Глава 2
Химия и «философский камень»
Итак, что же такое «философский камень»? Почему наши предки так стремились его найти и какими методами для этого пользовались?
По правде говоря, предмет их вожделения представлял собой вовсе не камень, а… жидкость. Своего рода эликсир, обладающий чудодейственными свойствами. Главной ценностью такого эликсира считалось то, что незначительной его дозы хватало бы для превращения неблагородных металлов (например, меди и железа) в металлы благородные – серебро и золото.
Кстати, именно из тех времён к нам и пришло понятие о «благородных металлах». Такое название эти металлы получили главным образом за свой красивый внешний вид в изделиях и характерные только для них физические свойства. Например, основные благородные металлы – золото, серебро и платина – на воздухе практически не окисляются, даже при плавлении. Другими словами, под благородными металлами следует понимать химически стойкие металлы, с трудом вступающие в химические реакции. Возьмём для сравнения, например, железо. Оно не является благородным металлом, так как окисляется (ржавеет) на воздухе. Вот если бы автомобили изготавливали из золота или платины – им бы сносу не было. Но и цена, разумеется, была бы запредельной. А уж стоимость «жигулёнка», изготовленного, допустим, из осмия или родия, вообще равнялась бы цене пожизненного абонемента полётов на Марс!
Впрочем, в описываемое время о последних двух элементах ничего ещё не знали, а о «жигулях» тем более не слышали.
Что же касается «философского камня», то в те давние времена его наделяли воистину чудодейственными свойствами: способностью лечить всевозможные болезни, дарить людям долголетие и даже бессмертие, превращать злых людей в добрых, а грешников – в праведников. Неудивительно поэтому, что очень многими овладевало непреодолимое желание приобрести столь драгоценный эликсир любой ценой и за любую цену.
Чем же подкреплялась столь фанатичная вера в могущество «философского камня», кем поддерживалась? Мы ведь с тобой прекрасно понимаем, что ничего не происходит просто так, само по себе. И книга сама себя не прочтёт (допустим, аудиокнига прочтёт, но сама себя она всё равно не включит), и ребёнок сам себя ничему не научит, если рядом не будет учителя, и наука не сможет заявить о себе сама, без помощи популяризатора и его последователей. (Уловил намёк? Тогда, дочитав эту книгу, не забудь зайти на наш YouTube-канал «Химия – Просто» и поделиться ссылкой на него с друзьями.) Так как же «рекламировал» себя «философский камень»?
Дело в том, мой друг, что над изобретением «философского камня» трудились люди, которые называли своё дело (ал) химией, а себя, соответственно, именовали алхимиками. Они-то и старались вывести своё дело на первый план, внушить окружающим мысль о первостепенной, главенствующей значимости своих занятий. (Проще говоря, отличными пиарщиками были эти алхимики.) Они даже своё происхождение приписывали якобы родству с известными представителями древнейших поколений, в том числе с библейскими персонажами. И это, надо сказать, достаточно успешно у них получалось.
Поскольку мечты о наступлении «золотого века» отражаются во многих древних сказаниях, можно предположить, что мысль о превращении обычных металлов в золото владела умами людей с доисторических времён. Получение первых металлических сплавов лишь подкрепило их грёзы.
Если мы нагреем в фарфоровой чашке смесь из 9 частей меди и 1 части олова (вспоминаем математику за 3 класс), то получим сплав, обладающий совершенно другими свойствами, нежели отдельно взятые медь или олово. А после шлифовки данный сплав вообще приобретает блеск, подобный блеску золота. В древности этот процесс рассматривали так: в ходе химических реакций характерные свойства того или иного вещества отделяются и сообщаются (передаются) другим веществам в любом заданном количестве.
Слово алхимия впервые встречается у арабов. Скорее всего, они просто добавили арабскую приставку «ал» к слову «химия», которое имеет египетское происхождение и переводится как «египетская наука».
Человеком, впервые изложившим в своих сочинениях мысль о превращении металлов, а также описавшим способы, применённые им для осуществления этих процессов, был арабский учёный Гебер Абу Мусса Джафар аль-Софи (780–840). Жизнь Гебера покрыта мраком неизвестности. Известно лишь, что во второй половине VIII века он преподавал медицину в арабской академии в Севилье. Оставшиеся после него сочинения свидетельствуют о богатом багаже знаний учёного.
Арабский алхимик
Алхимические приборы
Именно Геберу мы обязаны знакомством с важнейшими веществами, реагентами, без которых в настоящее время не сможет обойтись ни одна научная лаборатория, ни одна отрасль химической промышленности. К таким реагентам относятся, в частности, серная и азотная кислоты, смесь которых известна под названием «царская водка». Кроме того, именно Гебер научил получать соли, квасцы, купоросы и т. д. искусственным путём.
Он был добросовестным и ответственным исследователем: все свои наблюдения описывал откровенно и подробно. При этом отличался необыкновенной скромностью – никогда не кичился своими заслугами, не выпячивал своё имя. И если бы не его столь же добросовестные преемники, мы, возможно, никогда не узнали бы об открытиях Гебера.
Как я уже говорил, учение Аристотеля затормозило развитие науки на несколько столетий. Главенствующее значение отводилось не наблюдениям и опытам, а мысли. Всё, что противоречило умственным заключениям, устранялось или истолковывалось ошибочно. Лишь спустя почти тысячелетие великие естествоиспытатели эпохи Возрождения (Коперник, Галилей, Бэкон) смогли вернуть экспериментальному опыту надлежащее ему значение.
Николай Коперник
Галилео Галилей
Френсис Бэкон
Однако даже при том, что в период от Аристотеля до конца Средних веков научное познание было сковано в развитии, одна из научных отраслей продолжала развиваться, так как занималась сбором фактов и накоплением знаний. Да-да, я имею в виду именно химию. Точнее, не совсем химию, а её ответвление – алхимию, представляющую собой странное сочетание кропотливого труда с полным суеверий мистицизмом. Разумеется, развитие алхимии тоже было обусловлено в первую очередь материальными побуждениями, ведь человеку во все времена свойственно желание разбогатеть, сохранить здоровье, продлить жизнь и т. д.
Кстати, если мы заострим внимание на профессиях основоположников алхимии, то увидим, что Альберт Магнус (1193–1280), Роджер Бэкон (1214–1292) и Базилиус Валентинус (XV век) были монахами, а Арнольд Вилланованус (1235–1312) – врачом. Интересная вырисовывается картина, не правда ли? Получается, что раз изготовлением золота занимались главным образом монахи и врачи, значит, они и есть самые жадные люди? Предположение, конечно, из разряда шутливых, но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды.
Словом, так или иначе, но алхимия постепенно входит в моду и вскоре ряды алхимиков пополняются представителями разных других сословий. Немецкий алхимик Копп, автор классического труда по истории химии, писал по этому поводу так: «Приверженцы и вожаки алхимии набираются из всяких сословий. Цари и короли, нищие, бродяги, духовенство и врачи, наконец, любители природы соперничают друг с другом в этом занятии. Храмы этой науки мы находим то в монастырях, то в аптеках. Жрецами её состоят шарлатаны и рыцари фортуны, но рядом с ними находим настоящих учёных».
Правда, в разные времена к алхимии относятся по-разному: то окружают всеобщим презрением, то почитают более других наук. То не признают её научную ценность, видят в ней источник неисчислимых ошибок, преследуют по всей строгости закона, подвергают алхимиков гонениям, а церковники и вовсе угрожают им анафемой, то, наоборот, алхимии поклоняются как всемогущему божеству, подобострастно и терпеливо ожидая от неё несметных богатств и вожделенного долголетия. То алхимики вынуждены проводить свои манипуляции в глубоком подполье, то работают под началом (сейчас бы сказали – под прикрытием) сильных покровителей.
Из всего этого закономерно вытекает вывод, что содержание самой алхимии тоже подвергалось множественным изменениям. То она яро защищала суеверия, то превращалась в столь же ярое орудие по их истреблению. Мотивами для алхимических изысканий служили то банальная жадность, то искренняя тяга к знаниям. То алхимики обещали всем золотые горы, то объясняли свои действия исключительно стремлением к развитию промышленности и народного хозяйства. То они пытались осуществить невозможное (например, искусственно создать живые растения из золы), то игнорировали свои наработки даже там, где действительно могли бы помочь.
Как же складывалась судьба алхимиков в столь переменчивые и небезопасные времена? Тем, кто соблюдал осторожность, повезло более-менее спокойно заниматься алхимией всю жизнь, дожить до старости и умереть собственной смертью. Однако таковые составляли меньшинство. Большинство же, менее осторожное, безжалостно истреблялось церковью, подозревавшей их в сношении с дьяволом, или становилось жертвой жадных князей, всеми силами старавшихся выпытать у них тайну получения «философского камня». Костёр, виселица либо пожизненное заключение – вот, собственно, основные варианты окончания жизни адептов алхимии.
Особо незавидным было положение придворных алхимиков. Если после многократных неудачных попыток изготовить золото они признавали свою беспомощность, их с позором изгоняли. Если же они теми или иными способами изготавливали поддельное (фальшивое) золото, их заключали в темницу и подвергали страшным пыткам, дабы выведать правду. Ну а если вскрывался обман, их облачали в обклеенную блёстками одежду и вешали на позолоченной виселице.
Так, известно, что примерно в 1602 году шотландский дворянин Александр Сетоний совершил в Голландии ряд «удачных» превращений неблагородных металлов в золото. Это сделало его знаменитым на весь мир. Спустя какое-то время Сетоний поселился у известного золотых дел мастера Гюстенгефера в Страсбурге, где продолжил заниматься выделыванием золота. Когда же он покидал Страсбург, то оставил гостеприимному хозяину толику «философского камня», и Гюстенгефер тоже начал заниматься алхимией.
Узнав об этом, император Рудольф II пригласил Гюстенгефера в Прагу. Но тот к этому времени израсходовал последние остатки «философского камня», так и не получив ни грамма золота, поэтому закончил свою жизнь в тюрьме.
Самого же Сетония судьба занесла в Саксонию, где князь (курфюрст) Христиан II, обуреваемый жаждой обогащения, заточил его в тюрьму с целью выведать рецепт получения «философского камня». Однако изобретатель стойко хранил тайну.
В то же самое время у Христиана II гостил польский шляхтич Михаил Седзивой, также алчущий дармовых богатств. Получив у курфюрста разрешение на свидание с Сетонием, он помог последнему бежать. Вместе они прибыли в Краков, где, к большой скорби шляхтича, Сетоний вскоре скончался от нанесённых ему в тюрьме увечий.
А вот у Седзивоя остался «философский камень» и он начал заниматься алхимией. В 1604 году он прибыл в Прагу к императору Рудольфу II и даже поделился с ним частью «философского камня». Однако помимо желания обогатиться Седзивой был обуреваем ещё и жаждой славы. Поэтому он заявил, что якобы самостоятельно постиг искусство изготовления «философского камня».
Алхимик Седзивой (1867). Художник Ян Матейко
О последствиях нетрудно догадаться. Разные князья стали добиваться его визитов. Так, из Праги Седзивоя пригласили в Штутгарт, где уже имелся свой придворный алхимик – лорд Иоганн Генрих фон Мюлленфельс. Последний долгое время пользовался всевозможными привилегиями и считался знаменитым алхимиком, но в действительности не имел ни малейшего представления о способах изготовления «философского камня». Конечно же, он сразу распознал в Седзивое опасного для себя конкурента, поэтому, притворившись доброжелателем, внушил тому, что в Штутгарте из него якобы хотят выбить тайну любой ценой, и надоумил бежать. Доверчивый Седзивой поддался уговорам, однако во время побега фон Мюлленфельс подло напал на него, силой отнял «философский камень», а самого взял в заложники. Благодаря проявленному коварству фон Мюлленфельс вскоре прослыл истинным адептом алхимии и был даже щедро награждён.
На его беду, Седзивою удалось бежать из плена и рассказать всем об обмане. Фон Мюлленфельса постигла закономерная кара – его повесили на «виселице алхимиков». Седзивой же дожил до 1646 года, но ни один эксперимент по превращению неблагородных металлов в золото больше не был у него удачным. Вот так закончилась одна из средневековых «Санта-Барбар», связанных с алхимией.
Алхимик читает рецепт своему ученику
Средневековые алхимики
Средневековые алхимики
Шли годы, и постепенно алхимия спустилась с высокого пьедестала науки до положения фокусничества. Известно ведь, что наука требует бережливого к себе отношения. Её цель – истина. Те же, кто использует науку для недостойных целей, сами, образно говоря, роют себе могилу.
Да, в Средние века поощрялись различные суеверия, подавлялась любая свободная мысль, для развития наук просто не было подходящей почвы. Вот почему алхимия, став опорой суеверия и обмана, из науки превратилась в лже-науку.
Но поскольку человеку свойственно заниматься самообманом, после «философского камня» люди ещё долго гонялись за разными новыми чудесами. Например, сначала увлеклись палингенезией, т. е. выращиванием (воспроизведением) растений из золы, а затем и вовсе замахнулись на создание (синтез) искусственного человека, так называемого «гомункулуса». А если вспомнить, что ещё совсем недавно (буквально в 2016 году) в Интернете были широко распространены и даже популярны видеоролики о создании гомункула в домашних условиях, останется лишь с горечью признать, что циклична не только история, но и, увы, человеческая глупость.
Объяснять тебе, мой дорогой читатель, что все эти мнимые чудеса – сплошной обман, надеюсь, не надо? На всякий случай приоткрою завесу тайны: во время подобных сеансов по «синтезу гомункулуса» сначала совершаются разного рода манипуляции с химическими веществами (их смешивают и подвергают различным воздействиям, сопровождая весь «мистический» ритуал «таинственными» пассами), а затем кто-нибудь из участников «эксперимента» просто-напросто ловко (незаметно) подбрасывает скелет ребёнка. И далее доморощенный «кудесник» начинает жарко всех уверять, что человечек появился благодаря его опыту, просто из-за отсутствия (или недостатка) пищи он, бедняга, умер.
Совершенно очевидно, что у людей, верящих в подобное мракобесие, начисто отсутствует критическое мышление. Однако если мы проведём параллели между Средневековьем и нашим временем, то легко убедимся, что общество за истекшие века не сильно-то и изменилось.
А теперь я расскажу тебе об одном эксперименте, который впоследствии послужил неопровержимым доказательством возможности превращения одних металлов в другие и вообще сыграл важную роль в развитии химии.
ОпытЕсли острие стального ножа погрузить в голубой раствор медного купороса, то оно покроется красным осадком. Это осадок меди. В давние времена считалось, что железо таким образом полностью превращается в медь, однако позднее пришло понимание, что железо ножа всего-навсего частично замещается медью из медного купороса.
Случались и обманные превращения. Например, брали серебро, содержавшее примесь золота, и после многочисленных операций добывали из него золото. И выдавали это за превращение серебра в золото.
Именно примеси и загрязнения применявшихся ингредиентов в значительной степени способствовали иллюзиям самих алхимиков. В те времена не было химических реактивов марок ХЧ (химически чистый), ОСЧ (особо чистый) и других.
Однако всё-таки стоит отметить и положительные результаты, которых добились алхимики, пусть невольно и бессознательно. Тем не менее именно эти их достижения легли в основу фундамента, на который опирались открытия последующих поколений.
Перечислю главные достижения алхимиков. Итак, алхимики:
• усовершенствовали средства для «получения» химических явлений;
• увеличили число новых веществ, получаемых искусственным путём;
• изучили новые вещества и нашли им практическое применение.
Средневековые алхимики считали, что, подвергнув тело многократной очистке, можно отделить от него некоторые свойства и передать их другим телам. Проще говоря, алхимический процесс сводился для них преимущественно к очистке тел.
Давай посмотрим, насколько не чист (разумеется, в химическом смысле) окружающий нас мир. Возьмём для начала воду, которая, в зависимости от происхождения, обладает различными свойствами. Например, колодезная вода – жёсткая, дождевая – мягкая, морская – солёная, речная – пресная. Так вот, все эти свойства придаются воде примесями, которые она содержит!
Другой пример – воздух. Наше обоняние подсказывает нам, что горный воздух существенно отличается от городского. А в каком-нибудь парфюмерном магазине воздух «благоухает» так, что способен вызвать даже головную боль. Хотя, казалось бы, это всё тот же воздух, которым мы дышим. Однако и здесь, как и в случае с водой, разница «ароматов» воздуха обусловлена входящими в его состав примесями.
Ну и, наконец, невозможно пройти мимо драгоценных камней. Взять хотя бы опал. Если посмотреть на его химическую формулу, то мы увидим, что это обычный песок (SiO2). Однако отчего же он имеет столь много разнообразных оттенков?! Правильно. Радужно-пёструю окраску опалу придают содержащиеся в нём в небольших количествах примеси, то есть, грубо говоря, загрязнители.
Современная наука стремится к тому, чтобы выделить эти микрокомпоненты из общего хаоса, отыскать во множестве переменных явлений и свойств постоянные и неизменные элементы. И мы сможем это сделать, если с помощью различных методов разложим изучаемые тела на составляющие части, т. е. очистим их.
Так вот поиск и усовершенствование методов и способов очистки – это и есть главная заслуга алхимиков! Предлагаю выделить самые основные из них, ведь в дальнейшем они будут играть в химии очень важную роль.
Дистилляция и перегонка. Среди химических методов перегонка имеет, наверное, самое широкое применение. Она была известна ещё египтянам. После Гебера, о котором я рассказывал ранее, дистилляция стала самой обычной манипуляцией. Подробно описывать процесс перегонки, я думаю, не имеет смысла, так как ты, скорее всего, сам знаешь, о чём идёт речь: жидкость кипятится в одном сосуде (закрытом), а её пар конденсируется в другом (переходит из газообразного состояния в жидкое).
Возгонка
Осаждение
Фильтрация
Уже тогда «дистилляция» применялась для получения и очищения алкоголя, который тогда назывался винным спиртом (spiritusvini), поскольку получался перегонкой вина, а все улетучивающиеся из него вещества назывались спиртами, т. е. духами. Отсюда и происходит название spiritusvini – дух вина.
Возгонка (сублимация). Это частный случай перегонки. Например, возгонка йода. В те далёкие времена для дезинфекции применялась хлорная ртуть. Вот её-то и очищали методом сублимации.
Осаждение. Если к одному раствору добавить какой-то другой раствор (или вещество), то некоторые составные части раствора могут перейти в твёрдое состояние и выпасть в виде осадка.
Фильтрация. Она применяется для отделения осадка от раствора. Практически у каждого дома стоит фильтр для очистки воды. Вода, проходя через него, фильтруется (очищается) от твёрдой ржавчины, попадающей в водопровод из ржавых труб, а также от других различных примесей.
Кристаллизация. Её применяют для получения различных тел, растворённых в воде или других жидкостях. Наверняка ты видел опыты по выращиванию кристаллов из различных солей.
Все эти методы разложения различных тел на составляющие получили общее название, употребляемое и в настоящее время, – методы аналитической химии.
Что же ещё сделали алхимики для развития химии? Они увеличили число веществ, получаемых искусственным путём. Отдельно стоит отметить открытие соляной кислоты Василием Валентином (1394 – ок. 1450), а также серной и азотной кислот Гебером. Без этих реактивов немыслима сейчас ни одна химическая лаборатория.
Кроме того, в науку было введено понятие соли. Название поваренной соли обобщилось, и класс веществ, обладающих одинаковыми признаками и сходных по свойствам, стали называть солями.
Основным достижением алхимии можно также назвать знания о получении новых веществ из уже известных путём различных химических манипуляций. Впоследствии этот раздел химии получит название – синтетическая, или препаративная химия.
Вернёмся ненадолго к нашему дорогому Аристотелю, который выделил четыре элементарных свойства: тепло, холод, сухость и влажность. Чтобы объяснить различные состояния тел с научной точки зрения, алхимики добавили к четырём аристотелевским ещё три новых элементарных свойства:
• горючесть и изменяемость (её олицетворяла сера);
• неразрушимость, особенно при нагревании на огне (её олицетворяла соль);
• металличность, под которой подразумевался целый ряд свойств, таких как блеск, растяжимость и т. д. (её олицетворяла металлическая ртуть).
Таким образом, теперь уже 7 элементов – тепло, холод, сухость, влажность, горючесть, неразрушимость и металличность – считались составными частями любого вещества. Таковы были теоретические воззрения тех далёких времён.
А что же было на практике? Как применялись эти научные знания? Кто стоял за этими исследованиями?
Агрикола (1494–1555) – немецкий учёный, внёсший большой вклад в развитие тогдашней металлургии. Он подробно описал химические манипуляции, производимые в металлургической отрасли, а также ветер и воду – как важные геологические силы. Благодаря своим работам Агрикола по праву считается «отцом геологии».
Бёттгер (1682–1719) – саксонский алхимик, который изобрёл фарфор. Он, как и многие другие алхимики, занимался изготовлением золота. Польский король Август II заключил его в замок в Мейсене, чтобы тайна не стала доступна другим. Опыты по превращению металлов в золото Бёттгер проводил под руководством знаменитого естествоиспытателя фон Чирнгаузена. Видя, что усилия Бёттгера не увенчиваются успехом, наставник посоветовал ему заняться изобретением фарфора. Вскоре после этого фон Чирнгаузен умер (совпадение?!), и Бёттгер приписал заслугу изобретения фарфора себе. Разумеется, это принесло ему свободу и богатство. В Мейсене была построена первая в Европе фарфоровая фабрика. (Во время Второй мировой войны её чуть было не уничтожили, но это уже другая история.)
Замок Альбрехтсбург в городе Мейсене (Германия). Место расположения первой фарфоровой мануфактуры (1710–1863)
Саксонский фарфор
Совершенно новое направление химия получила благодаря успехам в медицине. Когда неудачные попытки искусственного получения золота и печальная участь, постигшая многих адептов алхимии, охладили стремления алхимиков в этом направлении, на первый план вышло искусство врачевания.
И основателем этого нового направления в химии стал Парацельс (1493–1541) – врач, профессор медицины, уроженец швейцарского города Эйнзидельна. Чудаковатый, странный, полный противоположных качеств (хороших и плохих) – примерно так можно охарактеризовать этого человека.
Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм (Парацельс)
Начальные знания по медицине, астрологии и алхимии Парацельс получил от отца-врача. Чтобы их расширить, он отправился путешествовать по миру. За время своих странствий Парацельс посетил много университетов Франции, Германии и Италии, заводов и копей, приобрёл многочисленных знакомых среди врачей и алхимиков. Можно сказать, что он обошёл половину Старого Света – от Швеции до Египта, от Португалии до Польши.
Врачи у постели умирающего человека, покрытого язвами. Внизу изображены медицинские инструменты
Медицинские инструменты
Средневековый врач
В 30 лет Парацельс возвращается на родину и полностью погружается в медицину. Превосходные результаты лечения делают его широко известным, и в 1526 году он получает место на кафедре естествознания и медицины в Базельском университете. Однако, в силу своего непростого характера, поссорившись с Базельской городской думой, он вскоре вынужден был оставить кафедру и покинуть страну. Так он и скитался по свету, пока в 1541 году не умер в Зальцбурге в самом бедственном положении.
Парацельс использовал в своих методах лечения различные яды (например, мышьяк), что, несомненно, способствовало развитию медицины. Однако пациентов он рассматривал как материал для опытов, обращался с ними бесцеремонно, а это было непозволительно. В итоге в 1566 году парижский парламент запретил врачам применять парацельсовские средства лечения.
Известно также, что Парацельс старался сделать свои знания доступными любому человеку и с этой целью читал лекции не по-латыни, как это было тогда принято, а на местном языке. Из всего выше сказанного уже можно сделать вывод, что Парацельс был неординарной личностью. Тем не менее, несмотря на все его, мягко говоря, «чудачества», влияние, которое он оказал на развитие химии и медицины, бесспорно.
До Парацельса в медицине использовались медикаменты греко-римского врача Галена, представлявшие собой в основном настойки и растительные эссенции. Парацельс же ввёл в медицину искусственные химические препараты. И тем, что сейчас люди лечатся не только бабушкиным вареньем, но и различными лекарствами, мы обязаны именно Парацельсу.
Итак, у алхимии появилась ещё одна задача – изготовление лекарств. В связи с этим занятия химией переносятся, образно говоря, из кухни алхимиков в аптекарскую лабораторию. И отцом фармации – науки о лекарствах, которая в дальнейшем послужит мощным фактором в развитии химических знаний, – стал, как ты уже понял, Парацельс.
Наука Парацельса, названная ятрохимией и считавшая лечение людей главной целью химии, не сразу была признана обществом. Между сторонниками и противниками нового направления разгорались жаркие споры, но победили, как мы теперь уже знаем, ятрохимики.
Хочу упомянуть также о последователе Парацельса – голландском химике Яне ван Гельмонте, заметно выделявшемся на фоне своих современников. Родился он в 1577 году в Брюсселе, изучал богословие, философию и медицину. Как и Парацельс, Гельмонт много путешествовал по Франции и Италии, а вернувшись в 1609 году на родину, поселился в деревне и полностью погрузился в научные исследования, которые и продолжал вести вплоть до самой смерти в 1644 году.
Ян-Батист ван Гельмонт
Если говорить о характере Ван Гельмонта, то он был полной противоположностью Парацельса. Если Парацельс незаслуженно присвоил себе степень доктора наук, то Ван Гельмонт добровольно отказался от степени магистра свободных наук, так как считал всякие титулы ничтожными. В отличие от поверхностных и неупорядоченных знаний Парацельса, Ван Гельмонт все полученные знания тщательно систематизировал. Но, несмотря на разницу характеров, оба эти человека работали во имя одной общей идеи – во имя реформы медицины.
Ван Гельмонт был горячим поклонником Парацельса и не мог смириться с воззрениями того времени об устройстве мира и тем, что всё состоит из тепла, холода, сухости, влажности, горючести, неразрушимости и металличности. Именно он впервые высказал мысль, что все тела и вещества состоят из других материальных тел. То есть, согласно его теории, путём различных химических манипуляций все вещества можно разложить на отдельные составляющие элементы.
Принятие лечебной ванны
Однако Ван Гельмонт был всё же далёк от современного научного представления о строении веществ. Он считал, что составной частью всех тел является вода. Доказывал это тем, что вода образуется при сжигании большинства горючих тел – воска, масла, винного спирта и т. д., и тем, что вода – это единственная составная часть растений, так как растение живёт только водой и пьёт из земли только воду. Кстати, данное утверждение считалось истинным вплоть до середины XIX века.
Рыбы, по мнению Ван Гельмонта, также состоят только из воды, так как, обитая в воде, только из неё могут получать полезные вещества для своих органов.
Однако Ван Гельмонт тоже был подвержен средневековому мистицизму и предрассудкам. Так, он приписывал главную роль во всех человеческих действиях особому духу по имени Архей. Причиной всех болезней, считал Ван Гельмонт, являются различные расположения Архея – лень, страх, гнев или слабость. Значит, и лечение болезней, делал он вывод, должно стремиться к задабриванию Архея, к воздействию разными средствами на его чувства.
Подводя небольшой итог, выделю основные этапы развития нашей науки.
• Первый период: от древнейших времён до IV века нашей эры
• Второй период: эпоха алхимии от середины IV века до первой четверти XVI века
• Третий период: период врачебной химии от первой четверти XVI века до середины XVII века
Поскольку далее наука будет развиваться достаточно быстрыми темпами, подведу черту под этими, уже известными нам периодами.
Итак, мы увидели, что первые зачатки химических познаний возникли в основном из-за материальных стремлений человека к улучшению условий своей жизни и что случайные открытия довольно быстро нашли себе практическое применение. Узнали также, что Аристотель был первым философом, занявшимся систематизацией научных знаний.
В период развития алхимии химия выделилась в отдельную отрасль, посвятившую себя получению золота. В начале XVI века, благодаря стараниям Парацельса, «золотая» цель уступает место «лекарственной», и внимание химиков сосредотачивается на лечении болезней.
Лишь в середине XVII века химия переходит из разряда вспомогательной науки, которую долго заставляли служить «чужим богам», в разряд самостоятельной науки, способной ставить перед собой конкретные задачи и успешно решать их опытным путём.
Но об этом я расскажу в следующей главе.