Глава вторая
Когда-то Саня Хабаров имел жену, дом и все то, что, по мнению Абдуллы, отлично подходило для достойной встречи старости. Была любимая работа, хорошая зарплата, большая квартира.
Но не сложилось. Вначале адмирал Сафонов мрачно сообщил о расформировании группы, через неделю подоспел приказ об увольнении. Сдав имущество и получив расчет, Александр остался не у дел. Ни пенсии, ни серьезных накоплений. Предстояло встать на четвереньки и взять старт в новую жизнь.
Однако начинать ее вместе с ним Наташка – супруга Хабарова – наотрез отказалась и вскоре подала заявление на развод. В итоге пришлось разменять квартиру и поселиться в крохотной «однушке» у черта на рогах.
Впрочем, о разводе Сашка не жалел. Если душа человека подпорчена гнильцой, то рано или поздно случится предательство или другая подлость. Так что уж лучше расстаться с ней и не ждать подобных сюрпризов.
Никогда его Наташка не была такой преданной и родной «второй половинкой», как Ольга у Сереги Соменкова – лучшего друга со времен военного училища. Заместителю реально повезло с женой. Они и думали, и желали, и делали всегда одно и то же.
Это было невероятно и поразительно. Возвращались, к примеру, друзья после тяжелой командировки в родные края. Серега сидел в салоне автомобиля или самолета рядом с Хабаровым, вздыхал и задумчиво произносил:
– Жутко соскучился по домашним харчам. Вот было бы здорово, если бы Ольга свой фирменный холодец состряпала. Но она его только под Новый год готовит и на дни рождения…
А утром следующего дня сияющий Сом (так друзья коротко именовали Серегу) докладывал:
– Представляете, захожу домой, а на кухне праздничный стол накрыт: водочка в запотевшей бутылке, утка с яблоками, селедочка под луком, маринованные грибочки и… целая посудина холодца! Ольга опять угадала мое желание…
Они могли часами молчать, находясь рядом друг с другом, но если Серега говорил фразу, то она была точным продолжением мыслей Ольги. Или наоборот. Если он думал о рыбалке, то она непременно хотела свежей речной рыбки. Если она решала приготовить на ужин котлеты, то он, по странному стечению обстоятельств, после службы заглядывал в магазин и покупал полтора килограмма мяса. Он поднимался с дивана с мыслью вскипятить чайник, а она уже шла навстречу и несла ему из кухни чашку только что приготовленного чая. Выбирая у заводчика собаку, они одновременно указывали на одного и того же щенка. Разойдясь в супермаркете в разные стороны, обязательно встречались у одной полки, вдруг припомнив, что в доме закончился кофе. Тысячи раз они звонили друг другу одновременно, слушая в ответ короткие гудки, и наоборот, не тревожили звонками, если были очень заняты. Оба любили гостей и шумные компании, частенько спали в выходные до обеда, обожали хорошие книги и пасмурную погоду.
– Как вам удается жить в такой гармонии? – часто спрашивали Серегу друзья.
Тот отшучивался:
– Все просто. В нашей семье установлено правило: по четным дням недели во всех злоключениях виноват я, по нечетным – Ольга. В воскресенье, для баланса, – наша общая псина.
«Где бы отыскать такую жену? – вздыхал Хабаров, вспоминая свою бывшую супругу и массу разногласий во время их совместной жизни. – Нет, Наташка была совершенно другой. Хорошо, хоть до рождения детей не дошло…»
– Здорово, Серега! Чем занимаешься? – позвонил он другу из дома.
– О, привет! – обрадовался тот. – Ты куда запропал?
– Делишки были. Чем занимаешься?
– С машинкой в гараже ковыряюсь.
– А чего с ней случилось?
– Приболела, – вздохнул бывший заместитель. – Решил разобрать.
– Помощь нужна? – посмотрел Александр на часы.
– Подъезжай, вместе работать завсегда лучше.
– Пивка взять?
– Само собой…
Хабаров дал отбой и погладил теревшегося о ногу кота по кличке Суриков.
Сразу после развода Сашке пришлось поселиться в общежитии строительно-монтажного треста, комендантом там работал давний знакомый, вот и помог на короткое время обрести крышу над головой, пока не нашелся стоящий вариант с покупкой отдельной квартиры. В общаге, конечно, было неудобно, зато весело: то бабы нажрутся, то мужики протрезвеют. И вот после пары месяцев этого жуткого треша он, наконец, переехал в «однушку». Сделал ремонт, потратив последние деньги, обзавелся новой мебелью и техникой.
В квартире было хорошо, но скучно. Пару раз приводил малознакомых дам, но они постоянно чего-то хотели, вместо того чтобы спокойно попить чай-кофе или воду из-под крана. Заскучав, Хабаров решил завести друга в лице кота, потому как выпить и поговорить по душам было абсолютно не с кем.
На воспитание мелких котят времени у него не предвиделось – он как-никак искал работу и надеялся ее получить, – поэтому решил взять сразу взрослого. Полазив по страничкам какого-то сайта, выбрал одного, похожего на причудливого зверька – суриката. Возраст – пять месяцев, привит, кастрирован, воспитан, не состоял, не был, не подвергался. В общем, по всем характеристикам подходил.
Созвонившись с хозяйкой, Хабаров отправился за новым товарищем.
Кот и в самом деле оказался спокойным, с умными глазами и веселенькой окраской. Впервые появившись в новой для себя квартире, Суриков (так Александр назвал его за сходство с сурикатом) важно обошел владения и… надолго исчез. Вечером хозяин обнаружил его за диваном. Так и просидел он там трое суток: не жрал и даже не просился на заранее купленное отхожее место – оранжевый лоток. К этому времени Хабаров даже забыл о его существовании, а вспомнил лишь тогда, когда ночью пробирался в туалет и наступил на что-то мягкое.
Следующим утром Александр сел завтракать на кухне, и тут его величество изволило нарисоваться: вышел с поднятым хвостом из коридора, сел посередине, начал тарахтеть и задавать вопросы. Как зовут хозяина, чем занимается, и вообще кто по жизни?..
Познакомившись, подружились и сели пить пиво.
В общем, Сашка был рад, что у него появился смышленый друг.
Сменив приличный костюм, надетый для встречи с адмиралом, на одежду попроще, Александр покинул квартиру, забежал в ближайший магазин за пивом, сел в машину и поехал на другой конец столицы.
Настроение было отличным.
Во-первых, отпадала необходимость искать новую работу. К чему она, если теперь забрезжила надежда вернуться в строй и снова заниматься любимым делом.
Во-вторых, Сафонов не обманул – все документы о его восстановлении на военной службе были готовы, новенькое удостоверение личности он получил два часа назад. А компенсация за так называемый «моральный ущерб» оказалась настолько приличной, что ее хватило бы месяца на три-четыре относительно безбедной жизни.
Правда, радость слегка омрачало гложущее сомнение по поводу возвращения в группу всех ее членов. Полгода – срок немалый. Вдруг кто-то из сослуживцев уже успел обзавестись хорошей работой и даже привык к мирной беспечной жизни?..
В общем, вопросов хватало.
Серега Соменков жил в трехкомнатной квартире известного спального района, гараж находился поблизости – в пяти минутах ходьбы.
– Привет! – вышел Хабаров из машины, подхватив пакет с покупками.
– Здоров, – вытерев руки о ветошь, пожал ладонь давнего приятеля и коллеги Сергей. – Какими ветрами? По делу пожаловал или на самом деле решил помочь?
Капот его автомобиля был поднят, сам он только что вылез из смотровой ямы. Александр оглянулся по сторонам в поисках подходящего «стола» и начал расставлять бутылки с пивом на боковом гаражном верстаке.
– Угадал, по делу, – обмолвился он, довершив «сервировку» рыбной нарезкой. – Но сначала давай тяпнем пивка и твою колымагу отреставрируем.
– Да я уж почти закончил. Десяток болтов осталось закрутить…
Минут за пятнадцать друзья покончили с работой и вылезли из ямы наружу. Опорожнив еще по бутылочке пива, закурили.
– Ладно, выкладывай, зачем приехал? – выпустил Сом клуб табачного дыма.
Поймав его вопросительный взгляд, Хабаров улыбнулся.
– Угадай, с кем я сегодня встречался?
– Хм… После свиданий с бабами ты обычно так не сияешь. Значит, с кем-то из наших, – рассудил Серега.
– Верно. Я был у Сафонова.
– У Сафонова?! Чего это тебя к нему занесло?
– Сам вызвал. Позвонил, попросил приехать.
– Ну и?..
– Предложил отправиться в командировку. Причем всей нашей группой.
– Подожди… – растерялся Сом. – Как отправиться всей группой? Мы же уволены.
– Уже восстановлены. Он договорился с кем-то из высокого начальства, и нас всех вернули в строй.
– Вот дела… – выдохнул сигаретный дым Сергей. – А я только неделю назад собеседование прошел с руководством компании – на повышение пошел.
– Бросай ты эти компании! – хлопнул Хабаров товарища по плечу. – Разве для нас такая работа – сидеть в офисе под кондиционером?!
Тот с минуту посидел молча, докурил сигарету. Постепенно его лицо просветлело, а губы растянулись в улыбке.
– Ольге позвоню, – доложил он, потянувшись к сотовому телефону.
Но телефон сам разразился звонком, едва оказался в руке Соменкова.
– О, сама звонит, – привычно и без удивления констатировал Сом.
– Ладно, поговори – не буду мешать, – засмеялся Александр, выходя из гаража под ласковое вечернее солнышко.
Спустя час, когда от выпитого пива не осталось и духу, друзья ехали на автомобиле Хабарова в сторону Митино, где жил штатный врач группы – майор медицинской службы Иван Зеленский. После разговора Сереги с супругой настроение Александра заметно приподнялось. Ольга действительно была умной женщиной и с полнамека поняла: муж уже принял решение вернуться на военную службу, и все, что от нее требуется в данную минуту, – элементарная поддержка.
– Я давно заметила, что ты скучаешь по старым товарищам, – сказала она в трубку. – Что ж, рада за тебя. Во сколько ждать вечером?
– Точно не знаю, Оля, – улыбнулся в ответ Соменков. – Мы с Сашей сейчас к Зеленскому в Митино. А там – как получится…
Признаться, Хабаров даже не ожидал, что Сома удастся так легко уговорить вернуться в строй. Но это было только начало. Помимо обязанностей заместителя командира группы Серега в иных командировках отрабатывал снайпером. Хороший снайпер – это добрая половина группы. И все же два человека для серьезной операции – крайне мало. Желательно иметь еще профессионального врача, подрывника, связиста и такого уникального специалиста, каким был Юрка Баландин. Скоро предстояло встретиться с врачом Зеленским, подрывником Драным, связистом Абрашкиным. А вот куда запропал инженер Баландин – пока никто не знал.
На звонки по мобильнику Ванька Зеленский не отвечал. Подъехав к нему домой, друзья потоптались под закрытой дверью квартиры и спустились во двор многоэтажки. Снова усевшись в автомобиль, закурили и стали думать, что делать дальше.
– По-моему, он намеревался устроиться врачом-терапевтом в ближайшей клинике, – задумчиво произнес Сергей.
– А ты давно с ним созванивался?
– Дней десять назад.
– И он поведал об этих планах?
– Так… обмолвился парой слов. Но намерения были серьезные.
– Подождем?
– Ну а что еще делать?..
Иван Антонович Зеленский попал в армию случайно, пройдя тернистый путь от злостного уклониста до убежденного добровольца. Если бы подобная история перевоплощения произошла бы с кем-то иным, то товарищи по группе ни за что бы в нее не поверили. Но Ванька врать не умел, и уж если о чем-то рассказывал, то в достоверности можно было не сомневаться. Как-то бойцы группы под водочку с хорошей закуской раскрутили его на рассказ о том, как он попал в медицину. Историю они услышали знатную.
Чем ближе маячил выпускной вечер в школе, тем меньше юный Ванька хотел служить в армии. Проживая с родителями в небольшом районном центре, он искренне полагал, что служба – это потеря целых двух лет жизни. И что за эти годы на «гражданке» он успеет сделать несоизмеримо больше, чем в каком-то забытом богом сибирском гарнизоне.
Попытался «откосить». Не вышло, оказался здоров, как гладиатор.
Попробовал отыскать падкого на деньги военкома – не срослось. Видать, средств оказалось маловато.
И тогда Зеленский решил продолжить учебу, но не в простом вузе, а непременно с военной кафедрой. С первого раза поступить в такой не получилось – не хватило баллов. Вернулся в райцентр, попробовал уговорить военкома на отсрочку: дескать, хочу повысить качество знаний на подготовительном отделении.
Но где там!
– Подготовительное отделение – не причина для отсрочки! – отрезал тот. И строго добавил: – У меня план по призыву! Иди домой и собирай вещички. А если задумаешь скрываться, найду и определю в такую глухомань, что ты забудешь человеческий язык общения…
Ну, и тут же повесточку, как водится, под роспись вручил. Оставался последний выход – исчезнуть.
И Ванька исчез. Уехал в столицу, где среди прорвы народа было проще затеряться.
В Москве он подал заявление на подготовительное отделение Первого Московского государственного медицинского университета имени Сеченова. Начал учиться, скитаясь по съемным углам, случайным знакомым, потому как для заселения в бесплатное общежитие требовалось встать на учет в местном военкомате. В первой половине дня учился, вечерами подрабатывал, чтобы оплатить жилье и купить кусок хлеба с соевой сосиской. При встрече на улице с военными вздрагивал и нырял в подземные переходы, раз в пару месяцев осторожно звонил домой.
Родители полностью поддерживали Ивана в его нежелании гробить здоровье на срочной службе и, несмотря на угрозы военкома, место дислокации сына не раскрывали.
– Как там у вас обстановка, батя? – интересовался Ванька во время очередного сеанса связи.
– Все нормально. Но появляться тебе не стоит, – отвечал тот.
– Неужели все еще «пасут»?!
– Еще как «пасут». Даже ночью недавно заявлялись. С милицией.
– Угрожали?
– Бумажку предлагали подписать.
– Какую?
– Обязывающую известить их о твоем появлении.
– А ты?
– А что я? Дураком прикинулся и подписывать ничего не стал. Я, говорю, отслужил положенное в армии и никаких дел с вами иметь больше не собираюсь.
– Красавчик, папаня…
Подобные вести заставляли Ваньку держаться в тонусе и вгрызаться в гранит науки всеми тридцатью двумя зубами. Одним словом, за неполный год подготовки он так поднаторел в знаниях, что на вступительных экзаменах в весьма элитный вуз получил наивысшие баллы. В общем, поступил и, прихватив справочку, на радостях отправился в родной поселок.
Там, естественно, наведался в военкомат, где хотел тихо и мирно легализовать свое положение. Протянул в окошечко паспорт, справочку. А сидящая там женщина, едва заприметив фамилию «Зеленский», бегом умчалась к военкому.
– Появилось, стало быть, красно солнце! – гремел тот басом, спускаясь по лестнице. – И где ж ты у нас шлялся целый год?!
– Я, товарищ подполковник… Учился… Вон и документик вам привез… – лепетал испуганный Иван.
– Тебя посадят! Мы уже передали дело в прокуратуру! Готовься, лишенец!.. – довольно потирал тот громадные ладони.
Однако, ознакомившись с привезенной справкой, поутих и в итоге вручил квитанцию об уплате штрафа. Крупного, но не смертельного.
Ванька был счастлив оттого, что остался на свободе. Назанимав денег, оплатил штраф, отгулял оставшееся до начала семестра время и отбыл к месту учебы…
К четвертому курсу он внезапно проникся мыслью связать свою жизнь с армией. Служба офицером – не «срочка». К тому же военные врачи – особая каста. Почти как летчики или подводники.
Учился он весьма прилежно, дисциплину не нарушал, не хулиганил, здоровьем обладал отменным. Поэтому на военную кафедру был зачислен без проблем и проволочек.
После выпуска Зеленскому вместе с дипломом и ромбиком вручили офицерские погоны, удостоверение «лейтенанта медицинской службы» и отправили в один из гарнизонов, расположенных недалеко от родного райцентра.
Отслужив около двух лет, Ванька получил очередное звание и даже въехал в благоустроенную квартиру. Жизнь шла как по маслу: лечил бойцов от диареи, мазал зеленкой ссадины, вскрывал абсцессы, вправлял вывихи, ну, и как водится – заполнял ворох документации.
Кстати, командовал гарнизоном известный на всю округу полковник Шаповалов. Неподкупный, бескомпромиссный, уважаемый самим министром и изящно ругавшийся матом на языках всех пятнадцати республик почившего Советского Союза.
В один солнечный мартовский день Зеленскому позвонил отец и сообщил:
– Ванька, у меня для тебя веселая новость.
– Веселая? – вздохнул тот. – Да мне, батя, и здесь веселья каждый день хватает.
– И все-таки ты будешь смеяться. На твое имя пришла повестка из военкомата.
– Какая еще повестка? – не понял старший лейтенант.
– Обычная. После которой бреют налысо и забирают в армию.
Как получилось, что в районном военкомате не знали о Ванькиной судьбине, – история умалчивает. Бюрократия – штука сложная и малообъяснимая.
– Ладно, батя, – сказал военврач. – В ближайшее время появлюсь, навещу вас с матерью, а заодно и разберусь в этом бардаке…
После ближайшего общего построения подразделений гарнизона он подошел к командиру и попросил краткосрочный отпуск.
– Зачем он тебе? – поинтересовался грозный командир.
– Меня в армию забирают, товарищ полковник.
Шаповалов секунд на пять лишился дара речи. Потом тактично кашлянул в кулак и осторожно спросил:
– А ты, извиняюсь за бестактный вопрос, сейчас где?
– Раньше думал, что в армии. Оказалось, нет. Отец сегодня звонил и сообщил о пришедшей из военкомата повестке. В ней все на полном серьезе: прибыть тогда-то, уголовная ответственность за уклонение и прочие радости.
За время службы Зеленский зарекомендовал себя самым положительным образом, поэтому полковник сказал:
– Даю тебе трое суток. Поезжай и разберись с этим дерьмом. Если что – звони. Я вашего районного военкома кастрирую…
Иван подошел к решению возникшей проблемы творчески: надел парадную форму, нацепил все заслуженные к этому моменту регалии. И в таком сияющем виде заявился в районный военкомат. Постучав в кабинет военкома, зашел. Чеканя шаг, приблизился к столу и, вытянувшись в струнку доложил:
– Товарищ подполковник, старший лейтенант Зеленский для прохождения срочной службы прибыл!
И бац на стол повестку.
Военком пробежал по тексту повестки, узнав Зеленского, побледнел, потом покраснел. Глянув на шеврон части, робко спросил:
– А Шаповалов знает, что тебе пришла повестка?
– Естественно, товарищ подполковник. Он и послал разобраться, кто руководит здешним сумасшедшим домом.
– Вот же черт… – почесал затылок старый военком, не зная, как разрулить ситуацию.
– Предлагаю поступить следующим образом, – решил помочь Ванька. – Вы навсегда забываете обо мне, а я делаю вид, что ничего не было.
– А Шаповалов?
– Ему скажем, что ошиблась молодая сотрудница военкомата. У вас ведь есть в штате молодые сотрудники?
– Полно!
– Вот и славно. Такой вариант устроит?
Они ударили по рукам, и с тех пор военком на Ванькином горизонте не появлялся. Ну а сам Зеленский, будучи врачом от Бога, неплохо продвигался по службе: стал начальником медсанчасти в гарнизоне полковника Шаповалова, получил капитана, чуть позже перевелся ближе к Москве. Пару лет назад в звании майора был зачислен в группу Хабарова. Неоднократно бывал в сложных командировках, в которых показал себя с самой лучшей стороны.
Доктор появился примерно через час томительного ожидания, покачиваясь, знакомая фигура нарисовалась из-за угла здания и неверной походкой направилась к подъезду.
– Он? – спросил Хабаров.
– Он, конечно.
– Так Ванька вроде не пил.
– Начать никогда не поздно…
Товарищи выбрались из салона и пошли наперерез.
– Опачки! – узнал их Зеленский и раскрыл объятия. – Какими судьбами?
– Скажи лучше, где ты так набрался? – обнял его Александр.
– А мы сегодня мое устройство на работу отмечали. Проставился, так сказать.
– И кем же ты стал?
– Хирургом в хорошую частную клинику устроился. Хирургом, заметьте, а не терапевтом.
– Хреново, – вздохнул Сом. – Наверное, и зарплата хорошая?
– Не обидели, – расцвел пышной улыбкой Ванька.
– Лучше б обидели. Пошли, мы тебя до квартиры проводим…
Войдя в подъезд, троица вызвала лифт.
– А почему вы расстроены моим карьерным ростом? – вдруг встрепенулся доктор. – Вы же порадоваться должны за старого товарища!
– Мы бы порадовались, если бы ты остался с нами.
– Не понял, – дыхнул перегаром новоявленный хирург. – А я разве сейчас не с вами?
Лифтовая кабинка остановилась на нужном этаже, дверки разъехались в стороны. Троица подошла к квартире, и Зеленский принялся усердно тыкать ключом в замочную скважину.
– Давай помогу, – отнял у него связку Хабаров.
– Эх, ребята… – мечтательно произнес Иван, – как же хорошо, что вы приехали! Сейчас закусочку соорудим. У меня и коньячок хороший имеется.
– Ну, по коньячку тебя только Серега поддержит, – толкнул дверь командир группы. – А я за рулем. Заходи…
Друзья вошли в квартиру и прямиком направились в кухню. Хозяин и впрямь намеревался продолжить банкет, но Хабаров с Сомом уговорили его на крепкий кофе.
– Ладно, варите кофе. Зерна на полке, кофемолка и турка – на подоконнике… – согласился тот и побежал в туалет.
К его возвращению в турке закипал ароматный напиток.
– Садись! – Александр поставил на столик чашки.
Зеленский плюхнулся на табурет и, подозрительно поглядев на товарищей, сказал:
– Что-то я не пойму. Месяц не виделись, а выпить не хотите. Вы по какому-то делу?
– По делу, Ваня, по делу. Ты выпей кофейку и протрезвей немного. Тогда и поговорим…
Доктор замолчал и, обжигая губы, послушно стал цедить отрезвляющий напиток.
– Полегчало? – справился Сом, когда тот поставил на стол пустую чашку.
– Да, немного.
– Тогда послушай, что скажет Сашка.
– Ну… я весь внимание, – перевел взгляд на Хабарова Иван.
– Ваня, я сегодня утром был у Сафонова, – сообщил Александр. – Он сам меня вызвал и предложил в кратчайшие сроки собрать группу.
– Группу? Зачем?
– Во-первых, он добился нашего восстановления на военной службе. Всех шестерых. Во-вторых, в финансовой части всех нас дожидается приличная сумма, как выразился адмирал, компенсация за моральный ущерб от безвременного увольнения из рядов. Наконец, в-третьих, перед нами открывается перспектива снова быть вместе и…
– А сумма большая? – оборвал приземленным вопросом высокие мысли командира доктор.
– Три твоих прежних месячных зарплаты.
Кажется, Зеленский не был настроен возвращаться на военную службу, но «жаба» пыталась его переубедить.
– Да, хорошие деньги, – поскреб он ухоженными ногтями начавшее лысеть темечко. – А когда надо дать ответ?
– Сегодня. Сейчас.
– Чего так скоро-то? А подумать?
– Некогда, Ваня, думать. Нам еще остальных предстоит отыскать, – пояснил Сом.
– А вылет через неделю, – добавил Хабаров. – Так что времени у нас мало – только на поиски разлетевшихся по стране товарищей.
Ванька помолчал, уперев взгляд в белоснежный угол холодильника. Затем, скрипнув зубами, сказал:
– Знаете, ребята… А ведь отношение к нам – рабочим лошадкам – все равно не изменится. Просто понадобилось сейчас господам начальникам решить какую-то сложную задачу, вот и вспомнили про нас. А решим – опять забудут. Вплоть до увольнения и всех сопутствующих «прелестей». Мы ведь это уже проходили. Почему же у вас такая короткая память?
В чем-то Зеленский был прав. Чиновники, включая тех, что при погонах, – народец в основной массе поганый и думающий прежде всего о себе. Да, встречаются редкие исключения, радеющие за дело, за справедливость и Родину. Такие, к примеру, как Сафонов. Но это, скорее, редкость, достойная занесения в известную книгу.
Но именно на личности Сафонова в разговоре с Зеленским Хабаров и решил сыграть.
– Разве адмирал нас когда-нибудь обманывал? – спросил он. – И касательно нашего оперативного увольнения… Неужели ты забыл, как он боролся за нас и разосрался с кучей начальников?
– Помню. К Сафонову претензий нет, – кивнул Иван.
– Ну так и забудь про остальную сволочь. Держи в уме адмирала – честного и нормального человека. Мы работали и будем работать для него и простых русских людей.
Вышло довольно убедительно. Даже Сом, занятый приготовлением второй порции кофе, одобрительно глянул на командира.
Разговор продолжался еще минут двадцать.
Наконец, почти полностью протрезвев, Зеленский тряхнул головой, вздохнул и выдал:
– Ладно, уговорили. С клиникой я завтра в первой половине дня утрясу вопрос увольнения. Что я должен делать дальше?
– Дальше, Ваня, тебе нужно доехать до Управления, получить документы, командировочные и вышеозначенную компенсацию. Потом мы с тобой свяжемся и распределим обязанности по поиску остальных.
– Годится.
– Только не пей больше, – мягко добавил Серега. – Все – твой вынужденный отпуск закончился…
Весь оставшийся день Хабаров посвятил тому, что добывал информацию, способную пролить свет на исчезновение бывших сослуживцев. По странному стечению обстоятельств на телефонные звонки ни один из них упорно не отвечал.
Тем не менее Федю Драного удалось вычислить довольно просто. В Подмосковье проживали его родственники, данные о которых имелись в личном деле. Связавшись с ними, Александр узнал, что тот свалил в родную Пензу, где устроился работать на кондитерскую фабрику «Слайс».
«Ну в принципе все логично: подрывник – на кондитерской фабрике, – решил про себя капитан второго ранга. – Где ж еще быть опытному подрывнику, имеющему допуск к работе с ядерными изделиями, как ни у конвейера с ванильным зефиром?..»
Помимо всего прочего, родственники снабдили Хабарова и точным адресом, по которому проживал Федор. Оставалось доехать до Пензы, встретиться с кондитером и провести разъяснительно-агитационную беседу.
Узнать о судьбе связиста Вовки Абрашкина в этот вечер так и не вышло. Зато утром все срослось. Соменкову было поручено вести параллельную розыскную деятельность, и он через дальних сослуживцев выяснил, что Володька в данный момент осел в небольшом городке Петровске Саратовской области, где ему по наследству от родителей достался старый деревянный дом на участке в двенадцать соток.
– Так это же недалеко от Пензы! – возрадовался Хабаров, изучив карту тех мест.
После короткого совещания они связались с Зеленским. У того все шло по плану: с клиникой рассчитался и находился в Управлении, где получал документы и деньги.
– Молоток! – резюмировал командир группы. И поставил ему следующую задачу: – Вот что, Ваня. Мы с Серегой едем через Пензу в Саратовскую область, а ты пока займись поиском Баландина.
– Где ж мне его искать? – растерянно спросил доктор.
– Включи мозг, прояви смекалку, запусти сообразительность.
В этот момент Сом легонько толкнул командира в бок и прошептал:
– Может, его с собой взять? Что-то он частенько стал прикладываться к бутылке. Сейчас с таким баблом на кармане его лучше одного не оставлять.
Секунду поразмыслив, Хабаров кивнул и произнес в трубку:
– А с нами проветриться не хочешь?
– С вами? Это другое дело! – повеселел Зеленский. – С удовольствием проедусь по родной стране.
– Тогда жди нас в Управлении. Через час будем…