Часть IV
Сыновья отца
Глава 1
Переломный момент
Понятно, что Конраду Хилтону тяжело дались переживания, связанные с браком и разводом с Жа-Жа Габор. Его угнетенное состояние усугублялось отсутствием связи с церковью. К завершению развода он чувствовал себя полностью измученным и опустошенным. Став снова свободным, он надеялся, что все душевные терзания останутся позади, что он снова сможет обратиться за поддержкой к своей вере. Но, к сожалению, это ему не удавалось. «Я даже не могу сказать, с какого момента все изменилось, – говорил он. – Не думал я, что все так плохо закончится. Ведь все начиналось так хорошо. Боже, как я ее любил!»
После развода с Жа-Жа Конрад, как и ожидали, с головой ушел в работу. Ему уже принадлежали три лучших отеля в Чикаго – «Палмер-Хаус», «Конрад Хилтон» (бывший «Стивенс») и «Блэкстоун» – и два знаменитых отеля в Нью-Йорке – «Рузвельт» и «Плаза». Теперь Хилтон обратил взоры южнее, на Вашингтон, где его внимание привлек отель «Мейфлауэр».
История этого отеля весьма примечательна. В 1922-м его начал строить девелопер Аллен Уолкер по проекту архитектора Роберта Бересфорда из компании «Уоррен и Уэтмор аркитектс», и затратил на него около 13 миллионов долларов. Открытый в 1925-м, он получил прозвище «Гранд-дама Вашингтона», говорили, что в нем больше позолоты, чем в любом другом здании, если не считать Библиотеку Конгресса, доказательством чего служили колонны с позолоченным орнаментом в вестибюле отеля. Расположенный по соседству с «Дюпон Сёркл» на Коннектикут-авеню, по мнению Гарри Трумэна, он считался «второй достопримечательностью Вашингтона»; первой, разумеется, был Белый дом.
Вскоре после открытия в «Мейфлауэре» был устроен бал по случаю инаугурации президента Калвина Кулиджа, который положил начало этой традиции на многие годы вперед. В этом отеле Франклин Делано Рузвельт работал над своей речью ко дню вступления на пост президента, в которой прозвучал его знаменитый афоризм «Нам нечего бояться, кроме самого страха». После смерти Рузвельта его преемник Трумэн имел в отеле свою резиденцию в течение первых 90 дней своего президентства, после чего перебрался в Блэр-Хаус, пока в 1948 году в Белом доме шел ремонт. Трумэн говорил о своем намерении работать на посту президента в «Мейфлауэре».
В декабре 1946-го Конрад Хилтон приобрел за 2 миллиона 600 тысяч контрольный пакет акций отеля, а затем увеличил эту сумму до 3 миллионов 500 тысяч. «Мейфлауэр» открыл Хилтону доступ в правительственные круги, как его нью-йоркские отели помогли ему проникнуть в центр деловой и финансовой деятельности страны, а благодаря отелям «Стивенс» и «Блэкстоун» он обозначил свое присутствие в Чикаго, самом важном городе Америки. Теперь ему принадлежали отели на обоих побережьях страны, и его лозунгом было «Дайте мне завоевать другие миры!».
В декабре 1946-го, сразу после приобретения «Мейфлауэр», все семейство Хилтон с друзьями и деловыми партнерами съехались в Эль-Пасо на празднование восьмидесятипятилетия Мэри Хилтон. Через год Мэри с дочерью Хелен приехала в Лонг-Бич, где остановилась в отеле «Хилтон». Там у нее случился инфаркт. Несколько месяцев она провела в больнице, ее состояние не внушало надежд. Все это время дети были рядом с нею. И 27 августа 1947 года Мэри мирно скончалась во сне.
Конрад, конечно, очень тяжело переживал смерть матери. Всю жизнь она без колебаний приходила ему на помощь, оказывая моральную и финансовую поддержку. Теперь он словно потерял опору. Он привык рассказывать матери о своих успехах, зная, что они вызывают у нее гордость за сына, теперь же его жизнь полностью изменилась. Вместе с тем он считал своим долгом ради Мэри продолжать свою деятельность и не только ставить перед собой большие задачи, но и всеми силами добиваться их выполнения. «Я должен это сделать ради нее, – говорил он тогда. – После всего, что она дала мне, это самое малое, что я могу для нее сделать».
Мэри Женевьева Лауферсвейлер Хилтон была похоронена рядом с обожаемым и верным супругом Гусом в Сокорро, штат Нью-Мексико.
После смерти матери Конрад более остро ощущал свое одиночество. Его сыновья были еще слишком молоды: Ники двадцать один год, а Баррону двадцать. Хотя между ними были близкие отношения, но оба вели независимый образ жизни. Эрику было всего четырнадцать, но он воспитывался у Мэри и Мака, и Конрад редко с ним виделся.
Именно в это время Конрад стал общаться с актрисой кинокомпании «Метро Голдвин Майер» Энн Миллер. Красивая длинноногая брюнетка, смелая и дерзкая по натуре, Энн олицетворяла собой голливудскую школу – пела и танцевала все, что придется. Она великолепно била чечетку, а поскольку Конрад обожал танцевать, его привлекла эта самоуверенная особа, утверждающая, что она способна «отбить» 500 ударов в минуту. Ему пришлись по душе и ее жизнерадостность, и хладнокровная решимость.
В свои двадцать четыре года Энн недавно расторгла свой бурный двухлетний брак со стальным магнатом Ризом Милнером и увлеклась Уильямом О’Коннором, будущим заместителем генерального прокурора штата Калифорния и правой рукой губернатора Калифорнии Эдмунда Брауна, который, кстати, и познакомил его с Конрадом.
После развода с Жа-Жа Габор и в течение многих лет в будущем Конрад видел в Энн Миллер человека, способного внести в его жизнь блеск и веселье, которые он начал ценить. Она часто появлялась с ним на светских мероприятиях, особенно на торжественных открытиях его отелей, где они очаровывали зрителей заранее отрепетированным блестящим танцем. Однако, как она уверяла, у нее не было романа с Конрадом Хилтоном. «Мы были просто друзьями, и могу добавить, замечательными друзьями. У нас были очень теплые отношения. Он выглядел и вел себя как юноша. Он всегда был центром любого вечера. Но любовь? Забудьте об этом».
Глава 2
Воспитание богатых
Конрад воспитывал своих сыновей один; эксцентричная Жа-Жа Габор вовсе не претендовала на роль их матери. А родная мать мальчиков Мэри Хилтон Саксон в это время тоже не проявляла к ним особого интереса. Однажды, в августе 1940 года, Конрад оставил подростков-сыновей на ее попечение, и по ее вине чуть не произошла страшная трагедия.
В это время муж Мэри Мак потерял работу тренера в школьной команде, и они терпели нужду. Желая хоть чем-то помочь, Конрад позволил им с маленьким Эриком на какое-то время занять номер на девятом этаже отеля «Эль-Пасо-Хилтон». Однажды Мэри пригласила Ники и Баррона к себе в отель; Конрад не стал возражать и привез ей мальчиков. Ребята провели чудесный день с матерью и маленьким братом. А вечером Мэри уснула с непогашенной сигаретой, и ее постель загорелась. Посыльный заметил дым, вырывающийся из окна на девятом этаже, и вызвал пожарных. Тем временем Мак Саксон, который спал в комнате напротив – в номере Мэри не хватало спальных мест, – проснулся от запаха дыма. Он выбежал в коридор и в прихожей номера застал задыхающихся и плачущих Мэри и Эрика. Он подхватил их на руки и выбежал с ними из номера. Затем кинулся обратно и стал искать старших мальчиков. Баррона он нашел быстро и тоже вынес подальше в коридор. Но где же Ники? Мак снова вбежал в номер, но из-за густого дыма почти ничего не видел. К счастью, Мак все-таки нашел задыхающегося Ники у окна – мальчик отчаянно пытался открыть его, чтобы глотнуть воздуха. Он схватил мальчика и вытолкал из номера, уже объятого пламенем. Хотя никто не пострадал, на следующее утро газета «Эль-Пасо геральд» вышла с кричащими заголовками.
Почему Мэри уснула, забыв потушить сигарету? Конрад подозревал, что она была пьяна. После этого случая он резко сократил время общения мальчиков с матерью, если не мог сам при этом присутствовать. Вместе с тем он перестал брать к себе Эрика, мальчик продолжал расти у Мэри и Мака. Впрочем, Эрика это не тяготило. Ведь другой жизни он и не знал, а эта вполне его устраивала.
Ники и Баррон окончили прекрасную частную школу, после чего поступили в военное училище, а Эрик учился в обычной школе. Ники и Баррон жили в огромном особняке в Бель-Эйр, а Эрик, после случая с пожаром, переехал с матерью и отчимом в новый непритязательный район Фейрлингтон-Виллидж, Западная Виргиния. Это был район, застроенный домами для гражданских служащих и семей военных, работавших в огромном здании Пентагона. Потеряв работу в школе, Мак поступил в военно-воздушный морской флот и стал работать тренером по физической подготовке военнослужащих в Пентагоне, что позволило ему с семьей получить квартиру в этом районе. Они вели обычную скромную жизнь; трудно было представить, что Эрик, младший отпрыск самого известного в Америке отельера, жил в таких простых условиях. Хотя Конрад не был особенно близок с Эриком, время от времени он проявлял к сыну внимание. Иногда он брал его с собой на Запад на праздники, связанные с торжественными датами корпорации «Отели Хилтон» или на открытие какого-нибудь отеля в другом городе.
В воспитании Эрика он практически не участвовал, зато сполна хлебнул трудностей, связанных с подростковым возрастом Ники и Баррона. Правда, иногда к ним приезжала мать его первой жены и очень помогала в воспитании сыновей. Мальчики росли способными и любознательными, любили поговорить с отцом о жизни, спрашивали, как стать преуспевающим человеком. Опираясь на собственный опыт, Конрад объяснял им, что успех приходит только в результате молитвы и упорного труда, что это была его «личная стратегия» большого успеха. Этот постулат казался им недостаточным. «Пап, но одного этого мало, – возражал тринадцатилетний Ники. – Думаю, должно быть что-то еще». Баррон был с ним согласен: «Здесь чего-то не хватает, папа». Отец с детьми подолгу сидели в его кабинете, обсуждая, чего именно не хватает в его формуле успеха. И однажды, когда Конрад ездил по делам в Нью-Йорк, он нашел ответ. Возвратившись, он позвал детей в кабинет и сообщил, что нашел недостающий элемент. «Мечта! – сказал он. – Нужно иметь мечту. Вот чего не хватало, ребята. Нужно молиться Богу, много и упорно работать и еще – мечтать». Теперь мальчики согласились с ним и одобрили эту новую формулу успеха.
Братья Хилтон обладали тонким чувством юмора, обаянием и пользовались любовью товарищей, однако учились не очень хорошо. Конрад всегда строже требовал с Баррона, чем с Ники. Он понимал, что Ники очень старается, но ему не хватает способностей. А вот если бы Баррон был прилежным, то он легко стал бы отличником. Ограниченные способности он мог понять, но расхлябанности не прощал. К промахам Ники Конрад относился снисходительно, но если подобное совершал Баррон, то это становилось предметом строгой разборки.
Конрад считал, что посредственные оценки Баррона вызваны недостатком воли. Он терпеть не мог серой посредственности и желал, чтобы его сыновья добивались отличных успехов. «Перед Богом и законом все люди равны, – говорил он 19 мая 1950-го в Ист-Лансинге в речи перед выпускниками Колледжа штата Мичиган, – но нельзя сказать, что они равны и в других отношениях. Люди во многом не равны и никогда не будут равны, какие бы законы ни принимались. Посредственность – вот та цена, которую мы платим за полное равенство. Что нужнее всего сейчас нашей стране, это избавиться от посредственности – и найти отличных граждан, отличных бизнесменов, отличных отцов, матерей и жен, отличных государственных деятелей».
У Конрада был своеобразный способ справляться с заурядными успехами Баррона в школе. Однажды он назначил Баррону встречу в своем кабинете и, словно делая внушение недобросовестному служащему корпорации «Отели Хилтон», изложил ему свои условия совместной жизни, точнее, как он писал в своей автобиографии, рассказал ему «об ответственности каждого из нас, о правах и обязанностях, поощрениях и запретах, о средствах на карманные расходы».
После того как Баррон нехотя согласился на эти строгие условия, оба подписали контракт с изложением перечисленных правил. По мнению Конрада, они с Барроном заключили твердую сделку. Но Баррон был всего-навсего подростком и частенько нарушал условия контракта, что крайне огорчало Конрада. По сути дела, его отношения с сыном напоминали его собственные отношения со своим отцом, которому трудно было угодить. В детстве и юности Конрад при каждой возможности восставал против Гуса, то же самое делал сейчас и Баррон. Порой Баррон добивался в школе приличных успехов, но отличником так и не стал. А в старших классах вообще перестал ходить в школу. Конрад был возмущен, но Баррон принял твердое решение. Он не желает оканчивать школу, и точка!
Конец ознакомительного фрагмента.