Название рассказа: Фостер, ты мертв! (Foster, You’re Dead!)
Название эпизода сериала: Безопасность превыше всего! (Safe & Sound)
Рассказ впервые издан в сборнике Star Science Fiction Stories No.3 (издательство Ballantine, 1955).
Это первый рассказ Филипа К. Дика, опубликованный на русском языке в СССР (журнал «Огонек», 1958 год).
В школе всегда была отчаянная тоска; сегодня же она казалась невыносимой. Майк Фостер закончил плести водонепроницаемую корзину и выпрямился. Ребята вокруг него все еще работали. За толстыми железобетонными стенами сияло холодное осеннее солнце, в прохладном воздухе окрестные холмы переливались зеленым и бурым. В небе над городом лениво кружили несколько наблюдателей НАТС.
Рядом с партой беззвучно возникла зловещая фигура миссис Каммингс.
– Фостер, ты закончил?
– Да, мадам, – ответил он торопливо, подвигая корзину вперед. – Можно идти?
Миссис Каммингс придирчиво осмотрела его работу.
– А капкан сделал?
Майк пошарил в парте и извлек аккуратный капкан на мелкого зверя.
– Все готово, миссис Каммингс. И нож тоже.
Он продемонстрировал острое как бритва лезвие ножа, выточенное из корпуса развалившейся нефтеналивной цистерны.
Учительница взяла нож и привычно провела пальцем по лезвию.
– Плохо. Ты переточил, нож сразу же затупится. Ступай в главную оружейную лабораторию и посмотри, какие у них ножи. Потом доделай свой.
– Миссис Каммингс, – взмолился Майк Фостер, – неужели прямо сейчас? Можно я доделаю его завтра? Ну пожалуйста!
Весь класс следил за разговором с нескрываемым интересом. Майк залился краской – он терпеть не мог выделяться, но уйти надо любой ценой. Нельзя терять ни минуты!
– Завтра практика по раскопкам, – отрезала неумолимая миссис Каммингс. – У тебя не будет времени работать над ножом.
– Будет! – горячо заверил Майк. – После занятий.
– Нет, ты и так отстаешь по рытью. – Учительница критически осмотрела щуплую фигуру мальчика. – Нож заканчивай сегодня, а завтра весь день проведешь в поле.
– Какой от этого толк? – в отчаянии воскликнул Фостер.
– Копать должен уметь каждый, – терпеливо ответила миссис Каммингс. В классе захихикали, но после грозного взгляда учительницы шум утих. – Когда начнется война, поверхность земли будет покрыта развалинами и обломками. Чтобы выжить, нам придется копать, не так ли? Видели, как суслик подкапывает корни растений? Все превратятся в маленьких коричневых сусликов. Нужно учиться раскапывать развалины в поисках уцелевших вещей – наверху ничего не останется.
Майк Фостер съежился в комочек, нервно поглаживая рукоятку ножа, а миссис Каммингс отошла от его парты и величаво поплыла по проходу. В классе злорадно ухмылялись, но Майк, подавленный и несчастный, ничего не замечал. Никакие занятия не помогут: он будет убит первыми же бомбами. Бесконечные прививки – все бесполезно. Чтобы пострадать от бактериологического оружия, надо остаться в живых после первого удара. А Майк Фостер в живых не останется. Если только…
Он вскочил, подбежал к столу учительницы и выпалил:
– Ну пожалуйста, мне надо уйти! По делу!
Миссис Каммингс сурово поджала губы, но испуганные глаза мальчика смягчили ее.
– Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?
Майк замер, словно в параличе, не находя слов для ответа. Довольные спектаклем ученики завозились, послышались смешки. Миссис Каммингс сердито ударила по столу указкой.
– Тихо! – Потом ее голос чуть потеплел. – Микаэль, если твой организм разбалансировался, ступай вниз в медпункт. Нет смысла продолжать работу, когда реакции нарушены. Мисс Гроувс оптимизирует твою функциональную деятельность.
– Нет, – произнес Фостер.
– Тогда в чем дело?
Класс зашумел. Майк не мог выдавить из себя ни слова; за него ответили голоса:
– Его отец – анти-Г. Они не зарегистрированы в Гражданской обороне и не имеют убежища. Его отец не делает взносы даже в НАТС.
Миссис Каммингс изумленно смотрела на онемевшего мальчика.
– У вас нет убежища?
Он покачал головой.
Странное чувство завладело женщиной.
– Но… – Она хотела сказать «Но ты же погибнешь наверху!», однако передумала и произнесла: – Куда же ты пойдешь?
– Никуда, – ответили голоса. – Все будут в своих укрытиях, а он останется наверху. У него нет разрешения даже на школьное убежище.
Миссис Каммингс была потрясена до глубины души. В ее ограниченном учительском сознании не укладывалась мысль о том, что не все школьники имеют допуск к расположенному под зданием лабиринту подземелий. Впрочем, верно. Только те, чьи родители принимают участие в работе ГО, вносят свой вклад в повышение обороноспособности. А если отец Фостера – анти-Г…
– Он боится здесь сидеть, – раздались голоса. – Боится, что бомбежка начнется во время занятий, и все, кроме него, будут надежно укрыты в убежищах.
Засунув руки в карманы и угрюмо отшвыривая камешки носком ботинка, Майк Фостер медленно брел по улице. Солнце уже садилось. Из недр тупорылых пассажирских ракет выливались реки усталых людей, с облегчением возвращающихся домой из промышленного района в ста милях к западу. Вдалеке среди холмов что-то блеснуло – там медленно и беззвучно поворачивалась тарелка радара. Самолетов НАТС вверху становилось все больше. Предзакатные часы самые опасные: наблюдателям трудно засечь высокоскоростные низколетящие ракеты. Если, конечно, ракеты появятся.
На перекрестке Фостер прошел мимо информмашины, выкрикивавшей последние известия: война, смерть, новые разрушительные виды оружия. Он понурился и зашагал дальше, вдоль бетонных коробок, похожих друг на друга словно две капли воды.
Впереди в сгущающихся сумерках сияли неоновые вывески делового центра, шумели автомобили, бурлили людские толпы.
В полуквартале от скопления ярких огней Майк Фостер остановился. Справа от него темнела туннелеобразная пасть общественного убежища, перекрытая автоматическим турникетом.
Вход – пятьдесят центов. Если он будет здесь, на улице, и с пятьюдесятью центами в кармане – все обойдется. Во время учебной тревоги Майк часто спускался в общественные убежища.
Но случалось, что у него не оказывалось пятидесяти центов, и эта мучительная картина постоянно стояла перед глазами мальчика: он, замерший и онемевший от ужаса и отчаяния, взбудораженные люди, спешащие в укрытие, и душераздирающий вой сирен.
Фостер медленно побрел дальше, к самым ярким огням – огромному роскошному салону «Дженерал Электроникс». Его взгляд в тысячный раз притянули завораживающие экспонаты. Проходя мимо, Майк непременно останавливался будто загипнотизированный.
Посреди помещения красовалась изящная конструкция – мощные стены и перекрытия, закрытые люки, воплощение технического и механического совершенства. Прожекторы подсветки выхватывали из тьмы броские щиты, на которых описывались неоспоримые достоинства машины, словно у кого-нибудь могли возникнуть сомнения.
НОВИНКА! ОБРАЗЕЦ 1972 ГОДА! ПОДЗЕМНОЕ АНТИРАДИАЦИОННОЕ БОМБОУБЕЖИЩЕ!
ФЕНОМЕНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ:
– автоматический незастревающий подъемник с автономным питанием;
– трехслойный антиударный корпус, выдерживающий нагрузки до 5 д;
– терморегулирующая и вентиляционная системы с атомным источником питания;
– автономная система очистки воздуха;
– три стадии очистки воды и пищи;
– полная биологическая обработка;
– оплата в рассрочку.
Фостер не отрываясь глядел на убежище – большое кубическое строение с тамбуром-входом и аварийным люком в противоположной стороне. Самостоятельный независимый мир, вырабатывающий свои собственные тепло, воду, свет, воздух, пищу, лекарства… В полностью оснащенном убежище были аудио- и видеозаписи, игры, кровати, стулья, телевизор – все как дома.
Да это и есть дом, дом под землей. Здесь будет безопасно и даже уютно после самой жестокой атомной бомбардировки и применения бактериологического оружия.
Убежище стоило двадцать тысяч долларов.
Пока Фостер молча глядел на витрину, из магазина на темный тротуар вышел один из продавцов, направляющийся в кафетерий.
– Привет, сынок, – машинально сказал он, проходя мимо. – Недурно, правда?
– Можно мне зайти туда? – быстро спросил Майк Фостер. – Можно мне спуститься в убежище?
Продавец остановился, узнав мальчика.
– А, так ты тот самый хулиган, – медленно произнес он, – который вечно тут околачивается…
– Я хотел бы зайти туда хоть на несколько минут. Я ничего не испорчу, клянусь! Даже не притронусь ни к чему!
Продавец был молод, светловолос и незлобив. Он колебался. Этот липучий парнишка уже надоел. Но у него есть родители – то есть потенциальные покупатели. Торговля идет вяло, в конце сентября спрос еще невелик. С другой стороны, нет смысла привлекать малоимущих – они только зря тратят время, портят оборудование и не прочь что-нибудь украсть, если зазеваешься.
– Нет, – отрезал продавец. – Пришли лучше сюда своего отца. Он видел наши новинки?
– Видел, – выдавил Майк Фостер.
– Так чего же он ждет? – Продавец хозяйским жестом указал на сверкающую витрину. – А за его старую модель мы дадим неплохую цену… У вас какое убежище?
Конец ознакомительного фрагмента.