Фредди
До поезда Кельн – Москва оставалось еще три часа, а мы уже позавтракали, выселились из гостиницы, сдали прокатный автомобиль и оставили вещи в камере хранения. Выйдя из здания вокзала, еще раз заглянули внутрь гигантского Кельнского собора, сделали круг почета вдоль всех приделов, мимо алтаря. Садиться на деревянную лавку не хотелось: день был не слишком жаркий, и сырая прохлада не сильно радовала. Хотелось поскорее выбраться назад, на залитую солнцем площадь.
Уходящее лето согрело нас своими последними лучами, обдавая в то же время легкими порывами ветра – привет от надвигающейся осени. Мы побрели по знакомым и незнакомым улочкам, не зная, чем еще себя занять. Но вот впереди показался он – широкий, полноводный, играющий бликами на солнце и с легкостью несущий на себе корабли и баржи великий Рейн. Мы вышли на каменную набережную, немного постояли, в очередной раз замирая от восторга, который всегда охватывает человека при виде бескрайних просторов или неоспоримых сил природы. Потом стали ежиться и кутаться в легкие куртки и шарфы, которые прихватили с собой. Говорить не хотелось, ветер все равно уносил слова куда-то вдаль.
Мы отошли от набережной и очутились на зеленом аккуратно подстриженном газоне, на котором то тут, то там сидели группки людей, в основном молодых: читали, слушали музыку в наушниках, поедали ланч, принесенный из соседних ларьков. Мы расстелили на траве большую куртку, улеглись на нее и, накрывшись тонким, но объемным шарфом, закрыли глаза.
Окунулись в мир звуков чужого, малознакомого города. Сначала это был полнейший хаос: слабый гул голосов, лай собак, гудки автомобилей, доносящаяся откуда-то музыка.
Есть детская песенка из мультфильма «Пластилиновая ворона», в которой поется: «До чего же это интересно – открывать и закрывать глаза». Но я не открывала глаза, даже когда мне было очень интересно: терпела. Постепенно это превратилось в своеобразную игру. Особенно когда все звуки отошли на второй план и лучше всего стала слышна беседа молодых людей, устроившихся где-то у нас за головами. По-видимому, ветер дул как раз в таком направлении, чтобы идеально доносить до наших ушей каждое их слово. Если я все же проявляла чрезмерное любопытство и вяло приоткрывала один глаз, то видела только синее небо над Кельном с быстро летящими кучами белоснежных облаков. Чтобы увидеть молодых людей, мне нужно было бы привстать, оперевшись на локти, и развернуться всем телом. Но приятная истома и то, что я так уютно пригрелась рядом со своим спутником под невесомым шарфом, не давали мне это сделать.
А тем временем я все глубже погружалась в содержание разговора и все более жадно ловила каждое слово. Разговаривали трое, причем по-английски, об этом стоило упомянуть с самого начала, иначе как бы я могла понять содержание беседы. Двое говорили хорошо, с почти незаметным для меня немецким акцентом. А один с произношением, которое свойственно чернокожим людям, смягчающим согласные. Он-то как раз и был главным действующим лицом, рассказывающим друзьям про свою невезучесть.
– Все эти девушки хотят одного: чтобы ты водил их вкусно поесть, дарил подарки, развлекал, спал с ними, но они не видят в тебе человека, – жаловался афро-германец.
– Ну почему? Есть отличные девчонки. Вот моя Марта. Мы с ней уже три года, и она любит меня, – успокаивал один из друзей.
– Марта?! Тебе с ней повезло. Нет, у меня все не так, я уже и не хочу новых отношений. Лучше заниматься музыкой. Хотя плохо без девушки. Я вот тут познакомился с одной, она пару недель морочила мне голову, а потом оказалось, что у нее есть парень, – снова проныл чернокожий.
– Ну и занимайся музыкой, Джимми! Кто тебе мешает? Сейчас Фредди придет, и сразу начнем, – вступил в разговор третий.
В этот момент мой спутник пошевелил пальцами руки возле моей ладони и шепотом произнес: «Сейчас Фредди придет!» Мы синхронно хихикнули, и я поняла, что он тоже играет в игру, которую, как мне казалось, знаю только я. Не глядя, я рисовала себе образы трех парней-музыкантов. Один с дредами и добрым лицом, второй с выбритым затылком и жестким взглядом, третий – выходец из африканского континента с испуганными темными глазами.
Разговор пошел по кругу. Джимми ныл, один друг успокаивал его своей Мартой, второй начинал заводиться, что Фредди никак не идет. В конце концов мы уже тоже начали волноваться. Скоро нужно было отправляться на вокзал, а Фредди все не было. Так хотелось увидеть этого парня, который появится – и все встанет на свои места.
Конец ознакомительного фрагмента.