дома, сараи, конуры. И только два юных сердца учащенно и радостно забились в ожидании грозы. Если бы они уже знали творчество М. Горького, то непременно из их уст можно было бы услышать: «Пусть сильнее грянет буря!». Впрочем, возможно, великий писатель и сочинил своё творение именно к этому случаю.

Для успеха операции Кольке и Лешке нужны были кирзовые сапоги. Решив эту проблему положительно и незаметно выскользнув из дома, друзья выдвинулись на исходную позицию за Лешкин огород. От него до сада дядьки Платона было рукой подать. Пробираясь по меже от одного огорода до другого, друзья соблюдали все элементы военного искусства: где надо – пригибались, где надо – использовали в качестве прикрытия и маскировки плетни и кустарники, а при всполохах молнии замирали, как истинные партизаны, слившись мстительными телами с местностью.

Участвующий в операции на стороне друзей дождь не заставил себя долго ждать: сначала робко, а потом все сильнее и сильнее обрушил потоки воды на предполагаемый плацдарм, скрыв всё вокруг от постороннего взгляда: и деревню, и огороды, и самих мстителей с их праведными помыслами о торжестве справедливости.

Таиться уже не было смысла. Открыто, не прячась, под проливным дождем Колька и Лешка достигли цели. Вот они – эти злосчастные клубничные грядки дядьки Платона! При вспышках молнии можно было увидеть россыпи крупных красных или почти красных ягод. Но ни на одну из них друзья не польстились. Месть и только месть двигала парнями. Жажда справедливости витала в ночи.

Став на край грядки и, поставив сапоги пятками вместе, носками как можно больше врозь, друзья пошли в наступление на клубнику, не отрывая ног от земли. Они тащили свою обувь по грядке, сминая и вырывая кусты клубники из земли, давили ягоды, превращая грядку в одно грязное сплошное месиво.

Всё! Дело сделано, враг наказан. Справедливость восторжествовала. Остальное доделывал дождь. Он еще сильнее перемешал остатки ягод с землей и водой и как можно надежней смыл следы сапог Кольки и Лешки.

С чувством исполненного долга и осознания торжества справедливости друзья пустились в обратную дорогу.

Встреча с обидчиком состоялась на следующий день.

Завидев идущего по улице дядьку Платона, друзья предусмотрительно остановились, а затем разнесли на всякий случай свои уши по разные стороны дороги и замерли в тревожном ожидании.

Однако культура и великолепное воспитание парней не позволили им молча дожидаться развязки, и они, как и подобает младшим по возрасту, первыми поздоровались со взрослым:

– Здравствуйте, дядя Платон! – почти хором, на удивление слажено и вежливо произнесли Колька и Лешка.

Дядька замер на месте. Он не ожидал такой наглости со стороны молодых людей, будучи твердо уверенным в том, что это именно они уничтожили надежду Платоновой семьи насладиться зимой клубничным вареньем. Но поведение парней породило червь сомнения в убеждении дядьки Платона. Он засомневался, и, на всякий случай, ответил на приветствие друзей:

– И вам не хворать.

Но, видно, что-то заставило его усомниться от признания полной непогрешимости этих плутоватых рожиц.

– Так это не вы ли грядку клубничную у меня затоптали? – спросил дядька, обращаясь к парням, и сделал шаг в сторону Кольки. Последний на всякий случай принял позу для рывка из положения стоя, а за него ответил с другой стороны улицы Лешка:

– Да как вы могли подумать? Неужели у нас своей клубники нет, что ли? Девать некуда! – не моргнув глазом, соврал Алексей.

– Ну, ладно, – примирительно сказал дядька Платон. – Я все равно узнаю.

– Конечно, узнавайте. Как будто мы одни в деревне, да? – поддержал его Колька, вздохнув с облегчением. – Вон сколько ребят на том краю деревни, и вообще…

До этого случая никто не говорил Кольке и Лешке о том, что наглость – второе счастье, но сейчас друзья начали это подозревать. На уровне подсознания.

Спустя несколько дней на головы друзей выпало еще одно испытание, по сравнению с которым надранные дядькой Платоном уши казались им милой шуткой: у Лешки разболелись зубы. Или один зуб? Он точно не мог сказать, потому что болели, казалось, все зубы во рту. Болели так, что правая сторона лица распухла, охватив опухолью не только щеку, но и правый глаз и даже ухо.

Бабушкой Лешки было принято единственно верное решение: срочно вести внука в больницу к зубному врачу. Но чтобы это осуществить, его надо отмыть, особенно усыпанные цыпками ноги. К зубной боли добавилась боль от потрескавшихся ног. Лешка уже не плакал, он просто выл. Стоящий рядом Колька искренне переживал за друга, но помочь ничем не мог. Правда, он один раз попытался дать бабушке ценные указания как надо мыть ноги внуку, научить старушку. Но, то ли бабушка не поняла Кольку, то ли у нее было не то настроение, только вместо благодарности она шлепнула его мокрой тряпкой чуть ниже спины и выставила за дверь. Бросить одного друга с его болью Колька не мог и в качестве моральной поддержки вызвался проводить его до больницы, однако снова был остановлен грозным окриком бабушки.

Пиная песок на улице босыми ногами, он остался дожидаться друга дома. Колька сочувствовал Лешке и немного ему завидовал: не каждый день доводилось им вырывать зубы в больнице! И вдруг Кольку осенило! А ведь и он может быть с распухшим лицом и ему может быть больно! Колька решительно направился в конец огорода, где стояло несколько ульев с пчелами деда Корнея.

Когда Лешка вернулся из больницы, где ему вырвали зуб, его встретил друг с распухшей физиономией, с заплывшими глазами-щелочками и разинутым в довольной улыбке щербатым ртом.

Выслушав Колькину историю, и по достоинству оценив его мужество, а так же воздав должное агрессивности пчел деда Корнея, Лешка поведал другу о том, что он видел, как рвали зуб дочери дядьки Платона Анютке. Ровесница Лешки, она тоже была у зубного врача.

– Представляешь, девчонка, а не заплакала даже, – восхищенно сказал Лешка. – Может зря мы ей клубнику-то?

– Оно, конечно. Но и ухи не казенные! Если бы чужие, тогда ещё куда ни шло…

– А давай покажем Анютке нашу поляну с земляникой у Данилова топила?

– И поможем ей нарвать ягод, да?

– Завтра с утра?

– По рукам?

– По рукам!

Друзья ударили по рукам. Они уже твердо знали, что настоящие мужские дела всегда скрепляются крепким мужским рукопожатием.