Глава 8
Кэт аккуратно сложила на столе тетради и ручки. Охранники были готовы вот-вот увести учеников по камерам.
– Вы сегодня замечательно поработали, – сказала она Райли. Тот робко улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что Шекспир пробудит у вас такой интерес к письменному изложению своих мыслей?
Кэт просто распирало от гордости за успехи Райли. Он старался изо всех сил, ведя ожесточенную войну со своей дислексией. Но острого ума у него не отнимешь.
Райли смущенно ухмылялся, переминаясь с ноги на ногу. Потом ткнул указательным пальцем в дешевое издание «Венецианского купца» на столе у Кэт:
– Если честно, мисс Лейн, мне вся эта поэзия до большой лампочки. А вот этот чувак Билл чем-то понравился.
Кэт засмеялась, представив, как возмутились бы почитатели Шекспира, которого этот большой ребенок назвал чуваком Биллом. Между тем Райли не торопился уходить.
– Райли, я могу вам чем-то помочь?
Тот прищелкнул пальцами. Кэт знала: он всегда так делал, если нервничал.
– Вы знаете, что на следующей неделе – заседание пробационной комиссии? Там будет решаться и вопрос с моим УДО.
Кэт кивнула.
– Мур! – крикнул ему охранник. – Хватит прохлаждаться. На выход.
– Подождите! – тем же тоном крикнула Кэт, выпрямляясь в струну. – Мистер Мур хочет обсудить со мной важный вопрос по поводу его учебы. И не надо на него кричать, – добавила она, потрясая указательным пальцем.
Оторопевший охранник предпочел не связываться с крутой училкой.
– Простите, Райли. Я вас слушаю.
– Тут… – Он сцепил вспотевшие пальцы. – Понимаете… они соберутся. И я подумал… – Когда Райли волновался, его речь становилась отрывистой. Расцепив пальцы, он сжал кулаки и теперь ударял один о другой. – Я, типа, знаю… вы помогаете Картеру выбраться отсюда.
На Райли было жалко смотреть.
– Какой помощи вы хотите от меня? – осторожно спросила Кэт, дотрагиваясь до костяшек его пальцев. – Говорите, не стесняйтесь. Если я смогу помочь, то обязательно помогу.
Райли с заметным облегчением опустил плечи:
– Джек так и говорил, потому что вы крутая и не держите нас за лохов.
– Благодарю за комплимент, – засмеялась Кэт.
– Вы это… напишете на меня характеристику… для комиссии? Объясните им, какой я… старательный и все такое?
Кэт уже знала о письменных характеристиках. Не далее как сегодня утром ей об этом сказал Энтони Уорд. Он был необычайно возбужден. Нравилось же этому самовлюбленному коротышке играть в вершителя судеб.
– Я с удовольствием напишу вам характеристику, – пообещала Кэт, стискивая руку Райли.
– Серьезно?
– Вполне.
Больше она ничего не успела сказать. Обрадованный Райли заключил ее в свои медвежьи объятия.
– Высший балл, мисс Эль! – радостно вопил он.
На урок к Картеру она немного опоздала, но пришла в радостном волнении, предвкушая новое занятие с ним. На прошлом Картер буквально ошеломил ее своими познаниями. О том, что он умен и любит читать, она знала из его личного дела. Однако тут был еще один нюанс, никак не отраженный в личном деле. Образованность и начитанность Картера имели весьма стойкий привкус соблазнительности.
Войдя, она улыбнулась охраннику. Картер стоял в дальнем углу, сцепив руки. Во рту дымилась почти докуренная сигарета. Лицо у него почему-то было угрюмым, а при виде ее стало еще угрюмее. Пепел сигареты сыпался на пол.
– Наконец-то, – язвительно произнес Картер. – А то я торчу тут и думаю: у вас дел по горло. Какие занятия?
Кэт медленно опустила сумку на стол. Она молча проглотила язвительное замечание, памятуя слова Рейчел. Выходит, ассистентка была права: рутинный порядок, которым так тяготятся люди на воле, для зэков жизненно важен.
– Прошу меня извинить, – сказала Кэт.
Картер расхаживал взад-вперед, ожидая объяснений.
– После урока я немного поговорила с Райли, а по пути сюда встретила Джека и…
– Что? – громко крикнул Картер.
Охранник у двери инстинктивно потянулся к дубинке у пояса.
– Вы о чем? – спросила Кэт, не позволяя себе повышать голоса.
– Что он вам сказал? – прорычал Картер, одним прыжком подскакивая к столу.
– Мы говорили о том, что на следующей неделе в тюрьму приедет сотрудница пробационной службы, которая занимается вашим досрочным освобождением, – все тем же спокойным тоном пояснила Кэт. – Джек хочет, чтобы я с ней поговорила об индивидуальных занятиях с вами. Джек считает, что мое присутствие на комиссии может сработать в вашу пользу.
Кэт видела, как начал гаснуть гнев в его глазах и как его широкая, сильная грудь освобождалась от напряжения. Картер сглотнул. У него дрожал кадык. Кэт тряхнула головой, прогоняя до жути неуместные мысли. Самой неуместной была мысль… даже не мысль, а желание пройтись языком по всей длине татуировки Картера. Самый верхний кусочек, который она видела, не давал ей покоя. Интересно, далеко ли простирается этот черный узор?
– Теперь, Картер, вы знаете, почему я задержалась. Еще раз прошу меня извинить. Можем приступать к уроку.
Кэт намеренно опустила руки, демонстрируя свое миролюбие. Кивнула Картеру, приглашая садиться.
Тот пригладил взлохмаченные волосы и сел, раздавив окурок в пепельнице.
– Итак, мисс Лейн, какую тему вы приготовили на сегодня? Мне не усидеть на месте от любопытства.
– Пока что продолжим заниматься Тичборном. – Кэт проигнорировала его сарказм. – Хочу вернуться к заданию, которое вы делали вчера.
– Я в полном восторге, – сухо ответил Картер, доставая из кармана вторую сигарету.
Пока Кэт передвигала стул, чтобы сесть с ним рядом, Картер попросил у охранника огонька. Закурив, он с наслаждением затянулся и собрался уже выпустить дым, но вдруг остановился. Картер не ждал, что Кэт сядет на одну сторону с ним. А она села, скрестила ноги и зашуршала бумагами.
– В чем дело? – спросила Кэт.
Не выпуская сигареты изо рта, Картер смотрел на узкое пространство, разделявшее их. С другого края свободного места было заметно больше.
– Вам же не терпелось начать занятие, – с упреком напомнила ему Кэт. – Или вы боитесь, как бы не подцепить учительских платяных вшей?
Картер вынул сигарету изо рта:
– Нет. Такая лабуда меня не волнует. Я просто удивлен.
– Удивлены? Чем?
Большим пальцем он почесал кисть другой руки.
– Тем, как ловко вы прячете свой страх.
– Я вас не боюсь, – сощурившись, ответила Кэт.
– Не прикидывайтесь, мисс Лейн.
У него была до жути сексуальная улыбочка.
Кэт выдержала его взгляд, потом откинулась на спинку стула и усмехнулась:
– А почему это я должна вас бояться?
Картер подался вперед, выпустил из ноздрей дым. Ударяясь о его верхнюю губу, дым разделялся на две струйки.
– Вам стоило бы меня бояться, Персик, – почти шепотом произнес он. – Я умею делать такое, что закружит вашу хорошенькую голову с бешеной скоростью. А учитывая ничтожное расстояние, которое отделяет нас друг от друга… – Картер выразительно кивнул подбородком. – Это ничтожное расстояние… – Он смотрел прямо на нее. – Оно вызывает во мне неодолимое желание снова вспомнить все дрянные штучки, на какие я способен.
«Ну и задница ты, Картер».
Весь воздух, какой был в легких Кэт, шумно вырвался наружу. Картер, явно довольный собой, улыбнулся и развалился на стуле:
– Насколько я понимаю, вам понравилось, как я выполнил задания.
Он стал просматривать ее комментарии на полях.
– Это… я… да… Что?
– Я сказал, вам понравилась моя писанина. – Уголки его рта чуть приподнялись в тщеславной улыбке. – А сегодня мы будем заниматься или как?
Кэт была не в силах собраться с мыслями. Слова рассыпались, как бусины на лопнувшей нитке. Она пододвинула к себе бумаги, наклонилась, положив руку в опасной близости от его руки. Их разделяло каких-нибудь полдюйма. В голове Кэт звенело, гудело и трещало. Выдержав не более минуты, она была вынуждена убрать руку.
Следующие сорок пять минут Кэт наблюдала, как Картер старательно и беспрекословно выполнял все ее задания. Чем дальше он анализировал «Элегию», тем интереснее становились его рассуждения. Похоже, ему это по-настоящему нравилось. Кэт слушала его и просто наслаждалась. Внизу ее живота приятно замирало. Когда она задавала Картеру какой-нибудь каверзный вопрос, его глаза темнели, и это ей тоже нравилось. Их поединок, касавшийся пятистопного ямба, метафор, особенностей художественных приемов был настоящим сексом в словах.
Если это была прелюдия, Кэт жаждала продолжения.
В класс вошли охранники, чтобы отвести Картера в камеру. Кэт медленно собирала вещи. Мысль о том, что она не увидит его целых два дня, угнетала. Казалось, будто в животе у нее застрял булыжник.
Кэт уходила первой. Возле двери она услышала скрип стула. Картер встал:
– Мисс Лейн!
Она обернулась:
– Да, Картер.
– До понедельника, – сказал он, улыбнувшись краешком рта.
Свой день рождения Бет праздновала в любимом итальянском ресторане. Поскольку ресторан помещался в Сохо, Кэт дошла туда пешком. С красиво упакованным подарком, к которому была пришпилена поздравительная открытка, она вошла в зал и засмеялась, увидев подругу. Бет нарядилась в розовое, чуть выше колен платье, левую часть которого занимал огромный жетон с мигающей цифрой 25. Талию Бет стягивал яркий и тоже розовый кушак.
– Кэт, никак ты здесь? – радостно завопила Бет.
– Конечно. Разве я могла пропустить такое событие?
Бет вдруг остановилась и стала приглядываться к ней. Кэт не могла понять, в чем дело. Может, она напрасно явилась в черном? И что ее угораздило надеть черные джинсы и такую же черную шелковую блузку?
– Бет, что это ты меня разглядываешь? – не выдержала Кэт.
– В тебе что-то изменилось! – Бет снова заулыбалась. – Ты просто светишься и… Ну и ну. И как его зовут?
Кэт изумленно разинула рот, затем слегка фыркнула:
– И придумаешь же ты. Пойдем горло промочим.
Бет послушно отправилась в сторону бара.
– Это просто мое субъективное мнение. – Она подняла руки.
Кэт недоверчиво прищурилась и вручила подруге подарок:
– Вот тебе для твоего объективного мнения. От нас с мамой.
Красная сумочка-клатч от Эрмеса… Впрочем, Бет получила на свое двадцатипятилетие именно то, на что весьма прозрачно намекала. Прижав подарок к груди, Бет восторженно что-то лепетала. Кэт было приятно смотреть на обрадованную подругу. Если бы всех можно было осчастливить с такой же легкостью!
– Что-то я Адама не вижу, – сказала Кэт. – Как всегда, запаздывает?
Бет расплатилась с барменом.
– Как всегда, работа допоздна. Должен скоро подъехать.
– Тяжкая жизнь финансового директора? – улыбнулась Кэт.
– Они с братом оба трудоголики. Мы – как корабли, плывущие в ночи. Когда я не проверяю тетради и не расписываю занятия на следующую неделю, то планирую нашу свадьбу. Мы с Адамом решили устроить ее на будущий год, летом. Ты у меня числишься подружкой невесты. Запиши себе в органайзер, а еще лучше – пришпиль на стенку над кроватью.
– Час от часу не легче, – пошутила Кэт.
– Спокойно, подруга. Я же все-таки не персонаж из «Несносных невест».
Обе засмеялись.
– А ты-то как? – спросила Бет. – Как твои будни за решеткой?
– Стремительно набираюсь знаний об особенностях тюремной жизни, – улыбнулась Кэт.
Она рассказала о смышленых учениках, которых обучала, о своих индивидуальных занятиях с Картером. Чтобы ее слова не выглядели излишне оптимистичными, Кэт рассказала о словесной стычке между Кори и Джейсоном, едва не переросшей в потасовку.
– А у тебя счастливая физиономия, – признала Бет, забирая со стойки их напитки. – Сразу видно: ты занимаешься тем, что тебе нравится.
Кэт невольно покраснела:
– Знаешь, приятно сознавать, что наконец-то делаешь по-настоящему важное дело.
– Отец гордился бы тобой.
– Думаю, что да. Я помогаю людям, и от этого мне самой хорошо, – сказала Кэт, водя пальцем по ободу бокала. – Вот только… – Она не договорила. Недавняя улыбка погасла.
– Что – только? Трения с тюремным начальством?
– Нет, хотя не без этого. Мама упорно отказывается верить, что я по-настоящему счастлива, работая в тюрьме. Она до сих пор считает мое устройство в Артур-Килл блажью. Стоит нам с ней встретиться, как через пять минут мы начинаем ссориться. Меня это задевает. Мама не желает ни доверять мне, ни гордиться мной. Наоборот, она убеждена, что там со мной обязательно что-нибудь случится. Ее послушаешь, так все, что я делаю, – моя блажь. Я все это придумываю с единственной целью – отравить ей жизнь.
– Дорогая, ты что, свою мать не знаешь? – примирительным тоном спросила Бет. – Я давно поняла: беспокоиться – любимое занятие всех матерей. Тем более что ты работаешь не в обычной школе, а в тюремной.
– Знаю, но…
– Попытайся хотя бы немного ее понять.
Кэт стиснула зубы. Эта фраза была способна не только испортить ей настроение, но и вывести из себя. Она очень любила Бет, но ее бесила непонятная солидарность подруги с Евой Лейн. Кэт решила сменить тему:
– Как Адам? Надеюсь, не ночует на своей работе?
– Нет, конечно. Но работа у него на первом месте. Я сначала злилась, потом перестала. Я и сама такая… Кстати, Адам пригласил сюда своего брата. Остина ты еще не видела. Он большая шишка в WCS. Прошлой зимой развелся. Вольная жизнь не лучшим образом действует на Остина, и Адам пытается вернуть его в категорию женатых мужчин. Между прочим, Остин – весьма приятный человек. В обаянии ему не откажешь.
Кэт мгновенно поняла, куда клонит ее подруга.
– Нет! Благодарю покорно! – воскликнула она, отчаянно тряся головой. – Мне сейчас не нужен мужчина.
– Успокойся. Я же не навязываю, – усмехнулась Бет. – Я понимаю, подруга, твою приверженность строгим принципам. Пятнадцатилетняя девственница – это, может, и похвально. Но когда дело движется к двадцати пяти…
– Замолчи! – отмахнулась Кэт, не рассердившись на эти слова.
– Ну вот, легок на помине!
Бросившись через зал навстречу вошедшему Адаму, Бет наградила его крепким объятием и не менее крепким поцелуем. Жених Бет превосходил ее ростом всего на пару дюймов. Его каштановые волосы были аккуратно подстрижены. Одежда Адама состояла из синих джинсов и красной рубашки от делового костюма. У него, как и у Кэт, были зеленые глаза, но другого оттенка. А вот такой белизной зубов она похвастаться не могла.
– Здравствуй, Кэт. Давно тебя не видел, – сказал Адам, подходя к столику. – Заказать тебе чего-ни…
– Тысяча извинений за опоздание. Жуткие пробки, да еще таксист попался редкостный тупица!
Обернувшись на голос, Кэт увидела всклокоченную черную гриву. Казалось, этот мужчина только что вылез из постели. На самом деле обладатель гривы умело пользовался найденным имиджем. Он был на целую голову выше обеих женщин. Кэт и не заметила, как он уже стоял возле нее. Только потом гривастый обратил внимание на Адама. Тот похлопал его по спине.
– Кэт, хочу тебе представить Остина Форда, брата Адама, – сказала Бет. – Остин, это моя подруга Кэт Лейн.
– Привет. – Кэт протянула ему руку. – Рада знакомству.
Остин нагнулся, взял ее руку, но не пожал, а поцеловал.
– Взаимно, – произнес он и улыбнулся.
Да, Остин был очень привлекательным мужчиной. Черная спортивная рубашка с короткими рукавами красиво обтягивала широкие плечи. В расстегнутом вороте виднелась черная цепочка, убегающая под рубашку. Одежда прекрасно гармонировала с его мускулистыми загорелыми руками и типично мужским худощавым лицом. Он был похож на Адама, но выглядел еще более сильным и мужественным.
Потягивая мартини, Кэт осторожно разглядывала Остина. Внешне в нем было все, что ей нравилось в мужчинах. Если у него и манеры соответствующие, тогда ему просто цены нет. И в то же время ее не оставляла непонятная настороженность. В подобных случаях Кэт всегда ощущала тяжесть в животе, словно ей подкладывали туда увесистую гирю.
Остин насмешливо улыбнулся, и гиря стала еще тяжелее.
В этой усмешке было что-то очень знакомое. Кэт стало жарко.
– Кэт, а чем вы занимаетесь? – спросил Остин, заметив на себе ее взгляд.
– Я школьная учительница, – торопливо ответила Кэт. – Преподаю английскую литературу.
– Значит, вы с Бет – одного поля ягоды. Чудесная профессия. А в какой школе вы работаете?
– В тюремной. В Артур-Килле.
Брови Остина высоко поднялись, соприкоснувшись с кончиками волос.
– Вот это да, – пробормотал он, украдкой взглянув на брата.
Адам кашлянул в кулак. Почему-то ему стало неуютно.
Кэт нахмурилась. Неужели ей предстоит выслушать новую порцию рассуждений об опасности работы в тюрьме?
– Бет мне ничего не рассказывала, – тихо признался Адам, поглядывая на невесту.
– Не было повода, вот и не рассказывала, – пожала плечами Бет.
– Говорите, Артур-Килл? – задумчиво произнес Остин, не сводя глаз с брата. – Мир тесен. Мы знаем одного парня, который там отбывает срок. Чтобы работать в таких местах, требуется изрядное терпение.
Кэт машинально кивнула. Она видела, как братья переглядывались. Ее охватило чисто женское любопытство.
– И каковы ваши впечатления от этой работы? – вдруг спросил Остин.
Картер торопил время, желая, чтобы поскорее наступило утро понедельника. Точнее, время их занятий с Персиком, поскольку утро уже наступило и часть своей энергии Картер успел оставить в спортзале, молотя по боксерской груше, – спасибо Россу.
Вчера, ближе к вечеру, ему разрешили сходить в тюремную библиотеку. Узнав от словоохотливого Райли, какую из пьес Шекспира они изучают, Картер взял «Венецианского купца», а также книжицу, посвященную разбору пьесы. За ночь он прочитал и пьесу, и всю литературоведческую лабуду, написанную каким-то профессором. Впервые «Венецианского купца» он читал давно, еще подростком, и, хотя помнил сюжет и основных героев, решил подстраховаться. Наутро Картер чувствовал себя готовым к любым каверзным вопросам со стороны Персика.
Сегодня она не опоздала. Увидев ее, Картер чуть не присвистнул. Выглядела она потрясающе. Персик немного изменила прическу, и теперь локоны слегка закрывали ей щеки. Ему очень нравились ее волосы, но смотреть на ее лицо нравилось ему еще больше. Ну зачем она это сделала? Картер почувствовал раздражение. Он намеренно скрестил руки на груди, поскольку иначе бы не удержался и сам откинул бы ей пряди за уши.
– Доброе утро, мисс Лейн. Как вы сегодня?
Она замерла, удивленная этим вопросом.
– Я? В лучшем виде. А как вы?
– Я тоже. Особенно когда вижу вас.
– Сегодня мы займемся изучением пьесы Шекспира, – объявила Кэт, настороженно поглядывая на Картера.
Она достала из сумки все, что требовалось для занятий, и аккуратно разложила на столе, словно выстроила дополнительный барьер между собой и Картером. Эта ее привычка к совершенству и порядку нравилась ему и в то же время сильно раздражала.
– Образец аккуратности, – пробормотал Картер, упираясь ладонями в край стола.
Персик снова полезла в сумку. Теперь она достала оттуда пачку «Мальборо», которую тут же бросила Картеру.
– Замолчите, ученик, – игриво сказала она.
Довольный Картер тут же вскрыл пачку и взял сигарету:
– Слушаюсь, мэм!
Закурив, он с наслаждением затянулся. Персик снова передвинула стул и села рядом с ним. На этот раз Картер получше владел собой, и все равно при виде ее скрещенных ног его мгновенно обдало горячей волной желания. У нее были потрясающие ноги: красивой формы и, главное, не костлявые. Там тоже было за что подержаться, по чему проехаться губами. А если обвить эти ножки вокруг его…
– Итак, пьеса, которой мы сегодня займемся, – это «Венецианский купец», – сказала Персик, пододвигая к Картеру книгу. – Думаю, содержание вам знакомо. Расскажите мне о ней, – попросила она, подпирая щеку ладонью.
Картер подался чуть ближе:
– Действие пьесы происходит в Италии. Шекспир писал ее как комедию, хотя многие исследователи его творчества считают «Венецианского купца» трагедией, учитывая испытания, выпадающие на долю главного героя, которого зовут Шейлок. – Картер взял книгу и стал перелистывать страницы.
– Кто такой Шейлок?
– Ростовщик, которого угораздило родиться евреем среди христиан. А во времена Шекспира этот мир отличался гораздо меньшей терпимостью. Так что не повезло парню.
– Думаю, что да, – засмеялась Персик. – Мне интересны ваши рассуждения. Но почему вы называете пьесу трагедией? Что трагического вы видите в образе Шейлока?
– Из-за его религии Шейлока считают злодеем.
– Ошибаетесь, – возразила Персик. – Злодеем его считают не из-за иудейской религии, а из-за его безжалостного обращения с должниками.
– Не согласен! – Палец Картера уперся в самую середину раскрытой книги. – Когда люди брали у него деньги, они же знали, что долг нужно возвращать. Так что все по-честному.
– Да? А требовать вместо монет фунт плоти, отрезанной от тела живого человека, – это честно?
Картер выдохнул. Она и не представляла, с какой точностью ее слова относились к нему и к его жизни.
– Его должники должны были оценивать свои возможности. Не можешь заплатить долг, нечего брать деньги. Тем более – клятвы давать.
Глаза Картера скользили по прядке, скрывавшей левую щеку Персика. Он забыл ощущение ее волос у себя между пальцами и теперь очень хотел вспомнить.
– Конечно, требование расплатиться куском собственного мяса звучит жутко, – продолжал Картер. – Но унижения и поношения, которые постоянно сыпались на Шейлока из-за его религии, еще более жутки. Те, кто его окружает, издеваются над иудейской религией, а его требование фунта плоти лишь подхлестывает их. Похоже, в тогдашней Италии, невзирая на эпоху Возрождения, хватало ограниченных придурков. Шейлок для них – что дикарь. Странно, как его еще не обвинили в людоедстве…
– Вы так много знаете о долгах? – Персик пристально смотрела на Картера.
– Знаю. А вы?
– Я знаю, что́ такое дать слово другому человеку, – помолчав, ответила Персик. Ее взгляд остановился на странице, где Шейлок произносил свой самый постыдный монолог. – И я знаю, что́ такое сдержать данное слово, поскольку другого выбора у тебя нет. Твоя любовь к тому человеку так велика, что для тебя было бы трагедией не выполнить обещанное.
Вот тогда все и произошло.
Картер не удержался. Его тело перестало подчиняться разуму. Оно отчаянно захотело ее коснуться. Сейчас его Персик сидела такая грустная. Рука Картера медленно потянулась к ее прядке и откинула за ухо. Сам он едва дышал, когда его пальцы коснулись нежной кожи за ее ухом, а потом скользнули к подбородку.
Охранник возле двери выразительно кашлянул.
Персик моментально отпрянула, выпрямилась, потом провела рукой там, где только что были пальцы Картера. А Картер тер пальцы о бедро, стараясь унять жар, оставшийся после прикосновения.
– Я… а, черт… – промямлил он и потянулся за очередной сигаретой. – Я не должен был этого делать. Простите. – Закурив, он сделал три быстрых затяжки. – Просто вы… Просто я увидел, что вам совсем грустно и… Простите. Я не должен был…
Ему всего лишь хотелось, чтобы ей стало лучше. Может, он надеялся, что она улыбнется.
– Картер, – сказала она, опуская руку ему на плечо.
Он дернулся. Дымящаяся сигарета закачалась между губами. Он не знал, какие слова сейчас услышит.
– Картер, все нормально, – слегка улыбнулась она. – Я ценю вашу заботу. Спасибо.
– Да, – заморгал Картер. – Да… Не за что… Отлично.
Персик одобрительно сжала ему плечо и пододвинула книгу:
– Продолжим?
Картер застонал, растирая ладонями щеки.
– Продолжим, Персик. Будем дальше разбирать хитросплетения шекспировского сюжета.
– Персик? – переспросила она, вздернув подбородок. – Вы не первый раз меня так называете. Откуда вы взяли это имя?
Картера охватила паника.
– Я… Это… – Пальцы теребили сигаретную пачку. – Сам не знаю. А что? Вам неприятно?
– Нет. Мне просто любопытно.
Картер затянулся, не щадя свои легкие.
– Если хотите, я буду называть вас как положено: мисс Лейн.
Несколько секунд она обдумывала его слова.
– Нет, – наконец сказала она. – Меня обычно называют Кэт, но вы можете звать меня Персиком… при одном условии.
– И что за условие? – лукаво улыбнулся Картер.
Персик сложила руки и подвигала телом. Правильнее сказать, покачала своими потрясающими сиськами.
– Если я смогу называть вас Уэсом.
Картер уставился на нее. М-да. Никогда еще его имя не звучало так нежно… так приятно.
– Я это… Я не знаю. В смысле, меня так только Джек зовет, – запинаясь, проговорил он, давя в пепельнице окурок. – Я не… Черт!
Ну как рассказать ей про свою ненависть к этому имени? История, почему ему противно собственное имя, была давней, а мысли о ней всегда вгоняли Картера в депрессию.
– Хорошо. Я поняла. Вам почему-то не нравится ваше имя. Такое бывает. Пусть будет Картер, – согласилась она, дотрагиваясь до его правой лопатки. – А может, и мне назвать вас каким-нибудь фруктом? Как насчет Киви?
Картер не подозревал, что умеет так громко и искренне смеяться. Персик засмеялась вместе с ним. Смех преображал ее, делая еще красивее. Лицо начинало светиться, а глаза щурились и превращались в узенькие щелочки. Картер сидел, как загипнотизированный.
– Порезвились и будет, – хихикая, сказала она. – Продолжаем работу.
Вопросы, которые она задавала, приводили к весьма бурным дебатам, и это очень нравилось им обоим. Даже слишком. Они спорили, подкалывали друг друга, но обстановка была легкая, игривая и чертовски сексуальная. Этого Картер отрицать не мог.
– Ну, блин! – вдруг произнесла Персик, чего Картер от нее никак не ожидал. – Мы затянули урок.
Он взглянул на часы. Их время истекло двадцать пять минут назад.
– Когда занимаешься приятными делами, время летит незаметно. Согласны? – спросил Картер и подмигнул.
У Персика порозовели щеки.
– Вы, наверное, на свидание опаздываете, – добавил он, видя, как она лихорадочно собирает вещи.
– А вот и не угадали! – тряхнула головой она. – Ни на какое свидание я не опаздываю. Я… я одна.
Она осеклась и даже на мгновение прикрыла глаза.
Картер едва скрывал свое ликование. Или облегчение. Она не принадлежит никому. Значит, она – его. Его Персик. У него голова шла кругом. Неужели они оба сегодня сошли с катушек?
Взяв сумку, она направилась к двери.
– Мисс Лейн! – окликнул ее улыбающийся Картер. – А мне сегодня очень понравилось.
– Мне тоже. – Она ответила улыбкой. – И вот что, Картер… – Она снова повернулась к нему, дожидаясь, пока охранник откроет дверь. – Меня зовут Персик.