Хитрости зануды. Испытанные способы жить легче и лучше. 7. ВЕЩИ (Павел Даниленко)

Со времен, наверное, пещерного человека вещи воспринимались как важнейший вид активов. Иметь теплую одежду и топор было намного предпочтительнее, чем ходить голым и безоружным. Потом стали появляться менее необходимые для выживания вещи: бусы, дворцы, фарфоровая посуда. Но они все равно оставались активами, поскольку удовлетворяли новые потребности. Собственность повышала статус и престиж, чем привлекала в круг общения влиятельных людей.

Бунтари заявляли: счастье не в имуществе. Но из уст бедняков такие заявления звучали неубедительно – как тирады закоренелого холостяка о тщетности брака. А действия редких богачей, оставивших жизнь во дворцах ради более интересных занятий, воспринимались обществом как блажь.

К нашему времени «блаженных» стало много, и сознание масс начало меняться. Дела привлекают сильнее вещей. В интернете сравнивают дом основателя компании «Фейсбук» Марка Цукерберга с дворцами российских миллиардеров, восхищаются первым и, кажется, искренне не испытывают зависти ко вторым. Кумиром публики становится мэр Риги или Лондона, ездящий на работу на велосипеде, а не владелец частного реактивного самолета. Молодые обеспеченные горожане не стремятся купить третью машину в семью, а продают вторую и тоже пересаживаются на велосипеды. Успешные профессионалы живут на съемных квартирах и не задумываются о покупке собственного жилья.

Умеренность в вещах теперь благоприятнее, чем излишество, сказывается на общении, а на других видах активов и подавно. Мир постепенно сознает, что правило «чем больше, тем лучше» на вещи не распространяется.

Впрочем, другое правило – «чем меньше, тем лучше» – тоже работает не всегда. Я сам не люблю много комнат в доме, много одежды в рюкзаке и много еды на столе, но не собираюсь проповедовать аскетизм.

Я лучше расскажу вам о том, что вещами надо пользоваться, а не владеть.

Уклоняться от службы

ХАОС – антипод порядка и естественный продукт, производимый факторами неживой природы. Всякое живое существо, включая мох, сосну и человека, временно аккумулирует энергию из окружающего мира и использует ее для преобразования материи. Мы, существа, упорно упорядочиваем хаотичное перемещение молекул и выстраиваем собственные организмы. Кое-кто упорядочивает материю с размахом и, помимо самого себя, выстраивает соты, гнезда, норы, небоскребы. Но едва мы отвлекаемся, энергия рассеивается, материя утрачивает форму, и порядок уступает место хаосу. Факторы неживой природы разрушают все наши творения. Аист устроил прочное гнездо, но оно постепенно рассыпается под ветром и дождем. Художник написал картину, но на солнце ее краски выцветают. Золушка разделила просо и ячмень, но, замечтавшись о прекрасном принце, ссыпала две кучи в одну емкость, и при каждом встряхивании зерна все сильнее перемешиваются.

В производстве хаоса участвуем и мы. Живые существа могут не только упорядочивать, но и разрушать. Мы иногда умышленно размешиваем просо с ячменем, бросаем в печь картину и стреляем в аиста. Нередко портим что-то по ошибке или невнимательности. Но обычно все же бережем свой мир и свою собственность – и регулярно создаем вокруг себя порядок.

Нельзя создать порядок один раз, расслабиться и пользоваться им десятилетиями. Факторы неживой природы неусыпно создают вокруг нас хаос, и без нашего участия порядок сохраняется недолго.

Владея вещью, мы должны все время содержать ее в порядке. Обувь испачкалась – надо почистить. Батарейка в пульте разрядилась – надо заменить. Канализация забилась – надо позвонить сантехнику.

Мои родители выросли в сельской местности, в частных домах. В брянской квартире моей бабушки им было тесно – и физически, и психологически. Не включишь громко музыку, не выйдешь подышать утренним воздухом в халате, не посадишь яблони и помидоры. В конце 1980-х мама и отец обзавелись участком и построили свой дом. В начале 1990-х переехали в него со мной и моим братом.

С тех пор дом непрерывно обновляется.

Сначала в нем поклеили фотообои с пальмами, поставили советские диваны и шкафы. Забор вокруг участка сделали дощатым. Позже переклеили обои, обновили мебель. Возвели гараж и баню. Разломали старый дымоход, разогревавший до +30 второй этаж, и выложили новый, для чего расширили пристройку, заслонив ею окно одной из спален. Заложили старое окно и проломали новое. Построили сарай. Вместо прогнившего дощатого забора оградились металлическим. Поставили стеклопакеты. Запустили новую волну ремонта – с подвесными потолками собственной работы. Переклеили обои, обновили мебель. Сделали навес для винограда и теплицу. Защитили от осадков крышами балкон и съезд в подвал. В планах: беседка, теплые полы, замена шифера…

На обновления уходит много времени, но еще больше тратится на содержание обширного хозяйства. Отец, раскручивая протекающие краны в бане и заклеивая колесо тележки, сетует на неудачливость. Но удача не великое подспорье для сражений с факторами неживой природы на широком фронте. Это им в квартире было тесно, а теперь – раздолье.

Порядок нужен, чтобы пользоваться вещью, то есть извлекать из нее пользу. Обувь украшает нас и защищает ноги. Если ее не чистить, она перестанет украшать. Если не ремонтировать ее подошву, защищать тоже не сможет. Грязная обувь с дыркой бесполезна так же, как забитая канализация и пульт без батарейки.

Содержание в порядке – еще не начало нашей службы вещи.

Служба начинается с поездки в магазин и поисков на полках или даже с предварительного изучения характеристик, чтения обзоров и расспросов всех своих знакомых. Можно часть хлопот взвалить на продавцов товаров в интернете, но томительное ожидание курьера «в интервале с четырех до десяти» – все та же служба. Как и распаковка, подготовка к первому использованию, отправка чека в специальную шкатулку.

Потом вещь служит нам: приносит пользу. А мы служим ей: содержим в подобающем порядке, двигаем, храним, оплачиваем все ее счета за электричество и воду. Можно часть хлопот взвалить на домработницу, сантехника и автосервис, но оплата их труда – все та же служба. Все затраты – служба.

Невозможно купить вещь и просто пользоваться. Она неизбежно требует обслуживания от своего владельца.

Есть один способ не служить: не быть владельцем.

Мы платим за вещи не только деньгами.

КОЛИЧЕСТВО ВЕЩЕЙ определяет общие затраты на обслуживание. Чем больше всякого имущества имеет человек, тем чаще он обслуживает вещи.

Кто-то подсчитал, что в центрах обработки данных интернет-корпорации «Гугл» каждые несколько минут ломается один жесткий диск. Я повторяю: жесткий диск ломается раз в несколько минут! Причина не в плохом качестве техники, а в том, что «Гугл» имеет миллионы жестких дисков. Каждый много лет работает без неполадок, но две вещи портятся в два раза чаще, чем одна, а миллион вещей – примерно в миллион раз чаще.

С однокомнатной квартирой легче справиться, чем с двухэтажным домом. Грядку на балконе легче обслужить, чем огород в шесть соток.

И какой следует сделать вывод? Что следует предпринять?

Житель Калифорнии Дэйв Бруно десять лет назад решил избавиться от лишнего имущества, придумал новую концепцию ответственного потребления, назвал свою идею «Испытанием сотней вещей», опробовал и начал популяризировать. Правила «Испытания…» простые: сократить число вещей в хозяйстве до отметки «100» и никогда выше нее не подниматься. Чтобы что-нибудь купить, надо сначала распрощаться с чем-то. Есть и послабления. Семейный телевизор, холодильник и сервиз не в счет, как и другие вещи для совместного использования. Все книги или фантики считаются одной вещью, как и белье с носками. Бруно заявляет, что его ограничение не делает жизнь тусклой и безрадостной. Напротив, жизнь становится насыщенной. В пустой квартире дышишь полной грудью, ни на что не отвлекаешься и формируешь новые приоритеты в личностном развитии, общении и творчестве. После экономического кризиса 2008 года тысячи людей последовали этому примеру. Самые смелые понизили отметку до «75», самые отчаянные – до «50».

Суть «Испытания сотней вещей» мне нравится. Не нравится случайное и жесткое ограничение. Число 100 взято с потолка, ничем не обосновано, не связано с потребностями человека – индивидуальными, изменчивыми и заслуживающими уважения. Это как если бы везде, на улицах и трассах, скорость ограничили отметкой «33 км/ч», ибо число красивое… У меня десять офисных рубашек, но не из-за жажды потребления. Мне их удобнее стирать раз в две недели, а не каждый вечер. У меня много обуви, но не из-за влечения к ботинкам. Это у Дэйва Бруно в Калифорнии весь год тепло и солнечно, а у меня погода многоликая.

Жизнь человека подчиняется законам экономики. «Максимизируй прибыль», – требует один из них.

Вещи приносят пользу и влекут затраты на покупку и обслуживание. Прибыль от вещи – это ее польза минус все затраты на нее. А прибыль от имущества – общая польза минус общие затраты. Конечно, строгие расчеты невозможны, но, слегка задумавшись, мы представляем, положительную или отрицательную прибыль получаем от стакана и кастрюли.

Значит, минимизация затрат – хороший способ увеличить свою прибыль? Да, если для отдельной вещи. Нет, если для всего имущества. При прочих равных «Гугл» закупит диски с меньшей стоимостью. Но он не объявит «Испытание ста тысячами жестких дисков». Увеличение расходов из-за расширения хозяйства допустимо и желательно, когда оно приводит к большему увеличению доходов. Правило: вещь, повышающая прибыль от имущества, нужна; не повышающая – не нужна.

В любом хозяйстве расширение с определенного момента понижает прибыль от имущества. «Гугл» не закупит триллионы дисков, потому что не сумеет их использовать. Очередная вещь, какой бы она ни была полезной, уменьшает пользу всех имеющихся заменителей. Один стакан приносит много прибыли: мы только из него и пьем. Но семь стаканов не дают использовать друг друга. Мультиварка не дает использовать кастрюлю. Лыжи не дают использовать коньки. Определенное число вещей становится границей, за которой прибыль падает. Возможно, у кого-то – ненадолго, пока не изменятся потребности – это будет число 100.

Минимизировать затраты на обслуживание отдельной вещи можно, если выбрать подходящую модификацию. Технический прогресс нам помогает. Хлопковая ткань моих рубашек чем-то обработана и облегчает глажку. Внутренности моего компьютера встроены в монитор и не мешают убираться под столом. Мои напольные весы автоматически пересылают результаты взвешиваний моему смартфону, чтобы он хранил их в форме графиков. Если бы кухонный комбайн мыл сам себя, я бы купил его.

Старшее поколение иногда ворчит: «Эх, нынешняя молодежь не сможет завести автомобиль с подсосом… Нет, не хочу тефлоновую сковородку, я свою нормально отмываю, если долго тру… Рубашка быстро гладится? Синтетика, наверное. Купил бы ты нормальную…» Бесспорно, трудолюбие – огромное достоинство. Но чрезмерное служение вещам, по-моему, не повод для особой гордости.

Пустой дом не самоцель. Важно уменьшить хлопоты.

КАЧЕСТВО ВЕЩЕЙ тоже влияет на затраты на обслуживание. Чем оно выше, до определенного порога, тем меньше затраты.

Я делю вещи на четыре категории: «дешевые», «обычные», «дорогие» и «роскошные». Примеры привести непросто, ведь одну и ту же вещь разные люди видят в разных категориях. Кто-то к роллс-ройсу не относится как к «роскоши», кто-то считает «роскошью» тойоту. Более того, один и тот же человек в разные годы или даже месяцы воспринимает вещь по-разному.

Границы между категориями не привязаны к деньгам.

Я различаю вещи по их пользе и затратам на обслуживание – разумеется, субъективным. Что есть «надежно», «ненадежно», «редко», «часто», каждый сам определяет для себя.

Допустим, я ищу туфли для офиса. Могу пойти к проверенному продавцу, купить «обычные» и равнодушно в них ходить два года два раза в неделю; завязав утром шнурки, до вечера о туфлях и не вспомню. Могу польститься на красивую «дешевую» модель от подозрительного продавца и еще долго проклинать себя за скупость; туфли будут вонять, скрипеть и выставлять меня не в лучшем свете. Могу потратить больше времени, найти отличный вариант из «дорогих» и наслаждаться парой много месяцев; я в этих туфлях буду чаще подходить к коллегам и смотреть на отражение в стекле. Могу наткнуться на немыслимую распродажу и приобрести «роскошные» коричневые оксфорды; я похожу в них по квартире полчаса и положу назад в коробку, чтобы сохранить до свадьбы.

Цены вещей из разных категорий различаются, но не всегда значительно. В примере с туфлями «роскошные» могут быть в полтора раза дороже, чем «дешевые», не в двадцать. Главное отличие не в ценах, а в их качестве, вернее, в субъективном восприятии их качества.

Наша оценка качества и выбор категории для вещи изменяются с ростом доходов, знаний, опыта и требований к качеству со стороны наших друзей. Спустя три года я достану из коробки «свадебные» оксфорды и удивлюсь: «Обычные же туфли!» Стану носить их в офис и на улицу и мыть водой под краном – никакой заботы. Так что использовать «роскошные» и «дорогие» вещи лучше сразу.

Я люблю «дорогие» вещи. Помимо основной утилитарной пользы, они дарят радость – элегантным видом и высоким качеством. И главное: обслуживать их легче, чем другие. Они реже ломаются, не так быстро изнашиваются, неприхотливы при использовании (излишне требовательные по определению считаются «роскошными»).

Когда цена «дорогой» вещи слишком высока, меня устраивают и «обычные» аналоги. «Дешевые» стараюсь обходить: они приносят только негативные эмоции и быстро портятся.

О том, как чаще позволять себе желаемые «дорогие» вещи, мы подумаем в разделе о деньгах, но базовую хитрость зафиксируем немедленно: если не совершать ненужные покупки, то бюджет на остальные увеличивается.

Я не хожу по магазинам с целью «что-то себе присмотреть», а подбираю вещи под конкретные потребности. Потребности осмысливаю дома, а не перед яркими витринами. Допустим, я могу купить чайник и тостер. Но, если подумать, для чего мне тостер? Вуаля! Мой бюджет на чайник увеличился в два раза.

Подход «Лучше меньше, да лучше» я осваивал в компьютерной игре в футбольного директора и тренера. В начале игровой карьеры отправлялся в слабую команду низшей лиги, изучал доставшихся мне игроков, подстраивал под них тактические схемы и мечтал усилиться. В периоды торгов приобретал нескольких более мастеровитых футболистов по карману. Вводил всех новичков в состав, а их предшественников отправлял в запас. Всех бывших запасных распродавал, чтобы не отвлекали ни мое внимание, ни деньги из зарплатного бюджета. Когда на поле лишь 11 позиций, важно не количество, а качество. Трофеи я выигрывал с 16—18 «дорогими» игроками, а не с 30 «обычными».

Хитрость срабатывает и в обратном направлении. Покупка дорогой «дорогой» вещи оставляет без бюджета на еще одну покупку. А без денег легче сдерживать число своих вещей на эффективном уровне. Когда в поисках чайника случайно набредаешь на витрину с тостерами и потом не можешь их забыть, надо спустить все «кухонные» деньги на хороший чайник. Сомнения о тостере исчезнут.

Кто не скупится при покупке, экономит на обслуживании.

ПРИМЕЧАНИЕ О ПОДАРКАХ. В борьбе с ненужными вещами надо помнить и об окружающих нас людях. Подарить товарищу без спроса угольный семилитровый самовар «на долгую добрую память» так приятно! Но ему что с самоваром делать? Пользоваться неудобно, хранить хлопотно, на металлолом сдать – совестно. Непрошеная вещь в подарок – словно дареный котенок, поросенок или конь. Вы бы обрадовались?

Вещи длительного пользования можно дарить, если они необходимы человеку или есть в его списке желаний.

Если списка желаний нет, то есть «беспроигрышный список»:

1. Цветы, деликатесы, алкоголь, пена для бритья. Порадовать они успеют, а обременить не смогут. «Долгой доброй памяти» не будет, но уж лучше без нее, чем с долгим раздражением.

2. Билеты на спектакли и другие мероприятия. Воспоминания будут храниться в голове, а не в чулане. Главное – не поломать все планы человеку и не промахнуться с жанром.

3. Обычные высоколиквидные деньги. Минимум воспоминаний, зато пользы максимум. И ноль хлопот. Важное уточнение по поводу ликвидности: никаких подарочных сертификатов! С ними сплошные хлопоты. Магазины предлагают их под слоганом «Не знаешь, что подарить – подари выбор», но куда честнее был бы слоган «Подари головную боль».

Если все-таки дарить без спроса памятную вещь, то книгу. Для ее хранения не требуется много сил и места.

Если все описанные варианты не устраивают, вот еще совет. При одинаковом бюджете мелкий «дорогой» подарок лучше среднего «обычного» или крупного «дешевого». Дарить смартфон по цене старых жигулей седьмой модели великодушнее, чем жигули по цене нового смартфона. Для «дорогой» вещи затраты на покупку, то есть те, которые ложатся на дарителя, – главные, а для «дешевой» – первые из многих.

Отдавать людей в услужение вещам – неэтично.

С оплатой вещи в магазине расходы на нее не заканчиваются, а начинаются. Все наше имущество требует обслуживания взамен на приносимую им пользу. Хорошо, когда вещи служат нам усерднее, чем мы им; в противном случае они – зло, а не благо. С обременительным имуществом лучше не связываться. Выгоднее приобретать немного качественных «дорогих» вещей, чем множество «дешевых».

Повышать активный комфорт

ПОЛЬЗА ВЕЩЕЙ бывает всевозможной: радость обладания, эстетическое наслаждение, реклама владельца и так далее. Самая распространенная польза – удобство, оно же комфорт, оно же облегчение жизни.

Комфорт бывает активным и пассивным. Первый лучше.

Активный комфорт экономит усилия и способствует сохранению и развитию активов. Он облегчает движение по жизни.

Пассивный комфорт просто экономит усилия. Он замедляет движение.

Рассмотрим диван. С точки зрения затрат на обслуживание он – образцовая вещь. Затраты минимальны. После доставки на дом диван надо изредка пылесосить и изредка отодвигать от стены, чтобы пропылесосить за ним. Когда наступит срок, его надо продать или выбросить. Ни бензина, ни полива, ни замены батареек он не требует. Ремонт нужен в экстренных случаях.

Однако низкие затраты на обслуживание – недостаточное условие для приобретения вещи. Перед походом в магазин надо оценить ее пользу. Да, само слово «диван» – синоним комфорта. Но какого именно?

Комфорт дивана бывает активным или пассивным в зависимости от режима использования. Если спать на нем вместо раскладушки, то диван сохраняет здоровье. Если рассаживать гостей, то диван укрепляет круг общения. Если читать на нем книги, то диван углубляет знания. Все это – активный комфорт. Пожалуй, диван стоит купить. Но если смотреть на нем хоккей с пивом и чипсами, то это пассивный комфорт. Такой диван нам не нужен.

Человеку свойственно стремиться к комфорту. Ограничения и трудности полезны. Они закаляют тело и активируют мозг. Они делают человека голодным до комфорта, а голодные эффективнее сытых. Но надо обладать недюжинной силой воли, чтобы отказываться от комфорта добровольно. Неплохо бы игнорировать лифт при подъеме на 10 этаж и калькулятор при переводе Фаренгейта в Цельсия. Но я игнорирую раз в год, а в остальные дни мне не хватает силы воли. Как подавляющее большинство людей, я неустойчив к комфорту. Вы, вероятно, тоже.

Воспитывать силу воли трудно, а мы вроде как условились не искать трудных путей. Я предлагаю не сопротивляться желаниям и повышать комфорт, насколько это возможно. Единственное уточнение: повышать активный комфорт.

Деление комфорта на активный и пассивный помогает потакать своей тяге к удобствам и одновременно избегать превращения в лежебоку.

Присматриваясь к вещи, я всегда оцениваю тот комфорт, который она мне обещает. Именно мне, а не в принципе; как видно из примера с диваном, тип комфорта зависит от потребностей конкретного человека.

Если новая вещь сулит пассивный комфорт, то я отказываюсь от нее с легкой душой, если активный, то присматриваюсь дальше. Скажем, мне надо выбрать между ноутбуком и настольным компьютером. Я опущу сейчас сравнение затрат на их обслуживание и сравню исключительно пользу. Преимущество ноутбука лично для меня – в возможности смотреть фильмы в постели. Преимущество настольного компьютера – в возможности быстро работать с удобной клавиатурой и большим экраном. Выбор очевиден. Если бы я писал статьи в самолетах или возил заказчикам презентации, то комфорт ноутбука тоже стал бы активным.

Мне не нужны теплый плед, ведерко для шампанского, люстра с дистанционным управлением, джакузи. Я знаю, как перечисленные вещи помогают расслабиться, но не вижу, какое ускорение они могут придать мне. Зато нужны мягкие туфли для путешествий, которые мало весят, помещаются в рюкзак и не натирают мокрые мозоли за 30 км ходьбы.

Мне нужны вещи, которые обеспечивают активный комфорт. И чем его больше, тем лучше. Максимизировать активный комфорт – один из самых чистых помыслов потребителя.

Шариковые ручки организовывают знания: с ними я быстро фиксирую идеи, делаю пометки и визуализирую объяснения. Как я максимизировал комфорт? Нашел одноразовые ручки известной фирмы, чтобы легко носить их, приятно держать и не расписывать перед каждым использованием.

Разделочная доска поддерживает здоровье: с ней я питаюсь не только яичницей и пельменями, но и овощными салатами. Как я максимизировал комфорт? Купил большую доску, чтобы кусочки овощей не сваливались, и мои нервы оставались в порядке.

Гарнитура для смартфона экономит время: с ней я болтаю с родителями, пока готовлю салат. Как я максимизировал комфорт? Выбрал стильную модель, как у героев любимого кинокомикса, чтобы она улучшала настроение одним своим видом.

Мой быт выглядит аскетичным, но он преисполнен комфорта.

Есть вещи для жизни и вещи для умирания.

Комфорт расслабляет человека, ослабляет и не выпускает из своих липких лап. Но тяга к комфорту естественна, и сопротивляться ей трудно. Легче стать привередливым и искать созидательный, активный комфорт, который облегчает движение по жизни, а не замедляет его.

Выбирать наугад

НЕПОЛНОТА ИНФОРМАЦИИ мешает выбрать лучший вариант из доступных. Это касается всего: йогуртов, наушников, автомобилей, досуга, работодателей, спутников жизни.

При выборе человек субъективно оценивает для каждого варианта разницу его пользы и стоимости. Побеждает тот, у которого разница максимальная. Выбор досуга, работодателя и спутника жизни не отличается от выбора йогурта, наушников и автомобиля; отличаются польза, стоимость и их восприятие. Но в этом разделе ограничимся вещами.

Получить полную информацию о пользе и стоимости будущей покупки невозможно.

Польза любой вещи многогранна. У йогуртов есть не только пищевая ценность и вкус. Один улучшает здоровье, другой радует красивым названием, третий помещается в женскую сумочку, четвертый умеет все по чуть-чуть. У автомобилей тысячи функций, и у каждой модели свой неповторимый набор. Чтение состава продукта или технических характеристик предмета дает основную информацию. Изучение обзоров экспертов и отзывов других покупателей дополняет ее. Но какие-то нюансы все равно остаются за кадром. Оценивать пользу приходится на основе неполной информации.

Стоимость вещи тоже многогранна. Помимо цифр на ценнике, она включает все затраты на обслуживание из главы «Уклоняться от службы». Предсказать и сравнить их сложнее, чем пользу. Какой йогурт при опрокидывании быстрее оттирается с обоев? Какой вовремя даст понять, что он испортился? Какой как сочетается с любимым бутербродом? Инструкции и отзывы умалчивают о таких нюансах. Оценивать стоимость приходится на основе неполной информации.

Спасают привычки и опыт.

Если мы раньше пробовали какие-то варианты, то наш опыт подсказывает: «Помню! Тот йогурт вкусный, но бутылка неудобная. От того было неприятное ощущение в животе. А у того чудесный запах ванили». Информация далеко не полна, но мы, доверяя опыту, считаем, что ее достаточно, и часто принимаем решение без новых исследований. Выбор, повторенный несколько раз, входит в привычку. С привычкой мы вообще перестаем оценивать пользу и стоимость, пока не случается что-нибудь знаменательное: отравление, заметный рост цены, промоакция производителя-конкурента.

Опыт не всеведущ. Можно любить йогурт за вкус и ощущение в животе, но не знать о вредных добавках в составе. Можно каждый год покупать одну модель наушников, которые хорошо звучат и не спутываются, но не знать о похожей модели, которая не ломается каждый год. Доверившись опыту, мы портим здоровье йогуртом и разоряемся на наушниках. Зато он избавляет от неопределенности и сомнений лучше экспертных обзоров. Раз прошлая покупка воспринимается как удачная, то и теперь нет причин беспокоиться.

Если мы раньше не пробовали ни одного варианта, то опыт подсказывает, по каким критериям их сравнивать, и ранжирует критерии по степени важности.

В простых случаях получаем одномерную цепочку критериев. На каждом шаге достаточно оценить одно качество, полная информация не нужна. Какой вариант продвигается дальше всех по цепочке, тот и выигрывает.

Во многих путешествиях я захожу в супермаркет, а там все йогурты незнакомые. Тогда использую последовательность критериев, продиктованную опытом:

1. Бегло оцениваю объем: до 0,4 л и больше 0,75 л не годятся. Если на полке по одному йогурту 0,29 л, 0,5 л и 1 л, то информации достаточно, завершаю выбор. Если пол-литровых несколько, то сравниваю их по 2-му критерию.

2. Смотрю на ценники. Отбрасываю подозрительно дешевые и слишком дорогие варианты. Если остается один пол-литровый йогурт по разумной цене, то информации достаточно. Если остается несколько, то перехожу к 3-му критерию.

3. Тщательно сравниваю сроки годности и беру самый свежий. Если и сроки совпадают, то использую 4-й критерий.

4. Решаю, чья упаковка красивее. Если дизайн одинаково превосходен, то впадаю в ступор.

Чьи-то цепочки намного длиннее. Но у меня других надежных быстрых фильтров для йогуртов нет. Черничный или абрикосовый – не имеет значения. В консервантах и загустителях я не смыслю. Иногда смотрю на два-три йогурта, прошедших все фильтры, кляну огромный выбор и думаю, что бы предпочесть из хорошего и хорошего. Иногда на очередном критерии отсеиваются все, тогда возвращаюсь на один шаг назад и выбираю из нормального и нормального. Суть не меняется.

Часто опыт твердит, что несколько критериев важны одинаково. При покупке автомобиля я первым делом смотрю на цену и мощность и не готов жертвовать ни тем, ни другим. Одномерная цепочка превращается в двумерную матрицу. Трехмерные и четырехмерные матрицы тоже не редкость, даже для йогуртов. Многомерность усложняет сравнение, а время, как правило, поджимает. В голове стучит: «Что выбрать? Что выбрать?»

Случается, опыт молчит, и экспертов поблизости нет. Когда я покупаю луковицы тюльпанов, у меня нет ни единого критерия. Я задыхаюсь от отсутствия информации и мечтаю, чтобы выбора не было вовсе.

Учесть всё невозможно.

ПОЛНОТА ИНФОРМАЦИИ, пожалуй, только осложняла бы выбор вещей в магазинах. Представьте мир, в котором для каждого покупателя компьютеры моментально оценивают пользу и стоимость всех вариантов в соответствии с его предпочтениями, ожиданиями и всем-всем-всем. Для простоты вещам присваиваются расчетные индексы. Покупатель смотрит на ряд йогуртов и видит ряд цифр: «32, 43, 25, 48, 11». Остается протянуть руку к йогурту с наибольшим индексом, ни о чем не задумываясь. На первый взгляд, очень удобно. Но хваткие продавцы предлагали бы покупателям индивидуальные скидки, и совершенная конкуренция сводила бы ряд цифр к такому: «32, 32, 32, 32, 32». Мы бы впадали в ступор при каждой покупке.

Неполнота информации мешает выбрать лучший вариант из доступных, но настоящая проблема не в ней. Проблема в том, что дополнительная информация считается панацеей. Уткнувшись в выбор из хорошего и хорошего, ответственные покупатели погружаются в чтение этикеток, ищут обзоры и отзывы, спрашивают совета друзей – собирают по крупицам недостающие сведения о пользе и стоимости. Весы выбора долго колеблются, и иногда одна чаша действительно перевешивает. А иногда истекает терпение или время, и мы ориентируемся на последнее незначительное колебание.

Долгий выбор удорожает покупку, так как затраты на сбор информации о вещи – часть ее стоимости. Наушники, выбранные за минуту, обходятся дешевле этих же наушников, выбранных за час. А если выбирать неделю, то есть риск, что стоимость перевесит пользу, и наушники станут покупкой «в убыток».

Лучше ткнуть пальцем наугад при первом сильном сомнении.

Я как-то заскучал на лекции и выдумал гипотетическую ситуацию. Между двумя большими городами построили две параллельные трассы. Одна левая, вторая правая, но в остальном они абсолютно одинаковые: по длине, ширине, качеству покрытия, освещенности и всему остальному. Одну из них надо сделать платной, но какую? Как обосновать выбор? Как объяснить водителям, за какие преимущества взимается плата?

Мое решение: сделать платной любую из двух трасс. Как только выбор совершится, появится его разумное обоснование. Все захотят поехать по бесплатной трассе, ее загруженность вырастет вдвое, а у платной будет очевидное преимущество: отсутствие заторов. Брать за него деньги не грех.

Объяснить сделанный выбор самому себе еще легче, чем гипотетическим водителям. Разумными кажутся все обоснования. Мы неосознанно цепляемся за любые подтверждения правильности своего выбора, реальные или мнимые, лишь бы выглядеть последовательными в поступках и мыслях. Профессор психологии Роберт Чалдини, описывая это явление в книге «Психология влияния», приводит среди прочих пример с лошадьми:

«Исследование <…> выявило интересный факт. Люди, пришедшие на ипподром, становились гораздо более уверенными в победе выбранной ими лошади после того, как ставки были сделаны. Казалось бы, шансы данной лошади не меняются: это та же самая лошадь, в том же самом заезде, на той же дорожке. Однако в сознании держащих пари людей перспективы ее значительно улучшаются после того, как на нее сделана ставка. <…> Коль скоро мы сделали выбор или заняли определенную позицию, мы будем стремиться вести себя в соответствии с принятыми на себя обязательствами и стараться оправдать ранее принятое решение. <…> Мы просто убеждаем себя, что сделали правильный выбор и, без сомнения, довольны своим решением».

Ткнуть пальцем наугад?! Такой подход кажется иррациональным, но он помогает пропустить муки выбора и сразу перейти к удовлетворению от покупки. Когда вся доступная существенная информация учтена, разумнее всего отключить голову и купить любой из оставшихся вариантов. Сомнения могут сохраняться, пока выбор обратим, пока допускается возврат и обмен. Но как только мосты сожжены, сомнения улетучиваются. Мы незаметно для самих себя трансформируем восприятие вещи. Подчеркиваем достоинства, оправдываем недостатки.

Помимо нашего стремления к последовательности срабатывает эффект окружения. В магазине вещь не выделяется на фоне сотен таких же новых вещей. Дома она куда заметнее, поскольку конкуренты либо старше, либо отсутствуют.

В выборе из хорошего и хорошего мудрено ошибиться. Все йогурты, наушники и автомобили, прошедшие сквозь фильтры основных критериев, отлично удовлетворят потребности.

Обосновать можно всё.

Выбор между сходными вариантами часто приводит нас на распутье: все важное учтено, все неподходящие альтернативы отброшены, а для дальнейшего сравнения недостает информации. Искать ее трудно – и необязательно. Если процедура выбора стопорится, то лучше завершить ее и наугад схватить любой из оставшихся вариантов. Убедительное объяснение, почему выбор правильный, само собой сформируется в голове.

Ремонтировать

ПОПУЛЯРНАЯ ТЕОРИЯ ЗАГОВОРА гласит, что крупные производители вещей намеренно сокращают срок их службы. Якобы век назад лампочки накаливания светили в два раза дольше, чем нынешние. Но в 1924 году ведущие мировые производители встретились и решили, что высокое качество приведет их к банкротству. Они сговорились ограничить срок службы лампочек тысячей часов, чтобы повысить доходы и прибыли. Так родилась стратегия планируемого устаревания.

Производители используют планируемое устаревание для подталкивания потребителей к частым повторным покупкам. В товар на этапе разработки закладывается быстрый физический и моральный износ. На рынке с высокой конкуренцией применять эту стратегию опасно, но в отраслях, где все друг друга знают, можно сговориться. Якобы именно поэтому аккумуляторы в смартфонах начинают быстро разряжаться после окончания гарантийного срока, а автомобильные концерны дважды в десятилетие обновляют линейки моделей.

Физический и моральный износ идут рука об руку: что не ломается, то объявляется неэффективным и немодным. Клеймо «устаревшая модель» бросает тень на владельца. Нельзя полжизни ездить на работу на одной и той же машине, изредка ее ремонтируя. Надо гнаться за новизной и за коллегами, влезать в кредиты и работать усерднее, чтобы их погасить. В обществе потребления не расслабишься.

Однако у стратегии планируемого устаревания есть и защитники. В первую очередь экономисты, уверенные, что без постоянных вливаний товаров и безудержных трат двигатель экономики остановится, и общественное благосостояние перестанет расти. Им вторят многие сторонники технического прогресса: если все будут по полжизни ездить на одних и тех же машинах, производители лишатся стимула что-то изобретать каждый год.

Экономические аргументы звучат убедительно. Человечество не способно в момент научиться бережливому процветанию. В научно-фантастическом романе Клиффорда Саймака «Кольцо вокруг солнца» таинственная фирма начинает продавать вечные вещи по обычным ценам. Ее бритвенные лезвия не тупятся, зажигалки никогда не отказывают, лампочки светят не по тысяче часов, а всю жизнь. Потом появляются вечмобили – и наступает коллапс. Экономика рушится, безработица зашкаливает. Саймак не экономист, но такой итог не выглядит как фантастика.

Аргументы о стимулах к изобретательству не столь однозначны. Великий промышленник Генри Форд, не заставший перенасыщение рынка, в книге «Моя жизнь. Мои достижения» пишет: «Если конструкция изделия разработана и изучена основательно, то изменения в самой конструкции потребуются очень редко и через большие промежутки времени». Но сразу развивает идею: «Между тем изменения в способах производства, наоборот, будут происходить очень часто и выяснятся сами собой». Возможно, корпорация «Эпл» постепенно научилась бы производить айфоны втрое дешевле, если бы не стремилась обновлять продукцию ежегодно. Или изобрела бы, чтобы не скучать, чудо-камин и чудо-велосипед. А может, она почивала бы на лаврах, и мир до сих пор жил бы без технологии распознавания силы нажатия на экран… Никто точно не знает.

Перейдем к экологии. Планируемое устаревание, если оно существует, наносит Земле серьезный ущерб: выброшенные товары заполняют свалки, новые требуют металла и нефти, заводы и грузовики дымят в атмосферу. Но о непоправимости экологического вреда тоже можно порассуждать и поспорить. Оптимисты не унывают: мол, прожигание нефти ведет к использованию безопасных и возобновляемых источников энергии. Пессимисты в ответ указывают на Большое тихоокеанское мусорное пятно. Оптимисты парируют тем, что Нью-Йорк в конце 19 века утопал в конском навозе, и ситуация казалась безвыходной…

Но всё, достаточно об экономике, прогрессе и экологии. Отвлечемся от охмеляющих планетарных проблем и спустимся на уровень персонального быта.

Ремонт – партизанская война с обществом потребления.

ИЗНОС ВЕЩЕЙ, как уже сказано, делится на моральный и физический.

Моральный износ потребительских товаров, то есть их обесценивание при появлении более полезных аналогов, не так страшен, как его малюют маркетологи. Он критичен для средств производства: новый токарный станок, который на 5 процентов повышает эффективность труда, при работе в две смены окупается за несколько месяцев. Но новый бритвенный станок, который на 5 процентов «повышает комфорт и эффективность бритья», не окупается никогда. Мы приобретаем вещь ради нужных нам функций, и они изменяются медленно. Быстро меняется только обертка: упаковка, внешний вид, рекламные образы.

Производители это понимают и изо всех сил приучают потребителей к мысли, что красота и «актуальность» обертки – важнейшие функции вещи. По части красоты меня они убедили. Я души не чаю в своем mp3-плеере, пока следующие поколения модели не особенно его превосходят. Но вот появляется поколение в сногсшибательном квадратном дизайне, и я бегу в магазин, хотя основная – музыкальная – функция практически не улучшилась.

Приучение потребителей к красоте порой бьет по производителям бумерангом. Когда мой квадратный mp3-плеер сломался, я побрел в магазин и узнал, что таких больше не выпускают. А дизайн актуального поколения не сногсшибательный. Я огорчился и не приобрел новый плеер, а отнес старый в ремонт.

Мой рюкзак истрепался в путешествиях, порвался, перестал закрываться. Я пошел в магазин той же фирмы за новым, но фирма больше не выпускала красивые рюкзаки. Поискал у других – безнадежно. В итоге пошел в ателье.

В смартфонах внешний вид меняется так же медленно, как технические возможности. Поэтому я использую их по четыре года, не меньше. Помимо денег, экономлю массу времени при выборе следующего. За четыре года у всех улучшается дизайн, производительность и функциональность. Можно купить любой – и гарантированно повысить комфорт. Свой нынешний смартфон я выбрал за 30 секунд: открыл рейтинг по оценкам покупателей, посмотрел первое место, тщательно все обдумал – и начал искать, где купить. Хороший оказался смартфон, во всем лучше старого.

В физическом износе вещей обычно виноваты силы природы, описанные в главе «Уклоняться от службы». Материалы не выдерживают нагрузок, и полезные функции пропадают.

Износ «дешевой» вещи меня даже радует: наконец ее можно выбросить. Плановый выход из строя «обычной» я воспринимаю как должное. Но неисправность «дорогой» всякий раз огорчает. Я сперва отказываюсь в нее верить. Поверив, рисую плакат «Долой планируемое устаревание!», чтобы стоять с ним у проходной фабрики-изготовителя. Выпустив гнев, ищу способ использовать вещь в обход неисправности, например носить дырявый свитер, закрывая дырку шарфом. Не отыскав способа, впадаю в депрессию. И наконец смиряюсь: «Ладно, выброшу. Все равно накопился и моральный износ». Затем я вспоминаю, что моральный износ – фикция, и тут рождается неочевидная мысль: «Может, отремонтировать?»

В конце концов, мы не сдаем автомобиль на свалку после первой же поломки. Мы едем не в дилерский центр за новой моделью, а на автосервис за услугами по ремонту. Это значительно дешевле.

Ремонт доступных вещей до недавнего времени ассоциировался у меня с крупными стежками, проволокой, изолентой и запахом клея. Я воспринимал его не как таинство возвращения к жизни, а как официальную процедуру понижения в статусе: была вещь «новая», стала «отремонтированная». Но оказалось, в мелкий бытовой ремонт тоже приходят прогрессивные технологии. Недавно я не выбросил протершиеся джинсы, а отнес в ателье. И узнал, что сейчас ставят заплаты, не видимые невооруженным глазом. Возвращение к жизни стоило в десять раз меньше, чем новая пара. Восстановление mp3-плеера и рюкзака обошлось в те же десять процентов.

Если не слушать сказки маркетологов о моральном износе и устранять физический износ посредством ремонта, то можно прожить долгую счастливую жизнь вместе с полюбившейся вещью – не ради экологии или светлых воспоминаний, а ради практической выгоды. Когда вещь всеми функциями, включая дизайн, полностью удовлетворяет владельца, польза ее замены умозрительна. А вот затраты времени весьма ощутимы. Не говоря о деньгах.

Я глажу утюгом, купленным в 2001 году, а разработанным, на вид, до перестройки в СССР. Он не имеет функций пароувлажнения, опрыскивания, автоотключения и каких-то еще, просто гладит нормально. Его дизайн не радует, зато забавляет. Больше мне ничего не нужно. Когда утюг сломается, современные мастера его вряд ли отремонтируют, так что придется идти в магазин. Но, думаю, он уже не сломается.

Искать от добра добра – затратно.

Производители подстрекают потребителей часто обновлять вещи: делают незначительные улучшения и убеждают, что без них не жить. Они лукавят. Тот, кто использует любимые вещи до конца, экономит время и деньги, ничего не теряя. Масштабы морального износа сильно преувеличены, а устранить физический можно ремонтом. «Обновлять» – еще не значит «покупать обновленное».

Покупать с бережных рук

ПОМЕТКА «Б/У» и выглядит, и читается некрасиво, и воспринимается соответственно. Приятно совершить покупку в фирменном бутике, разорвать заводской целлофан и извлечь из упаковки вещь, к которой не прикасался никто, кроме роботов-сборщиков. Куда противнее надевать нижнее белье, которое уже кто-то носил.

Но давайте не ударяться в крайности, а двигаться к ним постепенно. Мысль о покупке даже верхней одежды, бывшей в употреблении, мне еще кажется экстравагантной, но пользоваться после незнакомых людей квартирами, машинами, бытовой техникой и электроникой я уже не боюсь. Если прошлый хозяин относился к вещи бережно, то она не хуже, чем была бы, послужив у меня. Чужие отпечатки пальцев я стираю влажными салфетками.

На носу эра шеринга, или совместного пользования. Новые технологии снижают стоимость обмена вещами и делают невыгодным постоянное владение ими. Мы пользуемся пылесосом полчаса по субботам, а остальное время он простаивает, занимает место, стареет. Почему не сдавать его в аренду на шесть дней из семи? Почему не брать чужой пылесос в аренду на полчаса?

В аренде маскарадного костюма на вечер и в почасовом прокате коньков мы давно не видим ничего фантастического. Машины с поминутной тарификацией уже колесят по улицам городов. Когда-нибудь шеринг распространится на бытовые предметы. Мы будем покупать не вещи, а время пользования: полчаса пылесоса в неделю, два часа компьютера ежедневно. Остальное время купят наши соседи.

Так что пора привыкать к вещам б/у, чтобы быть готовым к прогрессу. Начать можно с покупки подержанной машины, мебели или электроники по частному объявлению.

Если аргумент о прогрессе кажется ерундой, то имеется ценовой аргумент: новый автомобиль или смартфон, покидая салон официального продавца, сразу теряет треть стоимости. Покупать десятилетнюю машину, безусловно, радости мало, но двухлетка от новой отличается незаметно, на нее даже гарантия действует. А цена ощутимо ниже.

Частный вторичный рынок отпугивает покупателей риском приобрести кота в мешке вместо кролика. Там не получится взять товар с полки и попасть под защиту закона о правах потребителей. Всё надо тщательно проверять. Хорошо, если покупаешь деревянную табуретку. А если сложную технику? Приходится долго готовиться: читать специальную литературу, изучать способы проверки, тонкости и нюансы – либо идти к фирмам-перекупщикам с приличной репутацией, которые всё четко проверят, но за неприличную комиссию.

На мой взгляд, быть техническим экспертом не нужно. Достаточно осилить две-три статьи в интернете и вооружиться одной простой хитростью: выбирать следует не вещь, а продавца.

Чтобы хитрость срабатывала, общаться надо обязательно с хозяевами, а не с их агентами, родственниками или друзьями. Представители хозяев не испытывают чувств к вещам и владеют лишь основной информацией. Таких продавцов трудно «прочитать», да и «читать» особо нечего. Хозяева – другое дело.

Я дважды покупал автомобили б/у, оба раза удачно.

Первый этап отсева проводил при чтении объявлений. Обилие восклицательных знаков, грамматических ошибок и фраз вроде «Мамой клянусь» ставило на предложениях крест. Наверняка там были и достойные варианты, но, когда предложений много, проще перестраховаться.

Второй этап – при звонке. Я проверял логическую стройность ответов на заготовленные вопросы: «Где обслуживаете?», «Почему продаете?», «Сколько проезжаете в месяц?» и так далее. Прислушивался к интонациям. При малейшем сомнении в искренности я не перезванивал.

Третий этап – при поверхностном осмотре машины. Если ремень безопасности валялся на полу, то я искал предлог сбежать. Если не нравилась обивка кресел, то тоже откланивался. Зачем покупать машину, которую не смогу полюбить?

Четвертый этап я маскировал под детальный осмотр. С умным лицом долго изучал кузов и двигатель. Я дилетант и никогда не отличу гаражную краску от заводской, но осмотр был только предлогом. В реальности я наблюдал за продавцом: его ответами, движениями, выражениями глаз. Как он взял паузу перед словами об авариях? Как отреагировал на претензию к шинам? Как захлопнул капот? Я плохо разбираюсь в машинах, но мы все хорошо разбираемся в людях, потому что всю жизнь с ними общаемся.

Пятый этап – проверка технического состояния на автосервисе и идентификационного номера в интернете. Простая формальность.

Так же удачно я купил фотоаппарат б/у. «Утопив» старый под дождем, изучил варианты. Их было три:

1. Ремонт семилетнего друга – 10 000 рублей. Без гарантий.

2. Новая модель в магазине – 25 000 рублей. На семь поколений современнее, но без интересных мне отличий.

3. Подержанный экземпляр – 8 000 рублей. В точности как мой, но без насыщенной биографии.

Я почитал, как проверять матрицу на битые пиксели, позвонил по объявлению и поехал на встречу. Полчаса делал вид, что исследую фотоаппарат, а сам расспрашивал и рассматривал продавца. «Пересчитав» 12 миллионов пикселей и удовлетворившись ответами, отдал ему деньги.

Неудачных покупок вещей б/у, тьфу-тьфу, пока не было.

В ходе продолжительного разговора собеседник раскрывается с разных сторон, и его слова уточняют друг друга. Когда ощущение, что продавец о вещи заботился и о крупном не врет, перерастает в уверенность, можно соглашаться на сделку.

У хорошего хозяина и вещи хорошие.

Не всегда стоит переплачивать ради того, чтобы стать у вещи первым владельцем: подержанная может стать родной, если она прекрасно сохранилась. На сайтах частных объявлений всегда множество товаров по умеренной цене, от фломастеров до автомобилей. Если вы не эксперт, то не зацикливайтесь на проверке вещи, а оценивайте продавца.

Выявлять бесполезное

ХРАНЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНОГО подмывает наши активы, как тихая вода берега. Неиспользуемые вещи тоже требуют затрат на обслуживание. В лучшем случае они только занимают место в доме, но из-за них труднее разместить или найти что-то нужное. Тратятся лишние минуты, копится недовольство. Хуже, если неиспользуемые вещи приходится периодически чистить, сушить, перекладывать с места на место. Без бесполезного жить легче, чем с ним.

Расставаться с вещами помогает правило одного года.

Один год – достаточный срок, чтобы понять, может ли вещь еще пригодиться или будет и дальше лежать мертвым грузом. Если за год она не использовалась ни разу, от нее можно преспокойно избавиться: выбросить, продать, подарить.

Повседневные вещи подчиняются правилу одного года в первую очередь. Если кухонное полотенце и старая любимая кружка не покидали шкаф с позапрошлой весны, значит, их время прошло.

Сезонные вещи тоже подпадают под правило. Именно из-за них отсчитываются двенадцать месяцев, а не шесть или девять: так все сезоны успевают наступить хотя бы по разу. Если ящик для рассады, фумигатор от комаров, дождевик и ледянка год провалялись без дела, значит, что-то в жизни их владельца изменилось, и им пора на покой.

Вещи для ежегодных праздников и традиций тоже не исключение. Возможно, у кого-то есть барабанные палочки, которыми надо стучать по столу каждое 11 ноября в 11:11. Если за последние 366 дней их ни разу не держали в руках, значит, традиция прекратилась.

На коллекции правило одного года тоже распространяется. Если собрание сахарных пакетиков с логотипами кафе и авиакомпаний давно не пополняется и не извлекается на свет божий, значит, пора сварить варенье из этого сахара. Видимо, появилось новое хобби.

Но здравый смысл в борьбе за пространство в жилище, как и везде, превыше формальностей. Правило одного года – ориентир, а не строгое руководство к действию. Пропустив Хэллоуин по болезни, не надо выбрасывать маску Дракулы. Вернувшись из армии или пешей кругосветки, не надо выбрасывать всё.

Правило не распространяется на книги, грампластинки, лекарства с большим сроком годности и другие вещи с заведомо меньшей частотой использования, чем раз в год. Например, кто-то включает телевизор только ради церемонии открытия Олимпийских игр, а кто-то ходит с удочкой на рыбалку исключительно в високосные годы. Насколько целесообразно иметь ради этого телевизор и удочку – отдельный вопрос. Но их польза все же выше нуля.

Делать исключения для вещей, передаваемых по наследству, следует с осторожностью. «Я торжественно вручу ремень сыну, когда у него появятся свои дети», – хорошая мысль. Пусть ремень полежит. «Два поколения нашей семьи катались на этих санках и, возможно, через 20 лет в них сядет третье», – слабое оправдание скопидомства. Между твердым обдуманным намерением и словом «возможно» – пропасть.

Некоторые вещи мы храним ради прошлого. Изящная бутылка из-под лимончелло напоминает об одном романтическом вечере, свадебное платье – о свадьбе, килограмм ракушек – о море. Главный герой фильма «Железный человек» отказывается сохранять вещицу, спасавшую ему жизнь: «У меня есть пороки, но ностальгия не в их числе». Поэтому в его доме много света и воздуха. Но большинство из нас не железные. Мы держимся за явно бесполезные вещи, чтобы удержать прошлое. Впрочем, есть одна хитрость.

Памятные вещи маленького размера я храню в коробке. Заглядываю внутрь очень редко, но и обслуживать закрытую коробку мне нетрудно. Зато вся крупногабаритная память «оцифрована»: сфотографирована и сохранена на компьютере. Когда единственная полезная функция памятной вещи скопирована на другой носитель, расстаться с ней легче. Изображение бутылки из-под лимончелло запускает воспоминания о романтическом вечере не хуже самой бутылки. А ничего другого она и не делала. Обычно памятная вещь – просто ключ к одному из отсеков памяти. Фотография – копия ключа.

Воздух в шкафу полезнее, чем хлам.

ПОИСК БЕСПОЛЕЗНОГО на выброс не всегда выгоднее хранения. Нарочно лазить на чердак или вытряхивать шифоньер, чтобы найти вещи, которые год не используются, – потеря времени, и она не окупится. Разве что требуется психологическая разгрузка. Но в отсутствие стресса и депрессии я поиск не затеваю. В выдвижном ящике комода может образоваться кладбище забытых вещей, но мне оно безразлично, пока не попадается на глаза.

В теории существует радикальный способ: заклеить каждый выдвижной ящик комода пломбой с сегодняшней датой. Через год надо посмотреть, на каких ящиках пломбы остались нетронутыми, и вытряхнуть их содержимое в мусорный пакет целиком. Но на практике способ не действует: время от времени приходится искать сгинувшую рулетку или запасную расческу – и тогда все пломбы в квартире срываются.

Лучше оценивать полезность вещи при случайном контакте. Во время тех же розысков рулетки и расчески происходят удивительные встречи. Смена времен года на улице и в шкафу также располагает к изучению своих запасов: свитер меняется местами с футболками, и попутно всплывает старая бесполезная шапочка для бассейна.

Но идеальным поводом провести проверку вещей на пригодность является локальная бытовая «миграционная катастрофа»:

– перестановка мебели,

– ремонт одной из комнат,

– переезд.

Мало кто любит подобные «катастрофы», они отнимают много разных ресурсов. Но из них, помимо запланированной пользы, можно извлекать незапланированную.

Перестановка шкафа в соседнюю комнату вынуждает вынуть его содержимое. Потом все надо поместить обратно в шкаф. Таким образом, вещи проходят двойную проверку, и остается только не зевать.

Ремонт – те же перестановки, но с большим размахом. Переставляется не один шкаф, а вся мебель из помещения. При этом сама мебель тоже подвергается проверке наравне со всем ее содержимым.

Переезд и вовсе подарок судьбы в этом смысле. Он позволяет оценить все вещи в квартире. Даже при экстренном выселении, когда приходится паковать пожитки не глядя, неизбежна их проверка на новом месте.

В Москве я переезжал четырежды, если не считать переселений с этажа на этаж. Всякий раз у меня были дополнительные ограничения: легковая машина и желание уложиться в одну-две поездки. На каждые девять перевезенных пакетов один пакет отправлялся в мусор. Своего рода децимация, только жребий был не слепым. При заполнении шкафов и комодов в новом жилье происходил второй раунд отбора. Если в первом раунде что-то пропустил или от нахлынувших чувств пожалел, была возможность исправиться.

После каждого переезда я чувствовал себя изможденным и думал, что больше никогда на подобное не решусь. Но был рад избавлению от ненужных вещей. Силы восстанавливались, радость оставалась. Через полтора-два года, когда имущество разрасталось, мне вновь хотелось поменять место жительства – чтобы сбросить балласт.

В сущности, для избавления от бесполезных вещей не нужны ни переезды, ни правило одного года. Помню, один сокурсник в общежитии ни с того ни с сего разобрал кровать и положил матрас прямо на пол. «Меняю парадигму», – так он объяснил нам свой поступок. Если подумать, то кровать действительно полезна не всегда. Но на конвейер подобные прорывные решения не поставить, так как нужны бесстрашие, свобода от стереотипов, озарение и азарт.

Ремонт и переезд не бедствия, а фильтры для вещей.

Расставаться с бесполезными вещами мешает малодушная мысль: «А вдруг пригодятся?». Прогнать сомнения помогает правило одного года: что не используется 366 дней или больше, тому, за редким исключением, в доме не место. Необязательно устраивать специальные поисковые операции, но любой вынужденный поход на территорию позабытых вещей – отличный шанс разгрести завалы.

Быть автовладельцем

СКУЧНАЯ ЖИЗНЬ грозит тому, кто рационально подходит к имуществу, радеет о его эффективности и освобождается от лишних вещей. Такой человек живет не в доме, а в подобии космической станции на орбите, только без главных изюминок: невесомости, головокружительных видов и необыкновенного унитаза. Ску-у-учно.

Можно украсить «станцию» безделушками и плакатами, разбросать майки и мячи, но они не спасают. Я проверял. От мелочей быт не становится интереснее.

Лучше приобрести большую непрактичную вещь, которая займет внушительный кусок тщательно организованной жизни и снизит ее общую эффективность до нескучного уровня. Необязательно строить в квартире аквапарк или покупать чучело мамонта. Сгодится типовое чудачество.

Например, у меня есть машина.

Где-нибудь в сельской местности личный автомобиль необходим и полезен: для выездов в райцентр, на пасеку и по грибы. Но зачем он в мегаполисе, кроме как для того, чтобы доучиваться водить? Да, соглашусь: возить детей-дошкольников или хоккейную амуницию удобнее на собственном транспорте. Но для других поездок есть разнообразный общественный.

В Москве переместиться в другой округ можно на метро. В поликлинику – на троллейбусе, в парк – на автобусе, в кафе – на трамвае. В аэропорт – на аэроэкспрессе. До метро летом – на прокатном велосипеде, зимой – на маршрутном такси. Ночью куда угодно – на обычном такси. С покупками из строительного гипермаркета – на такси грузовом. Развит каршеринг – сервис поминутной аренды автомобилей со стартом и финишем в любой точке города. Для крайних случаев есть традиционный прокат.

Считаете, что такси невыгодно? Смотря как считать.

Мой дотошный друг Олег год назад сделал таблицу для расчета расходов на автомобиль в зависимости от пробега. Учел бензин, шиномонтаж, страховки, налог, парковку, мойку, плановое техобслуживание и потерю стоимости. Штрафы и мелочи вроде незамерзающей жидкости не учитывал. Я поиграл с таблицей, загружая в нее разные параметры, и вот что увидел:

Для ориентира Олег указал среднюю стоимость 1 км поездки на такси эконом-класса: 33 рубля. В каршеринге она ниже. Мой годовой пробег за вычетом междугородних поездок настолько мал, что, продав машину и пересев на такси, я начну экономить.

Личный автомобиль не только пожирает деньги. Он отнимает времени не меньше, чем экономит. Один пример: поезд метро, автобус и такси не приходится парковать, подолгу наворачивая круги по району.

Значит, прощай, железный конь? Погодите.

Автомобиль приносит иррациональную пользу:

– наслаждение, которого не получишь в такси;

– хлопоты, которые наполняют жизнь смыслом;

– истории, с которыми не стыдно ввязаться в беседу.

Автомобиль – частный случай. У других распространенных чудачеств аналогичные свойства. Зачем покупать охотничье ружье и тратиться на лицензию, медкомиссии, сейф и патроны, если можно сразу купить убитую утку? Затем, что наслаждение, хлопоты и истории. Зачем заводить огород и тратиться на удобрения, воду, инвентарь и теплицу, если можно сразу купить огурцы? Затем, что наслаждение, хлопоты и истории!

Автомобиль – неиссякаемый источник расходов.

НАСЛАЖДЕНИЕ от владения машиной принимает всевозможные формы. Кто-то любит гонять по Кутузовскому проспекту, кто-то – красоваться на Воробьевых горах, кто-то – заниматься тюнингом у себя в гараже.

Я не гонщик, не пижон и не механик. Но я знаю массу других способов получить автомобильное удовольствие.

Мне нравится решать задачки за рулем. Когда идешь пешком, едешь общественным транспортом, ведешь машину по шестиполосной автостраде в Европе, мозг в основном отдыхает. А при вождении в Москве он работает. Здесь каждый перекресток особенный, здесь у каждой улицы собственный ритм, здесь всегда что-нибудь ремонтируют. Приходится постоянно маневрировать и просчитывать маневры других.

Мне нравится решать задачки со звездочками. Например, вычислять момент для выезда с второстепенной дороги с учетом стрелки на следующем светофоре, двух поворачивающих машин, одной поджимающей сзади и пешехода-нарушителя сбоку. Вождение в Москве – словно тренажер для ума. Не такой продвинутый, как учебник тригонометрии, но взяться за тригонометрию трудно, а в машину сел – и поехал.

Мне нравится отдыхать от задачек и катиться по тихой заснеженной улице вечером в свете фонарей, подхватывая хлопья снега лобовым стеклом. Нравится никуда не ехать в дождь, отстегнуть ремень, выключить стеклоочистители и слушать музыку. Нравится доставать из багажника самокат. Нравится сидеть в проеме багажника и шнуровать ролики на ногах.

Мне нравится звук, с которым закрывается дверь. Нравится втыкать третью передачу. Нравится, как послушно полторы тонны пластика и металла подчиняются педалям и рулю.

Практичными вещами так не наслаждаются. Мне все равно, с каким звуком закрывается дверца микроволновки, лишь бы она запекала сыр на бутерброде. Если вещь куплена для дела, то ее оцениваешь с точки зрения пользы. Если бы я работал на машине таксистом, то больше внимания обращал бы на расход бензина, чем на изящество лючка бензобака. Но у меня машина не для дела, а для получения эмоций.

Автомобиль – неиссякаемый источник радости.

ХЛОПОТЫ сопровождают владельца машины всегда, даже когда он еще или уже не владелец. Они начинаются с выбора автошколы и заканчиваются, если повезет, с уплатой последнего транспортного налога через год после продажи любимицы.

Когда я собрался стать автовладельцем, спросил у коллег:

– Что мне следует знать?

Самый мудрый вздохнул и ответил:

– Знать надо одно: нет машины – нет проблем.

С тех пор я вспоминал эту фразу тысячу раз.

Я вспоминал ее, когда пробивал два колеса в ста километрах от дома. Когда не попадал в кино из-за пробок. Когда бежал к окну во двор при звуке сигнализации. Когда получал штраф за оплаченную парковку. Когда пачкал куртку несмываемым маслом. Когда убивал полсубботы на продление страховки ОСАГО.

Я вспоминал ее, когда не мог открыть машину из-за ледяного панциря – и беззаботно ехал в театр на метро. Когда ехал в Парк Горького на прокатном велосипеде. Когда ехал в Орехово-Зуево на электричке.

Даже без происшествий на автомобиль тратится уйма времени. Люблю анекдот: «Сегодня съездил на заправку, на мойку, на сервис. Как бы я все это успел без машины?!»

С происшествиями затраты времени становятся астрономическими. Однажды мне въехали в бок, и только на ожидание гаишников и оформление аварии ушло пять часов. Столько же – на осмотр в страховой компании. К счастью, мне не пришлось ни с кем судиться, а ремонт организовывал брат. Через год мне въехали в зад. Еще через год на машину рухнуло единственное гнилое дерево во дворе. Страховку КАСКО я не признаю, поэтому сам собираю по Москве подержанные кузовные детали.

И в чем же иррациональные преимущества хлопот? В том, что они не позволяют расслабиться на диване.

Можно, уткнувшись в сериал после работы, прогулять фитнес или отложить сборку тумбочки. Но с пустым баком, коркой грязи или мятым багажником долго ездить не станешь. Поднимешься с дивана и поедешь на заправку, на мойку, на сервис. Тумбочка – это просто тумбочка, а машина – часть жизни, и ее проблемы – насущные. А где насущные проблемы, там и цель, и смысл, и план, и энергичная деятельность.

Автомобиль – неиссякаемый источник движения.

ИСТОРИИ для рассказа в теплой компании рождаются в каждой поездке: из наслаждения, из хлопот, из необычных новых наблюдений и знаний.

«Австрийские туннели – это нечто! Брат передал мне управление в Вольфсберге и уснул. И я ехал с открытым ртом сквозь огромные горы…»

«Машину покупал зимой. В июне выяснилось, что кондиционер не работает…»

«В деревне Караваево я сел на брюхо на меже огорода…»

«Тут ливень превратился в водопад и все включили аварийки и поплыли со скоростью пешехода…»

«Надо расстегивать пуховик перед пристегиванием ремнем. Я видел эксперимент по телевизору. Если ремень не прилегает к груди плотно, то при аварии сломает несколько ребер…»

Автомобильных историй миллиарды, но на них всегда отыщутся «покупатели».

Хорошая история удивляет и одновременно звучит в унисон с опытом слушателя. Истории, скажем, о двухколесном сегвее «продавать» тяжело. Первые полминуты собеседникам интересно: «О, что-то новое!» Но они быстро устают от подробностей, поскольку не могут сопоставить их со своим жизненным багажом. Олег как-то пожаловался, что ему на работе не с кем обсудить поездки на троллейбусе. Другое дело автомобили. Опыт есть у всех. Кто не водит, тот читает журнал «Топ Гир», ездит пассажиром или раздражается на машины у подъезда.

Когда больше не о чем рассказать, автомобили приезжают на выручку. В этой книге им посвящена, наверное, четверть примеров. Что бы я без них делал?

Автомобильный опыт выручает и при заведении знакомств. Политика, религия и спорт – минные поля при установлении отношений; погода, макроэкономика и личная эффективность – засушливые пустыни; автомобиль – райские кущи. Сообщи я случайному встречному, за какой клуб болею, он станет смотреть на меня настороженно. Начни я рассказывать незнакомцам, что при оценке стоимости вещи надо учитывать нематериальные затраты, они сочтут меня напыщенным умником. Зато с историями об авариях, гаишниках и российских дорогах я быстро становлюсь своим парнем.

Автомобиль – неиссякаемый источник тем для бесед.

Владеть машиной в мегаполисе не так выгодно и удобно, как ходить пешком и ездить на общественном транспорте. Однако у автомобиля тоже есть преимущества: он радует владельца, не дает расслабиться и помогает общаться.

Арендовать покой

ПОТРЕБНОСТЬ арендовать жилье складывается из разных потребностей. Самая распространенная: иметь хоть какую-то крышу над головой в отсутствие ипотеки. Менее важная, но тоже весьма ощутимая: держаться ближе к месту работы. Еще одна: не испытывать беспокойства в быту.

Никто не любит, когда его жизнь контролируют. Нас раздражает, когда охранник в метро контролирует наши сумки, когда начальник в офисе контролирует наше время, когда депутаты в Государственной думе контролируют наш образ мыслей. Возвращаясь домой, мы рассчитываем отдохнуть от агрессивного внешнего мира и чуть не взрываемся, если и дома натыкаемся на контроль.

Как водится, бытовой контроль исходит от того, кто главнее. Обычно главный в доме – хозяин. Если живешь у друга, то будь добр соблюдать его правила. Если он запрещает ставить молоко на дверцу холодильника, то будь добр убирать его вглубь: там холоднее, оно дольше не скиснет. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Но когда друг постоянно контролирует, где стоит молоко, это сводит с ума.

Я знаю, что и сам не подарок. Меня бесит, когда ленятся смять картонный пакет из-под сока и он сразу занимает половину мусорного ведра. Если у меня гостит двоюродный брат, то он слышит это правило постоянно, но не понимает, зачем. Он просто не ленится выносить мусор каждое утро. Я считаю себя вправе диктовать условия на своей территории. Брат, очевидно, считает меня самодуром. Коса находит на камень, и от скрежета неприятно обоим.

Жизнь под одной крышей с другими людьми неизбежна, но равноправные жильцы, в теории, могут договориться и найти обоюдовыгодное решение. На худой конец, придут к компромиссу – соглашению, одинаково ущемляющему всех и потому ни для кого не обидному. Примеры равноправных жильцов: муж с женой, постояльцы отеля, студенты в комнате общежития. Примеры неравноправных жильцов: родители и дети любого возраста, хозяева и гости, бабушка – божий одуванчик, сдающая часть своей квартиры, и человек, ее арендующий. Каким бы мягким и радушным ни был контроль, он все равно угнетает.

Возможно, во мне говорит психологическая патология, но я не могу спокойно делить кров с тем, кто главнее. Когда готовлю еду на чужой плите, сушу стельки ботинок на чужой батарее или читаю книгу на чужом диване, а этот «чужой» ходит за стенкой, я всегда испытываю дискомфорт – большой или малый. Родственники твердят: «Найди себе москвичку с квартирой». Чего ради? Все равно я не смогу жить у нее.

Есть прекрасная и пронзительная история о любви. Парень предложил своей девушке вместе снимать квартиру и платить пополам. Через год девушка узнала, что это его квартира… Думаю, он оберегал ее покой и ощущение равноправия.

Я одно время снимал комнату в двушке. В другой комнате обитала не старушка-владелец, а молодая пара на таких же правах, что и я, – никаких. Мне нравилось: никто никого не контролировал в холодильнике, прихожей и ванной.

Единственное, там нельзя было выходить из комнаты без штанов. Поэтому я стал снимать отдельную однушку.

Если делить с кем-то жилье, то на равных правах.

ПОСРЕДНИКИ-профессионалы при поиске жилья не нужны. Предполагаю, что риелторы выполняют много полезных обществу функций. Но поиск не их конек. Любой сайт с большой базой недвижимости подбирает варианты лучше и быстрее, не навязывает «уникальные предложения для своих» и не берет комиссию.

Один раз я проверил, за что платят риелторам. Пришел в филиал агентства, которое во всех рейтингах фигурирует в первой тройке, развалился на диване, огласил список своих требований и расслабился. Решил, что за комиссию в половину месячной платы мне найдут лучшую квартиру Москвы, пробьют по базам Федеральной службы безопасности нынешних и прошлых владельцев, вручат на новоселье торт – и все это за пару дней.

Сначала мне устроили просмотр затхлой квартиры на первом этаже хрущевки, без ремонта с рождения, с коврами на полу и на стенах. Наверное, список моих требований перепутали со списком другого клиента.

Когда я отказался, риелтор предложила мне квартиру в паре лет от метро: «В конце 2013 года там откроется станция!»

Я снова отказался и пошел на популярный сайт с недвижимостью. Настроил фильтры, посмотрел фотографии и за полчаса нашел отличную недорогую квартиру.

Тут бы и распрощаться с риелтором, но я подумал, что впереди еще много работы. Отправил ей ссылку, попросил устроить просмотр. В квартире все понравилось, и мы с владельцами условились подписать договор на следующий день. Когда вышли, я спросил у риелтора:

– Вы же проверите квартиру и хозяев по своим тайным базам?

– Сегодня суббота, офис не работает. Могу проверить в понедельник, после подписания договора. И да, у нас обычная проверка, доступная в интернете.

По сути, я заплатил комиссию за пару звонков и заполнение договора. Все остальное сделал сам: нашел, осмотрел, принял риски.

Вторую комиссию я заплатил агенту хозяев – видному мужчине, приезжавшему на дорогом автомобиле.

За исключением единственного раза, я ищу и арендую жилье без риелторов. Это простое дело. Проще, чем купить мячики для жонглирования или новый ремешок для часов.

Увы, посредники со стороны владельцев – чересчур распространенное явление. Но этому, как объяснил Олег, хотя бы есть экономическое оправдание:

• Агент отсеивает всех неблаговидных кандидатов. Если продать машину можно хоть кому, то квартирантов надо выбирать.

• Агент обходится владельцу в 0 рублей. Полную стоимость услуг оплачивает арендатор.

• Арендатор, заплативший комиссию, не начинает сразу же искать более выгодный вариант и не съезжает через пару месяцев. Ему хочется «размазать» комиссию на год-другой.

Я отношусь к риелтору владельца как к неизбежному злу. Но отдавать ему сто процентов ежемесячной платы, разумеется, не хочу. Когда снимал нынешнюю квартиру, агент просила именно столько. Уточнил у нее:

– Приведи и я агента, вам бы пришлось делить с ним комиссию поровну. Но я сам по себе. Не заслужил ли я скидку?

– Конечно же!

Скидка покрыла оплату счетчиков за несколько месяцев.

Один агент – куда ни шло. Два – перебор.

ПРОВЕРКА квартиры с подходящими параметрами начинается на сайте. По текстовому описанию можно отсеять подозрительные варианты, а по фотографиям – несимпатичные. Например, мне не нравятся пресловутые ковры, маленькие холодильники, узкие кровати и смесители с двумя вентилями. Такие объявления отметаются или перемещаются в конец очереди. Туда же отправляются объявления без фотографий.

Проверить квартиру при осмотре легче, чем автомобиль. В ней всё на виду. Но прочитать пару статей в интернете о нюансах проверки батарей, плиты и полов лишним не будет.

Мой спартанский перечень обязательных действий при просмотре содержит пять пунктов:

1. Оценить вид из окон. На сайтах не всегда есть его панорамные фотографии.

2. Поискать признаки тараканов. Трупик под раковиной, баллончик отравы, белые квадратики-липучки от тараканьих ловушек – дурные приметы.

3. Спустить воду из смывного бачка. Смывают они все хорошо, но не все без проблем наполняются.

4. Полежать на кровати. Скрипучая или слишком мягкая превратит сон в мучение.

5. Проверить звукоизоляцию. Например, можно полюбопытствовать у хозяев: «Ничего страшного, если я буду смотреть боевики по ночам?»

Другие предметы интерьера мне нужны для поддержания разговора. Все как при покупке вещей с рук: проверяю их с видимой тщательностью, а сам исподволь стараюсь изучить хозяев. Если на первом просмотре присутствует только агент, то тщательность приберегаю для второго визита.

Качества владельцев, интересные при аренде квартиры, отличаются от тех, что важны при покупке вещей. На первое место выбивается общая адекватность. А бережное отношение к имуществу, скорее минус, чем плюс. За ним может скрываться тяга к контролю, и она – повод для беспокойства. Когда покупаем подержанную машину, с ее бывшим хозяином прощаемся после передачи ключей. Когда селимся в съемную квартиру, ее хозяева поселяются в нашей жизни, пусть и под другой крышей.

Для беседы годятся любые вопросы: прямые, отвлеченные, умные, глупые.

– Кто жил здесь раньше? Долго? Почему уехал?

– Что если я буду в путешествии и вовремя не заплачу?

– Стеклянный стол! А он не треснет от кружки?

Ответы, интонации, оговорки, выражения глаз подсказывают, какого уровня контроля ждать от хозяев: как часто они будут наведываться, что будут проверять, сколько вычтут из залогового депозита за царапину на столешнице. «Кружки ставьте на эти салфетки, мы специально ездили за ними в магазин, они новые». Одна фраза не показатель, но за час рисуется достоверный портрет. Также проясняются планы хозяев на квартиру: будут ли они ремонтировать ее и повышать арендную плату, захотят ли через полгода продать.

Заодно можно разглядеть и мошенников, сдающих не свою квартиру. Не уличить на нестыковках и лжи, а просто почувствовать что-нибудь подозрительное: уклончивость, торопливость, артистизм. Непринужденная беседа не хуже проверки по базам. И, кстати, глупые вопросы особенно эффективны: на умные мошенники знают ответы заранее, а к глупым они не готовы.

Еще одно преимущество долгой беседы – возможность произвести правильное впечатление о себе. Хозяева ведь тоже пытаются изучить меня и оценить, с какой вероятностью я устрою в их квартире бордель или подпольное казино.

Сначала знакомство – потом подписание договора.

Аренда квартиры схожа с покупкой вещей б/у. Надо изучить объявления на сайте, отсеять неподходящие варианты, позвонить, съездить и внимательно присмотреться к хозяевам – ничего сложного, помощь риелтора не нужна. Отличие от покупки в том, что мы не прощаемся с хозяевами после заключения сделки. Поэтому важен их характер: беспокойные арендодатели – существенный недостаток съемной квартиры.

Оставлять автонапоминания

НАПОМИНАНИЯ О ВЕЩАХ о вещах обычно хранятся в голове, в смартфоне или на бумаге. «Купить хлопья! Купить хлопья! Купить хлопья!» – каждый из трех способов требует определенной записи слов. Если использовать для напоминания сами вещи, то слова и записи не понадобятся.

У меня есть контрольный список для проверки перед выходом из дома. Каждый раз я щупаю карманы, приговаривая: «Смартфон, плеер, шагомер, паспорт, кошелек и пропуска». Если что-то мне точно не понадобится, то мысленно отмечаю: «Проверил. Отсутствует. И не нужно». Но сама скороговорка никогда не меняется, чтобы в ней не запутаться. Это пример напоминания о вещах, записанного в голове.

В моем чек-листе нет слов «ключи от квартиры». Их проверять не нужно: без ключей я не смогу запереть дверь и, значит, никогда без них не уйду (я всегда запираю дверь, даже если в квартире кто-то остается). Это пример автонапоминания.

Напоминания о вещи преследуют две цели. Первая – взять вещь куда-то: на работу, домой, в другой город. Вторая – сделать с вещью то, ради чего ее взяли: использовать, показать, передать. Кажется, что вторая цель встречается реже, но это не так. Просто она чаще достигается с помощью автонапоминаний. Мы берем зонт и открываем его при первых каплях дождя. Мы берем в супермаркете хлопья и оплачиваем их на кассе, иначе не выпустят. Мы берем пакет с мусором и выбрасываем в контейнер, чтобы освободить руку. Не нужно нигде записывать: «Использовать зонт!» Однако иногда приходится запоминать и то и другое. Раньше, бывало, я по две недели не мог передать коллеге сувенир из путешествия. Сначала неделю забывал взять его на работу. Следующую неделю забывал подарить.

Прелесть автонапоминаний в том, что их можно создавать искусственно. Достаточно расположить вещь там, где она попадется под руку или на глаза в нужный момент. Вечером после путешествия кладем сувенир на офисный пропуск, а утром перед работой суем его в один карман со смартфоном или в пакет с булкой для полдника. Или несем сувенир в руке до офиса.

Хорошее автонапоминание срабатывает надежно и своевременно. Глупо получится, если заранее положить билеты на спектакль в парадные туфли, а потом пойти в театр в сапогах из-за первого снега. Клеить билеты на зеркало в прихожей за два месяца до спектакля тоже опасно: глаза так привыкнут к ним, что в нужный день не заметят. Чем рисковать, лучше плюнуть на хитрости и пользоваться моим чек-листом: под словом «пропуска» в нем подразумевается не только пропуск на работу, но и «пропуска» в театр, поезд и прочие места, в которые я собираюсь, выходя из дома.

Я оставляю автонапоминания при каждой возможности. Это легче и веселее, чем запоминать или куда-то записывать. Если, собираясь на работу, понимаю, что надо захватить мусор, то сразу ставлю пакет к входной двери, чтобы неизбежно споткнуться об него. Вешаю майку на люстру, чтобы, вернувшись вечером, не забыть ее постирать. Кладу пачку витаминов на весы, чтобы принять их после взвешивания следующим утром.

Что привязано к ключам, то в квартире не забудешь.

НАПОМИНАНИЯ О ЗАДАЧАХ тоже не всегда требуют слов. Достаточно привести вещь в необычное положение или состояние, чтобы в нужный момент наткнуться на нее взглядом и вспомнить: «Точно! Я должен сделать то-то».

Пустая пачка из-под хлопьев на полу в прихожей подсказывает перед выходом из дома в магазин, что надо купить новую пачку. Открытый люк к водяным счетчикам в ванной означает, что пора платить за воду и за всю квартиру. Перевернутая банковская карта в кошельке напоминает, что необходимо найти банкомат и снять наличные. Поставленные вертикально кубики деревянного календаря сигнализируют, что я очень хочу поздравить с днем рождения близкого человека. Гора грязной посуды в раковине намекает, что неплохо бы вымыть посуду…

Вещь может быть не связана с задачей. Так чуть сложнее, но никто не запрещает выволакивать гантели на центр комнаты всегда, когда на следующее утро надо надеть белую рубашку.

Запрещено другое: использовать одинаковое напоминание для разных задач. Если сегодня перевернутая банковская карта означает «Снять наличные», завтра – «Купить билеты», послезавтра – «Поругаться с дворниками», то она превращается в подобие крестика на руке. На крестик можно долго пялиться, но так и не вспомнить, что же он означает. Для каждой задачи нужна уникальная манипуляция с какой-нибудь вещью. Обратное допустимо: несколько уникальных автонапоминаний об одной задаче создают не путаницу, а подстраховку.

Больше всего вещные автонапоминания похожи на записки-стикеры, расклеенные в нужных местах. Только не надо ничего писать и читать.

Я иногда «клею стикеры» дистанционно, пронзив пространство и время. Например, представляю, как в знакомом супермаркете подойду к кассе, увижу на ленте пластиковый разделитель покупок и вспомню о хлопьях. Пытаюсь закрепить в голове устойчивую ассоциацию вещи и задачи: «Разделитель – купить хлопья!» Или перед поездкой в Брянск моделирую ситуацию, в которой мама наливает мне компот, а я в этот момент вспоминаю о сувенире из путешествия: «Компот – вручить сувенир!»

Но виртуальные дистанционные напоминания ненадежны. Будущее предсказывать трудно, поэтому приходится привязывать задачу к обыденной вещи в привычном положении и состоянии. Это лишает автонапоминание основного свойства: привлекать к себя взгляд. Ассоциация разделителя покупок и хлопьев может быть прочнее, чем связь атомов углерода в кристаллической решетке алмаза, но взгляд скользнет по разделителю и не остановится, потому что видел его сотни раз. Мозг не получит никакого сигнала.

Люди порой используют вещи для напоминания о задачах другим людям. Пустая чистая тарелка на столе говорит брату: «Когда проснешься, позавтракай». Шапка на школьном ранце сообщает ребенку: «На улице холодно, одевайся теплее». Лампочка на автомобильном журнале твердит мужу: «Вкрути, пожалуйста, лампочку». Лично мне вещные напоминания для других кажутся недостаточно деликатными; от них рукой подать до кирпича на капоте и отрезанной головы лошади в постели. Но допускаю, что я чрезмерно щепетилен в вопросах межличностных отношений.

Любая вещь – информационный носитель.

Хорошее напоминание обладает тремя свойствами: легко создается, вовремя срабатывает, однозначно считывается. Вышитое на носовом платке слово «Захватить» – плохое напоминание. Стикер «Захватить мусор» на зеркале в прихожей – хорошее. Приставленный к входной двери пакет с мусором – еще лучше. Порой мелкие манипуляции с вещами делают ненужными стикеры и слова.