3
Защелкнув наручники, Причард стал зачитывать права. Уинтер его не слушал, а производил расчеты времени прибытия Мендозы. Мысленно он дал ей полчаса. С момента его звонка в 911 прошло пять минут, значит, осталось еще двадцать пять. Сейчас же оставалось просто склонить голову и отдаться на волю системы.
Причард закончил никому не нужную речь и спросил Уинтера, понятны ли ему права. Уинтер ответил утвердительно, и Коллинз воспринял это как сигнал к действию. Выведя его под руку на улицу, он посадил его на заднее сиденье. В машине пахло свежей рвотой. Хоть кожаные сиденья и были тщательно вытерты, запах никуда не делся. Заднее сиденье было отгорожено. Присматривать за задержанным полицейские могли через толстое плексигласовое окошко, а приструнить его при необходимости – через сетку рядом с ним. Дверных ручек и стеклоподъемников на заднем сиденье не было.
Тем временем подъехала вторая полицейская машина с мигалкой и встала прямо перед первой. Плексиглас искажал изображение, но разобрать, что проиходит, было вполне возможно. Он увидел, как Причард и Коллинз подошли и пожали руки двум полицейским в штатском. Они о чем-то говорили, жестикулируя, несколько раз посмеялись. Причард явно рассказывал им, что случилось в кафе.
Закончив разговор, Причард сел за руль и завел машину. Как только Коллинз захлопнул свою дверь и уселся рядом, он резко дал по газам и, проехав задним ходом пятьдесят метров, вывернул руль влево и нырнул в узкий проезд, заставив Уинтера кататься по заднему сиденью. Когда он вернулся в сидячее положение, они уже вовсю набирали скорость.
– Ну и дегенерат нам попался, да?
Коллинз ответил не сразу. Он повернулся к Уинтеру, поймал его взгляд и только после этого сказал:
– Да, полный придурок.
Уинтеру было не привыкать к оскорблениям. В детстве он прошел школу выживания в этой области. После ареста отца его мать, взяв сына, пустилась в бега в надежде избежать позора. За шесть лет, с его одиннадцати до семнадцати лет, они сменили пятнадцать городов и десять штатов. И в каждой новой школе его пытались травить.
Дальше Причард и Коллинз перешли к обсуждению игры «Джайантс» в этом сезоне и уже через пару минут подъехали к полицейскому участку. Несмотря на ранний час, в окнах горел свет. Задняя дверь распахнулась, и Уинтера вытащили из машины. Он вдыхал ночной воздух, прислушиваясь к шуму города. По его расчетам, в роли задержанного ему оставалось быть двадцать две минуты.
– Пошел! – подтолкнул его Причард, и он направился к входу. Оформление заняло двадцать минут. Фотографирование, отпечатки пальцев, бумаги. Он не сводил глаз с часов и на двадцать второй минуте стал намеренно тянуть время. Мендозы все не было. На двадцать восьмой минуте его привели в комнату допросов. Дверь захлопнулась, и он остался один. Попадание в эту комнату в его планы не входило.
Мендоза уже должна была быть здесь. Оператор 911 должен был записать ее имя, вся необходимая информация для связи с ней у него есть. Почему же ее до сих пор нет? Одного телефонного звонка в Главное управление должно быть достаточно, чтобы подтвердить ее существование. Там же есть ее домашний телефон, кто-то должен был с ней связаться. Она может не отвечать на мобильный, но стационарный телефон – другая история! Хотя перед сном она могла намеренно снять трубку с аппарата.
Уинтер и эту вероятность учел в своем первоначальном плане. В этом случае на ее адрес отправили бы машину, и кто-то бы стучал в дверь до тех пор, пока она не открыла. В это время суток Бруклинский мост абсолютно пуст, да и на улицах нет никаких заторов. До Бруклина – максимум двадцать минут езды.
Он решил расслабиться. Она скоро приедет. Правда, ему пришло на ум, что она может остаться ночевать у друга. Или подруги. Он не был уверен в их существовании. За время их совместной работы он не заметил никаких признаков наличия у нее отношений с мужчиной или женщиной. Она не отвлекалась на короткие телефонные звонки, не писала никому смс украдкой. Безусловно, она владела мастерством маскировки, но Уинтер догадался бы. И даже если не он, то коллеги бы обязательно заметили. Она работала среди детективов, кто-то бы увидел. В таком окружении невозможно иметь секретов. Кто-нибудь да знает, где ее искать.
Он сел и изо всех сил постарался расслабиться. Руки все еще были в наручниках и начинали неметь. Уинтер вытянулся и постарался встряхнуть руками. Комната, в которой он находился, походила на сотни других подобных комнат, где ему многократно приходилось бывать. Дешевый линолеум на полу, дешевая серая краска на стенах. Прикрученный к полу стол, четыре стула, по два с каждой стороны. Обвиняемый и его адвокат обычно сидят лицом к большому зеркалу, а полицейские сидят спиной к нему.
В комнате за зеркалом всегда кто-то следит. Обычно это не один человек. Уинтер столько раз сидел по другую сторону этого стола, что знал наизусть, как все устроено. Прямо сейчас они внимательно за ним наблюдают и продумывают стратегию, которая позволит им выжать из допроса максимум. Они строят план игры, ищут его слабости, которые можно будет использовать для достижения своей цели.
Ему очень хотелось встать и подойти к зеркалу. Именно это все обычно и делали. Каждый подозреваемый без исключения, если только он не был прикован цепью к столу или полу, обычно подходил к зеркалу и смотрел в него. Большинство еще и стучали по поверхности. Все они много раз видели это все в сериалах про полицию, но им словно требовалось самим убедиться в том, что по ту сторону зеркала – комната, из которой за ними наблюдают.
С каждой минутой беспокойство усиливалось. А что, если он просчитался и в полиции не смогли связаться с Мендозой? Если так, то его ждали проблемы. Допрос вечно не продлится. В какой-то момент его отправят в камеру, и эта перспектива волновала его сейчас больше всего. Он прекрасно понимал, что в тюрьме мужчине ростом метр семьдесят пять весом шестьдесят пять килограммов с отсутствующими навыками самообороны придется несладко.
На данный момент он был не просто наиболее вероятным подозреваемым – он был единственным подозреваемым. Это было очень плохо, потому что зачем полиции искать настоящего убийцу, если у них уже есть задержанный? Они просто пойдут по пути наименьшего сопротивления. Не будут же они изо всех сил создавать себе дополнительный фронт работ? Особенно если они только что отработали ночную смену.
Уинтер глубоко вздохнул и постарался не думать в этом направлении. Он уже никак не мог повлиять на исход дела, поэтому смысла волноваться не было. Все, что ему оставалось, – ждать, что случится дальше. С Мендозой или без нее, правда выйдет наружу. Он немного поерзал на стуле, чтобы устроиться поудобнее, и еще раз встряхнул руки. Затем закрыл глаза и начал отсчитывать секунды.