Формула счастья. Ничего + кое-что = всё. Секрет № 2. Как не принимать критику близко к сердцу (Нил Пасрич, 2016)

Посещаемость блога: 50 017.

Сердце уходит в пятки, ладони потеют, я откидываюсь на спинку скрипучего старого стула. Меняюсь в лице, не могу оторвать глаза от экрана. Мне это снится? Щелкаю «обновить», закрываю лицо руками, потом снова смотрю на страницу.

Посещаемость блога: 50 792.

За последние полминуты в мой блог зашли семьсот человек, думаю я про себя.

Сайт 1000awesomethings.com я запустил меньше месяца назад, и за это время набралось всего несколько сотен посетителей. Но запись № 980 «Детские площадки со старым опасным оборудованием» взорвала интернет, пока я просто был на работе.

Сердце забилось чаще.

Когда я начинал блог о тысяче потрясающих вещей, у меня была одна простая цель.

Я решил попробовать писать о тысяче потрясающих явлений в течение тысячи дней подряд.

Но спустя пару недель, когда появлялись записи о чем-то вроде капусты романеско и крошек от чипсов, я стал обращать внимание на счетчик посещаемости страницы.

Он показывал, сколько людей заглянули на мой сайт. Семь, потом двадцать, потом счет пошел на десятки и сотни. Я как завороженный смотрел на неуклонно растущее число.

Тогда я поставил себе новую цель. Решил, что хочу преодолеть отметку в 50 тысяч.

И достиг цели несколько недель спустя, когда «выстрелила» запись № 980 о детских площадках со старым опасным оборудованием.

Но и 50 тысяч показалось мне мало. Легкотня! Кого этим удивишь? Ведь на крупные сайты заходит не меньше миллиона человек. Так появилась моя следующая планка. Миллион посетителей.

Я продолжил делать ежедневные записи, стал оставлять ссылки на электронную подписку и комментарии по всей сети. Распечатал наклейки с рекламой и раздавал их на улицах. Тогда и появились записи № 951 «Понять, что воздух испортил не ты», № 933 «Первая ложка из банки арахисового масла» и № 909 «Дух выпечки».

Пролетело несколько месяцев и… миллион был в кармане!

Первые пару дней я упивался победой, а потом вдруг понял, что лучшие блоги не останавливаются на миллионе. Они привлекают десять миллионов, а потом про них пишут книги и снимают кино. Мелковатую цель я себе поставил! Кому нужен миллион? От него ничего не изменится. Пора было играть по-крупному и сделать уже что-то стоящее.

И я выбрал новую цель.

Десять миллионов.

Я писал еще полгода. Каждый день после работы я заказывал еду на дом и садился за компьютер, заканчивая далеко за полночь. Делал новые записи, отвечал на письма, начал давать интервью на местных радиостанциях и телеканалах.

Однажды я даже стал героем обложки Toronto Star!

Это было время записей № 874 «Правило пяти секунд», № 858 «Прохладная сторона подушки» и № 824 «Найти пульт от телевизора после долгих поисков». Спустя девять месяцев после создания блога я наконец достиг отметки в десять миллионов, выиграл две премии Best Blog in the World и стал получать предложения от литературных агентов превратить блог в книгу.

Выбрав агента, я погрузился в мир книгоиздания. Узнал, что в США ежегодно издаются 300 000 книг. А во всем мире в год выходит более миллиона. Это меня неприятно удивило: оказывается, издать книгу – не бог весть какое достижение. Каждый год это делает миллион человек!

Я просмотрел списки бестселлеров: в них обычно включали изданий десять-двадцать. И посчитал, что в год в такие списки попадает всего несколько сотен книг. Меньше 0,01 %!

Так появилась новая цель.

Хочу, чтобы моя книга стала бестселлером.

Канадская Globe and Mail публикует список каждые выходные, его-то я и стал изучать. Что общего у всех этих книг, что делает их особенными, что заставляет людей покупать их?

И весь следующий год я каждый день писал в своем блоге, работал над книгой и составлял план ее издания. А план был в том, чтобы сотрудничать с другими блогерами, договариваясь об интервью и статьях, давать с издателем интервью на радио, в газетах и по телевизору, – делать все, чтобы о книге заговорили еще до того, как она окажется на полках магазинов.

В общем, целый год после получения премий я думал только о том, чтобы моя «Книга о потрясающем» (The Book of Awesome) пробилась в списки бестселлеров. Только об этом я и мечтал, думал, говорил. И вот настал день ее выхода!

Я встал рано и поехал на одно интервью, потом на другое. Запись того дня, № 526, была «Когда мечты сбываются». Я охрип, глаза ввалились, ночью я спал от силы часа три-четыре. Наконец наступило воскресенье, вышел свежий номер газеты…

Второй в списке бестселлеров!

Мечта стала явью. Спать я пошел счастливым. Добился своего. Издатели тоже довольны! Их воодушевление подстегивало еще больше.

Утром я снова взялся за газету. Моя книга была помечена цифрой «1», поскольку присутствовала в списке впервые. Другие же держались там по двадцать и даже тридцать недель. Удерживались на Олимпе. Остаться на вершине труднее, чем подняться на нее. А я не хотел провести остаток жизни, рассказывая людям, что моя книга продержалась в рейтинге всего неделю.

Я вдруг понял, что попасть в список было здорово… но это не имеет никакого отношения к моей истинной цели. Для своего детища я хотел большего. Список бестселлеров в New York Times! «№ 1» рядом с моим именем.

Чуть позже «Книга о потрясающем» поднялась на первое место и оставалась там пять недель, потом десять, пятьдесят и даже сто. Ее перевели на немецкий, корейский, французский, нидерландский и португальский. Попала она и в список New York Times. Меня приглашали на популярные шоу на CNN и BBC. На нее купили права и теперь снимут передачу, а потом и фильм. Мне предложили написать еще одну книгу, а потом еще и еще…

Я победил!

Достиг своей цели.

Начал улыбаться. Старался расслабиться. Три года я пахал как вол, спал в одиночестве в тесной квартирке, да и то редко больше трех-четырех часов, всю еду заказывал на дом, отрастил мешки под глазами, все реже общался с друзьями… И, отдохнув несколько дней, понял.

Не важно, сколько внешних целей я перед собой ставил… Мне всего будет мало.

Стало приходить осознание того, что внешние цели не сделают меня лучше.

Для этого цели должны быть внутренними.

Переживая из-за блога и счетчика, списков бестселлеров и наград, я использовал внешние мотиваторы. Все это я делал не для себя. А для других. Потерял уверенность в себе, поскольку предпочел своим оценкам чужие, которые не всегда от меня зависят. Хвалебные отзывы меня окрыляли. Бесконечный поток писем, комментариев, места в рейтингах давали силы и воодушевляли. Но, когда оценки оказывались негативными, пусть даже относительно, я чувствовал себя подавленным. Критические комментарии, отрицательные рецензии, неизбежное расставание со списком бестселлеров означали, что я неудачник.

1. Делай

2. для

3. себя

Делай для себя.

Не для кого-то.

Невозможно соревноваться вечно, после каждой достигнутой цели появится другая.

И мы всегда будем «номером два» за кем-то из семи миллиардов жителей Земли. Как бы высоко мы ни забрались, всегда есть с кем тягаться, новые мерила и соперники. Глава одной компании как-то сказал мне: «Всегда кажется, что гении обитают всего ступенькой выше».

Но эта лестница никогда не кончится, если только вы действительно не станете в чем-то лучшим во всем мире. Есть ли у вас такой шанс? Конечно, один на семь миллиардов.

Вероятность быть убитым молнией в любой день выше.

Многим знакомо высказывание Рузвельта: «Нет веса у слов критика, человека, который лишь указывает на промахи сильного или похваляется, что сам бы справился лучше. Уважения достоин тот, кто сам вышел на арену, чье лицо покрыто грязью, потом и кровью, кто бьется отважно, кто ошибается, но вновь и вновь сходится в схватке, ибо нет усердия без неудач и просчетов. Тот, кто всею душой болеет за дело, кому знакомы великие порывы и великая преданность, кто посвящает себя правому делу, кто либо познает восторг великих свершений, либо проигрывает, но в великой битве, кто никогда не примкнет к тем мелким и робким душонкам, кому не ведомы ни победы, ни поражения».

Нет веса у слов критика.

Но что движет тем, кто вышел на арену? Что заставляет его отчаянно биться?

Прежде всего напомню, что есть два типа мотивации: собственная и посторонняя. Собственная – это внутренняя мотивация. Вы делаете что-то, потому что хотите этого. Посторонняя – значит внешняя. Вы делаете что-то ради награды.

Угадайте, какая из них эффективнее?

Исследования показывают, что как только мы начинаем задумываться о вознаграждении за работу, мы теряем внутреннюю заинтересованность в ней. Мы в буквальном смысле теряем интерес, то есть его уже нет в нашем сознании, он оказывается где-то на задворках мозга, а в центре внимания остается только внешняя награда, на ней мы и сосредоточены.

Доктор Тереза Эмабайл из Университета Брендайса провела эксперимент среди младшеклассников и студентов колледжей, попросив их составить «нелепые коллажи» и сочинить к ним истории. Части испытуемых пообещали награду, а части – нет. Что же вышло? Непредвзятые судьи, которые не знали, кому был дан стимул, определили самые посредственные работы, а выполнили их как раз «заинтересованные» участники. Доктор Эмабайл пришла к следующему выводу: «По всей видимости, те, кто выполнял работу из чистого интереса, подошли к ней более творчески, чем те, кто ждал награды».

Похоже на правду.

Когда делаешь не для себя… душу не вкладываешь.

Но дело не только в том, что от мысли о вознаграждении страдает качество.

В другом исследовании из 72 студентов-писателей Бостонского университета и Университета Брендайса составили три группы по 24 человека и попросили сочинить стихотворение. Одной группе дали внешние стимулы: поразить преподавателей, получить деньги, поступить в магистратуру. Другим для написания хайку предложили внутренние мотивации – ощутить радость самовыражения, насладиться игрой слов. А третья группа никаких стимулов не получала. Затем доктор Эмабайл собрала жюри из двенадцати человек, перемешала все работы и попросила судей оценить их.

Оказалось, что большинство неудачных стихотворений принадлежали тем, кто имел внешнюю мотивацию.

Этим феноменом заинтересовался Джеймс Гарбарино, бывший руководитель Института углубленного изучения детского развития Эриксона.

Он изучал поведение учениц пятых и шестых классов, которых попросили провести уроки для детей младшего возраста. Некоторым маленьким учительницам за проделанную работу обещали подарить билеты в кино, другим – нет. Что из этого вышло? Девочкам, которым предложили билеты, было труднее формулировать мысли, они чаще расстраивались и в целом показали худшие результаты по сравнению с теми, кто работал только из желания помочь другим.

Эти эксперименты удивили меня, но, кажется, причины таких результатов мне понятны.

Во время учебы в Университете Куинс я целых четыре года писал статьи для нашей воскресной юмористической газеты Golden Words. Я не получал за работу ни гроша, но радовался каждой минуте, проведенной в обществе остроумных людей, с которыми работал. Это занятие так мне полюбилось, что в последнее лето в колледже я стал профессионально писать тексты для нью-йоркских комиков. Перебрался из Канады в Нью-Йорк и присоединился к команде, которая сочиняла шутки для «Симпсонов» и популярных вечерних шоу.

Тогда мне казалось, что это так здорово! Просто не верилось, что теперь мне будут еще и платить за то, что я люблю делать больше всего на свете.

И это была самая трудная работа в моей жизни.

Вместо того чтобы писать о том, о чем хотелось, вместо творческой свободы я получал заказы от какого-нибудь Cosmopolitan вроде «800 слов о том, почему разрывать отношения стоит до 5 вечера». Вместо того чтобы перебрасываться шутками с друзьями, быть с другими на одной волне, я писал, подстраиваясь под других. В конце концов желание стало угасать все больше и больше… И тогда я решил, что больше ни за что в жизни не буду делать это за деньги.

Начиная блог о 1000 потрясающих вещей, я пообещал себе, что на моей странице никогда не будет рекламы. Нет, это, конечно, отличные деньги, только я ведь знал, что восприму это как работу. Меня бы потянуло написать статью, которая привлекла бы внимание к рекламе. И еще я стал бы тратить время на проверку переводов и чеков – точно ли мне заплатили? Так легко отвлечься от главного, а то и вовсе забыть о нем. На это мне мудрости хватило, но о других внешних стимулах я не подумал. Посещаемость страницы, премии за лучший сайт, списки бестселлеров. Они были так осязаемы, достижимы, так манили. Я заинтересовался тем, что «внешние мотивации заглушают внутренние», стал читать все исследования по этой теме, которые доказывали верность этого утверждения.

Профессор Эдвард Диси из Университета Рочестера предложил студентам решить задачку. Некоторым сказали, что это соревнование, а другим – нет. И что в итоге? Те, кто участвовал в «соревновании», бросили решать задачу, увидев, что кто-то другой уже закончил, – им казалось, что думать дальше нет смысла. У них не было причин продолжать. Но те, кому ничего не сказали, продолжали решать, даже когда другие справлялись быстрее. Когда вам не с кем соревноваться, единственный соперник – вы сами.

Делай для себя.

И тогда сделаешь больше и лучше.

Хотите старый анекдот?

Один старик каждый день сидел на крыльце, а соседские дети дразнили его по пути из школы.

И решил старик их отвадить.

Предложил детям по доллару, если те придут на следующий день и станут громко его обзывать.

Школяры, конечно, согласились, явились и смеялись над стариком что есть мочи. Каждый получил по доллару.

Потом старик снова предложил им прийти, только теперь обещал за старания всего по 25 центов.

Те согласились, и на следующий день старик заплатил им по четвертаку.

На третий день он обещал им всего по пенсу.

– Да ну, стоит стараться за пенни! – буркнули дети.

И старика оставили в покое.

– Как добиться успеха? – спросил чей-то голос.

Я улыбнулся сидевшей рядом приветливой женщине лет пятидесяти.

Мы оказались за одним столиком на банкете благотворительной организации SHAD, в совете директоров которой я состою. На сцене молодые дарования получали награды. Поскольку я был директором, а она – спонсором, сидеть здесь нам предстояло еще часа два.

Познакомил нас председатель правления, который, расплывшись в улыбке, сказал:

– Это Нил, автор бестселлера из списка New York Times, недавно продал миллионный экземпляр! А это Нэнси, она мечтает стать писателем. Вам будет о чем поговорить!

Теперь я улыбался, слушая ее. За несколько минут она рассказала, как годами писала романы, которые никому не показывала. А потом задала главный вопрос:

– В чем ваш секрет успеха?

На минуту я задумался.

– У вас ручки не найдется? – спросил я, придвигая салфетку. – Хочу показать вам кое-что.

– Для успеха вам нужно наступить на «ПОЛ», – начал я. – Я называю это Треугольником успеха. Долго же я пытался до него додуматься. Первый шаг – определить, что вы понимаете под успехом.

Успех в продажах – продать как можно больше. Когда ваша книга раскупается как горячие пирожки! Ее все читают, о ней все говорят, вас показывают по телевизору. Продаются сотни, тысячи, миллионы экземпляров. Из обычной книги она превращается в «ту самую». Ее разбирают на цитаты. Авторские гонорары везут самосвалами.

Успех в обществе означает признание. Люди вас уважают. Критики хвалят. Вам открываются двери любого издательства. Вы попадаете в короткий список Букеровской премии. Какой-нибудь именитый писатель, на которого вы равнялись, присылает письмо, которое вы сохраните на всю жизнь.

Личный успех у вас в голове. Он незрим. Вам одной известно, достигли вы его или нет. Личный успех означает, что вы достигли того, чего хотели. Хотели для себя. Вы искренне гордитесь своим достижением, радуетесь результату, а главное, вы довольны. Ничего больше не хотите. Удовлетворены. И некоторые считают, что без личного успеха все продажи и признание ничего не стоят.

«ПОЛ» подходит для любой сферы деятельности, профессии, любой стороны жизни. Успех – понятие многомерное. И нужно решить, чего вы хотите.

Вы маркетолог? Успех продаж для вас означает, что товар разлетается с полок, продажи взлетают до потолка, ваши показатели превышают самые смелые прогнозы. Успех в обществе выражается в том, что вашу статью напечатали авторитетные журналы. В выдвижении на профессиональную премию. В похвале начальства перед всеми сотрудниками. Личный успех? То же самое. Как вы оцениваете собственные достижения?

Вы учитель? Успех в продажах для вас выразится в повышении. Хотелось бы вам однажды стать завучем или директором? Успех в обществе – это выступления на конференциях, передача опыта молодым коллегам, директор, который ставит вас всем в пример. Личный? Все то же. Как вы оцениваете собственные достижения?

Но вот в чем загвоздка: ноги у вас две, так что наступить получится только на две точки.

Я говорю так, поскольку никогда не видел примеров обратного и не думаю, что к этому вообще нужно стремиться. Во всяком случае, поначалу. Если вам удалось достичь успеха в одном и удержать его надолго, а потом к этому добавляется что-то второе, тогда конечно. Флаг вам в руки! Попробуйте преуспеть и в третьем.

Но две вершины Треугольника успеха обычно исключают третью.

Почему?

Например, успех в продажах может препятствовать личному успеху. Я сам так попался на крючок посещаемости и рейтингов. Мои личные цели ушли на второй план, а я сосредоточился на осязаемых и материальных. Помните клоуна Красти из «Симпсонов»? Чья корпорация торговала всем подряд: микстурой от кашля, тестами на беременность, детскими смесями? Красти – прирожденный делец. И ничего плохого в этом нет! Но это и пример того, как успех в делах не приносит личного успеха.

А успех в личном не всегда предполагает далеко идущие планы, так что за ним не обязательно следует успех в продажах или обществе. Может, вы печете торт на день рождения дочки. Или услышали такие мудрые слова, что мысленно будете возвращаться к ним снова и снова. Или своими руками построили террасу на заднем дворе. За это не заплатят авторский гонорар, а критики не будут носить вас на руках. И вы не пытаетесь продать тортик, жизненный урок или террасу. Можно попробовать, но цель-то у вас другая!

И наконец, любимцы критиков далеко не всегда бывают обласканы публикой. Признание может предрешить коммерческий провал. Вот вам пример: несколько лет назад меня потряс фильм «Повелитель бури». Напряженная, драматичная лента, я оторваться не мог. И картина выиграла «Оскар» в номинации «Лучший фильм». Престижнее некуда! Сборы в США составили 17 миллионов долларов. В том же году вышла комедия «Элвин и бурундуки-2». И она собрала 219 миллионов. Будь вы режиссером, какую из картин вы хотели бы снимать?

Определитесь, какая из вершин Треугольника для вас важнее.

Итак, мы узнали, что не стоит принимать критику близко к сердцу.

Узнали, что все нужно делать для себя.

Морихэй Уэсиба, создатель боевого искусства айкидо, говорил: «Стоит только начать выискивать в ближнем хорошее и плохое, как впускаешь в сердце зломыслие. Сравнение, соревнование и критика ослабляют и ведут к поражению».

Так зачем же мы слушаем других? Почему нам так важны внешние оценки? Почему чужие результаты и мнения волнуют нас больше собственных?

Причина есть.

И лежит она глубоко.

У многих есть одно качество – я и про себя знаю, что у меня оно есть, – которое определяет нашу зависимость от чужих взглядов.

Причина эта… в неуверенности в себе. В заниженной самооценке. Мы теряемся в собственных мыслях, теряемся, когда слышим противоречивые советы, и потому прислушиваемся к тому, что кажется объективным.

Все дело в самооценке.

И на следующих десяти страницах мы эту проблему решим.

– Каждый божий день я прихожу на работу и чувствую себя неудачником.

Полная луна заглядывала в окно, тусклый свет выхватывал из темноты кожаные стулья и блестящий лакированный стол. Я уставился на преподавателя лидерских качеств Гарвардской школы бизнеса, не веря своим ушам. Он криво усмехнулся, глядя на меня влажными блестящими глазами.

Штатные профессора Гарвардской школы бизнеса должны сначала получить степень бакалавра, потом магистра, потом доктора, причем на всех трех ступенях входить в тройку лучших студентов курса. У них шестизначные оклады, а ведь есть еще и дополнительные заработки в других университетах. Но главное, они преподают в Гарварде! Впечатляющее резюме!

Так почему же гарвардский профессор считает себя неудачником?

– Каждый день я подхожу к двери своего кабинета и вижу, что сосед слева получил Нобелевскую премию… и понимаю, что я ее не получу никогда, – пояснил он. – А сосед справа написал уже двенадцать книг… и я понимаю, что никогда столько не напишу. Я и одной-то не написал. Каждое утро я понимаю, что в подметки им не гожусь, и эта мысль меня убивает.

Мне показалось, что он улыбается и хочет что-то добавить… Но еще я заметил, что говорил он отчасти серьезно. По его словам, что бы он ни делал, все его достижения блекнут по сравнению с достижениями коллег. Всевозможные степени, миллионы на счетах, престижная работа – ничего особенного для его круга.

Что есть уверенность?

Пришло время снова кое-что нарисовать.

Давайте поговорим о том, как вы сами себя оцениваете. Оценка может быть высокой или низкой. Несомненно, она то и дело скачет вверх-вниз. Но все же условимся, что она либо высокая, либо низкая. Должна ли уверенность в себе напрямую зависеть от оценки?

Нет!

Многие думают, что должна. Но нельзя забывать и об оценке других.

Как называют людей, которые много о себе воображают, а на окружающих смотрят свысока?

Они не уверенные в себе. Они…

Самовлюбленные. Эгоистичные. Самодовольные. Высокомерные люди не уверены в себе, поскольку не понимают, что уважение к другим не принижает их самих. Они зависимы от чужого отношения. И поэтому чувствуют себя неуверенно. Так что они пытаются принизить окружающих, вырастая на их фоне в собственных глазах. В каждой школе ведь есть такой задира, который в глубине души сам себя ни во что не ставит. Вот о ком мы сейчас говорим. Такому хочется быть лучше других, просто чтобы самому себе казаться лучше.

Следующее поле.

Как называют людей, которые восхищаются другими, но невысокого мнения о самих себе?

Мы все через это проходили! Восхищаясь другими людьми, мы думаем, что сами никогда так высоко не прыгнем. Так, например, происходит, когда мы смотрим на общую фотографию: «Боже! Я ужасно получился! Отвратительно смотрюсь! А ты вышел отлично». Изводите себя. Хвалите других. Ругаете себя.

Неуверенность!

Так, а теперь как называют людей, которые и о себе, и о других думают плохо? У кого вообще нет авторитетов?

Это тоже знакомо каждому. У всех бывали плохие дни, начальники-самодуры, крупные провалы. Иногда мы все впадаем в уныние и во всем видим плохое. Становимся циничными. Циник не уверен в себе. Никто не уверен в себе меньше, чем циник. Ведя программу Tonight Show в последний раз, Конан О’Брайен сказал: «Я прошу вас всего об одном: не будьте циничны. Я терпеть не могу цинизм, считаю его худшим из качеств, заводящим человека в тупик».

И что остается?

Каковы уверенные в себе люди?

Они уважают себя. И! Не меньше они уважают других.

Вот истинное определение уверенности в себе.

Будда сказал: «Можете искать по всей Вселенной того, кто заслуживает вашей любви и привязанности более, чем вы сами, но этого человека не найти нигде. Вы сами, как никто другой во Вселенной, заслуживаете свою любовь и привязанность».

Но как этого добиться?

Как принимать себя и в то же время ценить мнение других?

Как разделить эти два мнения в собственной голове и дать им сосуществовать?

Чтобы научиться ценить себя, нужно пройти три ступени. И это непростой путь! Но мы пройдем его, прочувствуем всем своим существом и в результате научимся принимать себя.

Вот эти три шага:

1. Стеснение

2. Оправдания

3. Принятие

И вот что я под ними подразумеваю.

Стеснение

Окончив Гарвард, я еще много лет отвечал на вопрос об образовании так же, как и большинство моих одноклассников.

– Так где ты учился?

– В Бостоне.

– Понятно.

Со временем стало приходить понимание, что замалчивание — это форма неприятия себя. Я не слишком гордился учебой в Гарварде. И старался не упоминать об этом, боясь ярлыков. Элита, умник, богатенький буратино, возомнил себя хозяином жизни – что бы они ни подумали, мне это было бы неприятно. Вместо того чтобы признать alma-mater частью своей личности, я избегал упоминаний о ней. Не писал о Гарварде в биографии, блоге и книгах, не рассказывал на радио и в газетных интервью. Не перечислял степени в подписи электронных писем, как мои коллеги.

Я думал, что это нескромно.

В действительности же во мне говорил страх.

Со временем я это понял и решил, что отныне буду прямо отвечать на вопросы о том, где учился. Конечно, поначалу выходило неуклюже. Мне было неловко. Я будто нерешительно пробовал ногой ледяную воду. Стеснялся. И что получилось в итоге?

Оправдания

– Так где ты учился?

– (Скривившись.) Ну… в Гарварде.

– О, э, ладно, хм… да, кто же не слышал! Ха-ха, хм…

Я чувствовал себя неловко сам и заставлял других чувствовать себя так же. Оправдываясь, я вынуждал оправдываться и собеседников.

Постепенно до меня дошло, что и оправдания – еще одна разновидность неприятия себя. Ну вот, еще одна!

Я привык оправдываться, и каждый раз в голове раздавался противный сигнал – помните, как в популярной телевикторине, где нужно угадывать, как ответили на вопросы прохожие на улицах? Команда на вас надеется!

– Мы опросили сто человек, и пятерка самых частых ответов скрыта на табло. Где вы учились?

– Э… В Гарварде?

БИИИП!

Оправдания исключают уверенность.

Оправдания отдаляют вас от собеседника.

Оправдания подразумевают провинность.

Вам стыдно, когда ваша собака портит соседскую лужайку на глазах у соседа. («Простите!»)

И еще через пару лет, когда я осознал и это, я наконец перешел к третьему – главному – шагу.

Принятие

– Так где ты учился?

– В Гарварде.

– Вот это да!

Исчезли попытки скрывать прошлое от других, за которыми на самом деле стояло желание скрыть его от себя.

Исчезли сомнения и неуверенность, за которыми на самом деле стояли сомнения и неуверенность в себе.

На их место пришла простая и ясная истина. На их место пришел точный, неопровержимый факт. Отвечая четко и прямо, без извинений, я сознательно не даю никакой собственной оценки тому, что говорю.

И тогда, что бы я ни говорил, все суждения и выводы остается делать собеседнику.

Физик Ричард Фейнман сказал: «Вы не обязаны оправдывать ожидания других. Я не обязан быть таким, каким меня представляют. Если кто-то ошибается, не моя в том вина».

Принятие себя внушает уверенность.

Принятие себя защищает нас от переживаний по поводу чужих взглядов, не позволяет им заглушать наши собственные. Влиять на наши мысли. Менять убеждения. Пробираться к нам в голову.

И как относиться к чужому мнению? Как перестать стыдиться себя?

Смеяться!

Здоровый смех помогает зреть в корень, замечать то, чего вы сами в себе стесняетесь, и проходить по трем ступеням, помогающим принять себя.

Стеснение.

Оправдания.

Принятие!

Мы то и дело себя ругаем.

Мы толстые, ленивые, двигаемся мало, не достойны большего, не достойны ее любви, останемся без работы, не найдем другого парня. И иногда забываем, что мы очень и очень стараемся. Мы все стараемся. Стараемся стать лучше. И мы становимся лучше.

Мы такие, какие есть.

Найдите, чего вы в себе стесняетесь, бросьте за это извиняться и примите себя.

Однажды Будда пришел в маленькую деревеньку.

Он уже был просветленным человеком, брахманом, и всюду нес свою мудрость.

Слава шла впереди него, так что люди собирались послушать речи Будды, едва заслышав о его приходе. Другие же брахманы оставались не у дел.

Один брахман так рассердился на Будду, что однажды вечером сам разыскал его. Гнев его был велик!

– Ты такой же глупец, как и все! Самозванец!

Будда выслушал возмущенного с улыбкой.

От этого брахман пришел в еще бо́льшую ярость.

– Что ты все улыбаешься? Что можешь ответить мне?

Тогда Будда сказал:

– Скажи мне, брахман, приходят ли друзья, другие брахманы и родственники в дом твой?

– Приходят, – отвечал брахман.

– Еще скажи мне, брахман, подаешь ли ты яства гостям своим? – продолжил Будда.

– Конечно, подаю, – был ответ.

– И еще скажи мне, брахман, – спросил Будда. – Если отказываются гости от угощения, кому тогда принадлежат они?

– Что ж, если отвергли они угощение, то все они мне остаются.

– Верно, – согласился Будда. – Точно так же, брахман, не принимаю я гнев твой и обличения твои. Все их тебе оставляю.

Поразился служитель и не мог найти что ответить.

Он все еще закипал от гнева, но выплеснуть его не мог.

Некому было его отдать, никто не принимал его.

Будда продолжил:

– Ты хочешь задеть меня, я же не задеваю, ты насмехаешься надо мной, я же не насмехаюсь, ты бранишь меня, я же не браню. И потому слова твои не принимаю. Все они твои, брахман. Вернулись к тебе.

Если гневаешься на меня, а я обиды не принимаю, гнев твой к тебе возвращается. Ты же только себе делаешь хуже. Ничего не добился ты, но себя уязвил. Если же не хочешь уязвлять себя еще больше, оставь гнев и наполни сердце свое любовью.

Кто на обиду, насмешку и брань отвечает обидой, насмешкой и бранью, тот разделяет трапезу первого, во всем ему уподобляется. Я же трапезы с тобой не делю и тебе, брахман, не уподоблюсь. Все это твое. Вернулось к тебе.

Над выходом на главный корт Уимблдонского стадиона есть такие строки:

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна…[3]

Представьте, что вы идете по коридору и выходите на поле через эти самые двери, чтобы сразиться в финале за Кубок Уимблдона.

В проем бьет солнце, вы мельком оглядываете трибуны, на которых собрались тысячи болельщиков. Королевская семья уже заняла места в ложе, камеры ловят каждое ваше движение. Улыбнетесь ли подружке, пропустите мяч, крикните, вспотеете – все это на глазах у сотен миллионов зрителей по всему миру.

Вы играете в теннис каждый день вот уже пятнадцать лет. Ребенком вы здорово управлялись со старой ракеткой, и все говорили, что у вас талант, так что теннис стал для вас в жизни главным. Родители заложили дом, чтобы оплачивать личного тренера. Вы пропустили выпускной из-за турниров. Пришлось подстраивать свою жизнь так, чтобы ненароком не получить травму: никаких лыж, гулянок, работы руками. И все ради этого дня. Здесь. Сейчас. Момент Икс. Выиграете этот матч – и получите 3 миллиона долларов. Проиграете – и не получите ничего. А в придачу к 3 миллионам полагается еще слава, контракты, шанс оставить после себя что-то значимое. Все помнят только чемпионов Уимблдона. Вторую ракетку не вспомнит никто.

Кто противник?

Всего лишь лучший в мире игрок.

И вот, прямо перед выходом на корт, на главную в жизни игру, вы видите эту надпись.

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна…

Вы вздрагиваете. Останавливаетесь, осмысляете.

Не важно, что ждет сейчас, удача или несчастье, это все суета. И цена им одна. Что выиграешь, что проиграешь. Что игра по сравнению со всей жизнью? Жизнь потечет дальше. Будут еще взлеты и падения. «И будешь тверд в удаче и в несчастье, которым, в сущности, цена одна…»

Соревнуешься сам с собой.

Вы расслабляетесь, делаете глубокий вдох и выходите на корт с улыбкой.

На стене нет указания на источник, но эти две строки взяты из стихотворения Редьярда Киплинга «Если», написанного в 1895 г.

Киплинг – английский писатель и поэт, родившийся в Индии. Он получил Нобелевскую премию по литературе и считается любимым поэтом англичан.

«Если» состоит из 32 прекрасных строк, написанных Киплингом для сына как родительский завет – верь в себя, принимай себя, делай для себя:

Запомните Секрет № 2. Как защититься от критики?

Держать в уме, что делаешь для себя.

Делай для себя.

Ребенком я как-то спросил двоюродного брата, почему смотреть студенческие баскетбольные матчи интереснее, чем игры NBA.

– Не понимаю, ребята из университетов бегают во всю силу, выпрыгивают за мячами, делают сложные передачи, причем все время улыбаются и перекидываются шутками. А переключаешь на матч NBA, так там игроки чуть ли не шагом по полю ходят. На скамейке все сидят, а не стоят и кричат.

Брат улыбнулся и ответил:

– Студентам за это не платят. И может, они никогда не будут играть за деньги. Они это ради удовольствия делают. Просто любят играть.

Его слова меня поразили.

Примерно в том же возрасте мне нравилось сортировать мелочь, так что раз в несколько месяцев родители даже могли менять ее в банке. Я обожал раскладывать монетки, подсчитывать сумму в каждой стопочке. Приятно было ставить их на ребро одну к другой, сжимать пальцами, не давая раскатиться. А потом я с удовольствием убирал их в специальные бумажные коробки́. И какое удовлетворение испытываешь, когда здоровая банка с мелочью превращается в аккуратную увесистую стопку!

Но однажды мама сказала:

– Нил, бери 10 % от собранного себе.

И что я сделал? Я складывал все четвертаки и десятицентовики, но совсем мелкие монеты не трогал.

Конец ознакомительного фрагмента.