Глава 2
На перроне Марину тотчас захватила в полон, закружила и завертела толпа бесцеремонных теток, которые принялись хватать ее за руки и приглашать опять же то в Хосту, то в Сочи, то в Геленджик. Они кричали наперебой, тянули ее за сумку, и Марина растерялась.
– Я в Гагры… В Абхазию… – Она пыталась робко отбить их атаки, а сама озиралась по сторонам, стараясь найти в толпе встречавшего ее хозяина. Только теперь она поняла, что не знает его в лицо, равно как и он ее.
– В Гагры? – к ней протиснулась пожилая армянка. – Вам нужна машина? У нас прекрасная квартира. До моря пять минут!
– Сколько? – выдохнула Марина, на всякий случай решив подстраховаться.
– Сутки – двести рублей. За две тысячи перевезем через границу без проблем.
– Две тысячи? – пришла в ужас Марина. – Нет уж, я как-нибудь…
– А за сто рублей? Где можно снять комнату за сто рублей? В Адлере или в Сочи? Поближе к морю… – протиснулся к ним тщедушный мужичок с рюкзачком за плечами.
– Совсем недалеко можно было снять, – кивнула небрежно армянка. – В девяносто девятом году… За десятку – в восьмидесятом. А хочешь прямо сейчас – плати четыреста… – И с раздражением посмотрела на Марину. – Так вы едете или нет?
– Я… – открыла рот Марина.
И тут же заметила стоявшего чуть в стороне мужчину. Он тоже растерянно озирался по сторонам и держал на уровне груди табличку с выведенными красным фломастером словами: «Марина к Анжеле».
Марина решительно протиснулась к нему сквозь толпу.
– Простите, – сказала она, слегка задыхаясь после схватки с гостеприимными южанами. – Я еду в Гагры к Анжеле…
– Марина из Сибири? – вежливо справился мужчина.
– Да, из Сибири, – с облегчением ответила она и быстро пробежалась по нему взглядом. Сухощавый, выше среднего роста, одет в старые шорты и выцветшую красную майку, на голове то ли тюбетейка, белая, с узором, то ли феска, на ногах разбитые сандалии. Щеки и подбородок хозяина покрывала густая с проседью щетина, а еще он был очень загорелым, так загорают люди, круглый день работающие на свежем воздухе
«И впрямь дикий горец какой-то, – подумала Марина. – Пастух, наверное, или строитель…» Тут она вспомнила рассказы Ларисы, что взрослые мужчины в Абхазии на людях в шортах не появляются, тем более с почти голым торсом. И сразу же одернула себя. Ей-то какое дело до наряда этого человека? Удобно ему в выцветшей майке, ну и пусть ее носит, пока она не истлеет! У Семена тоже, бывало, майки расползались на спине от пота, когда они в сорокаградусную жару снимали верхние слои почвы с Толбока…
Марина улыбнулась. Чем-то этот незнакомец напомнил ей мужа. Правда, лет на тридцать старше. Хотя она могла ошибаться, потому что густая щетина на лице, несомненно, старит мужчин. И этот «абрек» вполне мог оказаться младше ее по возрасту. Ей захотелось увидеть его глаза, но они были прикрыты солнцезащитными очками. В отличие от одежды мужчины они стоили дорого. Очень дорого! Марина знала толк в очках, потому что перевидала всякие на лицах своих коллег-археологов, которые каждое лето пахали на раскопках кургана. Экспедиция работала под крылом ЮНЕСКО, поэтому иностранцев в ней было больше, чем россиян. Очередь желающих протянулась на пять лет вперед, и уже никто не удивлялся, что профессор из Сорбонны кайлил слежавшуюся почву на пару со знаменитым коллегой из Германии, а аспирант МГУ подрабатывал по совместительству поваром…
– Я так боялась, что меня не встретят, – призналась она. – В поезде мне такие мрачные истории рассказывали об Абхазии…
– Ерунда, – оборвал ее мужчина. – Не верьте слухам, все это конкуренция. В Гаграх абсолютно спокойно. Я там уже почти два месяца…
– Так вы не хозяин? – изумилась Марина.
– А чего вы испугались? – Мужчина взял из ее рук сумку. – Женщин здесь без их согласия почти не воруют. Да и я не местный житель. Такой же отдыхающий, как и вы. – Он улыбнулся и взял ее за руку. – Пойдемте к машине. Виталий, это ваш хозяин, попросил встретить вас. У него дела в Адлере. Сейчас мы заедем за ним, а затем уже направимся в Гагры. К слову, абхазы называют этот город Гагра, а свою столицу – Сухум. Да, кстати, – на мгновение он замедлил шаг, – может, вы проголодались? На привокзальной площади есть хорошее и недорогое кафе.
– Нет-нет, – поспешила она отказаться, – давайте поедем уже.
– Меня на всякий случай зовут Арсеном, – сказал мужчина.
– Почему на всякий случай? – удивилась она.
– Если вдруг потеряетесь, кричите громко: «Арсен!» – я тут же найдусь.
– А здесь можно потеряться? – поразилась Марина.
– На первых порах запросто, так что следуйте за мной.
Он продолжал держать ее за руку, что было вполне объяснимо. То и дело к ним бросались очень шустрые и бойкие на язык, загорелые до черноты личности, которые весьма напористо предлагали подвезти на такси, устроить комнату рядом с морем и даже поднести вещи до машины. Так что ей повезло: в одиночку она просто не смогла бы пробиться сквозь эту толпу желающих поправить свое благосостояние за счет отдыхающих.
«Арсен, – подумала она. – Странное имя! Вероятно, тоже кавказец, а может, молдаванин, или это укороченное от „Арсений“? Впрочем, он может быть и украинцем. Среди них много смуглых и черноволосых хлопцев».
Рука у Арсена была сухой и теплой, пальцы – тонкими, но сильными, как у музыканта, а может, как у хирурга. «От такого не убежишь. – Она бросила быстрый взгляд на своего проводника. – Очень красивый мужчина! Несмотря на дикарский вид и недельную как минимум щетину… И улыбка у него ослепительная…» На вид ему можно дать за сорок, прилично за сорок, но плечи у него были крепкими и широкими, талия узкой, и весь он был сухой, жилистый, не по возрасту легкий на ногу и подвижный.
– Марина! Марина! – истошный крик за спиной прервал ее мысли.
Арсен резко притормозил, и они одновременно оглянулись.
– Марина! Не бросай меня! – сквозь толпу к ним пробилась Сабрина. Волосы ее растрепались, лоб покрылся испариной. Высокая грудь вздымалась и опадала, словно Сабрина участвовала в забеге на длинную дистанцию. Но взгляд ее был устремлен на Арсена. Похоже, она успела оценить его внешние достоинства, потому что свободной рукой кокетливо взбила волосы и, прищурившись, смерила его отнюдь не целомудренным взглядом.
– О, какой мужчинка… – протянула она многозначительно и перевела свой взор на Марину. – Ты же мне обещала…
– Я тебе ничего не обещала, – отрезала Марина.
Ей покоробили и взгляд, и тон, которым Сабрина разговаривала с ней. Обиженно и высокомерно одновременно… Мысленно она пожелала Сабрине провалиться в тартарары. Конечно, она совсем не собиралась крутить пустые курортные романы, тем более отбивать поклонников у Сабрины, но при виде Арсена сердце ее дрогнуло. И совсем не потому, что она увидела в нем потенциального любовника.
Просто он сильно смахивал на тех мужчин, с которыми она проводила лето за летом на раскопках кургана. Это был близкий и понятный ей кружок единомышленников, коллег и друзей. С ними она чувствовала себя в своей тарелке, не боялась опростоволоситься, ощутить себя лишней, слабой, ненужной. Возможно, это чисто внешнее сходство и стало причиной того, что она сразу почувствовала к Арсену доверие, правда, с некой примесью тревоги. Похожесть была не только в одежде, или в загаре, или в том же давно не бритом лице, но еще и в чем-то другом, пока неясном, что не определишь с ходу, навскидку. Это ощущалось на уровне подсознания, а все, чему она не умела найти объяснения, ее раздражало и лишало покоя до тех пор, пока она не докапывалась до истины.
Тут совсем некстати она вспомнила о флюидах, которые испускают сексуально озабоченные особи обоих полов. Недавно Марина прочитала об этом в какой-то газетенке. Что за фривольные мысли? Она недовольно поморщилась. Сейчас нужно придумать, как немедленно избавиться от Сабрины, пока она окончательно не присела Арсену на уши.
– Мариночка, ласточка, ну что тебе стоит похлопотать за меня, – умильно улыбнулась Сабрина, бросив лукавый взгляд на Арсена.
Марина едва не задохнулась от негодования, но взяла себя в руки.
– Арсен не хозяин машины. Он просто отдыхающий. Мы сейчас заедем за хозяином. А потом нам нужно еще добраться до Гагр. Так что поищи среди таксистов, кто довезет тебя до Сочи, – отчеканила она с металлическими нотками в голосе.
Но ее слова то ли пролетели мимо ушей Сабрины, то ли мысли той вновь потекли в известном направлении.
Она не сводила взгляда с Арсена и, видно, машинально то и дело облизывала губы.
– Отдыхающий? – спросила она таким тоном, что Марина мгновенно поняла: Арсену из ее цепких коготков не вырваться. – Арсен… Какое романтическое имя. – Сладко улыбаясь, Сабрина подтащила к себе чемодан и протянула свободную руку Арсену. – Давайте познакомимся. Сабрина, – и, поведя плечиком, прищурилась, – маленькая ведьма. – Глаза ее блеснули. – Оставила свою метлу дома, поэтому от вашей помощи не откажусь. – Она капризно надула губки и смерила Марину негодующим взглядом. – Злюка такая, зачем обижаешь маленькую девочку? Он совсем не против подвезти меня. Правда, Арсен?
– Простите, не могу подать вам руку, – галантно улыбнулся Арсен. – Видите, они обе заняты. Но у меня есть полчаса, чтобы подвезти вас, если это недалеко, и только в том случае, если ваша подруга не станет возражать. Ведь у меня определенное задание: встретить ее и благополучно передать в руки хозяина.
– Я не против, – суше, чем следовало бы, ответила Марина. Ее даже не порадовало, что Арсен не выпустил ее руки, чтобы пожать узкую с розовыми ноготками ладошку Сабрины.
– Мариночка-лапочка, не сердись. – Сабрина лукаво посмотрела на нее. – Знаешь, ты меня убедила. Плевать мне на эти Сочи! Решено! Я тоже еду в Гагры. – Взгляд ее изменился на игривый и теперь предназначался Арсену. – Как вы думаете, найдется для меня местечко рядом с подругой?
– Насчет местечка не ко мне. Простите. – Арсен отпустил ладонь Марины и взялся за ручку чемодана Сабрины. – Позвольте, я помогу вам справиться с вашим багажом. Сейчас мы первым делом захватим хозяина дома. Возможно, у него есть для вас комната.
– А вы замолвите за меня словечко? – Сабрина очень ловко оттеснила Марину и заняла место рядом с Арсеном. Тот шел быстро, а Сабрина семенила рядом с ним на высоких каблуках и все время что-то весело щебетала, заглядывая ему в лицо.
Марина с унылым видом плелась следом. Впереди маячила спина Арсена. Марина старательно отводила от нее взгляд. Ее друзья и коллеги тоже загорали до черноты, по неделям не брились в поле, и спины у них в основном были крепкими, без единого намека на жировые отложения. Но почему-то они не привлекали ее внимания, хотя у некоторых аспирантов спины были и покруче, чем у Арсена, – настоящие пособия по изучению анатомического строения мышц. Ей захотелось коснуться его плеча ладонью, удержать рядом… Но в это мгновение на нее налетел подросток на роликовых коньках и с рюкзаком за плечами.
Марина едва удержалась на ногах.
«А, чтоб тебя!» – выругалась она про себя. Хотела добавить кое-что покрепче вслух, но паренек, даже не подумав извиниться, ввинтился в толпу и почти мгновенно исчез из поля зрения.
К ее большой досаде, Арсен настолько увлекся разговором с Сабриной, что даже не оглянулся на шум. Но это происшествие наконец отрезвило ее, и Марина уже другими глазами взглянула на парочку, которая успела уйти вперед на приличное расстояние. Нет, именно здешний воздух, и только он один, виноват в том, что первый встречный показался ей чуть ли не воплощением всех ее идеалов и надежд!
Настроение у Марины окончательно испортилось. Она представила, как выглядит со стороны. Уставшая, с припухшим в дороге лицом, с темными кругами под глазами, не первой свежести дамочка в белой футболке и в джинсах. Оглядись по сторонам, подобных вокруг миллион! Поникших, потерянных, неспособных забыть прошлое и по этой причине разобраться в настоящем и обрести будущее. После смерти Семена Марине казалось, что в ней образовалась сквозная рана, через которую постоянно свищет ветер, выдувая из ее души остатки веры в то, что ей суждено вновь ощутить хотя бы подобие того счастья, которое она испытывала с мужем.
Вероятно, она была из однолюбов. Точнее, ей просто удобно считать себя однолюбкой. Федор не шел в зачет. Его она никогда не любила, просто привязалась, как обычно привязываются к существу, которое слабее тебя и попросту погибнет без доброты и участия.
Марина вздохнула, и тут Арсен, видно, вспомнив о своих обязательствах, замедлил шаг и оглянулся.
– Мариша, – сказал он, а сердце ее затрепетало от неожиданности. Давным-давно никто не называл ее Маришей. Даже подруги величали ее только Мариной, а коллеги и вовсе Мариной Аркадьевной. – Вы устали? Может, зайдем все-таки в кафе? Выпьем по чашечке кофе? Здесь варят замечательный кофе, – и снова расплылся в улыбке, от которой у нее всякий раз замирало в груди, – а потом гадают на кофейной гуще. – И остановился, дожидаясь, когда Марина поравняется с ним. – Хотите, я договорюсь?
– Не стоит, – отказалась она. – Я не увлекаюсь гаданиями.
Но Сабрину это предложение искренне обрадовало. Хотя оно было адресовано Марине, Сабрина, радостно захлопав в ладоши, даже не заметила этого.
– Кофе! Замечательно! А вы случайно сами не гадаете?
Марина могла дать голову на отсечение, что Арсен смерил девицу насмешливым взглядом. Под очками она не смогла разглядеть выражение его глаз, но губы скривились презрительно, правда, только на мгновение. Несмотря на свой отнюдь не презентабельный наряд, он был, похоже, хорошо воспитан, поэтому ответил однозначно, но вежливо:
– Девушкам не гадаю.
Но Сабрину это не остановило.
– А кому гадаете? Мужчинам?
– Никому не гадаю. – Арсен произнес это более раздраженно и снова ускорил шаг.
Они миновали здание вокзала и вышли на привокзальную площадь. В тени деревьев Марина заметила шеренгу автомобилей. К ним и направился Арсен.
– Вот наша машина. – Он остановился возле темно-зеленой, почти черной «Нивы-Шевроле». – Она принадлежит фруктовой компании, где работает Виталий. И он не позволяет чужим людям садиться за руль. Но сегодня сделал исключение, чтобы встретить Марину.
Объяснение прозвучало для Сабрины. На Марину он даже не посмотрел, словно после отказа выпить кофе она окончательно перестала для него существовать.
«Ну и пусть, – подумала она, – мне-то с чего расстраиваться? Главное, что довезут до Гагр, а все остальное – дело десятое!»
Арсен положил в багажник их вещи, затем открыл заднюю боковую дверцу машины и сделал приглашающий жест.
– Добро пожаловать на посадку, сударыни!
– Я – рядом с водителем. – Сабрина рванулась к передней дверце, но Арсен покачал головой.
– Простите, но это мое место. Виталий сам пересядет за руль, иначе нас не пропустят на границе. И уступить свое место я никак не могу. Не положено!
– Не положено? – надулась Сабрина. – Кем не положено? Я привыкла ездить рядом с водителем.
– В Абхазии рядом с водителем обычно возят шлюх, – вкрадчиво заметил Арсен. – Вы на это намекаете?
Сабрина побагровела, открыла рот, но Арсен продолжал как ни в чем не бывало:
– Тогда, быть может, вам следует нанять такси? С ветерком вас домчат до Гагры, причем по цене билета от Москвы и обратно.
– Какой вы жестокий, – надула губки Сабрина и взгромоздилась на сиденье рядом с Мариной.
Арсен занял место водителя и обернулся к женщинам.
– Устроились? Можно ехать?
– Да, – кивнула Марина, – все нормально.
Сабрина коснулась ладонью его плеча, похоже, игривое настроение снова вернулось к ней. Ее пальцы быстро прошлись по колючей щеке водителя и шутливо дернули его за ухо.
– Нехороший мальчик, но маленькая ведьма его прощает. – Она покосилась на Марину и отняла руку. – Мы вас благословляем, Арсен. Надеюсь, вы понимаете, какой драгоценный груз везете?
– Драгоценнее некуда, – усмехнулся он и повернул ключ.
Мотор заработал, машина тронулась с места. Арсен включил магнитолу.
Белый снег сияет светом,
Черные глаза… —
раздалось из динамика, и Марина судорожно перевела дыхание.
Только сейчас она почувствовала, что сковавшее ее напряжение окончательно отпустило ее. Чего она разволновалась? Сабрина в своем репертуаре! Осваивает жизненное пространство и явно уже нашла кандидата в любовники. Редкий мужчина устоит перед натиском такой красотки. Почему же Арсен должен стать исключением? Если, конечно, в Гаграх не дожидается его жена. Почему-то она представила ее похожей на супругу того подполковника, который пытался помочь Сабрине в вагоне. Но тут же постаралась отогнать эти мысли. Ей плевать, есть ли у Арсена жена и удастся ли Сабрине захомутать его в случае отсутствия супруги. Через неделю или чуть больше она вернется домой, с головой окунется в дела и выбросит этих людей из своей головы навсегда.
– Слушай, как он тебе? – прошептала Сабрина. От нее несло терпким запахом пота и пряным – духов.
Марина невольно отодвинулась от нее, но успела разглядеть под слоем тонального крема мелкую сеточку морщин вокруг глаз. Сабрина оказалась не столь молода, как это выглядело на расстоянии.
– Чего молчишь? – прошипела та. – Ты узнала, чем он занимается?
– Кажется, он пастух, – разозлилась Марина. – Выгоняет на выпас отдыхающих, а вечером загоняет обратно их в стойло.
– Чего злишься? – Сабрина с подозрением посмотрела на нее. – Приревновала, что ли? Или надеешься прибрать его к рукам? Не пытайся даже! Видела, как он на меня смотрел? Если бы ты не влезла, мы давно бы сидели с ним в кафе…
– Кто тебе мешает сделать это чуть позже? В Гаграх? – усмехнулась Марина. – Только что ж ты его о доходах не спросила? И про разруху в Абхазии сразу забыла?
Сабрина скептически усмехнулась и окинула ее презрительным взглядом.
– Сразу видно, что ты в мужиках разбираешься, как я в космической технике. Какой он пастух? Ты посмотри на его майку и шорты? Это ж фирма! Знаешь, сколько они в баксах стоят? А сандалии? А очки? – Она снова склонилась к уху Марины. – Может, он и вовсе переодетый олигарх? – Она перевела взгляд на Арсена. – Точно, он кого-то мне напоминает. То ли Ходорковского, то ли этого, как его, Абрамовича…
Марина с удивлением посмотрела на Сабрину. Неужели так умело прикидывается дурой? Или и впрямь верит, что за рулем у них сидит «начальник Чукотки»?
– Абрамович, говорят, в Венеции на яхте плавает, а Ходорковский в Чите, кажется, тапочки шьет или наволочки. На зоне новый вид бизнеса осваивает. – Марина отвернулась к окну. – Лучше сразу спроси, какой у него доход, пока границу не пересекли. Вдруг твое счастье в Сочи или в Геленджике осталось?
– Ты не беспокойся, я такие делишки живо обделываю, – отмахнулась Сабрина. – Приедем в Гагры, там все расчухаю. Никуда он от меня не денется. А в Сочи я всегда успею вернуться.
– Как хочешь, – равнодушно пожала плечами Марина. – Только держись от меня подальше! – И отвернулась от негодующе фыркнувшей соседки.
Конечно, начинать отдых с конфликта – плохая примета, но отпор Сабрине нужно было дать с самого начала, тогда бы не пришлось выслушивать ее пошлую болтовню и наблюдать, как разворачивается на твоих глазах банальный курортный романчик. Она представила их в жарких объятиях – Арсена и Сабрину, – и ей стало тошно. Ну, почему ей так не везет? Обязательно найдутся люди, которые надолго испортят ей настроение. И хотя она по-прежнему испытывала симпатию к Арсену, но одно предположение, что он способен поддаться чарам легкомысленной девицы, повергло ее в уныние.
К счастью, они подъехали к промежуточной цели своего маршрута – к воротам, за которыми виднелись длинные, похоже, складские помещения. Машина остановилась. Арсен выглянул из окна и помахал рукой высокому худощавому человеку лет тридцати пяти в белых брюках и в легкой рубашке.
– Ора, Виталий! Ара уаай![Ора – обращение к мужчине (абхазск.). Ара уаай ! – Иди сюда! (абхазск.) ] – крикнул Арсен и, выйдя из машины, закурил. Марина заметила, что это был «Парламент», сигареты, которые по карману не всякому россиянину. Сабрина тоже это разглядела и многозначительно скосила глаза на Марину, тут же забыв, что та просила держаться от нее подальше. Человек, которого Арсен назвал Виталием, отделился от группы людей, с деловым видом рассматривавших какие-то документы, и быстрым шагом направился к «Ниве».
– О, какие девочки! – Он заглянул в салон автомобиля и радостно улыбнулся. У него были густые темные усы и пышная волнистая шевелюра. Взгляд живых черных глаз остановился на Марине, затем переместился на Сабрину.
– Арсен, ты что делаешь, а? Такую бомбу везешь в Абхазию!
– Знакомьтесь, девочки! – Арсен вышел из машины и пожал руку мужчине. – Это и есть Виталий Айба – очень веселый, но искренне преданный жене парень.
– Жена? Сразу жена, а? – Виталий воздел руки к небу. – Кто тут сказал о жене? Сразу дождик пойдет, если в Адлере вспомнишь о жене!
Арсен засмеялся и похлопал его по плечу.
– Держись, старина! Дождик не самое страшное испытание! А вот если Анжела тебе вломит…
– С Анжелой я разберусь! – расплылся в улыбке Виталий и занял место водителя. – Что, поехали?
Арсен, торопливо докурив сигарету, бросил бычок в урну и устроился рядом с ним.
– Давай! – коротко бросил он.
Словно сговорившись, оба дружно оглянулись, только взгляд Арсена был устремлен на Марину, а Виталия – на Сабрину.
– Готовы? – спросил Виталий.
– От винта! – весело добавил Арсен и подмигнул Марине.
А до нее дошло вдруг, что он снял очки. Голубые глаза резко контрастировали со смуглой кожей. Сердце Марины дрогнуло, но она тут же рассердилась на себя. «Этот красавчик не про твою честь, Марина! Выкинь его из головы! – приказала она себе мысленно. – Это просто картинка из глянцевого журнала. Посмотрела, в крайнем случае вырезала и положила под стекло, но влюбляться в него…»
Боже, какое «влюбляться»? Марина едва сдержалась, чтобы не выругаться про себя. Неужели на нее подействовали запахи цветов и моря? Чересчур подействовали! Одурманили, заворожили до такой степени, что против воли проникли в ее голову крамольные мысли…
Она недовольно покосилась на Сабрину. Склонив голову, та торопливо подкрашивала губы, затем спрятала зеркальце в сумочку и победно взглянула на Марину.
– А хозяин тоже ничего, – прошептала она и кивнула на Виталия. – В моем вкусе! Балдею просто от жгучих брюнетов! Жаль, что абхазские мужики сейчас не при деньгах, а то закрутить с ними – раз плюнуть! – Она склонилась к Марине, но та отодвинулась. Сабрина, не заметив этого, пододвинулась еще ближе, и Марина оказалась зажатой в угол.
Обдавая ее горячим дыханием, Сабрина продолжала шептать:
– В прошлом году один абхаз предлагал мне оформить с ним фиктивный брак. Сама понимаешь, чтобы прописаться в Москве. У него жена в Пицунде и куча детей. Он хотел с ней вроде как развестись, а на мне поджениться, чтобы на работу в Москве официально устроиться. Но его старший брат меня увидел и запретил. Сказал, что со мной он и вправду семью бросит, а в Абхазии это позор большой. – Сабрина мелко захихикала и отодвинулась. – Хотя я бы и сама на это не пошла. Кто он? Голь перекатная, да и регистрация у меня тоже липовая. Тыщу баксов пришлось отдать за штамп в паспорте…
Сабрина продолжала болтать, но, главное, она перестала прижиматься к Марине пышной грудью. И, вздохнув с облегчением, та принялась созерцать мелькавшие за окном пейзажи. Назойливое бормотание рядом продолжалось еще какое-то время, но, к счастью, соседка вскоре выдохлась и, кажется, задремала.
–Приготовьте паспорта, – сказал Виталий. – Подъезжаем к границе. Надо выйти из машины. Сначала зарегистрируйтесь на российском посту, а затем нужно перейти мост через Псоу, показать свои паспорта абхазским пограничникам, и, – он присвистнул, – все свободны! Дождитесь, пока я подъеду. На это уйдет минут пятнадцать. Арсен вас проводит.
Процедура регистрации заняла пару минут, не больше. Правда, пограничник попросил Марину снять солнечные очки. Она подняла их на лоб, пограничник сверил ее лицо с фотографией, быстро занес в компьютер данные паспорта и вернул его владелице. Она заметила на его столе под стеклом несколько снимков, похоже, из серии «Их разыскивает милиция», и усмехнулась про себя. Что ж, первый рубеж она миновала успешно!
Арсен и Сабрина прошли следом, причем Сабрина ни на шаг не отставала от спутника. Тот подхватил ее под локоток, потому что Сабрина на своих каблуках то и дело спотыкалась на выбоинах в асфальте, но при этом без умолку трещала и лучезарно улыбалась галантному кавалеру. О чем конкретно она болтала, Марина не слышала, Арсен же воспринимал ее треп с непроницаемым видом. Это в какой-то степени порадовало Марину, но тут Арсен заметил, что она смотрит на него, и улыбнулся. Она сразу же отвернулась и негодующе фыркнула. Не хватало, чтобы он заподозрил ее в особом интересе к своей персоне.
Нужно сказать, что на абхазской стороне, на том самом мосту через реку Псоу, в их паспорта лишь заглянули и вернули обратно. Усатый страж в камуфляже, как старому знакомому, помахал Арсену рукой, что-то весело выкрикнул по-абхазски, явно в адрес его спутницы, и тотчас принялся помогать старушке в черном платье сдвинуть с места неподъемную с виду тележку. На ней поверх мешка сахара громоздились перетянутые бельевой веревкой коробки с массой нужных для хозяйства мелочей: электрическими лампочками, рулонами туалетной бумаги, упаковками стирального порошка и комплектами постельного белья….
Благополучно миновав абхазский пограничный пост, они спустились с моста и тотчас увидели машину Виталия. Она стояла у обочины, а сам хозяин, присев на корточки, курил в компании седого, с крупным носом, тоже усатого абхаза.
– Поехали? – поднялся Виталий при появлении своих спутников и кивнул абхазу: – Абзиараз, Даур! Хайбабот![До свидания, Даур! Увидимся!]
Вскоре машина миновала расположенный на границе с Россией городок Гячрыпш и выехала на трассу, которая шла вдоль моря до Сухуми и дальше до реки Ингури, отделяющей Абхазию от Грузии. Поток автомобилей заметно поредел, а затем и вовсе сошел почти на нет. Исчезли мелькавшие мимо сады и кукурузные поля, а после городка Цандрыпш к трассе вплотную подступили горы. Кое-где виднелись свежие оползни, пару раз им пришлось обогнуть груды желтых камней, которые не успели убрать с дороги.
Арсен повернул голову и пояснил:
– Два дня назад здесь прошел сильнейший ливень. В Адлере машины заливало выше колес, а в Гаграх – ни дождинки. В горах погрохотало – и все!
– А как море? – спросила Марина. – Вода чистая?
– Чистая и теплая, как парное молоко. В начале июня было много медуз, и сейчас попадаются, но редко, – пояснил Арсен и без перехода спросил: – Вы надолго в Гагру?
– На неделю, – ответила она. – Дольше дела не позволяют.
– Неделя? – изумился Виталий. – Поживешь неделю, еще захочешь. На Рицу съездишь, на Гегу… Когда в море будешь купаться?
– Как-нибудь выкрою время, – улыбнулась Марина. – И на Рицу съезжу, если получится. Помню, конфеты такие были. «Озеро Рица» назывались.
– Что конфеты! – весело отозвался Виталий. – На Геге побываешь, про конфеты забудешь, а парочку стаканов нашего абхазского вина выпьешь, вообще на все лето у нас останешься, – и хитро подмигнул ей в зеркало заднего вида. – А, может, и на всю жизнь! Станешь у нас горянкой, вон Арсен давно себе жену ищет! С ним и подавно про дела свои забудешь! Такая, как ты, точно украсит его дом!
Арсен захохотал:
– Виталик! Твои бы слова да богу в уши!
Марина покраснела и отвела взгляд, сделав вид, что эти слова к ней не относятся. И постаралась быстренько перевести разговор в другое русло.
– А что такое Гега? – спросила она. – Озеро или река?
Арсен с готовностью повернулся к ней вполоборота.
– О, Гега! Это сказка, а не река! Впадает в Юпшару, а та в Бзыбь у подножия горы Куджба. Все реки о-очень своенравные! Много порогов, прижимов, шиверов[Мелководный каменистый участок реки с быстрым течением.]. В прошлые времена туристы-водники толпами сплавлялись по Бзыби, да и в самом Бзыбском ущелье народу летом бывало – не протолкнешься. Но Виталий говорил вам не о реке, а о водопаде. Самый крупный в Южной Европе. Без каскадов, как это частенько бывает. Вода падает с отвеса этак метров в семьдесят высотой. Зрелище и впрямь замечательное! Обязательно поезжайте! Не пожалеете!
– Посмотрим, – пожала плечами Марина. – Никогда не загадываю наперед. Я здравомыслящий человек и реально оцениваю свои возможности.
– Жаль! – сказал Арсен и принял исходное положение. А Марина так и не поняла, к чему относилось его замечание. То ли к ее здравомыслию, то ли к тому, что она способна пренебречь таким удовольствием, как созерцание замечательного Гегского водопада.
Она бросила взгляд на Сабрину. Та спала, привалившись к спинке сиденья. Пухлые губы приоткрылись, и на подбородок сползла струйка слюны. Лицо ее раскраснелось, белокурые волосы слиплись на висках.
– Простите. – Марина коснулась плеча Виталия. – Можно опустить стекло с моей стороны?
– Без проблем! Дыши нашим воздухом, наслаждайся!
– Спасибо! – сказала она и подставила лицо свежему ветерку с гор. Справа опять показалось море, и Марина пожалела, что заняла место не с той стороны, с которой следовало бы.
На море она могла смотреть бесконечно, но поглотившие берег густые заросли то и дело его заслоняли. Тогда она переводила взгляд на покрытый пышной растительностью горный хребет. Дорога шла по склону горы, все время заворачивая влево. Со стороны Марины он почти отвесно уходил вверх, прямо в бледно-голубое небо. Со стороны Сабрины – резко падал вниз.
Сочные травы, папоротники, непроницаемая стена колючих кустарников затянули основание леса – огромные глыбы, замшелые пни и полусгнившие валежины. Многие деревья с трудом удерживались на покрытых зеленым мхом камнях. Их гигантские стволы обвивал плющ, с ветвей свешивались гирлянды лиан, а в тенистых местах – мох-бородач. Некоторых представителей южной флоры она узнавала сразу – дубы, клены, тополя, лещина, естественно, пальмы и олеандры, бамбук и платаны, мимозы и даже бананы с гроздьями мелких плодов, другие же были ей абсолютно незнакомы. У дороги, точь-в-точь как в Сибири или в Средней полосе России, разлеглась мать-и-мачеха, цвели полевые ромашки, синели цикорий и дикая мята, розовели вьюнки и еще какие-то мелкие цветы, издали похожие на чабрец. Иногда среди кипарисов и пальм мелькали белоснежные здания санаториев и баз отдыха, некоторые еще в строительных лесах,
– Смотри! – Виталий вытянул руку вперед. – Наша Гагра.
Побережье изгибалось гигантской подковой. Вдоль берега бухты узкой, но длинной полосой вытянулся город. Белые пятна особняков, особенно яркие на фоне темной зелени, облепили подножие горы. Многоэтажных зданий виднелось мало. Для курортного города это было нетипично.
Виталий, казалось, угадал ее мысли:
– Война отбросила нас лет на сорок назад. – Взгляд его в зеркале изменился, стал серьезным, даже жестким. – Мужчин в первые годы после войны вообще не впускали в Россию. Работы не было совсем. Отдыхающие тоже перестали ездить. Наши женщины на тачках везли в Адлер мандарины, орехи, фейхоа, простаивали на посту несколько суток и сдавали все за гроши перекупщикам. И Анжела моя там здоровье потеряла, и теща. И мерзли они, и под дождем мокли… А затем на эти копейки покупали в России одежду, лекарства, продукты и снова назад на своем горбу везли это нашим детям в Абхазию.
Он весело прищурился и подмигнул Марине в зеркальце заднего вида.
– Да ты не дрейфь! Абхазы не пропадут, пока есть вино и мамалыга. И не пропали! А теперь и вовсе не пропадем. Русские помогли нам победить в войне, а теперь вкладывают деньги в нашу экономику. Пенсионеры стали получать доплату к пенсии от вашего президента.
– Раньше пенсия была сто рублей, теперь – около двух тысяч, – засмеялся Арсен. – Огромные деньги!
– А ты не смейся! Деньги, конечно, по вашим меркам небольшие, но для наших стариков и они в радость! – серьезно сказал Виталий. – Вашего президента у нас крепко уважают. Он нам российские паспорта дал, значит, теперь он и наш президент. – И Виталий снова подмигнул Марине: – Чего скисла? Не горюй! Все у нас хорошо! А будет еще лучше. Года три назад тут дома за десять тысяч не хотели покупать, а теперь с руками рвут за миллион.
– Долларов? – удивилась Марина.
– Что ты? Пока еще рублей! – засмеялся Виталий. – Отдыхающие к нам все смелее и смелее едут, хотя по телевизору уже в апреле начали всякие глупости болтать про Абхазию. То грузинские танки на подходе к Ингури, то в Батуме беженцев стали выселять из общежитий, и они пошли напролом через границу, то российских миротворцев выводят… О чем только не трепались, только русские все равно приехали отдыхать. Значит, наши люди заработают себе на жизнь, понимаешь, на целый год заработают.
Виталий замолчал на мгновение: в это время он обгонял тяжелый лесовоз с пучком толстенных бревен. Обгон прошел благополучно, и Виталий заговорил снова:
– Осенью, как только виноград созреет, вином займемся. Я в прошлом году больше тонны вина залил и чачи уже не помню сколько, но много. В ноябре—декабре пойдут лимоны, апельсины, мандарины. Вырастить их сложно, лечить надо деревья, ухаживать за ними, чтобы хороший урожай собрать. Я уже говорил, сдаем их за копейки, а вы, как за заморские фрукты, бешеные деньги платите… А ведь у нас еще и киви растет, и фейхоа, и хурма, и инжир… Все растет, только бананы пока не вызревают…
Марина слушала Виталия, не отрывая взгляда от улиц города. Среди пальм и кипарисов виднелись когда-то прекрасные особняки, дворцы, кинотеатры и рестораны. Сердце ее сжималось при виде облупившихся стен, разбитых каменных парапетов и лестниц, зияющих провалов окон. Некоторые здания и вовсе были разрушены. Она впервые наяву увидела последствия бомбежек и артобстрелов. Следы войны были бы заметны еще больше, если бы их не скрывала буйная растительность.
И все же Старые Гагры поразили Марину своей изысканной красотой, кружевной прелестью известной колоннады, а еще бесконечной аллеей огромных эвкалиптов. Кора на них висела клочьями. Как пояснил Виталий, таким образом деревья спасались от жары.
– Раньше здесь было болото. – Широким жестом он обвел пространство перед собой. – Колхидская низменность. Комары, малярия. Кто-то очень умный предложил высадить эвкалипты. За сутки они поглощают полторы сотни литров воды. Говорят, насильно заставляли людей высаживать деревья. Под пистолетом. Никто не верил, что они осушат болото. И видишь – получилось. А теперь смотри. – Он кивнул влево, где на обочине лежали два недавно спиленных великана. – Дорогу расширяют и даже эвкалипты не щадят…
Ближе к центру города разбитые дома почти исчезли, зато тут и там Марина заметила новостройки – красивые двух– и трехэтажные особняки, ничем не хуже тех, что возводятся сейчас на окраинах и в предместьях российских городов, здания банков и супермаркетов с тонированными стеклами и европейской отделкой. Да и сам город жил обычной мирной жизнью: по улицам сновали по-летнему ярко одетые люди, курились дымки вынесенных на улицу мангалов, мелькали неоновые вывески магазинчиков и пестрые шатры летних кафе. В окно то и дело врывалась музыка, а мимо проносились автомобили, правда, их было несравнимо меньше, чем в Сочи или в Адлере.
Марина заметила, что на лобовом стекле каждой или почти каждой машины красовалась яркая наклейка: бело-зеленые полоски абхазского флага, а под ним ярко-красным выведено: «Я люблю Абхазию». Виталий то и дело высовывал руку из окна или громко сигналил, приветствуя знакомых. Судя по количеству сигналов и взмахов руки, в приятелях у него значилась добрая половина города.
На обочине застыла машина местной ГАИ, и гаишник в точно такой же, как в России, милицейской форме откозырял их машине и что-то весело прокричал вслед по-абхазски. Виталий при этом лихо обошел по встречной полосе тащившийся впереди с черепашьей скоростью древний «Бьюик», и Марина подумала, что рассказы Ларисы о лихости местных водителей – отнюдь не вымысел.
Справа то пропадало, то появлялось море. Мелькавшие мимо темные силуэты пальм на его фоне казались декорациями теневого театра. Багровое солнце зависло над поверхностью моря. Огненная дорожка протянулась от самого горизонта и была почти неподвижной, как и все водное пространство.
Марина посмотрела на часы. Пожалуй, она еще успеет искупаться. Необыкновенное ощущение покоя, тихой радости и предчувствие счастья заполнили ее душу. Она вздохнула и тут же поймала взгляд Арсена в зеркале заднего вида. Он посмотрел на нее и мигом отвел глаза. В них не было ни любопытства, ни интереса. Посмотрел себе и посмотрел. Наверняка случайно. И все же это ей не понравилось. Марина постаралась тут же забыть об этом взгляде. У нее другие интересы, другие заботы, и мужчинам в ее мысли вход запрещен! Да, запрещен! И особенно таким, как Арсен. Непременно и окончательно! Решительно и бесповоротно!
Она стиснула ладони и закрыла глаза.
«Сосредоточься, Мариша, – приказала она себе мысленно. – Все у тебя прекрасно и удивительно! Просто ты немного устала! Забудь о проблемах! Ты не станешь брать в голову ни этого Арсена, ни Сабрину! Ты будешь наслаждаться жизнью, купаться в море, загорать и даже съездишь на Рицу и Гегский водопад, если это будет не слишком дорого…»
Она открыла глаза и вздрогнула от неожиданности. Арсен сидел вполоборота и пристально смотрел на нее.
– Что-то не так? – спросила она с вызовом.
– Все в порядке! – Он едва заметно улыбнулся. – Просто не пойму, кого вы мне напоминаете? Мы с вами раньше нигде не встречались?
– Нет, – сухо ответила она, – не имела чести.
– Будьте проще, – сказал он тихо, – и люди к вам потянутся. – Глаза его недовольно блеснули.
Но она тоже не смогла промолчать.
– Будьте проще, но не слишком. Простейшее – амеба! – произнесла она язвительно и уточнила: – Это не я сказала. Эмиль Кроткий заметил. Надеюсь, вы слышали это имя?
– Слышал. – Интонация, с которой он произнес это слово, никак не смахивала на дружелюбную. Арсен снова смерил ее взглядом и отвернулся.
Марина перевела дыхание. Вроде бы она сделала все, чтобы скрыть свой интерес к этому человеку. Но только скрыть, а не подавить его совсем. И это ей совсем не понравилось.