Глава 26
Под непрерывный вой сирены гаишников они действительно добрались в Домодедово-2 почти за час и, миновав все кордоны, вылетели на летное поле. Автомобиль подвез прямо к борту правительственного лайнера Ил-96. Возле трапа Антонов с Чекалиным обнялись.
– Ты уж прости, что втянул… – начал было Сергей.
– Брось! Лучше побереги себя и… свой гарем, – усмехнулся Мишка. – Мы на связи.
В проеме показалась фигура бортпроводника. Антонов быстро взбежал по трапу и вошел в просторный салон, где его уже ждали Вероника, Лиза и Страшка. Девушки были явно напуганы, и его появление восприняли чуть ли не как чудо.
– Ну, наконец-то! – воскликнула Вероника и кинулась к нему в объятия, не смущаясь присутствия Лизы. Страшка тоже подошел, приветливо помахивая хвостом. Только Лиза осталась сидеть в огромном кожаном кресле возле окна.
Антонов осторожно высвободился из объятий и осмотрел салон, в котором им предстояло провести время полета до Петропавловка-на-Камчатке. Он не заметил каких-либо излишеств, но и аскетичным его назвать было сложно. Двенадцать кресел, по одному у каждого окна с удобным столиком напротив, по другую сторону – мягкий диван с обилием подушек. Ковровые дорожки идеальной чистоты. Деревянную отделку стен дополняли дорогостоящие гравюры на натуральном шелке.
– Вас приветствует специальный лётный отряд «Россия». Мы обеспечиваем перевозку первых должностных лиц страны, а также руководителей ФСБ Российской Федерации, – заученным голосом начал бортпроводник. – Экипаж возглавляет заслуженный пилот Анатолий Ремизов. Сопровождение в полете осуществляют десять бортпроводников, к которым вы можете обратиться по любой проблеме.
«По два с половиной на каждого, включая Страшку», – прикинул Антонов, усаживаясь в кресло напротив Елизаветы.
– В самолете 110 посадочных мест. Кроме того, оборудование рассчитано на перевозку людей с ограниченными возможностями и транспортировку больных и раненых, – продолжал бортпроводник. – На борту имеются комнаты отдыха, душевые, конференц-зал на 12 персон, а также звукоизолированное помещение для конфиденциальных разговоров.
– А как насчет системы безопасности? – спросил Антонов скорее для того, чтобы прервать этот поток информации, половина из которой ему казалось ненужной.
– Система безопасности включает систему «свой-чужой» и противоракетную защиту, – отчеканил бортпроводник.
– И сколько мы будем лететь до Камчатки? – Вероника терпеть не могла самолеты и уже предвкушала все «радости» воздушных ям. Она тоже устроилась в кресле и первым делом выложила на столик косметичку и планшет. Похоже, комфортабельность салона на нее никак не подействовала. Она была раздражена от такой резкой перемены обстоятельств и хотела как можно скорее понять, что происходит.
– До Петропавловска 6773 километра или 4206 миль. Наш лайнер способен без дозаправки совершать перелеты в 14 тысяч километров. Это позволит нам добраться до места назначения без посадок. Ориентировочное время в полете – восемь часов.
– Да ладно, Боинг 777—300 тоже летит без посадок, – пробурчала Вероника, во время отсутствия Антонова уже просмотревшая все возможные варианты перелета. – Кормить хотя бы нас будут?
– Да, – улыбнулся бортпроводник. – После того, как самолет наберет высоту, я принесу меню, и вы выберете блюда и напитки. У нас на борту своя кухня, так что все будет в лучшем виде, не волнуйтесь.
«Этот воздушный ковбой явно положил глаз на Веронику», – подумал Антонов и усмехнулся.
Дальше все пошло по схеме обычного полета: пристегните ремни, лайнер набирает высоту, и так далее. Все происходило так бесшумно и плавно, что, если бы не вид густых облаков за окном иллюминатора, казалось, они вообще не сдвинулись с места.
Меню вместо прежнего бортпроводника принесла девушка с подчеркнуто славянской внешностью, включающую густую русую косу, уложенную вокруг головы. Антонов открыл меню и присвистнул:
– Ничего себе! И это всё можно заказывать?
– Да, – просияла девушка белозубой улыбкой. – Посмотрите еще винную карту.
И она положила перед ним каталог на плотной бумаге в кожаном переплете.
– «Эй, вы там, наверху», – встряла Вероника цитатой из известного шлягера, – не забывайте, что женщины тоже хотят перекусить, да и выпить не прочь.
«Ага, уже заревновала», – подумал с удовлетворением Антонов, но вслух сказал:
– Я бы тебе не советовал ни есть, ни пить. Смена часовых поясов еще не известно, как на твоем организме скажется.
– Помолчи, Антонов! Я, может, в первый и последний раз лечу с таким комфортом. Буду делать все, что захочу, ясно?
Лиза молча смотрела в окно. Страшка, как всегда, лежал возле ее ног. Время от времени он поднимал морду и заглядывал ей в глаза.
– Ничего, Страшечка, мы с тобой и не такое пережили, да? – говорила она, будто отвечая на какие-то его мысли.
Перелет на Камчатку и адаптация в другом часовом поясе прошли непросто, несмотря на прекрасные условия внутри лайнера. Девушки даже могли часть пути проводить лежа на удобном диване, не боясь, что от долгого сидения затекут ноги. Однако в воздухе они находились всю ночь, уснуть никто так и не смог, а при смене времени световой день получился длиннее почти в два раза.
Выходя из самолета, и Антонов, и девушки чувствовали себя разбитыми. На борту они почти не разговаривали, понимая, что везде работает система прослушивания. У трапа их уже встречали люди из госбезопасности, поэтому перемолвиться хотя бы парой фраз опять не представляло никакой возможности.
– Приветствую вас на Камчатской земле, – подошел к ним один из стоявших возле черного лимузина. – Генерал-майор камчатского подразделения федеральной службы безопасности Семен Котов.
Они с Антоновым обменялись рукопожатиями. Сергей видела, как к девушкам подошли два офицера, забрали у них ручную кладь и повели к автомобилю. Страшка замыкал процессию и сам первый залез на заднее сидение. Лимузин, видимо, и был предусмотрен из-за крупных габаритов сенбернара.
– Мои люди будут сопровождать вас до квартиры главного хирурга нашей столицы Никодима Ильича Совухина. Он предупрежден о вашем приезде, – сказал Котов.
– Правда? Интересно, как ему объяснили наш приезд?
– Все инструкции мы получили от Михаила Чекалина, возглавляющего спецоперацию. Доктору сказали, что его разыскивает сестра, и она прилетит вместе с друзьями.
– Так мы сразу едем к Совухину? – Антонов судорожно соображал, где может переговорить без посторонних с девушками. Это нужно было сделать до встречи с Никодимом.
– Нет, конечно. Сначала мы вас отвезем в гостиницу, затем – к Совухину. В гостинице у вас будет часа два на отдых. В 16 часов мы едем к хирургу. Давайте сверим часы.
«Два часа на отдых. Отлично! Этого хватит, чтобы наметить план действий», – успокоился Антонов.
– Да, и вот еще что, – задержал Котов Сергея, собирающегося уже сесть в лимузин. – Это вам на первое время. Не много, конечно, на троих, но когда ситуация прояснится, вам будут начислять зарплату соответственно званию.
И он протянул пачку денег, которую Антонов, не считая, сунул в карман пиджака.
Отель находился в центре Петропавловска-Камчатского и по традиции носил название самого города. Их разместили в трех отдельных номерах-люкс. Администратор сказала, что внесена предоплата за семь дней проживания.
«Успеем ли за семь дней?» – подумал Антонов.
Пока горничная поочередно открывала и показывала апартаменты, Сергей успел намекнуть Веронике о необходимости разговора. Она кивнула. После того, как горничная ушла, прошло еще минут десять, прежде чем Антонов услышал тихий стук в дверь.
На пороге стояли девушки в сопровождении Страшки. Они молча вошли и расположились в первой комнате номера, состоящего из гостиной и спальни.
Антонов вкратце рассказал все, что узнал в лаборатории имени Савельева о происхождении Никодима.
– Так значит он наполовину инопланетянин? – ужаснулась Вероника.
– В этом вопросе полной ясности нет, – Сергей ушел от прямого ответа, чтобы вконец не шокировать Елизавету, ставшую бледной как полотно. – Использовали биоматериал объекта неизвестного происхождения, вот и всё. Этот алхимик Савельев ставил опыты, хотел сверхчеловека вывести в пробирке или еще какую-то чертовщину, какое сейчас это имеет значение? Важно, что Никодим потомок Мастера, а его сын – седьмой в поколении. И у нас медальон, который только с их помощью может пролить свет на всю эту историю.
– Значит, у меня есть еще и племянник, и внучатая племянница, – тихо сказала Лиза. – И я уже буду двоюродной бабушкой этой девочке. Странно как-то.
– Так, девочки, у нас времени в обрез, давайте без эмоций, ладно? – Антонов постарался придать голосу уверенный тон, но не перегнуть палку. – Как я понял, Совухин ни сном ни духом о своей родословной не подозревает. Никодиму Ильичу сказали, что едет его сестра с друзьями, и только.
– А отчество все-таки папино, – вставила Лиза.
– Да, не совсем осиротили мальчишку, и на том спасибо, – сказал Антонов и вернулся к теме. – Итак, что мы имеем в арсенале? Медальон Эрсидах, формула Чаши и теперь стало известно, что цифра «103» – это номер отдела, где создали… хм… где вырастили потомка Мастера. На одну тайну меньше. Остается загадкой значение рун, которые видела Лиза в Башне, и где же все-таки находится сама эта Чаша, к которой нужно применить формулу?
– Как мне ваши загадки надоели! Нам даже собраться толком не дали, – начала свое обычное ворчание Вероника. – Налетели, как коршуны, я думала, в тюрьму везут. Страшка одному легавому брючину порвал. И поделом. Стал у меня планшет отбирать, а я как раз искала удобный рейс на Камчатку. Психи они там все, что ли?
Антонов только сейчас сообразил, как девушек мог напугать спецназ, и что они пережили, пока попали на борт правительственного лайнера.
– Ника, детка, но они же просто выполняли приказ. Никто не объясняет опергруппе куда, зачем и почему, понимаешь? – он подошел и обнял Веронику. – Успокойся, родная! Я больше вас не оставлю, обещаю.
Лиза сначала молча смотрела на них и вдруг заулыбалась.
– А вы красиво смотритесь. И похожи, как брат с сестрой. Говорят, это залог хорошего брака, – сказала она.
– Вот еще придумала! – Вероника резко высвободилась из объятий Антонова. – Я вообще замуж не хочу. Если уж припечет, так только за инопланетянина.
И они все втроем расхохотались, а Страшка стал громко лаять и от возбуждения бегать из комнаты в комнату.
– Тихо ты, псина, а то нас сейчас живо отсюда выселят, – цыкнула на него Вероника.
– Страшка говорит, что в спальне есики обнаружили излучение от «жучков».
– Есики? – не понял Антонов.
– Это помощники Страшки, мы их не видим, но они сканируют пространство на случай появления врагов, – объяснила Лиза. – Они своими силами глушили, так что наш разговор прослушать не смогли.
– Вот это да! Работают лучше госбезопасности, – восхитился Антонов.
Оставалась еще больше часа до приезда Котова, и девушки разошлись по своим номерам передохнуть и подготовиться к встрече с семьей Совухиных.
Дверь открыл сам Никодим Ильич. Он был в костюме и темно синей рубашке, только без галстука. То ли не успел переодеться после работы, то ли специально готовился к встрече с новоявленной сестрой и ее друзьями. Чуть поодаль стояла его жена, Мария Егоровна.
– Проходите, пожалуйста, – отступил внутрь просторной прихожей Никодим Ильич, пропуская девушек с Антоновым.
– Ого, какой знатный сопровождающий у вас, – сказал он, увидев замыкающего процессию Страшку. – Как в самолет-то пропустили?
– Нас спецбортом перебросили, – объяснил Сергей и протянул руку для пожатия, – майор Антонов.
– Госбезопасность?
– Нет, следственный комитет. Веду дело семьи Вороновских.
– Кодя, ну что же ты прямо с порога людей вопросами засыпал, – Мария Егоровна достала для всех мягкие войлочные тапочки с местным орнаментом.
Пока переобувались, Страшка оббежал все комнаты, благо двери в них были широко открыты. Теперь Антонов понимал действия сенбернара и даже не пытался остановить. Хозяева, судя по всему, к собакам относились лояльно и тоже не препятствовали действиям Страшки. Напоследок он заглянул на кухню и, вернувшись в прихожую, удовлетворенно лег возле входной двери.
Мария Егоровна провела всех в гостиную, где уже был накрыт стол. Антонов заметил, что тарелок, вилок и прочих индивидуальных приборов для еды не было, значит, хозяева не знали, сколько человек будет у них в гостях.
– Садитесь, пожалуйста, вы же с дороги, – суетилась вокруг них Мария Егоровна. – Я сейчас щи принесу. А на второе наши сибирские пельмешки. Вы таких еще не ели, ручаюсь.
– Я думала, что на Камчатке в основном рыбу едят, – призналась Вероника.
– Ах, ну это тоже, это конечно же. Но мы обойдемся икоркой на закуску, да, Кодя? Под водочку? – и хозяйка, несмотря на довольно пышные габариты, легко упорхнула на кухню.
– Она у меня с Урала, поэтому пельмени в нашем доме традиционная еда, – сказал Никодим, усаживаясь в центр стола. Веронике и Лизе он предложил сесть по левую сторону от него, а Сергею предназначалось место справа.
В комнате появилась Мария Егоровна со столовыми приборами. Вероника подскочила:
– Давайте я вам помогу.
– Сиди-сиди, деточка, я все сама, ты лучше с братом пообщайся. Вот уж радость какая и Коденьке, и всем нам. А то ведь всю жизнь считал себя сиротой.
– Это я сестра Никодима Ильича, – подала голос Лиза.
– Ох, простите, ради Бога, а я-то подумала…
– Вероника моя близкая подруга, – пояснила Лиза, – сама бы я не решилась в такой дальний путь.
– Ну, это понятно, – Никодим Ильич откупорил бутылку водки. – Давайте за знакомство, а то как-то все неожиданно, не могу еще поверить, да и вопросов много.
Он налил по полной рюмке себе и Антонову, затем вопросительно посмотрел на девушек.
– Может, шампанского или вина? Или тоже беленькой?
Лиза решительно отказалась от спиртного, а Вероника предпочла присоединиться к мужчинам, и ей тоже налили водки, как, впрочем, и Марии Егоровне, которая присела на минутку рядом с Антоновым, пока на кухне разогревались щи.
Стол ломился от салатов и закусок, но больше всего внимание гостей привлекали два блюдца, доверху наполненные красной и черной икрой.
– За встречу! – Никодим Ильич поднял стопку и одним глотком осушил ее.
Все, кроме Лизы, последовали его примеру.
– Ну вот, а теперь уважьте, гости дорогие, закусите, чем Бог послал, а то у нас между первой и второй перерыв небольшой, – разрумянилась хозяйка, накладывая Антонову традиционный салат оливье. За Вероникой и Елизаветой взялся ухаживать Никодим Ильич, и у девушек уже через минуту тарелки были наполнены до краев.
Выпили по второй, затем по третьей. Елизавета ограничивалась нарзаном, но то ли от горячих щей, то ли от волнения была такой же румяной, как и все остальные.
Как и положено, говорили все разом, поэтому основной темы не было. Вероника рассказывала Марии Егоровне о всяких прибамбасах в правительственном лайнере, она, оказывается, успела обследовать почти все помещения, разрешенные для посетителей, и Мария Егоровна только ахала и всплескивала руками. Антонов и Никодим Ильич обсуждали политические новости. Елизавета молча уписывала бутерброды с икрой, чередуя красную и черную. Страшка к столу не подходил, и это было странно. Он со вздохом поднялся только в тот момент, когда в дверь позвонили.
– Это Родя пришел! Какой молодец, уважил, – подскочила и кинулась в прихожую Мария Егоровна.
– Только почему не своим ключом? Опять потерял, поганец, – сказал Никодим Ильич, разливая очередную порцию водки.
В комнату вошел Родион. Елизавета не ожидала, что ее племянник так откровенно красив. «Классические черты лица и густая синева глаз, так, наверное, выглядел Оскар Уайльд», подумала она.
– Всем здрасте, – сказал Родион довольно развязно. – И кто тут из вас моя тетушка? Дайте скорее прижать ее к груди!
– Родя, не выпендривайся, – попыталась одернуть его Мария Егоровна.
Лиза встала из-за стола и направилась к Родиону.
– Это я сестра вашего отца и, значит, ваша тетка, – сказала она, протягивая ему руку для пожатия, но вместо этого он обнял ее за плечи и внимательно посмотрел в глаза.
– Боже, как хороша! Неужели мы родственники?! Какая жалость! Какой облом! Я бы немедленно предложил вам руку и сердце!
– Родион, если ты сейчас же не прекратишь паясничать, то… – нахмурился Никодим Ильич.
– То что, папа?! Что ты сделаешь? Лишишь меня наследства? Или выкинешь из дома? И вообще, объясните, что здесь происходит? – Родион оставил, наконец, Лизу и сел на стул, услужливо пододвинутый Марией Егоровной.
– Родя, ну я же тебе все рассказала по телефону. У твоего папы нашлась сестра, она москвичка, вот прилетела вместе со своими друзьями, – успокаивающе щебетала Мария Егоровна, накладывая в тарелку сына пельмени и обильно поливая их уксусом. – Чего ты кипятишься-то? Родня это всегда хорошо.
Лиза продолжала стоять, но рядом с ней уже сидел Страшка и угрожающе порыкивал в сторону Родиона. Вероника угрюмо наблюдала за происходящим, отложив вилку с нацепленным на нее пельменем. Антонов почувствовал, что ситуация начинает накаляться и решил взять инициативу в свои руки.
– Друзья, давайте успокоимся и поговорим на тему, которой все равно не избежать, сколько бы водки мы не выпили, правда Никодим Ильич?
– И то правда, – поддержал хозяин дома. – Надо расставить точки над «и», а то я тоже мало что понял из разговора с этим как его… генералом Котовым.
– Фээсбэшник? – уточнил Родион, наливая себе водку в стакан для нарзана.
– Ну, типа того, – сказал Никодим Ильич. – Ты смотри, поаккуратней с горячительным, а то мы еще только начали, а ты уже в стельку будешь…
– За меня не волнуйся, папа, хороший журналист как хороший водила, в любом состоянии статью напишет, – и он опрокинул стакан, закусив красной икрой, которую зачерпнул ложкой прямо из общего блюдца. – Так мы слушаем вас, уважаемый, – обратился он к Антонову все в том же развязно-провоцирующем тоне.
– Хорошо, я постараюсь объяснить ситуацию, хотя это будет непросто, – начал Сергей, но его перебила Лиза.
– Можно я скажу?
– Да, лучше давай ты, тетушка! У тебя лучше получится навешать нам лапшу на уши. Тем более и выглядишь ты в этой компании как Золушка, лишь бы в тыкву не превратилась после полуночи, – продолжал ерничать быстро захмелевший Родион.
– О существовании брата я сама узнала совсем недавно, – не обращая внимания на выпад племянника, начала Лиза. – И я не стала бы вас разыскивать, Никодим Ильич, если бы не поручение отца.
– Мой отец… жив? – Никодим Ильич даже привстал от волнения.
– Нет, ваш отец… наш отец, Илья Аркадьевич Вороновский, умер больше десяти лет назад. Но он оставил завещание, о котором мама забыла. И вот когда умерла моя мама… – она запнулась и ее голос задрожал.
– Деточка, успокойся, не надо так, – кинулась к Лизе Мария Егоровна, – вот водички попей. А вы все прекратите сейчас же! Видите, дитю плохо! Тоже мне, мужики драные, разборку с девочкой начали, – она обняла Лизу и увела в другую комнату. Страшка пошел за ними.
– Я так ничего и не понял, па, че за спектакль, чесслово, – Родион потянулся опять за бутылкой, но Никодим Ильич остановил его.
– Тебе хватит! Нужны трезвые мозги, чтобы разобраться, если ты на самом деле этого хочешь.
– Конечно, хочу. Но сначала скажу, что я думаю по этому поводу.
– И что же? Нам всем интересно услышать ваше мнение, Родион. Может быть, оно как-то объяснить вашу агрессию по отношению к Елизавете и всем нам? – в голосе Антонова слышались стальные нотки, но он старался оставаться вежливым.
– Мое мнение, что вы – банда черных риелторов или еще как там называют тех, кто собирается отжать добро у «богатеньких Буратино». Отжать, конечно, есть что, включая загородный дом и дачу плюс папанины валютные сбережения. Но и наследники на них тоже имеются, если что, – Родион налил в стакан воды и с жадностью выпил. – Не знаю, как дальше будет действовать ваш план, только мне известно на все сто, что у моего отца не может быть сестры! Его родители погибли в 1952-м во время бомбежки в Северной Корее. Они значатся в числе личного состава воинского подразделения №103, принимавшего участие в боевых действиях с территории Китая. Я тут прихватил выписку из подтверждающего документа.
Родион достал из бокового кармана кожаного жилета бумагу сложенную вчетверо и протянул Антонову. Тот молча взял, но даже не развернул ее.
– Родители моего отца, то есть мои дедушка и бабушка, были военными хирургами, и отец пошел по их стопам. Он воспитывался в детдоме для детей воинов, погибших во время боевых действий. Я же статью об этом писал, помнишь, пап? Потом сюжет на телевидение снимал. И в книге выдающихся личностей Петропавловска есть твоя биография, там тоже все подробно написано. Откуда же эти… взялись? – Родион сдержался от нецензурного выражения.
– Родя, ты не горячись. Нужно выслушать версию наших гостей и только тогда уже делать выводы, – спокойно сказал Никодим Ильич. – С оскорблениями всегда успеется. Но насчет черных риелторов, это вряд ли. Просто ты напичкан негативной информацией, ваши СМИ только этим и живут. На кой ляд, скажи, им мое добро, если у меня есть прямой наследник, да еще и Лиенчик?
– Спасибо, Никодим Ильич, за здравые мысли, – поблагодарил Сергей, соображая, как помягче преподнести этому семейству информацию о Мастере и медальоне. По ходу монолога Родиона он отметил, что, фабрикуя легенду происхождения Никодима, работники СОВУХа и туда ввели цифру «103». «Однако с юмором ребята», – подумал Антонов.
– Рано меня благодаришь, офицер, – усмехнулся хозяин дома, – сейчас твоя очередь. Поведай-ка нам как на духу, какой камень за пазухой припрятан, да и вообще, зачем пожаловали через столько—то лет память ворошить? Хотя постой! На сухую это не пойдет. Мать, принеси еще семисотку из холодильника! – крикнул он так, чтобы услышала Мария Егоровна, все еще успокаивающая Лизу в соседней комнате.
– Хватит вам! И так невесть что несете! – ответила она так же громко.
– Ладно, у меня и тут припрятано, – заговорщицки подмигнул Никодим Ильич, встал из-за стола, подошел к серванту и выудил из глубин нижней полки бутылку водки.
Антонов понял, что разговор должен быть сугубо мужским и поэтому попросил Веронику посмотреть, как дела у Лизы. Она неохотно отправилась к женщинам, а Никодим Ильич между тем разлил водку по трем стопкам.
– Я твою мысль понял, – сказал он Антонову. – Что ж, давайте опрокинем за все хорошее. Мы мужики, потому можем без всяких выкрутасов. Выкладывай как есть.
Они выпили, закусили, и затем Антонов молча достал и положил на стол медальон Мастера.
– Что это? – спросил Родион. – Вещь древняя, невооруженным глазом видно.
– Вот с него всё и началось. Очень вас прошу, просто выслушайте, не перебивая. Вопросы потом, ладно?
И Антонов рассказал сначала историю Мастера и медальона, затем как Илья Воронич попал в отдел СОВУХ лаборатории Савельева, потом вкратце сколько человек уже погибло из-за этого медальона и формулы, над которой работал академик. И, наконец, зачем они разыскали и теперь приехали к потомкам Мастера.
Когда Сергей закончил, Никодим Ильич и Родион еще с минуту молча смотрели на него. В дверях стояли и тоже молчали Елизавета, Вероника и Мария Егоровна.
– Это похоже на фэнтези, – наконец сказал Родион.
– Да, согласен, я поначалу тоже так думал, пока не увидел парочку трупов и документы из архивов НКВД.
– Где эти документы? – продолжал допытываться Родион.
– Ты совсем тупой? – одернул его отец. – Кто им позволит перевозить такие сведения! Достаточно того, что им дали спецборт президента. Уровень проблемы улавливаешь?
– Все документы сфотографированы в мозгу Вероники, – сказал Антонов. – Она в любой момент может их произвести до последней запятой.
– Значит, я – седьмой потомок Мастера? – Родион неожиданно икнул.
– Пить меньше надо, «потомок»! – покачала головой Мария Егоровна. – Сейчас чаю крепкого заварю, – и она ушла на кухню. Похоже, на нее единственную эта история не произвела никакого впечатления.
– Лиза, подойди ко мне, – попросил Никодим Ильич, и Елизавета послушно приблизилась к хирургу.
– Ты правда видела нашего отца, и… он знает обо мне?
Лиза кивнула, по ее щекам опять побежали слезы. Никодим Ильич резко встал и нежно обнял ее. Он гладил Лизу по волосам, приговаривая: «Не плачь, девочка, ну не плачь… как же это чудесно, что у меня есть сестра… сестренка… не плачь же, что ты, мы же теперь вместе…»
– Да ладно вам уже, – поморщился Родион, глядя на эту сцену, – лучше скажите, что нам теперь со всем этим делать?
– Илья Аркадьевич велел передать медальон своему сыну, то есть Никодиму Ильичу, а вы, Никодим Ильич, должны его отдать Родиону, своему сыну, он как раз седьмой потомок Мастера, как вы поняли, – вступила в разговор Вероника, так как Лизе сейчас было не до них. – Что дальше, никто не знает.
Родион попытался взять со стола медальон, но Страшка так оглушительно рявкнул, что он испуганно отдернул руку.
– Не трогай медальон, пока он не побывал в руках Никодима Ильича, – Лиза вытерла слезы и выжидающе посмотрела на хирурга. Он спокойно взял со стола медальон, прочел надпись и затем протянул Родиону. Тот, с опаской поглядывая на Страшку, взял его из рук отца и спросил:
– Теперь что?
– Не знаю, – призналась Лиза.
– Мастер сказал, что его седьмой потомок при помощи этого медальона спасет человечество, или что-то в этом роде, – сказал Антонов.
– Ничего себе! – присвистнул Родион. – А меня спросили? Я не готов спасать человечество, у меня на следующей неделе пресс-конференция в Париже.
– Не совсем так, – включилась в разговор Вероника. – Спасти человечество можно только при соединении всех трех составляющих. А это медальон, формула и чаша. У нас есть медальон и формула. Где чаша? Ее, судя по всему, уже несколько тысячелетий ищут.
– Ну, это проще простого, – сказал Родион, продолжая держать на ладони медальон. – Это потухший вулкан Чашаконджа.
– Что? Вулкан?! Ты уверен? Это не сосуд, не предмет для питья? – Антонов был обескуражен.
– Конечно, нет, это же ясно. Как я понял, в этой вашей формуле энергетический код земли, при чем здесь сосуд? – Родион положил медальон на стол и тут же снова взял его в руки. – Чёрт! Когда я держу его на ладони, у меня какие-то картинки перед глазами.
– Какие?!! – разом выдохнули Лиза и Вероника.
– Вершина горы, а вокруг огромный ледник, там отвесные скалы, и очень холодно… какие-то непроходимые места… жесть, одним словом, – прикрыв глаза, рассказывал Родион.
– Так, похоже, Родион реально видит путь к Чаше, – сказала Вероника. – Нужно заглянуть в Википедию, что там про этот вулкан сказано.
Они быстро нашли нужную информацию.
– «Вулкан Чашаконджа расположен в центральной части Срединного хребта на Камчатке. Высота 2526 метров. Объем изверженного материала – примерно 400 км³. В наше время вулкан почти не изучен, маршрутные исследования касались только краевых частей. Последнее извержение: 1050 до нашей эры, плюс-минут 1000 лет, – читала Вероника вслух, несмотря на то, что все, кроме Марии Егоровны, тоже смотрели в экран ноутбука. – Представления о вулканическом массиве базируются в основном на данных аэрофотосъемки. Для вершинной части характерно развитие высокогорного расчлененного рельефа альпийского облика с отдельными остроконечными вершинами и отвесными скальными стенками. В вершинной части – мощный современный ледник». Родион, кажется, ты это и видел – ледник и вершины…
– Ну да, причем без всякой аэрофотосъемки, – гордо вскинулся Родион.
– Рано радуешься, – сбила с него спесь Вероника. – Нам нужно будет туда как-то добраться, и ты пойдешь с нами.
– Что?! Я?! Почему я? И вообще, что ты раскомандовалась, честное слово. Кто ты такая? Тоже моя тетка?
– Я не твоя тетка, я хуже – твоя совесть, – спокойно сказала Вероника. – Ты пойдешь, потому что на тебе висит судьба всего человечества.
– Плевать я хотел на человечество!
– И на Лиен? – подал голос Никодим Ильич, до этого тихо стоявший и обнимавший за плечо Лизу. Родион сразу как-то обмяк.
– Причем тут Лялька?
– Она часть этого самого человечества, на которое тебе плевать, – сказал хирург. – Ладно, если Родион не пойдет, то с вами пойду я.
– Кодюшка, ты с ума сошел! – охнула Мария Егоровна, стоящая в дверях с заварным чайником. – У тебя же сосуды! Чуяло мое сердце, что добром это все не кончится, – запричитала она. – Родя, и тебя не пущу! Хоть режьте, не пущу! Вон какие ледники, а то еще снова начнет лавой пыхать, кто его знает этот вулкан проклятый…
– Мать, ну не голоси ты загодя, в самом-то деле, – прикрикнул на нее Никодим Ильич.
– Как не голоси! На погибель сыночка отправить хочешь?! Только через мой труп, так и знай!
– Так, всё, меня ждут в телестудии, новостной блок не записан, а я тут с вами в парапсихологию играюсь, – встал Родион, но Страшка угрожающе зарычал, и он снова опустился на стул.
– Не понял. Кто-нибудь утихомирит собачку? Мне идти надо.
Лиза наклонилась над Страшкой и что-то стала быстро шептать ему в ухо. В ответ он ощетинился и встал на все четыре лапы. Он по-прежнему выглядел угрожающе.
– Дурдом какой-то, – не унимался Родион. – Собаки, медальоны, формулы, я сам сейчас взорвусь как вулкан, бляха-муха!
Лиза попыталась погладить сенбернара по спине, но он сбросил ее руку.
– Страшка считает, что нам надо встретиться с Лиен. Она сможет активировать медальон. Без этого нельзя начинать экспедицию, – сказала Лиза.
– Это тебе пес сказал? – усмехнулся Родион.
– Да, – спокойно ответила Лиза. – Он связан с параллельными мирами, если тебе так будет понятнее. Не веришь?
– Не верю.
– Возьми медальон в правую руку и держи, пока не почувствуешь его силу, – Лиза снова погладила Страшку, но теперь он уже был спокоен и понимающе посмотрел на нее.
Родион снова взял медальон, подержал его с минуту на открытой ладони, затем зажал в кулаке и встал со стула. Страшка подошел к нему и легонько ткнул носом в колено. В это же мгновение из Родиона во все стороны посыпались искры, он стал похож на большой бенгальский огонь. Все в комнате застыли, включая самого Родиона. Несколько секунд фейерверка хватило, чтобы убедить его в особых способностях Страшки.
– Хватит! Ну, хватит уже!!! – заорал он фальцетом, обмирая от страха.
Свечение прекратилось, и Страшка спокойно улегся у ног Лизы.
– Давайте чай пить, – тихо сказала Мария Егоровна, все еще поеживаясь от увиденного. Она поставила на стол чайник и отправилась на кухню за чашками.
– Вряд ли мама Ляльки разрешит нам с ней встретиться, – сказал, немного успокоившись, Родион. – Вы, наверное, не в курсе, но мы с ней в разводе.
– Я помогу, – встрепенулся Никодим Ильич. – Она не сможет отказать мне повидаться с внучкой.
– Хорошо, значит, завтра мы должны встретиться с Лиен, – подвел итог Антонов. – А сейчас нам пора. Да и вам нужно как-то переварить всё, что вы сегодня узнали и увидели. Медальон останется у вас, но очень прошу, будьте осторожны.
– Меня сложно напугать, – сказал Никодим Ильич. – На войне и не такое видел.
– И все же…
Они вышли на улицу в сопровождении Никодима Ильича и Родиона. Антонов с удивлением обнаружил, что у подъезда продолжает стоять черный лимузин.
– Вот это сервис! – хмыкнул Родион, но в его голосе больше не было ершистости. Страшка подошел и лизнул ему руку. В ответ он потрепал собаку за ухом. Отношения были восстановлены.