Глава 1
– Ну как? – пристально глядя в лицо Кирьянову, спросила я. – Сможешь подкинуть что-нибудь интересненькое?
Володька обреченно вздохнул:
– Сколько я себя помню, ты регулярно оставляешь нас без работы, но вот чтобы у тебя самой ее не было… Как ты докатилась до жизни такой?
Я опустила глаза и стала водить пальцем по столу, изобретая нечто абстрактное. Обращаться к Кирьянову за помощью мне было действительно стыдно, но ничего другого я просто не смогла придумать. С наступлением зимы в Тарасове вроде как бы вымерли все преступники. По крайней мере, ко мне уже месяца два никто не заглядывал.
Я начала чахнуть от безделья, и даже наличие денег не спасало положения. Ежедневное же просиживание вечерами у телевизора делало меня все более нервной и раздражительной. Вот потому я и сидела сейчас перед Кирей, излагая ему свою проблему. Он удивленно мотал головой и то и дело вздыхал.
Пока мы пытались до чего-то договориться, в дверь постучали. Киря громко произнес обычное «войдите», и тут же в проеме между приоткрытой дверью и косяком появилась голова его помощника, совсем юного, которого прикрепили к Кирьянову еще в начале прошлого года, чтобы он обучил его всему, что знает сам.
Мальчонка этот по фамилии Васин был редкостно конопат, казалось, что его физиономия сплошь состоит из одних конопушек. Но парень, похоже, нисколько не комплексовал по данному поводу. Был общителен и разговорчив.
– Владимир Сергеевич, тут опять эта дама пришла, – с несвойственной ему нерешительностью доложил он, вертя в руках свою большую фуражку.
– Какая дама? – не понял Володя. И тут же, чуть повысив голос, добавил, обращаясь к юнцу: – Когда ты наконец научишься докладывать как положено? Сколько еще раз учить надо?
– Виноват, – захлопал длинными белесыми ресницами мальчишка. Затем вышел и сразу же снова вошел в кабинет, но теперь вытянулся в струнку и произнес: – Товарищ подполковник, к вам гражданка Кулишова Алла Алексеевна. Просит принять ее.
Последовавший за этим тяжелый вздох Кирьянова напоминал стон:
– Нет, я этого больше не вынесу. И за что такое на мою голову?
Я перевела взгляд с мальчишки на Кирю. Мне было интересно, кто же эта дама, которая вызвала у Кири столь бурное неприятие. Насколько я знала своего друга, а знала-то я его более чем хорошо, подобные эмоции могли возникнуть у него лишь в отношении совершенно не контролирующих себя людей.
Прочитав в моем взоре заинтересованность, Володя заметно оживился и тут же торопливо заговорил:
– А что? Вот ее-то я тебе и передам. Дело, может, и безнадежное, но все же какое-то занятие… Да и мы от этой занозы избавимся.
«На тебе, не боже, что нам негоже», – выплыла у меня в голове старая поговорка, но я промолчала, слушая Кирьянова.
– Точно! – как бы утверждая принятое решение, произнес он. – Именно ее тебе и отдам. Одним махом решаются две проблемы: и тебе пока занятие будет, и мне спокойная жизнь.
Слова Кири заставили меня нахмуриться, но он этого совершенно не заметил, напряженно думая о чем-то. Я же пока еще ничего не понимала и, естественно, решила поинтересоваться, что это за дама такая и почему она вызвала у моего невозмутимого друга подобную реакцию.
– Небось очередная назойливая бабулька, у которой стянули сто рублей на рынке? – напрямую спросила я.
– Если бы! – снова вздохнул Кирьянов. – Бабуле скажешь, что вор уже сидит, а деньги пропил, она и успокаивается. А эта нас две недели изводит, как хочет.
– Да кто эта-то? – начала злиться я. – Объясни толком и по порядку.
– Да баба одна, одинокая, но не в меру богатая, – стал наконец рассказывать Киря. – Квартирку ее обчистили, вот она и ходит каждый день почти, требуя найти ее драгоценности. А где их искать? Мы алкаша одного взяли, что похожие кражи совершал, да только ничего у него не нашли при обыске. Не стану же я своих ребят на черные рынки засылать в поисках ее побрякушек, сама посуди. Эти вещицы уж точно давно из города вывезены, опасно их тут сбывать.
– Кхе-кхе, – нарочито громко кашлянул все еще стоящий в кабинете Васин. И как только понял, что оказался наконец в центре внимания, спросил: – Так что сказать-то ей?
Киря повернулся ко мне, всем своим видом взыскуя ответа. Я задумалась. Поиск драгоценностей – это тебе, конечно, не расследование убийства, где каждый знакомый может быть подозреваемым, а каждая вещь – уликой, но, как говорится, на безрыбье и кастрюля соловей. Ладно уж, возмусь.
– Давай свою даму. Посмотрим, что там у нее, – согласилась я и поймала на себе благодарный, полный обожания взгляд Кири.
Через минуту-другую в кабинет Володи буквально влетела пожилая женщина – даже висящие на окнах занавеси закачались, поддаваясь порыву сквозняка. Да, эта стремительная особа была явно нетерпелива и не умела ждать.
Явно не бедная, ухоженная, благодаря хорошей косметике и одежде она выглядела значительно моложе своих лет.
Прекрасно сшитый белый брючный костюм с мелким черным рисунком удачно дополнял эффектно завязанный ярко-фиолетовый шарф, пальцы рук были унизаны золотыми кольцами, в ушах и на груди сверкали бриллианты. Обилие драгоценных камней ошеломляло. Подобной роскоши мне не приходилось видеть даже на выставке-продаже ювелирных изделий.
Пока я приходила в себя и пыталась оторвать взгляд от перелива камней, женщина спешно затараторила:
– Владимир Сергеевич, ну что же это такое? Почему моим делом никто не занимается? Я же вас прошу найти очень дорогие вещи, а не булыжники какие-то! – возмущалась она. – Меня обворовали, а никому до этого нет дела. Вы же мне обещали и…
Тут Киря, явно не выдержав, самым наглым образом перебил ее, произнеся:
– Алла Алексеевна, хочу представить вам одного человека. Познакомьтесь, это Иванова Татьяна Александровна.
Женщина обернулась и, как мне показалось, только сейчас заметила мою весьма скромную персону. Конечно, ни в какое сравнение с этой богачкой я даже не шла.
«Впрочем, – остановила я себя, – с чего это я так прибедняюсь? Женщина она хоть и богатая, но уже в возрасте, а я же в отличие от нее в полном расцвете сил. Так что еще посмотрим, кто чего стоит».
Придя к такому выводу, я гордо вскинула голову и победно улыбнулась женщине. Хотя все еще корила себя за то, что так редко надеваю всякие побрякушки, конечно, не очень дорогие, подаренные мне различными кавалерами, – не век же им зря валяться. Нужно когда-то и людям показать.
Женщина тем временем окинула меня не слишком доброжелательным взглядом и вновь повернулась к Кирьянову. Тот же, не давая ей возможности открыть рот, зачастил:
– Алла Алексеевна, я ведь совсем не случайно представил вам эту девушку. Она занимается расследованиями непростых дел и, насколько мне известно, еще не потерпела ни одной неудачи.
– И что с того? Не понимаю вашего намека, Владимир Сергеевич, – присаживаясь, теперь уже намного тише и с ноткой кокетства в голосе, произнесла женщина. – Она что, следователь?
На последний вопрос Кирьянов не ответил, сосредоточившись на первом:
– А то, что ваше дело у нас уже давно закрыто, и если вы желаете, чтобы кто-нибудь им занимался, вам лучше всего обратиться к частному детективу. Раз уж украденные вещицы так дорого стоят, то тем более не следует экономить деньги на поиске грабителя. А это как раз по Татьяниной части. Это все, что я хотел вам сказать, – закончил Киря. Затем, немного помявшись, добавил:
– Прошу меня извинить, у меня срочное дело. Таня, поговори пока с Аллой Алексеевной.
Сразу после этого Володя вышел. В комнате повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь стрекотанием печатной машинки, доносящимся из-за двери, и гулом автомобилей, долетающим из-за зарешеченных окон. Мы с посетительницей молча рассматривали друг друга.
Теперь я наконец обратила внимание на ее лицо, которое как-то потерялось вначале в блеске украшений. Лицо женщины, к моему удовольствию, оказалось ничем не примечательным: глубоко посаженные голубые глаза, прямой нос, четко очерченная верхняя и слегка пухлая нижняя губа. Химия на бесцветных волосах удачно скрывала их недостаток. В толпе такую пройдешь и не заметишь.
Злорадно отметив про себя, что, кроме драгоценностей, женщине блеснуть нечем, я решила прервать и так уже затянувшееся молчание:
– Ну и как? Желаете, чтобы я занялась поиском ваших драгоценностей, или предпочитаете оставить все как есть? Решение за вами.
Женщина недоверчиво посмотрела на меня и спросила:
– А чем вы подтвердите, что вы частный детектив и что платить я вам буду не зря?
«Вот стервозина! Не зря тебя бог покарал, скрягу такую», – подумала я про себя. А вслух, вполне спокойно, но с некоторой язвительностью, ответила:
– Лицензии, дающей разрешение на деятельность частного детектива, вам будет достаточно? Или запросите еще и рекомендательные письма от бывших клиентов?
Женщина фыркнула:
– Я имею полное право на предоставление мне такой информации. Это не побрякушки, а очень дорогие вещи, и платить деньги, не зная, что все будет найдено, я не намерена.
– Не только вы, но и никто другой не стал бы этого делать, – заметила я, зная тем не менее, что не смогу показать ей свою лицензию, так как на руках у меня ее не было. Оставалось надеяться, что эта стервоза поверит мне на слово. – Но если вы решитесь воспользоваться помощью частных детективов, то вам придется верить им на слово. Иначе никто просто не возьмется за эту работу. А меня вам порекомендовал подполковник милиции, разве этого не достаточно?
Пострадавшая задумалась. Было очевидно, что вернуть драгоценности ей жуть как хочется, но рисковать и платить деньги частному сыщику она боится. Скупердяйка даже изменилась в лице, но заговорила в конце концов более приветливо.
– Сколько вы берете за свою работу?
– Двести долларов в день, – сказала я, но увидев, как высоко поднялись тонкие брови женщины, пояснила:
– Как правило, я работаю над одним делом не более недели – это ровно семь дней.
Мой ответ, похоже, успокоил ее, и дама заговорила о подробностях. Причем чем дольше она говорила, тем более возбужденной становилась ее речь.
От нее я узнала, что не так давно в ее квартиру проник вор и выкрал все фамильные драгоценности: кольца, колье, диадемы, браслеты, часы, инкрустированные камнями, и многое другое. Причем замок в двери и на сейфе вором был вскрыт, а не сломан, а сигнализация отключена. Все замки были очень сложные, имели кодовый и обычные ключи, которые мне дама даже показала, так как имела привычку всегда носить их при себе. Милиция же дело закрыла, поймав на подобном же ограблении какого-то алкаша и списав все на него. А с алкаша что возмешь?
– И они еще смеют утверждать, что эта пьянь умудрилась открыть такой замок и отключить сигнализацию, – почти возмущенно кричала женщина к концу своего рассказа. – Как, скажите мне, человек с тремя классами образования мог совершить такое? Я в подобную чушь не верю. К тому же при обыске у него ничего не нашли, кроме тех вещей, что он на самом деле украл. И знаете, что они сказали мне на это? Знаете? – вопрошала дама.
Я тяжело вздохнула, только теперь окончательно поняв, почему Киря так обрадовался, перекинув мне это дело. Кажется, я бы и сама уже с радостью отказалась от него, но теперь уже было поздно. Успокаивало только одно: мне вовсе не обязательно встречаться с мадам Кулишовой ежедневно.
«Хотя если она так навязчива, то обязательно попытается всегда быть в курсе всего, а значит, и…»
Я не стала развивать эту мысль дальше, уже догадавшись, что так легко от дамочки мне отделаться вряд ли удастся, а потому стала слушать ее рассказ дальше.
– Они сказали, что вор все продал, – продолжала свою обвинительную речь женщина. – Удивительно! Неужели в милиции работают сплошные болваны и идиоты? Где они видели, чтобы алкаш мог за пару дней продать вещи, которые стоят аховых денег, и покупатели на них могут найтись лишь в столице. Это же почти музейные экспонаты! – Алла Алексеевна отпила воды из стакана, стоящего на столе Кири, и вновь затараторила: – Ну даже если бы что и продал, так хоть часть вещей все еще должна была оставаться у него. Я права?
Я согласно кивнула, следя за поведением дамы и выделив уже для себя несколько основных качеств ее характера. Самым ярким из них была ее бурная эмоциональность и полное неумение скрывать свои мысли. Все, что она думала, она тут же и говорила, так что скрыть что-то или утаивать для нее должно быть большой проблемой. Чуть меньше просматривалось наличие трезвого ума, умение вникать в ситуацию и наличие сдерживающих центров. Одним словом, ходячее взрывное устройство – одно необдуманное слово, и ты познакомишься с его взрывной силой.
– Мне уже надоело доказывать им, что пойманный ими вор – это не тот, кто влезал в мою квартиру, что нужно продолжать расследование дальше, – вещала Кулишова. – Но они не слушают. Ну прямо черт знает что такое!
Закончив с этой темой, она тяжело вздохнула, а затем принялась перечислять, какие ценности были у нее украдены. Чуть ли не все они оказались фамильными, сделанными на заказ или привезенными из других стран.
Наконец, перечислив все раз, наверное, пять, задав кучу вопросов и сама себе же на них ответив, дама вопросительно уставилась на меня, ожидая, что я скажу.
– Прекрасно все поняла, – коротко ответила ей я, а затем добавила: – От вас мне требуется теперь только домашний адрес и телефон.
– А как же список и описание похищенных вещей? – удивленно переспросила дама.
Я вздохнула, стараясь сделать это как можно тише, а затем пояснила:
– Его я возьму из вашего же заявления и протокола опроса.
– Но там лишь перечисление! – удивилась та. – Для поиска моих малюток просто необходимо их точное описание, а возможно даже, что и рисунок или фотографии. Я могу все нарисовать.
– Я собираюсь искать в первую очередь вора, а уже только потом ваши драгоценности по списку, – слегка разозлившись, произнесла я. – Тем более что они уже давно могут находиться в разных концах света и искать их бесполезно, не зная, кому именно они проданы. Вот найдем вора, а уж у него и выясним, куда он все дел.
Женщина не стала возражать, продиктовала мне все, что я попросила, а затем, в некоторой задумчивости, покинула кабинет Кирьянова.
И буквально в следующую минуту, не дав мне даже вздохнуть после тяжелого разговора, в кабинет влетел «ужасно занятый» Киря. Он, конечно же, все это время находился где-то поблизости, не желая лишний раз попадать под град обвинений и восклицаний, но теперь ему не терпелось узнать, как же все прошло и до чего мы договорились, то есть взялась ли я за расследование или все же передумала, пообщавшись с экспансивной дамой.
Ничего не успев спросить, он понял все по моему взгляду, а потому лишь весело улыбнулся и шутя произнес:
– Ну как тебе этот фрукт?
– Набивает оскомину, но проглотить можно, – ответила я ему, и мы расхохотались.
Не откладывая на потом, я попросила Кирю дать мне просмотреть протоколы допросов всех пятерых ранее обворованных женщин, учитывая то, что все дела были весьма схожи, а значит, и вор мог быть один и тот же.
Кирьянов рассказал мне все, что знал по делу сам, затем принес бумаги, и мы принялись их изучать. Причем, насколько я могла заметить, он больше наблюдал за выражением моего лица, чем читал протоколы. Хитрец Киря ждал моей реакции, а вдруг я сразу увижу во всем этом то, чего не удалось ухватить ему. Мне давно было известно, что Володя преклоняется перед моими аналитическими способностями, потому я не желая упасть в грязь лицом, собралась до предела.
Минут пять в кабинете Кирьянова стояла тишина, прерываемая лишь шелестом бумаг и покрякиванием подполковника. Наконец я закончила ознакомление с делом.
Прочитав все от корки до корки, я узнала не только о том, что именно было украдено, но и где в тот день находились сами пострадавшие, дела которых списали на одного беднягу алкаша. Обстоятельства всех дел впечатляли: одна из пострадавших весь день ходила по магазинам, а потом заглянула еще и в массажный салон; другая навещала подруг и посетила салон красоты; третья после парикмахерской направилась сразу же на свидание; а моя заказчица находилась на работе. Одним словом, ни одна из дам в тот день дома носа не казала – заходи, кто хочет, и бери, что желаешь.
Самое же любопытное было то, что все четыре женщины одинокие и родственников в этом городе не имели. То есть вор прекрасно знал, что ни они сами, ни их близкие днем в квартирах не покажутся. Слишком сложная схема для пропившего мозги алкаша. К тому же пятая из пострадавших имела семью. Значит, это преступление никак не вязалось с остальными. Оно явно выпадает из общего дела.
Придя к такому выводу, я довольно хмыкнула, повернулась к своему дорогому другу и с ехидцей спросила:
– И ты действительно считаешь, что все эти шикарные ограбления, включая и пятое, совершил тот гигант воровского дела алкаш, что сейчас у вас сидит?
– А почему бы и нет? – не совсем уверенно ответил Кирьянов. – Ребята, которые с ним работали, утверждают, что он сам написал признание и все рассказал. Подумай сама, зачем ему это было нужно?
– Вот именно – зачем? – переспросила я Кирю, зная к тому же, что делом-то занимался не сам Киря, а кто-то из его ребят. Это меняло многое, поскольку Кирьянов столь халатно к работе никогда не относился и наверняка бы заметил все нестыковки, если бы вел дело сам. – На его месте куда выгоднее все отрицать, – продолжила я, – тем более что нет доказательств совершения других преступлений. А раз их нет, то нет и ответа. Разве не логично?
– Да вроде логично, – опять вздохнул Киря. – Так ты думаешь, что не он это?
– Ничего я пока не думаю, – прищурившись, ответила я, решив, что раз Киря отдал это дело мне, то незачем ему в него теперь и нос совать. – Думать я буду позже, а пока мне очень хотелось бы получить копии вот этих бумазеек.
Я протянула Кире протоколы допросов, сказав, что было бы неплохо иметь под рукой списки украденных вещей. Он молча взял у меня бумаги и исчез за дверью. А я принялась думать.
«Что у меня на данный момент есть? У меня есть вор, который предпочитает обворовывать только одиноких дамочек, но непременно богатых. Впрочем, почему только одиноких – это понятно сразу, это гораздо проще и безопаснее. Не хватало тебе, Танечка, голову над тем поломать, почему это он богатых предпочитает! К тому же данный вор весьма приличный специалист по замкам, сейфам и сигнализациям, насколько я могу судить по показанным мне пострадавшей ключам. Да, замочки были совсем не для отмычек, так как каждое звено такого ключа являлось как бы самостоятельным ключом, и вставлять, и поворачивать который следовало лишь в определенную сторону и до определенной глубины. Неспециалисту подобные замочки были бы не под силу.
Кроме этого спеца, у меня есть еще и другой вор, алкаш, на которого списали или же который сам повесил на себя все, включая и то, чего даже не совершал. Вопрос: почему он это сделал? Может, хотел скрыться от каких-то влиятельных людей и более надежного места, чем это, не нашел. Или же его кто-то заставил все это сделать, дабы снять подозрение с себя?»
Вторая версия пока казалась мне более правдоподобной. Естественно, что гадать на кофейной гуще, насколько эта версия обоснованна, я не стала, так как никогда не занималась бесполезной работой, тем более если был вариант проверить все на деле.
Появился Киря и протянул мне кипу совершенно новеньких листочков с отксеренными на них теми самыми показаниями, что я недавно просматривала.
– Вот. Здесь все, – сказал он. – Еще что-то требуется от нас?
– Конечно, – улыбнулась я в ответ. – Ты же не думал, что я менее назойлива, чем та дама, и сразу отстану от тебя. Как бы не так.
Кирьянов невольно хмыкнул и, не скрывая улыбки, сел на краешек стола.
– И что же наша обожаемая дама желает получить еще? Ты же вроде как хотела себе работу, а теперь вновь переваливаешь ее на меня. Нехорошо так делать, Танечка. Разве тебе об этом никто не говорил?
– Только ты и говоришь, – кокетливо пропела я. – К тому же работу на тебя я не переваливаю, а лишь уточняю подробности того дела, что вы успешно спихнули на меня.
– Э, так мы не договоримся, – выдохнул Киря, но все же спросил: – Так что именно ты хочешь?
– Чтобы ты устроил мне тет-а-тет с тем самым вором-алкашом, на которого твои ребятки все пять ограблений списали, – честно ответила я.
Услышав это, Володя недовольно сдвинул брови. Ему явно не понравилось, что я обвинила его отдел в том, что они некачественно выполняют работу и способны упечь за решетку невиновного.
– Ладно, устрою я тебе встречу, – после некоторого молчания все же согласился Киря. – Но взамен ты пообещаешь мне, что мы сегодня последний раз видели ту чертову даму.
– Со своей стороны сделаю все, что смогу, – улыбаясь, ответила я. – А вот за нее не ручаюсь.
По комнате прокатился тяжелый стон Кирьянова, заставивший меня улыбнуться.
Стоящий передо мной мужчина был ужасно рыжим и непривлекательным. Вернее, если бы он вел нормальный образ жизни, то тогда сказать так о нем было бы нельзя. Сейчас же, после длительных попоек, за которыми последовало еще и пребывание за решеткой, лицо его опухло, обросло щетиной, а волосы, забыв, когда их последний раз мыли, торчали в разные стороны засохшими сосульками. Мысли о том, что этот тип мог бы отключить сигнализацию и вскрыть сложные замки, даже не приходили в голову – по крайней мере, мне.
Галкин Андрей, а именно так звали того типа, что признался в совершении всех пяти краж, подпирал собой стену и испуганно, но не без интереса, смотрел на меня. Ему, по всей видимости, было невдомек, чего это такой шикарной дамочке понадобилось его посещать. Не ради любопытства же.
Не заставляя его ломать голову, я сразу же представилась, не сказав, правда, о том, что являюсь частным детективом, а потом пояснила, что пришла еще раз допросить его о совершенных кражах.
– Да сколько можно выспрашивать-то? – садясь на нары, вздохнул мужчина. – Я уж и так все раз пять рассказал. Я те кражи совершал, один я, чего не понятно-то? – произнес он тихо и не совсем уверенно.
Потом достал из-под подушки какой-то клочок газеты и принялся сворачивать, мять и вертеть его в руках.
– Это все нам как раз абсолютно понятно, – стараясь настроить его на доброжелательный лад, как можно спокойнее произнесла я. – Но хотелось бы уточнить совершенно другой момент, а именно – сверить описание тех вещиц, что вы взяли в том или ином доме, с тем, что представили нам сами хозяйки. Вдруг они нас обманывают?
На лице мужика отразился не просто испуг, а едва ли не ужас. О бывшей в руках газете он моментально забыл и попросту выронил ее на пол.
«Так, кажется, я на правильном пути», – похвалила я сама себя и вцепилась в бедолагу:
– Скажите, пожалуйста, что именно вы взяли в квартире своей первой жертвы, Аллы Алексеевны?
– Что взял? – Мужчина, насколько мог быстро, стал соображать, что бы ответить. Дабы протянуть время, он поднял уроненный лист и только потом выдал: – Да что взял? Что там было, то и взял. Я ведь в женских штучках ихних ничего не понимаю, мне до того и дела нет. Сгреб в охапку, что в сейфе лежало, и бежать.
– И все же припомните: какие вещи преобладали среди взятых вами в том доме? Или, может, какие камни в них были вделаны? Это же самое главное для вас, – напирала я.
– Да что вы привязались? Сказал же, не понимаю я в этом деле ни черта, украл, и все тут.
«Так, значит, в драгоценностях он полный профан. Это уже любопытно. Идем дальше».
– Ну ладно, в этом вы не разбираетесь. Тогда уж о сейфах, замках и сигнализациях вы должны знать все, иначе бы не смогли попасть в те дома, – хитро поглядывая на своего допрашиваемого, произнесла я. – Ведь так?
Мужчина буквально побледнел на моих глазах. Впрочем, даже и без этого я уже поняла, что он ни одного из взятых на себя преступлений не совершал, но раз уж я сюда пришла, то на всякий случай не помешает проверить, да и наблюдать за изменением выражения лица врущего человека было весьма любопытно.
– Ну так как, я права? – подталкивая его, продолжала интересоваться я. – Вы владеете этим сложным искусством?
– Да какое там искусство, – отмахнулся Андрей, сделав вид, что и в самом деле все прекрасно знает и во всем разбирается. А вот бабам все, что касается отмычек, совершенно не понятно, а потому и провести ее ничего не стоит. – Пара отмычек, и дело сделано, – выдал он гордо. – Плевое дело.
– Так уж и пара? – наигранно удивилась я. – И каких же именно? Вот, например, сложный сейф первой пострадавшей вы чем вскрывали? Да и код замка как определили? – продолжала я напирать, намеренно издеваясь, чтобы загнать мужика в угол.
Галкин сначала вроде бы совсем растерялся, а потом заговорил, да так уверенно, будто и в самом деле для него вскрыть замок дело плевое.
– Были у меня разные отмычки, из них нужную подобрать к любому замку дело нехитрое. Я, правда, когда от ментов удирал, выбросил их все в мусорный бак какой-то, ну, чтоб улик против меня не было никаких. Жаль отмычки, конечно, ну да ладно. А кодовые-то… – Он замялся. – Так комбинации везде почти одинаковые ставят, попробуешь парочку, и все готово.
– Ну да? – еще больше удивилась я. – И из скольких же цифр они обычно состоят?
– Из скольких? – оттягивая время, переспросил Андрей. – Да из четырех, шести, не больше. Там тоже такие были, правда, сами цифры я не помню, не было надобности заучивать, – как бы опережая мой вопрос, ответил он.
«Да, друг, кажется, ни в отмычках, ни в кодовых замках ты совершенно ничего не смыслишь, а что уж там говорить о сигнализациях. Даже я, вроде бы спец по открыванию дверей отмычками, те замки, что были на сейфах, вряд ли бы осилила, не говоря уже о коде, в котором минимум десять цифр насчитывается, если верить словам пострадавшей».
– Ну что ж, спасибо, вы прояснили мне все, что требовалось, – поблагодарила я Галкина, а потом выпалила: – А скажите-ка, за сколько и кому вы продали все краденые вещи?
– Продал? Кому? – едва ли не заикался мужчина. – Я… я… ну…
– Благодарю, – резко встав и направившись к выходу, бросила я.
Более разговаривать с этим парнем мне было не о чем – я уже все выяснила. Он не совершал ни одного из четырех ограблений, за исключением пятого, на котором и был пойман – сработала сигнализация еще до того, как он успел попасть в дом. Что же касается причин, заставивших его взять вину на себя, меня они пока совершенно не интересовали, это было его личным делом.
Впрочем, и о причинах я, кажется, уже догадывалась без него. Еще будучи в камере, я заметила, что лицо Галкина сильно заплыло, и не столько от выпитого спиртного, которое за время посадки за решетку уже давно выветрилось из его дурной головы, сколько от ударов кулаками. Кажется, «ребятки» Кири слегка перестарались, а парень оказался слаб и предпочел признаться во всем, включая то, чего даже и не делал.
Едва успев вернуться в ту часть здания, где находились кабинеты стражей порядка, я сразу же столкнулась с Володей. Он как раз что-то разъяснял одному из своих коллег, но как только увидел меня, пошел навстречу.
– Ну как беседка? Удалось выудить что-то интересное? – засыпал он меня вопросами.
– Что это тебя так заинтересовало данное дельце? – не удержалась я от ехидной ухмылки. – Или думаешь взяться за него сам?
– Да что ты! – отмахнулся Киря и по-приятельски обнял меня за плечи. – Просто мне прекрасно известно: как допрашивающий ты неподражаема, – прошептал он, склонившись к моему уху.
– Какие комплименты! – улыбнулась я. – Кстати, у меня к тебе есть еще одна, теперь уже последняя просьба.
– В самом деле последняя? – сделав удивленное лицо, переспросил Киря.
– На сегодня – да, – схитрила я, вызвав его улыбку. – Мне нужны списки тех, кто числится в вашей картотеке как специалисты по открыванию замков, сейфов и блокировке сигнализации.
Тут брови Кири поплыли вверх. Но он сдержался и не стал ничего спрашивать, хотя уже прекрасно понял, что со списанием всех дел на того парня они, кажется, поторопились.
– Подожди минутку, сейчас сделаю, – пояснил он и моментально убежал, оставив меня одну посреди коридора.
Чтобы никому не мешать, я отошла в сторону, к искусственной пальме, сиротливо приткнувшейся в углу, вынула сигарету и закурила. Я знала, что там, где работают одни мужчины, подобная слабость не возбраняется, тем более если учесть, что на улице стоит жутчайший мороз и высовывать туда нос, чтобы покурить, не особо-то хочется. К тому же постоянная курилка в отделе Киры временно была на ремонте из-за трубы, которую там не так давно прорвало и до сих пор ее, проклятую, не удосужились отремонтировать.
Ждать Кирьянова мне пришлось долго. Я не только докурила сигарету, но и успела перечитать все стенды, висящие в коридоре. Наконец он появился с небольшой папочкой и жестом показал на свой кабинет. Мы направились к нему, чтобы не светиться на виду у остальных.
– Спецов по замкам и сигнализациям у нас тут целый склад, так что я прихватил всех. Смотри сама, кто именно тебе нужен, – сказал Киря, захлопывая за нами дверь.
– Только те, что специализируются по очень сложным замкам, включая кодовые, и имеющие навыки в отключении сигнализации, – тут же пояснила я, подходя к столу, на который он только что свалил все бумаги. – Есть такие?
Кирьянов склонился над папками. Не дожидаясь ответа, я присоединилась к нему, и мы вместе принялись перебирать и просматривать принесенные им бумаги. Как назло, все попадавшиеся воры были наимельчайшими, так как ловились на вскрытии элементарных замков, на которые мне лично потребовалось бы не более пяти минут. Я же была просто уверена, что во всех четырех случаях моего дела сработал именно профессионал, причем высококлассный. Потому-то он и обворовывал лишь тех дам, у кого сокровища были действительно ценными, а не занимался обчисткой случайных квартир.
– Что за мелочь ты тут принес? – отчаявшись найти что-либо путное, спросила я.
– Это для тебя они мелочь, а для нас все преступники, – не поднимая на меня глаз и все еще продолжая перебирать листы, ответил Киря. – Ага, вот, нашел. – Он протянул мне двойной лист и пояснил: – Насколько я понял, тебе нужен самый крутой спец в этой области. Такой у нас в Тарасове только один, остальные так, по сравнению с ним мелкая сошка.
– Он сидел всего один раз? – просматривая бумаги, спросила я.
– Да. Потому у нас не так много данных о нем имеется: есть только фотография с адресом, правда, старым, описание его дела, отпечатки пальцев, ну и всякие прочие мелочи. Последние три года он нам не попадался и нигде не засвечивался. Что же касается кодовых замков или чего-то подобного, то он любой из них в считанные секунды вскрывает.
– Ага, это как раз то, что нужно! – обрадовалась я.
– Могу я полюбопытствовать, для чего? – заглядывая мне в глаза, спросил Киря, все еще не интересуясь напрямую, что я думаю по поводу взятого ими типа.
– Для того, чтобы расставить все точки над «i», – коротко пояснила я.
Поблагодарив Кирьянова за подкинутое мне дело, которое, кажется, обещало быть интересным, а также за данную, хоть и не слишком обильную, информацию, и чмокнув его по-дружески в щеку, я поспешила покинуть отдел. Четырех часов в стенах конторы, пожалуй, было на сегодняшний день достаточно, тем более что походить на ту назойливую даму мне не очень хотелось.