Борис Кулагин, заслуженный тренер СССР
Впервые я увидел Валерия в 1962 году. В компании своих сверстников он пришел на каток ЦСКА «записываться в хоккей». В те времена мальчишек, жаждущих стать хоккеистами, было хоть отбавляй. Не то, что сейчас. И потому отбор был чрезвычайно строгим. Чрезвычайно строга была и «экзаменационная комиссия», в которую входили и тренеры команды мастеров, и ведущие игроки. И огорчительное «нет» приходилось говорить куда чаще, чем «приходи завтра на тренировку». Валерий оказался единственным среди его приятелей и соседей по двору, кто услышал это желанное «приходи завтра».
Есть люди, которые, так сказать, несовместимы с коньками. Например, отличный спортсмен, известный в прошлом футболист Аугустин Гомес иначе, как опираясь на клюшку, выходить на лед просто не мог. Да и у нас, в команде мастеров, бывали игроки, которые, пытаясь сжиться с коньками, не снимали их ложась спать. Валерию к подобным мерам прибегать не нужно было. Бегать на коньках было для него столь же естественно, как и ходить. А повороты налево, направо, которые другие разучивают подолгу, четырнадцатилетний Харламов выполнял во время того самого отбора-конкурса настолько непринужденно, что ни у кого не вызывало сомнений, брать его или не брать.
Уже вскоре выяснилась и другая черта его таланта. Валерий был прирожденный игровик. Я думаю, он многого мог бы добиться и в футболе, и будь Харламов повыше ростом, в баскетболе, поскольку всюду его умение видеть площадку, способность предугадать ход событий выделяли его среди остальных. Добавьте к этому самолюбие – Валерию претило быть вторым – и нетрудно понять, почему даже за биллиардным столом Харламову немного было равных.
Однако прирожденный талант – это еще не все. Мне за бытность мою в хоккее немало приходилась видеть талантов, так и не раскрывшихся. Не хотели понимать люди, что талант произрастает только на земле, обильно политой соленым потом. Харламова этому учить не нужно было. Цену труда он познал рано, в семье. На примере своих родителей-тружеников. И не случайно отец его, Борис Сергеевич, узнав как-то, что Валерий пропустил тренировку в детской команде, сказал сыну: «Делом либо следует заниматься всерьез, либо не заниматься вовсе… Тем более, в команде, где ты можешь подвести других».
Отцу он все рассказал только после того, как им выдали форму и клюшки, и понадобилось, чтобы родители пришли расписаться в получении всего этого. Борис Сергеевич сначала ужаснулся, но поскольку в спорт он верил больше, чем в медицину, а здоровье Валеры не ухудшалось, а только улучшалось, он не стал мешать сыну и поддержал его желание заниматься хоккеем.
Когда через несколько месяцев в спортивной школе ЦСКА все же вспомнили о медицинской справке, врачи, осматривавшие Валеру, даже пошутили: «А вы уверены, что это тот же самый мальчик?» Болезнь окончательно отступила, и ему совершенно законно выдали справку, что он совершенно здоров.
Тренировался Валера у Виталий Георгиевича Ерфилова, известного детского тренера и прекрасного специалиста, давшего путевку в жизнь многим будущим чемпионам. К тому же он был известен как человек, умеющий выявлять дремлющие скрытые способности и видеть в новичках будущие таланты.
Именно Ерфилов помог Харламову раскрыться. На одну из тренировок к нему пришел тренер, занимавшийся с ребятами из более старшей группы, и сказал, что у него заболел форвард, а предстоит игра с принципиальным соперником ЦСКА, «Спартаком», на первенство Москвы. Заменить форварда ему было некем, и он решил взять кого-нибудь подающего надежды из младшей группы. Ерфилов поколебался, но все же порекомендовал Харламова.
Судите сами: четырнадцатилетний мальчишка выходит первый раз в жизни на официальный матч. Не на тренировку, а на матч. И рядом на льду не будет Виталия Георгиевича Ерфилова. И он не скажет: «Валер, смотри, как надо делать». Вместо него будут чужие ребята, каждый из которых норовит обыграть тебя, задержать, оттереть, отнять у тебя шайбу. А тут еще мучит мысль: вдруг узнают, что год себе убавил. Как не волноваться. Да я пока амуницию в раздевалке прилаживал, прямо трясся весь.
Другое дело, что в игре все забываешь. Наверное, один из секретов успехов в спорте, причем в любом виде, – это способность предельно концентрироваться в каждый данный момент на решении одной конкретной задачи, стоящей перед тобой.
Допустим, ты хоккейный форвард. И ты выходишь один на один с вратарем. Бросать сразу или сделать еще несколько шагов? Обводить вратаря, стараясь уложить его финтом на лед, или пробивать в лоб? Решение требуется принять в доли секунды, именно в доли, это я не для красного словца говорю.
Однажды кто-то из журналистов, не помню уж кто, с маленькой черной машинкой в руках подсчитал, что иногда форварду требуется принять решение за десятую долю секунды. Так вот, остается ли время на страх, волнение? Если остается – плохо. Без предельной концентрации внимания нет игры.