Глава 2. Тайны храмовой науки
Сотис великая, душа Иштар, заблистай на небе самой короткой ночью, и пусть могучий Хапи выйдет из истоков своих в последние дни людей первого месяца тота…
Все доброе и злое, что случается с людьми и прочими творениями, происходит благодаря семи планетам и двенадцати созвездиям. И те двенадцать созвездий, как сказано в Авесте, состоят двенадцатью пророками на стороне света – Ормузда, а те семь планет – семью вождями, на стороне тьмы – Ахримана. И семь планет побеждают все творения и создания и обрекают их на смерть и всякое зло, так что двенадцать созвездий и семь планет создают мир и управляют им.
Между тем в те далекие времена, когда загадочные строители неолитической обсерватории только приступили к вытесыванию первых плит в каменоломнях британских Презелийских гор (здесь мы используем традиционную – шеститысячную датировку Стоунхенджа), далеко на юге, на североафриканском Средиземноморье уже существовали достаточно сформировавшиеся государственные образования в виде союзов номов (территориальных образований) Верхнего и Нижнего Египта. Египетские царства уже тогда выделялись среди древнейших государств обширной жреческой кастой, владевшей множеством храмов и святилищ. Там же и родилась знаменитая египетская «храмовая наука», одной из основных задач которой было предсказывание близкого и далекого будущего, прежде всего – разливов Нила.
Египетские пирамиды и сфинкс
Вполне естественно, что для точных предсказаний различных небесных «знамений» потребовалось развитие «храмовой астрономии», а сами храмы постепенно обзавелись собственными обсерваториями. Участвовали в храмовых мистериях и главные достопримечательности современного Египта – пирамиды.
Одним из главных элементов религиозного учения о едином солнечном божестве Амоне-Ра было его циклическое рождение-смерть. Эти циклы были разными для божественной души и огненного тела, совпадая только один раз в несколько столетий. Момент совпадения солнечных ритмов и считался ужасным днем божественного гнева, сметающим огнем все живое с лица Земли.
Однако и это еще не все: вспомним самые главные достопримечательности Древнего, да и современного Египта – пирамиды. Первым из египетских царей, воздвигнувшим себе пирамиду, был фараон Джосер. Это самая древняя и необычная ступенчатая пирамида. Это было действительно чудо строительного искусства архитектора фараона Имхотепа, создавшего первое в мире каменное сооружение таких значительных размеров – высотой около 60 метров.
Самая большая и знаменитая пирамида была построена фараоном Хеопсом, жившим в XXVIII веке до нашей эры. Эта огромная пирамида стоит почти пять тысяч лет. Ее высота достигает 147 метров, а каждая из сторон в длину – 233 метра.
Чтобы обойти пирамиду, нужно пройти около километра. До конца XIX века пирамида Хеопса была самым высоким сооружением на земле. Ее грандиозные размеры поражают. Ученые подсчитали, что пирамида Хеопса была сложена из почти двух с половиной миллионов огромных двухтонных глыб известняка. Эти «строительные кубики» древних египетских зодчих были так тщательно отшлифованы и пригнаны друг к другу, что между ними невозможно вставить тонкое лезвие ножа.
Точность работы каменотесов и шлифовальщиков просто восхищает, ведь они пользовались простейшими каменными инструментами. Еще больше удивляет, как древние египтяне добывали в каменоломнях эти строительные блоки. По расчерченным линиям рабочие выдалбливали в камне глубокие борозды. Эта была очень тяжелая и кропотливая работа. Сделав углубления, рабочие забивали в них клинья из сухого дерева и поливали их водой. Мокрое дерево начинало разбухать, трещина увеличивалась, и глыба откалывалась от скалы. Отколотый камень вытаскивали из шахт каменоломен с помощью толстых канатов, сплетенных из папируса – растения, напоминающего камыш и во множестве растущего по берегам главной реки Египта Нила. Затем известняковые глыбы обрабатывались с помощью разных инструментов из дерева, камня и меди.
К пирамиде строительные блоки сотни рабочих тащили на специальных деревянных салазках. Одна только дорога, по которой камни доставляли из каменоломен к месту, где воздвигалась пирамида, строилась около 10 лет. Сама эта дорога, широкая, выложенная по бокам шлифованным камнем, украшенным изображениями, была удивительным сооружением.
После каменотесов лицевую сторону облицовочного камня обрабатывали шлифовальщики – с помощью шлифовального камня, воды и песка. В результате длительной шлифовки поверхность плиты становилась гладкой и блестящей, и камни считались готовыми для постройки.
На известняковой скале, расчищенной от песка, гравия и камня, строители возводили основу пирамиды, укладывая блоки гигантскими ступенями. Чтобы втащить наверх каменные глыбы, строилась наклонная насыпь. По ней строители тянули на канатах тяжелые камни и с помощью деревянного рычага устанавливали их на место. Когда кладка пирамиды была закончена, подъездная насыпь разравнивалась, а ступени между плитами закладывались облицовочными блоками. Затем их полировали. Блоки ослепительно сияли под лучами южного солнца на фоне безоблачного египетского неба. Постройка пирамиды Хеопса длилась около 20 лет, и каждые три месяца менялись десятки тысяч рабочих, ведь никаких машин для поднятия двухтонных известняковых глыб не было, использовались лишь простейшие механизмы, приводимые в действие живой силой.
Готовая пирамида представляет собой сплошную каменную кладку с несколькими секретными каналами и камерами. Вход в пирамиду находится на высоте 14 метров в ее северной грани.
Внутри пирамиды есть несколько камер, в одной из которых стоял саркофаг из красного полированного гранита. В толще пирамиды проложено несколько узких и длинных ходов, ведущих в другие камеры, назначение которых до сих пор является загадкой. Ученые также открыли несколько вентиляционных шахт, пронизывающих толщу каменной кладки и идущих из камеры самого Хеопса. Внешняя облицовка пирамиды давно осыпалась, но при расчистке ее нижней части, занесенной песком, открылись целые облицовочные плиты, причем их кладка выполнена так тщательно, что сразу невозможно было определить места их соединения.
С пирамидами и храмовыми звездочетами связаны и самые важные египетские пророчества, касающиеся совпадения астрономических событий. В своей книге «Когда?» Я. И. Шур пишет:
«Ждать совпадения 1 тота и первого восхода Сотис приходилось очень долго. Зато начало такого редчайшего, Сотического года отмечалось величайшим торжеством, как праздник всех праздников – Праздник вечности.
Все в мире неизменно возвращается к истокам своим, поучали жрецы; в честь этого и установлен богами Праздник вечности. Народ должен был верить, что незыблемо, на веки вечные, утверждена всесильная власть фараонов и верных их слуг – жрецов, прорицателей грядущего».
Дело тут в том, что еще более пяти тысячелетий назад «храмовые звездочеты» заметили, что жизненно важный разлив великого Нила начинается в пору летнего солнцестояния. В это же время происходит летний восход яркой звезды Сотис – Сириуса. Как пишет Я. И. Шур:
«В Египте она сияет зимой почти всю ночь, весной видна только в вечерние часы на западе, с каждым днем все позже, пока совсем не исчезнет, станет невидимкой.
Но примерно через два с половиной месяца вновь появляется Сотис над горизонтом, уже на востоке, перед самым восходом Солнца. Сначала, едва сверкнув, как яркий алмаз-слеза, на розовеющем предрассветном небе, она тотчас же угасает в лучах утренней зари.
Иной раз очень трудно уловить этот первый восход Сотис после долгого ее отсутствия. Но день за днем она поднимается раньше и сияет так ярко, что ее легко отличить от всех звезд: нет среди них ни одной, равной по блеску.
Больше всего поразило жрецов, что впервые Сотис восходила почти точно в тот же день, когда наступало летнее солнцестояние и начинала прибывать вода в Ниле».
Вот оно – зерно астрономического прогноза! Таким образом, сопоставляя два этих события, жрецы храмовой науки пришли к очевидному, но не верному по сути выводу – появление на небе Сотис как-то вызывает нильское полноводие… Вот как комментирует все это советский писатель:
«Строго говоря, если бы не было случайностей, вся наша жизнь казалась бы преисполненной неразрешимых тайн и загадок. Можно было бы даже подумать, что все на свете происходит по воле чудесных сил, заранее предначертавших, какие события и когда должны совпадать.
Именно так и рассуждали египетские жрецы: не может того быть, чтобы Сотис случайно восходила как раз одновременно с началом нильского наводнения. Это совпадение небесного события с земным не иначе, как чудо, божественное предзнаменование близкого воскресения Осириса и всей природы.
«Сотис великая блистает на небе, и Нил выходит из источников его», – гласила надпись на стене одного храма. Сотис не только предвещает наводнение, но и творит его, создает обильный урожай. И самая яркая звезда стала небесным воплощением, «душой» Исиды.
Теперь можно было заранее узнать, когда уронит слезу свою в Нил богиня плодородия: стоит лишь подсчитать, сколько времени проходит от одного раннего восхода Сотис до следующего, то есть сколько дней продолжается год. Но это было совсем не простой задачей».
И действительно, составить настоящий прогноз будущего очень непросто, и для этого прежде всего необходимо вести точный счет дней. Впрочем, с этим в Древнем Египте сложностей не было, ведь именно там был один из очагов рождения математики, крайне необходимой для вычисления длины и ширины каналов, а также для измерения отметок подъема уровня Нила и особенно для восстановления смытых водою межземельных наделов.
Но слишком много дней проходит между двумя ранними восходами Сотис, чтобы можно было запомнить это большое число и сравнивать его из года в год. Нужно ежедневно проводить и записывать астрономические наблюдения. В Египте храмовая наука еще около пяти тысяч лет назад создала письменность в виде рисунков-иероглифов, тайной расшифровки которых вначале владели только посвященные из жреческого сословия. И даже сам термин «иероглиф» можно приблизительно перевести как «жреческое письмо».
Лишь после многолетних наблюдений небесных светил и математических расчетов можно было составить правильный календарь. Он был согласован уже с движением не Луны, как в Вавилонии, а Солнца: начало сельскохозяйственного года было приурочено к летнему солнцестоянию, когда начинает прибывать вода в Ниле.
Это был первый в истории человечества солнечный календарь, далекий предок нынешнего, которым все мы пользуемся. И несомненна заслуга египетских жрецов-астрономов, накопивших астрономические знания для создания такого календаря.
Теперь они уже могли заблаговременно рассчитывать, когда наступит благодатный разлив Нила. Но свои расчеты жрецы хранили в тайне. Только они одни знали «небесные секреты», только они были пророками, и предсказания их сбывались с безупречной точностью. Чудесным казалось народу «божественное всеведение» жрецов. Еще больше выросли власть и влияние богослужителей, которые умеют предвидеть грядущее сквозь непроницаемую завесу времени.
Именно поэтому летними ночами, задолго до того, как забрезжит свет утренней зари, на плоских площадках – обсерваториях разных храмов дежурили жрецы-звездочеты. Их задачей было не пропустить первого появления Сотис, с чего и начинался самый важный праздник Нового года, знаменующий начало полевых работ.
В египетском календаре было 365 суток: двенадцать месяцев ровно по тридцать дней, или по три десятидневные «недели» в каждом, а в конце года добавлялось еще пять дней – дни рождения богов.
Очень простой и удобный календарь, если бы не одна довольно серьезная заминка.
Первый месяц года назывался «тот». И странное дело, если в этом году Сотис восходит в 1-е число тота, то через четыре года божественная звезда впервые показывается лишь на рассвете 2-го числа. Почему Сотис каждые четыре года запаздывает на целые сутки?
Не могло это ускользнуть от внимания жрецов, но не сразу догадались они, что с календарем творится что-то неладное. Наконец, они открыли секрет: в году не ровно 365, а 3651/4 суток. Вот из этих-то «лишних» четвертушек за четыре года и набегают целые сутки, которых не хватает в календаре. Поэтому он и спешит, уходит вперед от начала года: когда начинается разлив Нила, должно быть 1 тота, а по календарю уже наступило 2-е число.
Само небо вносит недопустимую сумятицу в счет дней, добавляя к ним какую-то никчемную четвертушку. Конечно, богам все дозволено, но даже им не приличествует нарушать стройный порядок.
Лучше не замечать этого «неприличия», не вмешиваться в дела небесные: может быть, неспроста вклинили боги эту дополнительную четвертушку. Так решили жрецы и упрямо продолжали считать в календаре 365 суток, а новогодний праздник уходил все дальше вперед. Вместе с ним передвигались и все другие праздники.
Конечно, нам показалось бы смешным и нелепым встречать Новый год то 2 января, то 3-го и еще позже или праздновать Первомай в июне, потом в августе и т. д. Впрочем, дело ведь не в названии месяцев – ко всему можно привыкнуть; привыкли и египтяне к своему блуждающему году, тем более что начало его за целое поколение передвигалось всего лишь на десяток дней.
А жрецов это и вовсе не тревожило. Пусть каждый праздник, особенно в честь блистательной Сотис-Исиды, путешествует по всем дням, чтобы ни одному из них не было обидно. Пусть светлая богиня поочередно благословляет своей слезой и первосиянием все дни года.
Вернее всего, жрецы заботились не об освящении всех дней, а о самих себе: они умышленно усложняли календарь, чтобы никто, кроме них, не мог разобраться в запутанных расчетах.
И Новый год кочевал по всем дням, пока не приходил Праздник вечности.
Между тем у египетских земледельцев был свой календарь, связанный с тремя временами года: разливом Нила, посевными работами и уборкой урожая.
И важнейшие праздники приурочивались к началу этих сезонов. Первый восход Сотис-Исиды предвещал наводнение великой реки. Самый посев, «погребение» в землю семян, воспринимался как смерть бога зерна и растений Осириса. Религиозные церемонии во славу этого бога справлялись в середине ноября (по нынешнему календарю), когда уже спадала вода в Ниле. Но Осирис почитался не только как бог, утверждающий жизнь, позже он стал и владыкою царства мертвых.
По одному из мифов, Исида, непорочно родившая сына Гора, должна была прятать в болотной дельте Нила божественного младенца от козней его дядюшки – предателя Сета. И поклонение древних египтян богоматери Исиде причудливо переплеталось с культом Осириса, убитого своим братом и восставшего из мертвых.
Когда Гор подрос, он победил злобного Сета и стал божеством восходящего солнца, торжествующего над мраком. А Осирис превратился в верховного судию загробного мира. Там он творит свой строгий, но справедливый суд, взвешивает сердца – добрые и злые поступки покойников, их грехи и добродетели, воздавая каждому по делам его. Вот в какие далекие времена возникла вера в страшный загробный суд.
Как писал древнегреческий историк Диодор, египтяне считают дома свои временным местопребыванием, а могилы – вечным жилищем. И вера в загробную жизнь была одной из основ египетской религии. Но не всякому дано бессмертие: лишь те, кто послушен даже в мыслях своих и всем сердцем предан фараону, жрецам, знатным господам, могут заслужить прощение грехов и оправдание на Страшном суде.
Впрочем, оправдаться нетрудно, если знать назубок волшебные заклинания и заговоры магической «Книги мертвых». Кто хорошо изучит ее, тот спасется от сорока двух смертных грехов и обретет вечное блаженство. Драгоценная эта книга была доступна лишь образованным богачам – только они могли овладеть всеми ее тайными премудростями и таким легким способом обеспечить себе загробное счастье.
Но много ли радости, если там придется работать? Нет, знатным и богатым не положено трудиться даже в мире ином. Для этого существуют «ушебти» – ответчики. Глиняные фигурки рабов или их изображения на стенах гробниц тоже оживут, чтобы обрабатывать землю, заниматься ремеслами и неутомимо заботиться о блаженстве господ.
Ничего хорошего не сулила беднякам загробная жизнь – точная копия их земного прозябания. Счастливое бессмертие – удел лишь немногих избранных, прежде всего возлюбленных сынов солнца – фараонов: умирая, они, подобно небесному отцу своему, лишь «заходят за горизонт».
За долгую историю Египта там сменилось три десятка царских династий. Когда умирал фараон, а наследников у него не оставалось, тогда начиналась новая династия.
Такой случай произошел в 2782 году до нашей эры. Старый фараон скончался за семьдесят дней до конца этого года, а новому царю хотелось во что бы то ни стало вступить на престол непременно с начала года.
Думал он, думал, как обойти закон, и для этого придумал довольно ловкую хитрость. Интересно все-таки, для чего это понадобилось ему? Не все ли равно, с какого дня начинать царствование?
Дело было в кочующем календаре. Начало его, 1-е число тота, бродило по всем дням года. Но не могло это продолжаться бесконечно. Должен, наконец, наступить такой год, когда 1 тота совпадет с самым торжественным днем – Праздником в честь раннего восхода Сотис и начала нильского наводнения.
Ждать совпадения 1 тота и первого восхода Сотис приходилось очень долго. Зато начало такого редчайшего сотического года отмечалось величайшим торжеством, как праздник всех праздников – Праздник вечности.
Все в мире неизменно возвращается к истокам своим, поучали жрецы: в честь этого и установлен богами Праздник вечности. Народ должен был верить, что незыблемо, на веки вечные, утверждена всесильная власть фараонов и верных их слуг – жрецов, прорицателей будущего.
Один из таких редкостных праздников наступил 1 тота 2781 года до нашей эры. Неудивительно, что новому фараону хотелось начать свое царствование с этой знаменательной даты, которая выпадает лишь один раз почти за полторы тысячи лет. И он добился своей цели.
Пусть до меня будет еще одна династия, решил находчивый фараон и приказал семидесяти самым важным сановникам править страной по очереди: каждый из них считался царем Египта, но только на один-единственный день. А когда миновали семьдесят дней, новый фараон вступил на престол, как и мечтал, в самом начале сотического года.
Странно все-таки, что древние египтяне не исправили свой календарь. Сделать это было совсем легко и просто: ведь в календаре не хватало за четыре года целых суток – добавлять бы их к каждому четвертому году, и тогда начало его не плутало бы по всем дням.
Но египетские астрономы, ведавшие календарем, были прежде всего не учеными, а жрецами. За долгие века они накопили много знаний, но даже не пытались понять и объяснить причины природных явлений, раскрыть их законы, напротив, они мешали развитию науки.
Над миром господствуют боги, грешно и опасно вмешиваться в их тайные предначертания: такая нечестивая дерзость может оскорбить, разгневать владык мира, и они в наказание пошлют суровое возмездие. Люди должны слепо верить в богов и покорно подчиняться их воле, возвещаемой жрецами.
Безропотно трудились миллионы рабов и полурабов – нищие земледельцы, опутанные неоплатными налогами, и мелкие ремесленники, ютившиеся в полуразвалившихся лачугах городских трущоб. Но приходил предел долготерпению народа, и восставал он против своих поработителей. Одно из таких восстаний произошло около трех тысяч семисот лет назад.
Голодные люди, вооружившись палками, мечами, луками, громили поместья и зерновые склады, захватывали землю и скот, убивали знатных и богатых, свергли с престола даже самого бога-царя. Не уберегли тогда каменные стены пирамид и лабиринты подземных тайников хранившихся там сокровищ.
В одной из древних рукописей-папирусов жрец Ипувер скорбно повествует о мятеже: «У кого не было хлеба и сандалий, имеет теперь амбары, ничтожные владеют сокровищами… Богатые в горе, а бедняки полны радости. Страна перевернулась: что было внизу, то поднялось наверх». А когда без пощады было подавлено восстание, торжествовал Ипувер: «Руки людей вновь станут строить пирамиды и рыть каналы, сажать деревья для богов… Хорошо, когда знатные радуются ликованию в домах своих».
Но недолго ликовали знатные и жрецы: через полвека Египет был завоеван азиатскими кочевниками-гиксосами. Они не очень церемонились со жрецами и вводили свои порядки.
Царь гиксосов Салитис оценил по заслугам достоинства египетского календаря, но решил устранить никчемные скитания новогодия по всем дням, добавив один день к каждому четвертому году. Но эта поправка оказалась недолговечной.
Больше ста лет господствовали в стране чужеземцы, а когда гиксосы были изгнаны, жрецы восстановили прежний блуждающий календарь.
Прошло еще сто лет, и Египет стал величайшей державой Древнего мира. Победоносные войны расширили границы государства. Покоренные страны – Нубия (Эфиопия), Сирия, Палестина, Финикия – доставляли обильную дань: золото и слоновую кость, драгоценные камни и серебро, лучшие изделия своих мастеров. А главное – победы давали Египту сотни тысяч рабов.
Беспримерной роскошью блистал царский двор, рабы строили новые каналы, возводили еще более величественные, чем раньше, дворцы и храмы. Богатели фараоны, крупные военачальники, знатные царедворцы, а о жрецах и говорить нечего: ведь только благодаря их молитвам боги превратили Египет в могущественную, мировую державу. Главный храм богу Солнца Амону в тогдашней столице – Фивах сиял сказочным великолепием, а жрецы его обладали безграничной властью. Даже сам царь должен был слушать их: только жрецам известна тайная воля богов.
Однако фараон Аменхотеп IV дерзнул пренебречь древней верой: он отказался от многобожия и провозгласил единственным богом Атона, воплощенного в золотом диске Солнца. Большой новинкой это не было: ведь и раньше, кроме других богов, поклонялись и Солнцу под именами Ра, Амона и др. Но теперь Атон стал не главным, а единственным господом.
Лишь ему посвящали новые храмы и приносили богатые жертвы-дары, а других богов полагалось забыть, и жрецы их оказывались чуть ли не безработными. Фараон даже сменил свое имя Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («угодный Атону») и перенес столицу из Фив в новый, специально построенный огромный город Ахетатон – «небосклон Атона» (эта местность теперь называется Тель-эль-Амарна).
Новая столица за короткое время украсилась царскими дворцами и храмами Атону и его живому олицетворению Эхнатону. Фиванские жрецы и родовитая знать считали это святотатством, но волей-неволей должны были подчиниться капризному кощунству царя.
Один-единственный бог, Солнце небесное, еще больше возвеличивал одного-единственного его сына, «земное солнце» – фараона, владыку великого государства с его многоплеменным населением. Как тысячу лет спустя Мардук в Вавилонии, а затем единобожие евреев, христиан, мусульман, культ Атона мог бы сплотить покоренные Египтом народы, постепенно вытеснив их языческие религии. Однако не об этом прежде всего заботился Эхнатон: он стремился ослабить авторитет всесильных жрецов и влияние старинной знати, ограничивавших деспотическую власть фараона. И пока можно было, Эхнатон порядком «ущемлял» жрецов. Но вскоре после смерти царя-вероотступника имя Атона было предано забвению, прежние боги восстановлены в своих древних правах, а фараон ославлен презренным прозвищем «проклятый».
В последний период многотысячелетней истории Египта бывшее некогда могущественным государство было покорено персами, а затем стало частью великой державы Александра Македонского. Его именем был назван город Александрия, основанный в 331 году до нашей эры, а в стране пирамид воцарилась новая династия – Птолемеев.
Александрия стала столицей Египта и одним из культурнейших центров всего Древнего мира. Великую славу приобрел знаменитый Александрийский музей-библиотека – храм девяти муз, богинь-покровительниц искусств и наук. Но это был не музей в нынешнем смысле слова, а скорее академия наук. Здесь же находилось и богатейшее собрание рукописей, насчитывающее более полумиллиона свитков, собранных из разных стран.
Александрийская библиотека связана с именами многих прославленных ученых того времени. Так, в ней трудились:
астроном, географ и математик Эратосфен впервые и с большой для того времени точностью измеривший длину экватора и радиуса Земли;
механик Герон, пионер автоматики, изобрел много самодействующих приборов, даже театр автоматов, и создал игрушку – прообраз будущей паровой машины. Он же сконструировал подъемные механизмы для фароского маяка в Александрийской гавани, на острове Фарос, считавшегося одним из семи чудес света. Неугасимый костер, горевший на вышке маяка, отражался многочисленными зеркалами, и свет его далеко в море указывал верный путь кораблям;
астроном Аристарх смело выступил против религиозных сказок о неподвижной Земле в центре мирозданья. Не Солнце и звезды вертятся вокруг Земли, а сама она обращается вокруг Солнца, утверждал ученый. За это «опасное вольнодумство» жрецы обвинили Аристарха в безбожии.
Всему Древнему миру была известна превосходно оборудованная астрономическая обсерватория в Александрии. Здесь были сделаны важные открытия, в частности более точно установлена продолжительность года. Один из астрономов посоветовал царю Птолемею III Эвергету исправить календарь, превратить его из блуждающего в устойчивый, чтобы он не расходился с солнечным годом.
Эвергет послушал ученого не только для того, чтобы улучшить календарь, – он хотел увековечить еще и день своего рождения. И вот в этот день, 7 марта 238 года до нашей эры, царь приказал высечь на каменной плите храма в Канопе свое постановление, названное историками канопским декретом.
Звезда Сотис каждые четыре года удаляется на один день вперед, указывал царь, поэтому летние праздники переходят на зимние месяцы. Чтобы этого не было, предписывается через каждые четыре года добавлять перед новым годом еще один, 366-й день. И пусть все знают, что недостатки в счислении времен года и лет отныне счастливо исправлены царем Эвергетом.
Однако жрецы и на этот раз ополчились против разумного предложения, даже всесильный царь ничего не мог поделать с упрямыми богослужителями. Древнеегипетский календарь еще долго оставался блуждающим.
Прошло больше двухсот лет после издания канопского декрета, Египет был снова завоеван, на этот раз римлянами. И римский император Август в 26 году до нашей эры ввел в Александрии такой календарь, какой предлагал Эвергет.
Этот «александрийский» календарь, насчитывающий около двух тысячелетий, гораздо проще и удобнее, чем наш: двенадцать месяцев ровно по тридцать дней, а в конце года добавляется пять или шесть дополнительных дней. Таким календарем до сих пор пользуются ближневосточные христиане – копты и эфиопы, считающие себя непосредственными потомками основателей первых христианских общин в Египте. Однако свое летосчисление они ведут не от рождения мифического Христа, а от подлинного исторического события – вступления на престол римского императора Диоклетиана 29 августа 284 года. Александрийский календарь до сих пор остается наилучшим из всех существующих. К сожалению, нынешний календарь унаследован нами не от египтян, а от римлян.
До наших дней вместе с мумиями царедворцев и самих фараонов дошли древние папирусы с расчетами времени «истечения дней», своеобразного «египетского апокалипсиса», когда опять в точности совпадет момент восхождения Сотис-Сириуса, точки летнего равноденствия, и разлива могучего Хапи-Нила. Так многолетние наблюдения за небесными светилами и математические расчеты, заносимые в «папирусные летописи», дали начало египетскому календарю. Начало сельскохозяйственного года в нем соответствовало летнему солнцестоянию. Это был один из первых точных солнечных календарей, заблаговременно предсказывающий благодатные разливы Нила, дни праздников, религиозных мистерий и жертвоприношений. Расчеты солнечного календаря хранились в строжайшей тайне, а авторитет «тайной храмовой науки» поднялся на недосягаемую высоту, ведь всеведение жрецов казалось поистине божественным. Каждым новым успешным предсказанием астрономических событий священнослужители доказывали, что умеют предвидеть грядущее сквозь туманную завесу будущих времен.
В храмовых папирусах есть и прямые указания на расчеты даты «истечения последних дней всех времен». Перевести их на современный астрономический язык достаточно сложно, но в начале нашего столетия группе астрономов и историков из Каирского университета это удалось. Используя мощные компьютеры, студенты и аспиранты смогли сопоставить астрономические и гидрометеорологические наблюдения, получив очередной парадоксальный результат: дата «конца дней нашего мира» попадает на дни летнего солнцестояния 2047 года.