Глава 2
Научные аспекты тайн мироздания
Быть может, покажется дерзким, что мы, ограниченные для наблюдений в пространстве маленькой Землей, пылинкой на Млечном Пути, а во времени – короткой человеческой историей, решаемся применять законы, найденные для этой тесной области, ко всей неизмеримой беспредельности пространства и времени.
В своем развитии естествознание за последние три века достигло головокружительных успехов. Техническими средствами последовательно исследовались четыре фундаментальных взаимодействия: гравитационное (XVIII в.), электромагнитное (XIX в.) и, наконец, ядерные – сильное и слабое (XX в.)
Слабое взаимодействие властвует над лептонами – в это семейство входят электроны, мюоны, таулептоны и все разновидности нейтрино. В сильном взаимодействии участвуют адроны, среди которых наиболее известны нам протон и нейтрон, плюс еще несколько сотен уже известных физикам элементарных частиц. Электромагнитной силе подвластны все электрически заряженные частицы. Гравитации подчиняется все на свете.
Итак, существуют четыре взаимодействия, и лишь одно из них, самое слабое – гравитационное, является всеобщим и вездесущим. Но гравитация слишком слаба, чтобы сохранить единство камня, молекулы, атома и атомного ядра. Самое мощное взаимодействие – то, которое заслуженно называется сильным. Оно удерживает вместе протоны и нейтроны, причем это взаимодействие, например, между двумя протонами в 1038 раз мощнее, чем гравитационное взаимодействие между ними же. Для каждого взаимодействия были разработаны собственные теории.
В свое время академик М. А. Марков философски заметил: «Не должны ли в будущем объединиться эти четыре типа взаимодействий? А то так и хочется спросить, если бы было у кого: Господи, зачем тебе эти четыре формы?» [69, с. 78].
И действительно, по мере развития теоретической физики началось объединение теорий этих взаимодействий. Так возникла единая теория электромагнитного и слабого взаимодействий – электрослабое взаимодействие. За создание этой теории С. Вайнберг, А. Салам и П. Глэшоу получили Нобелевскую премию.
Позднее удалось объединить теорию электрослабого и сильного взаимодействий – так называемое «великое объединение». И, наконец, появились идеи построения Единой Теории Поля (ЕТП) – как суперобъединения всех четырех взаимодействий. Поле – особая форма материи, связывающая частицы вещества в единые системы и передающая с конечной скоростью действия одних частиц на другие [70, с. 22]. У истоков идеи построения ЕТП стоял А. Эйнштейн.
В свое время Макс Планк писал: «…Создание единой и неизменной картины мира – цель, к которой стремится естествознание».
Создание Единой Теории Поля убедительно доказало бы, что принципиальные основы Мироздания опираются на единые законы, и любые взаимодействия, как частный случай, вытекают из общего взаимодействия; что между всеми уровнями Бытия нет принципиальной разницы, то есть один мир (например, вещественный) не противоречит другому (тонкоматериальному). Просто вещественный мир – это мир низкочастотных вибраций, а тонкоматериальный мир – мир высокочастотных вибраций.
Создание ЕТП позволило бы научно подтвердить важнейшее положение эзотерического знания: развитие всего Сущего во Вселенной подчинено закону эволюции и происходит за счет непрерывного перехода из одного мира в другой путем повышения частоты вибраций. Иначе говоря, жизнь во Вселенной непрерывна и безгранична, ибо ее основа – эволюция. (Эволюция – одна из форм движения, развития в природе и обществе, непрерывного постепенного перехода из одного качественного состояния в другое [27, с. 361]. Созданием ЕТП занимались крупнейшие физики-теоретики, медленно, но упорно осваивая новые рубежи в науке. На фоне больших успехов ученых в этом вопросе кажется странным наличие группы экспериментальных данных, которые невозможно объяснить, даже привлекая понятия будущей ЕТП. Эти данные возникают как в физических экспериментах, так и в химии, биологии, медицине. Особенно широко они представлены так называемыми парапсихологическими или психофизическими явлениями (пси-явления).
Кроме того, ни одно из четырех взаимодействий не позволяет объяснить феномен сознания. Сознание же является объективной реальностью природы. «Если наука оказалась не в состоянии дать в системе своих представлений объяснения сознанию, следовательно, наука в ее современном виде неполна. Проблема сознания должна быть разрешена созданием новых научных парадигм» [14, с. 66].
Многократно проверенные и экспериментально подтвержденные пси-явления, такие как телепатия, психо– (теле)кинез, ясновидение, материализация и дематериализация заставляют признать реальность новых, ранее неизвестных науке фундаментальных закономерностей, основанных на тесном взаимодействии сознания человека с окружающим его миром.
Ученые упорно трудились над проблемой Тонкого Мира, Сознания, строили модели с расширением понятий пространства и времени и других фундаментальных категорий. Ошибаясь и начиная все сначала, наука упорно шла к разработке новой парадигмы, новых научных концепций, позволяющих по-новому взглянуть на проблемы Мироздания.
В 90-х годах XX столетия было открыто новое пятое фундаментальное взаимодействие – информацинное [15, с. 21]. Его проявлением оказались торсионные поля, выступающие носителем информации в Тонком Мире. С открытием пятого взаимодействия удалось создать Единую Теорию Поля, которая переросла в теорию физического вакуума. Торсионная парадигма и концепция физического вакуума позволили с достаточной определенностью сказать о том, что все парапсихологические феномены основываются на законах микромира и фундаментальных взаимодействиях. Появилась возможность соотнести Сознанию и Мышлению их материальный носитель в виде торсионных полей. Последние научные исследования показали, что сфера Сознания и Мышления имеет материальную основу в виде Единого Поля. Познав физику Единого Поля (физического вакуума), можно понять природу Сознания, Мышления и Коллективного Разума [16, с. 68].
Таким образом, с огромным напряжением сил, методом проб и ошибок, путем потрясающих взлетов и катастрофических падений наука все-таки пришла к пониманию тех знаний, которыми владеет эзотерика. К сожалению, ни один физик-теоретик не умеет, насколько нам известно, методом медитации черпать знания из Информационного Поля Вселенной, и ни один посвященный (лама, свами, гуру и т. д.), не являясь физиком, не сумел полученные свыше при медитации уникальные знания перевести на язык науки. Только совместное использование научных методов познания мира и религиозных способов получения «чистого знания» позволят человечеству шагнуть в XXI век с полным пониманием основ Мироздания.
Академик РАЕН А. Е. Акимов подчеркивает в работе [17, с. 11]: «Создание новой концепции – Теории физического вакуума и, как следствие, создание торсионных технологий исключает апокалиптический сценарий для Земной Цивилизации. Торсионная технология позволяет найти выход из всех тупиков технократического общества, поскольку охватывает все сферы человеческой деятельности».
Итак, рассмотрим новую научную концепцию физического вакуума.
2.1. Научная концепция физического вакуума
Физический вакуум – универсальная среда, пронизывающая все пространство, которую во времена Ньютона называли эфиром и наделяли другими свойствами.
В развитии теоретической физики можно выделить три этапа: предварительный, классический макроуровневый и релятивистский (релятивистская физика – это физика больших скоростей) [18, с. 635].
Сейчас начинается новый четвертый классический микроуровневый этап, вызванный, прежде всего, доказательством реального существования материальной субстанции в мировом пространстве – физического вакуума. Начало нового этапа развития физики, видимо, придется отсчитывать с момента признания ученой общественностью достоверности решения коренных, фундаментальных проблем теоретической физики. Это решение заключается в разоблачении ошибочной сути постулата постоянства скорости света с параллельным доказательством реальности материального физического вакуума [19, с. 322].
Согласно философской концепции великого древнегреческого философа Демокрита, все вещества состоят из частиц, между которыми находится пустота. Известно, что расстояние между молекулами воды примерно в десять тысяч раз (а между молекулами газа – примерно в сто тысяч раз) больше, чем размеры самих молекул; значит, по Демокриту, основная по объему часть вещества представляет пустоту.
Но, согласно философской концепции другого, не менее знаменитого древнегреческого философа Аристотеля, в мире нет ни малейшего места, где бы не было «ничего»; значит, по Аристотелю, между молекулами вещества должна быть какая-то среда. Эта концепция использовалась учеными для объяснения различных явлений, а среда, находящаяся между частицами тел, а также пронизывающая безграничное пространство Вселенной, называлась эфиром.
2.1.1. Превратности эфира
Античность завещала свой эфир средним векам, и в европейской науке этого времени эфир рассматривался как пятая стихия: земля, вода, воздух, огонь и эфир. Ученые XVIII–XIX веков, принявшие учение об эфире как мировой среде, с самого начала оказались в очень затруднительном положении. В отличие от античных философов и средневековых схоластов, они были представителями новой науки, опирающейся на громогласно провозглашенный Френсисом Бэконом принцип экспериментальной проверки теоретических положений.
При рассмотрении различных явлений ученые приписывали эфиру разные свойства, но оставалось неясным, что же из себя представляет эфир.
У великого физика Ньютона отношения с эфиром были сложные, трудные, даже трагические. Ньютон в течение всей своей жизни то утверждал, то отрицал существование эфира как мировой среды. Анализируя многочисленные данные наблюдений движения планет, Ньютон открыл закон всемирного тяготения, согласно которому определяется сила взаимодействия небесных тел. В дальнейшем в соответствии с этим законом было экспериментально подтверждено взаимодействие тел на Земле. Закон всемирного тяготения – одна из вершин классической физики. Он – типичный классический закон дальнодействия. Но не все в этом законе удовлетворяло Ньютона. Что «не все»? Неизбежное в теории дальнодействия – мгновенное действие сил тяготения через большие расстояния. Ньютон понимал, что его законы могут иметь смысл, только если пространство обладает физической реальностью. В письме одному из своих друзей Ньютон писал: «Мысль о том, …чтобы одно тело могло воздействовать на другое через пустоту на расстоянии, без участия чего-то такого, что переносило бы действие и силу от одного тела к другому, – представляется мне столь нелепой, что нет, как я полагаю, человека, способного мыслить философски, кому она пришла бы в голову» [105, с. 182].
В своем творчестве Ньютон систематически возвращался к этому вопросу, стремясь дать теоретическое обоснование гравитации; при этом он возлагал большие надежды на эфир и считал, что раскрытие сущности эфира позволило бы получить решение и этого важнейшего вопроса. Эфир был нужен и полезен теории Ньютона. Но, придерживаясь принципа точных наблюдений и строгих экспериментов и не имея возможности доказать существование эфира, Ньютон предупреждает, что при изложении гипотезы эфира будет «иногда говорить о ней так, как будто бы я ее принял и верю в нее», однако всего лишь «во избежание многословия и для более ясного представления» [69, с. 31].
В 1679 году Ньютон в письме великому физику Роберту Бойлю излагает свое предположение о некоем вездесущем тонком веществе по имени «эфир». Оно имеет разную плотность, состоит из частиц «тонких», причем тонких в разной степени. Чем ближе тело (любое) к центру тяготения, тем все более тонкие частицы эфира заполняют поры этого тела, вытесняя из них эфирные частицы более крупные, более грубые. Такое движение эфира и заставляет тело стремиться к центру тяготения, вызывая падение тела на Землю.
Однако в первом издании генерального труда о всемирном тяготении (хотя и не только о нем), в «Математических началах натуральной философии», вышедшем в свет в 1687 году, всякое предположение об эфире отсутствует. Но во втором издании этого труда в 1713 году Ньютон уделяет серьезное внимание «некоторому тончайшему эфиру, проникающему во все сплошные тела и в них содержащемуся, коего силою и действиями, частицы тел, при весьма малых расстояниях, взаимно притягиваются, а при соприкосновении сцепляются, наэлектризованные тела действуют на большие расстояния, как отталкивая, так и притягивая близкие малые тела, свет испускается, отражается, преломляется, уклоняется и нагревает тела, возбуждается всякое чувствование, заставляющее члены животных двигаться по желанию, передаваясь именно колебаниями этого эфира от внешних органов чувств мозгу и от мозга мускулам» [69, с. 32].
В течение своей долгой и плодотворной жизни великий ученый менял свои позиции многократно. Время от времени Ньютон просто замечал, что об эфире ничего достоверно неизвестно, неизвестно даже, есть он или нет, и потому не желает он, Ньютон, даже мнения своего высказывать по этой проблеме! А потом все-таки снова и снова высказывает мнение, и оно то за существование эфира, то против него.
Кандидат физико-математических наук С. Смирнов, специально изучавший проблему сложных отношений Ньютона с эфиром, пришел к разрешению этой загадки благодаря существованию воспоминаний друзей Ньютона, и выяснилась удивительная вещь: Ньютон не только верил в Бога – вездесущего и всемогущего, но и не мог представить его себе иначе, чем в виде особой субстанции, пронизывающей все пространство и регулирующей все силы взаимодействия между телами, а тем самым – все движения тел, все, что происходит в мире. То есть Бог – это и есть эфир! С точки зрения церкви – это ересь. И вот Ньютон (добрый христианин и добрый физик) не смеет писать об этом своем убеждении, а только иногда проговаривается в дружеских беседах [69, с. 34].
Интуиция никогда не подводила Ньютона. Не подвела она и с эфиром.
Особая материальная субстанция, пронизывающая все пространство и регулирующая все силы взаимодействия, правда, существенно отличающаяся от того эфира, который представляли во времена Ньютона, была обнаружена учеными XX века, исследована и названа физическим вакуумом.
Авторитет Ньютона прибавил авторитета и эфиру. Современники и потомки обратили гораздо больше внимания на те высказывания великого физика, которые утверждали существование эфира, чем на другие, ставившие это существование под сомнение.
Под понятие «эфир» стали подводить все, что, как мы теперь знаем, вызывается гравитационными и электромагнитными силами. Но поскольку другие фундаментальные силы мира до возникновения атомной физики практически не изучались, то с помощью эфира брались объяснять любые явления и любой процесс.
Особенно возрос интерес к эфиру после открытия электромагнитного поля. Вот где особая упругая среда казалась незаменимой для последовательного преобразования электрических и магнитных полей одно в другое. Искусный теоретик электромагнитных волн Д. Максвелл в своих построениях словно воочию видел возникающие при этом натяжения эфира. Что-то вроде поля упругих сил, действующих в деформированном, растянутом или сжатом куске резины.
Эфир должен был обеспечивать действие закона всемирного тяготения; эфир оказывался средой, по которой идут световые волны; эфир нес ответственность за все проявления электромагнитных сил; да вообще ответы на почти все загадки природы: физические, химические, биологические – требовалось найти именно в эфире. Для одновременного выполнения всех этих функций ему надлежало обладать весьма разными и часто слишком противоречивыми свойствами.
Например, бурное развитие волновой теории света заставило наделить эфир просто фантастическими свойствами. Когда англичанин Томас Юнг и француз Огюстен Френель пришли к выводу, что свет представляет собой не продольные, а поперечные колебания, им было трудно осмыслить результат как реальный. Чтобы обеспечить движение поперечных световых волн со скоростью, определенной достаточно точно еще в XVII веке, эфир должен был обладать фантастической упругостью. Большей, чем самая упругая сталь. Упругость же – свойство, прежде всего, твердого тела, да и то не всякого. В то же время эфир должен быть для света прозрачнее, чем любой газ, и не должен мешать движению звезд и планет.
Каждое новое достижение волновой теории света заставляло наделять эфир все новыми и новыми свойствами. Это – с одной стороны, а с другой – не было и экспериментов, которые позволили бы отрицать эфир. Постепенно, однако, объяснения световых явлений на основе эфирной гипотезы стали выглядеть все более искусственными. Стало складываться убеждение о несовершенстве основ классической физики. С целью выхода из кризиса был взят курс на разработку специальной физики – физики больших скоростей, близких к скорости света (релятивистская физика).
В первую очередь следовало проверить действенность основных положений классической физики при световых и околосветовых скоростях.
Классическая физика базируется на трех законах Ньютона, причем все законы вытекают как частный случай из законов общей теории. Классическая физика, таким образом, представляет собой пример великолепно разработанной теории, детали и общие принципы которой не претерпевают никаких изменений или исправлений уже несколько столетий.
В основе классической физики лежит абсолютность пространства и времени, согласно которой ход времени (длительность его единицы, например, секунды) и размер тела (величина единицы длины, например, метра) неизменны в любых системах отсчета и не зависят от того, покоится система отсчета или движется каким-либо образом.
Важнейшей основой классической физики является также принцип относительности Галилея, утверждающий, что опыты, проводящиеся в неподвижной системе, и такие же опыты, проводящиеся в системе, движущейся равномерно и прямолинейно, дадут одинаковые результаты, то есть все законы механики сохраняются для любых инерциальных систем отсчета. Инерциальные системы отсчета – системы, свободные от внешних воздействий и которые, следовательно, движутся равномерно прямолинейно или находятся в состоянии покоя [18, с. 220].
И, наконец, к основным положениям классической физики относится правило сложения скоростей: если источник движения, сообщающий телу скорость, или среда, в которой тело движется со скоростью U, имеют в том же направлении скорость V относительно неподвижного наблюдателя, то скорость тела W относительно этого наблюдателя определяется правилом сложения скоростей, согласно которому W = V + U [20, с. 24].
2.1.2. Опыт Физо
Прежде всего, возник вопрос о справедливости правила сложения скоростей при световых явлениях. Для его решения необходимо было провести эксперимент по сложению скорости движения среды (например, воды) со скоростью распространения света в этой среде. Но как провести такой эксперимент? Трудности его проведения заключались в том, что скорость света в воде U = c/n = 225 000 км/c, где с – скорость света в вакууме, c = 300 000 км/с; n – показатель преломления воды, n = 1,33. Скорость воды можно было бы сделать примерно 10 м/с, что в десятки миллионов раз меньше скорости света. Поэтому такой эксперимент долго не удавалось осуществить.
Но оказалось, что указанное небольшое изменение скорости света можно измерить, если использовать явление интерференции. Интерференция – это сложение в пространстве двух или нескольких волн, при котором в разных его точках получается усиление или ослабление амплитуды результирующей волны. Интерференция характерна для волн любой природы: волн на поверхности жидкости; упругих (например, звуковых); электромагнитных (например, радиоволн или световых). Причем интерферируют только когерентные волны, то есть волны, имеющие постоянную разность фаз во времени [70, с. 290]. Такими когерентными волнами-лучами являются, например, лучи, исходящие из одной точки источника света. Если два луча от одной точки источника света пустить по разным направлениям, а затем привести в одну точку, то в этой точке будет происходить интерференция света; если разность хода лучей, измеренная в количестве совершенных полуволн, составит четное число, то происходит сложение энергий этих лучей, и точка будет наиболее светлой; если же разность хода составит нечетное число полуволн, то энергии лучей вычитаются, и точка будет наиболее темной.
Таким образом, в зависимости от разности хода лучей освещенность в точке их встречи будет меняться. Зная длину волны света (от 0,4 микрона до 0,7), можно рассчитать, какую величину изменения скорости света можно измерить. Расчеты показали, что можно сделать установку, позволяющую определить изменение скорости света на одну стомиллионную долю, что даже лучше, чем требуется.
Такую установку впервые изготовил, а затем осуществил на ней уникальный опыт в 1851 году известный французский физик А. И. Физо.
В установке Физо луч от источника света с помощью полупрозрачной пластины разделялся на два луча, один из которых, отражаясь от зеркала, проходил через текущую воду по направлению ее движения, а второй – против движения. Скорость движения воды изменялась от 0 до 7 м/с. Оба луча направлялись далее в интерферометр, где наблюдалась интерференционная картина. По смещению интерференционных полос определялась разность времени прохождения лучей света в движущейся воде (по течению и против течения) [18, с. 818].
Результаты опыта оказались неожиданными: сложение скорости света в воде со скоростью движения воды не соответствовало требованию классической физики:
W = V + U.
Опыт показал, что сложение скоростей происходит по соотношению:
W = U + V (1–1/n),
где n – показатель преломления воды; n = 1,33.
Многократно проверенный опыт давал все время один и тот же результат. Он показывал, что скорость света не подчиняется правилу сложения скоростей. Напрашивался вывод, что классическая физика при больших скоростях, соизмеримых со скоростью света, неверна.
Чтобы спасти классическую физику, ученые приняли гипотезу о движении света в эфире, находящемся между частицами воды и воздуха. Если предположить, что эфир не увлекается частицами вещества при их движении или увлекается частично в зависимости от величины показателя преломления, то становится понятным объяснение опыта Физо с позиций классической физики: скорость движения частиц вещества не передается полностью находящемуся между частицами эфиру и поэтому не складывается со скоростью света в эфире в соответствии с правилом сложения скоростей, и для среды с показателем преломления, близким к единице, эфир остается неподвижным.
Конец ознакомительного фрагмента.