10
– Расскажите нам, как все случилось.
Уинтер подстроился под тон и ритм речевой манеры Берча. Отзеркаливание хоть и старый метод, но эффективный. Когда люди видят свое отражение, им легче расслабиться. А чем более они расслаблены, тем легче их разговорить. И поскольку полезная информация была только у Берча, Уинтер был вынужден поддерживать навязанный темп. Одно неосторожное движение – и Берч умолкнет.
Тот тем временем закрыл рукой рот и выдохнул сквозь пальцы, погружаясь в ощущения.
– Шесть лет назад все случилось, а кажется, что только вчера. У нас тут редко происходят убийства. Если что и случается, то это что-то бытовое, вышедшая из-под контроля ссора. Слава богу, такое бывает нечасто. С Ридами же произошло нечто из ряда вон выходящее. Я помню, сколько было крови. Боже мой, ее было столько, что и представить невозможно.
Уинтер кивнул. Он повидал немалое количество мест преступлений и знал, что четыре литра крови – это целая река. А Берч говорил о двойном убийстве, то есть о восьми литрах крови. Впечатление явно было настолько сильным, что его хватило на годы. В этот момент вошел Питерсон. Берч взял у него кружку с кофе, не считая нужным сказать «спасибо», сделал несколько глотков и поставил ее на стол. На кружке большими золотыми буквами было написано «БОСС».
– Где вы обнаружили тела? – спросила Мендоза.
– В гостиной. Они оба были зарезаны. Все стены были в крови. Весь пол.
Уинтер кивнул Мендозе и подвинулся поближе к Берчу. Он хотел провести с ним когнитивное интервью, которое гораздо более эффективно, поскольку позволяет свидетелю пережить событие во всех деталях еще раз. Люди в таких обстоятельствах вспоминают то, что никогда бы не вспомнили, и иногда именно от этого зависит, будет найден преступник или нет. Но действовать нужно было очень осмотрительно. Если Берч поймет, что задумал Уинтер, он его просто выгонит. Когнитивное интервью он точно отнесет к разряду полной ерунды.
– Где вы были, когда поступил звонок с информацией о Ридах? – спросил Уинтер.
– Я не могу вспомнить, где я был, – сказал Берч, потирая рот мясистыми пальцами. – Шесть лет ведь прошло. Это немало.
– Хорошо, это было утро? День?
– Точно утро. Это я помню, потому что тела обнаружил Дейв Хендерсон, почтальон. Дверь в их доме была открыта, и это было очень необычно. Пара была работающая. Он позвал их по именам, ответа не получил и вошел внутрь. И там он обнаружил трупы.
Не давая Берчу вновь вернуться к теме крови, Уинтер заметил, что хорошо было бы поговорить с Хендерсоном.
– Жаль, что вы не экстрасенс и не телепат. Он умер в прошлом году от сердечного приступа.
«С такими старыми делами работать почти невозможно», – подумал Уинтер.
– Ладно. Если дело было утром, вы, скорее всего, были здесь, в участке.
Берч снова начал тереть рот и подбородок.
– Хендерсон позвонил сюда в ужасающем состоянии, – продолжил он. – Он говорил так, что я не сразу смог понять, кто это звонит, а я знал его с детства. Я постарался его успокоить, и он рассказал мне, как обнаружил тела. Говорил он очень сбивчиво, я даже подумал, что он пьян. Он любил выпить, даже утром.
– А дальше что было?
– Как только я понял, что он трезв, я сказал ему не двигаться с места, а сам поехал на место.
– Какая была погода?
– Что?!
– Ну, может, дождь шел? – спросил Уинтер.
Берч открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снова его закрыл. Провел рукой по лицу.
– Теперь я вспомнил, что и правда шел дождь. В тот день прошел сильнейший на моей памяти снегопад. А началось все с дождя. А вы откуда знаете?
Это было всего-навсего информированное предположение. Учитывая географическое положение города, в середине зимы здесь более вероятен дождь, а не солнце. Но говорить об этом вслух Уинтер посчитал нецелесообразным.
– Значит, вы подъехали к дому Ридов как можно ближе, чтобы не промокнуть, и вот вы бежите к дому, чтобы не замерзнуть. Где в это время находится Хендерсон?
– Он сидел у входа и смотрел в одну точку. Я опять было подумал, что он все-таки пьян, а потом понял, что он просто в шоке. Перед этим его стошнило на клумбу. Он встал и хотел показать мне, где лежат трупы, но я сказал ему оставаться на месте. Дом у них был небольшой, и вряд ли бы мне было бы трудно их найти. Так оно и было. Я просто шел на запах.
– Что сразу же привлекло ваше внимание, когда вы вошли в гостиную?
– Тела и кровь.
Уинтер ожидал этого ответа. Шесть лет – это более двух тысяч дней. За это время Берч рассказывал эту историю много раз, и наверняка с каждым разом он все больше и больше концентрировался на кровавых подробностях. И в конце концов все остальные детали просто ушли из памяти. Людям ведь неинтересны банальности, им нужен страх и ужас.
– А еще что вы отметили?
– То, как аккуратно был сервирован стол. Все выглядело так, как будто у них намечался торжественный ужин. Салфетки под горячее, бокалы для вина, ножи, вилки. И даже канделябр. Очень странно все это выглядело. Я помню, подумал, что это перебор.
– И ведь это был будний день. Вы не знаете, Риды ничего не праздновали? Может, день рождения или памятную дату?
– Не помню, это нужно смотреть в документах.
– И отпечатки Нельсона Прайса были в доме?
– Да, повсюду.
– А на звонке в дверь тоже?
Берч забеспокоился. С каждой секундой его лицо наливалось краской.
– Ну как я могу помнить это все? Ведь годы утекли. Да и зачем вам вообще это знать?
– Потому что я пытаюсь понять: Нельсон к ним проник или Риды сами его впустили.
– Наверное, что-то есть на этот счет в документах.
– Мы хотели бы взглянуть на них, – сказала Мендоза.
– Попрошу Питерсона их принести.
Берч свистнул Питерсона и показал ему на боковую комнату. Питерсон быстро вышел и захлопнул за собой дверь.
– Вспомните, где лежали тела, – попросил Уинтер.
– Мелани лежала у камина, а Лестер – у обеденного стола.
– Хорошо, давайте еще поговорим про стол. Я попрошу вас закрыть глаза и еще раз описать, как он был накрыт.
– Что?!
– Просто закройте глаза и опишите мне то, что увидите.
– Я расслышал. Видимо, это одна из тех странностей, которым вас научили в ФБР. Знаете, давайте по старинке все сделаем. Я немного подумаю и скажу вам, что помню. Вы не против?
– Конечно, – пожал плечами Уинтер.
– Во-первых, стол был накрыт на четверых, – сказал это Берч так, будто выложил на стол козырного туза.
– Вы уверены?
– Я уверен на сто процентов. С каждой стороны стола было накрыто по одному месту.
«А раньше, значит, ты об этом сказать не хотел», – подумал Уинтер, но вслух не сказал.
– Лестер и Мелани ожидали гостей?
– Нет, они никого не ждали. Это Нельсон накрыл стол после убийства. Другого объяснения быть не может. Я, кстати, сам догадался.
– А почему, как вам кажется, он это сделал?
– Да потому что он хитрый лис, – засмеялся Берч.
– Что-то еще вспоминается?
– Скатерть была белая, салфетки под горячее – красные. Они поставили на стол самое дорогое столовое серебро и лучшие бокалы для вина. Выставили все самое лучшее. Как будто ждали в гости президента.
– Опишите канделябр.
– Серебряный, свечи красного цвета.
– Он принадлежал Ридам или Нельсон его с собой принес?
– А зачем ему тащить канделябр?
– Ну, он же хитрый лис, – парировал Уинтер.
Берч злобно смотрел на него.
– Хорошо, значит, нам известно, что убийство совершил Нельсон Прайс. До его ареста были другие подозреваемые?
– Нет, никаких других подозреваемых, – покачал головой Берч.
– Но кто-то же должен быть. За годы жизни Лестер или Мелани хотя бы одного-то врага должны были нажить.
– Мы никого не искали, потому что не было никакой необходимости искать других подозреваемых. Нельсона Прайса видели в доме Ридов, его отпечатки были обнаружены на орудии убийства. Все было слишком очевидно.
– Но до того, как стало понятно, что убийца – Рид, вы прорабатывали какие-то версии? Хоть кто-то был на заметке?
Берч с подозрением смотрел на Уинтера.
– У меня такое чувство, что вы к чему-то клоните, а я не понимаю к чему. Вы бы знали, как сильно это меня раздражает.
– Мой коллега знает кое-кого, кто, по нашим предположениям, может иметь отношение к этому убийству.
– Какое отношение?
– Он думает, что этот человек может быть убийцей.
– И из-за этого вы и приехали в такую даль?
– Да, сэр, – кивнула Мендоза.
Берч громко расхохотался.
– Что ж, очень жаль, но, похоже, вы зря потратили уйму времени.
– Где содержится Нельсон Прайс? – спросил Уинтер. – Нам нужно с ним поговорить.
– Не получится, – снова засмеялся Берч. – Он мертв.
Уинтер задумался. В этом городе им нужно было поговорить с Дейвом Хендерсоном, Нельсоном Прайсом и Джеремайя Лоу, который начинал вести расследование убийства Ридов, но все они были мертвы. Если бы не все эти годы, прошедшие после убийства, эти совпадения были бы подозрительны.
– А что с ним случилось?
– Он повесился у себя в сарае.
– Насколько я понимаю, свою вину он признать не успел.
– Он убийца. Это однозначно.
Уинтер кивнул.
– Значит, он повесился, не успев дать показания.
Берч посмотрел по очереди на Уинтера и Мендозу. Вдруг что-то в его манере изменилось и стало очевидно, что продолжать разговор он не намерен.
– У меня много дел, так что, боюсь, ваше время истекло.
– Прежде чем вы углубитесь в дела, позволите нам взглянуть на документы? – спросил Уинтер, лучезарно улыбнувшись Берчу.
Время остановилось. Все замерли.
– Питерсон! – крикнул Берч, не отводя взгляда от Уинтера. – Где тебя носит с этими документами?
Из другой комнаты послышался грохот и шуршание, а затем вошел Питерсон. У него горели щеки, волосы были растрепаны, а форма помялась и покрылась пылью.
– Не могу их найти, – ответил он.
– Что значит – не можешь? Ты искал на букву Р и на букву П? Риды и Прайс?
– Везде смотрел. Папки нет.
– Но она должна там быть, – зашипел Берч.
Уинтер взял со стола Питерсона бумагу и ручку, написал номер своего мобильного и аккуратно положил его на стол Берчу.
– Если папка найдется, позвоните мне, пожалуйста.
Выходя из участка, он напоследок задержался у двери:
– Мне еще нужно узнать, как добраться до дома Ридов и где-то достать пару фонарей.