Глава 4
На телефоне зазвучало «Money for nothing». Еканый бабай – пора на работу. Понедельник – день тяжёлый для любого клерка. Да еще осень за окном. Из нарядно-золотой она почти уже превратилась в грязно-коричневую с шлепающей под ботинками грязью.
Аполлон протянул руку, – пластиковый Дед мороз, подарок-шутка от Тэда, покачнувшись, упал, гаркнув голосом Жириновского «God, bless America, однозначно!». Вздрогнув, Аполлон поднялся с кровати. Телефон продолжал звонить – вопрос, где. Обшарив все вокруг, Аполлон заглянул под кровать. Мобильный отплясывал чечетку на паркете. При помощи мягкого тапка телефон удалось выудить.
Наступила тишина.
И тут же Аполлона накрыло – он вспомнил сон. Детство всплыло в памяти – его худшие моменты. Хоть плачь, бля… Отголоски прошлого, мать их. Детские травмы, едрен батон. И намотавшиеся на все это мистические переживания. Явления демонов народу.
«Спасение – контрастный душ», – подумал Аполлон.
Сунул ноги в тапочки, накинул халат и отправился в любимую ванну.
Все таки странно.., – рассуждал Аполлон. – Странно, что Нинель подарила мне неделю свободы. Это совсем не в ее духе. Для инвестбанка сейчас как раз горячая пора – hot season, как сказал бы Тэд. Отпуска – дело маловероятное, почти несбыточное. Даже кризис мало, что изменил. Разве, что суетиться приходиться больше, подбадривая на сделки сомневающихся богатеев.
Аполлон дополз до ванной и привычно глянул в зеркало. Получше, чем позавчера, но все же не фонтан. Контрастный душ помог расслабиться и собраться одновременно. В голове появилось больше ясности.
Аполлон совершил утренний ритуал распрямления кудрей, затем сварил кофе, привычно кинув в турку немного сахара и корицы для более выраженного вкуса и аромата. Кофий с горьким шоколадом вприкуску – отличное начало дня.
Позавтракав, Аполлон направился в гардеробную. Белая рубашка и галстук с фиолетовыми кузнечиками – первое, что пришло в голову. Так и сделал.
Потом еще какое-то время искал ключи в прихожей. Чуть не уронил антикварную вешалку – застывшего в прыжке льва.
В дверях Аполлон столкнулся со своей домработницей.
– Ой, батюшки-святы! – воскликнула пожилая женщина. – Напугали вы меня, голубчик!
– Марь Иванна, что это вы сегодня так рано? – спросил Аполлон.
– А я посылку с поездом для тетки передавала. А ты чего такой смурной?
– А я, как обычно, Марь Иванна, пил, гулял, веселился, а вот сегодня судный день, он же первый рабочий! – пошутил Аполлон.
– Ааа… Ясно. Молодой, да ранний. У меня племянник такой же. Пирушки-веселушки – так он бодрее бодрого. А как на работу – лица на нем нет.
– Все верно. Только я уж немолодой. Тридцатник стукнул в выходные. Вот и ощутил хоть я имя дед.., – как в песне одной поется.
– Поздравляю, сынок! – сказала Марь Иванна, проходя в прихожую. – Ты бы хоть намекнул, что у тебя дата. Я бы подарок сготовила.
– Да, бросьте. Это лишнее. Лучший подарочек – ваша, Марь Иванна, забота обо мне.
– Спасибочки тебе за слова за такие, Аполлончик, – сказала Марь Иванна, краснея, – А я все спросить хотела, да не решалась как-то… А что же ты, сокол ясный, все никак не женишься? Уж больно ты толковый, порядочный. Я людей насквозь вижу. Хороший ты, Аполлон. Тебе б девку самую, что ни на есть, красную, да умницу в придачу.
– Ой, Марь Иванна, – сказал Аполлон, улыбаясь.– Так это ж дело такое, судьба-с. Пока не встретил половинку.
– Ну, и ладно! Здесь торопиться ни к чему! Успеется. Ты иди, Аполлоша. Опоздаешь.
– До свидания, Марь Иванна.
Аполлон вышел из дома.
Почему не женюсь, – подумал Аполлон. – Утверждение про «пора жениться» – глупое клише. Штамп от средств массовой информации. Когда придет время – женюсь. Хотелось бы, правда, чтобы теща у меня была такая же, как Марь Иванна.
Аполлон почему-то вспомнил ясли. Сладкое время. Чудесные заботливые нянечки.
Остались еще такие бабы на Руси? Ноги бы им целовал, – подумал Аполлон, вздыхая.
* * *
Подземный гараж встретил Аполлона резким запахом бензина, мерным гулом вытяжки и приглушённым светом энергосберегающих ламп. Народ мало-помалу разъезжался по офисам. Изредка слышалось звуки заводящихся моторов, шуршание шин.
Аполлон подошел к своему «Porsche Сayenne Turbo S». Чудо немецкого авторома. Красотища. Трудно устоять от соблазна потрогать такую машинку, обойти вокруг, пощупать панель и «свиную» обивку, подрезать парочку мерсов на шоссе. Удивительно, но рядом с этой красавицей частенько парковалась ржавая вдырину копейка. Первородное чудо советского автопрома. Однажды Аполлон видел, как какой-то мужик в потертых трениках, майке и стоптанных тапках ковырялся в багажнике этого монстра. Скорее всего, тачка принадлежала кому-то из обслуживающего персонала.
Знал бы кому – посочувствовал, – усмехнулся про себя Аполлон.
Квакнула сигнализация. Порш приветливо подмигнул габаритками.
Аполлон завёл двигатель. К слову сказать, Порш любят именно за это акустическое наслаждение, за музыку двигателя. Густой бас из моторного отсека способен на многое: свести с ума мужчину, соблазнить женщину, впрыснуть в кровь адреналин. Плавный старт и – порш в пути. Аполлон приветливо махнул рукой охраннику на выезде из «подземки» и уже на Садовом влип в пробку.
– Куда все эти люди едут в такую рань? – частенько задавался вопросом Аполлон. – Ладно я, мне по статусу положено на колесах. Не придет же к клиенту банкир, вице-президент, на двух своих. Но все остальные, кто здесь толчется – могли бы и в метро спуститься. Оно и быстрее было бы. Это все гордыня. Вот, если бы русский человек попроще был, поближе к реальности, то и жил бы, наверняка, лучше, не создавая сам себе проблем.
Через час порядком изможденный Аполлон добрался-таки до Павелецкой площади.
Вход в бизнес-центр вызывал у Аполлона неприятные ассоциации с гигантским муравейником со всякой суетящейся шелупонью. Корпорация на корпорации и корпорацией погоняет.
Аполлон поднялся на двадцатый этаж, где располагался офис банка «OBS Investment». На стойке ресепшн он встретился глазами с худосочной блондинкой. Девица улыбнулась. Аполлону показалась, что она страшно похожа на его пятничное «создание». Он криво улыбнулся в ответ и поспешил миновать приемную.
Большинство работников инвестбанка ютилось в так называемом open space – огромном зале с множеством перегородочек, которые формировали крошечные отсеки – рабочие места клерков.
В зале царил шум и гам – телефонный звон, микс из сотни голосов, трескотня ксероксов, принтеров и факсов. Да здравствует корпоративное царство!
Клерки копошились, делали дела-делишки. Они пришли сюда в девять утра, чтобы уйти в девять вечера, а то и позже, не требуя при этом сверхурочных. Идеальные рабы! Пусть и за добрую миску похлебки! Вместо «Большого брата» – с экрана монитора, висящего на стене, авторитетный финансовый босс что-то говорил для ленты бизнес-новостей.
У Аполлона, как у старшего вице-президента – отдельный кабинет.
Но едва он открыл дверь кабинета, как на него тут же набросилась девица с кипой бумаг на подпись.
– Аполлон Аристархович! Аполлон Аристархович! – долдонила девица с мышиным хвостиком и каким-то низким тембром голоса, как у больного слона. – Подпишите, пожалуйста, здесь на каждой странице.
Стартовал обычный рабочий день. Аполлон почувствовал зарождающуюся мигрень. Хотелось закрыться в кабинете и лежать на диване, чтобы хлебать непотребный аппаратный кофе большими глотками, заедая это горе печеньем «Причуда» вперемешку с какими-то галетами.
– Оставьте. Я позже подпишу, – сказал Аполлон.
Девушка плюхнула бумажные «лохмотья» в лоток с наклейкой «на подпись» и тут же испарилась.
Теперь можно было спокойно отдохнуть. Но не тут-то было – раздался телефонный звонок. Нинель. Аполлон обречённо поднял трубку.
– Аполлон Аристархович, зайдите.
К ноге, мой верный пес, к ноге.., – подумал Аполлон, вздыхая. – Даже не успел кофе попить.
– Хорошо, Нинель Эдуардовна, сейчас буду.
* * *
Аполлон попытался разглядеть Нинель через прозрачные стенки ее кабинета.
Начальница Инвестиционного Департамента восседала в кресле, задумчиво перелистывая ежедневник. На ее большом овальном столе – идеальнейший порядок.
Нинель выглядела, как обычно – холодно и неброско. Как всегда без макияжа. Только губы чуток подкрашены – еле заметно блестят перламутром. Ноль красок в лице и одежде. Серый скучный костюм. Строгий пучок черных волос. Поза – нога на ногу. Очень грубые, будто топором рубленые, сапоги, хотя, видно, что дорогие.
Неудивительно, что коллеги прозвали ее Фрекен Бок. Ей бы еще большого рыжего флегматичного кота. А мальчики на воспитание – это все мы, клерки, и я в частности, – подумал Аполлон, вздыхая.
Он постучал в стеклянную дверь. Нинель, не глядя, сделала жест рукой, приглашая Аполлона войти.
– Добрый день, Нинель Эдуардовна.
– Здравствуйте, Аполлон. Присаживайтесь – в ногах правды нет. Как здоровье?
– Ничего. Оклемался.
– Поздравляю с прошедшим. Мужаете, – пошутила Нинель. Ее губы лишь слегка подернулись улыбкой. Надеюсь, успели нагуляться за неделю?
– Да, – сказал Аполлон и покраснел.
– Я была уверена, что вам необходим отдых. Именно поэтому и отпустила. Тридцать лет – важный возраст для мужчины. В каком-то смысле, переходный. Время для начала перемен и переоценки жизненных ценностей.
– Да, Вы правы.
Аполлон напрягся. Разговор «за жизнь» затягивался. А он не любил долгих прелюдий. Обычно они предвещали какой-нибудь архиколоссальный напряг.
– Аполлон, у меня к вам есть разговор. Касается одного очень богатого человека и его активов. Слышали что-нибудь о Группе компаний «Союз мирян»?
– Мда… Что-то припоминаю. У них, кажется, урановые месторождения. Сеть элитных отелей в Европе. Нефтеторговая компания и еще что-то, точно не помню.
– Совершенно верно. И к тому же, владелец компании – сам по себе очень богатый человек. Forbes оценивает его состояние в 900 миллионов долларов. У него много свободных денежных активов и он периодически задумывается – как бы ему их приумножить, куда бы вложить часть средств. Мне кажется, наш банк просто обязан стать инвестиционным консультантом для его холдинга и для него лично. Он пока ни с одним банком не сотрудничал в этом направлении. Поэтому, если выгорит – для нас это будет означать двойную победу.
Нинель сделала паузу и с интересом посмотрела на Аполлона. Ее черные глаза светились хитрецой.
– Ммм, – промычал Аполлон. – Да. Было бы здорово.
– Было бы здорово, – парировала Нинель. – Чтобы Вы Аполлон взялись за этого клиента. То есть, пока он не клиент, но я очень хочу, да и все мы в этом заинтересованы, чтобы он стал нашим подопечным.
– Вы хотите чтобы я вел его?
– Да. Вы все правильно поняли.
– Нинель Эдуардовна… Я польщен безмерно. Но боюсь, что у меня в данной конкретной ситуации не получится. Владелец «Союза мирян», насколько я знаю, выходец из бывших бандитов. Прошлое у него весьма сомнительное. Мне ж ему придется наши услуги презентовать, ну и далее решать с ним технические и бизнес-вопросы… Я не имею, честно говоря, успешной практики сотрудничества с такими людьми.
– Вы барин что ли? Избегаете общения с простыми из народа? – пошутила Нинель. – Теперь она улыбалась внятной, почти, что открытой улыбкой.
– Да, нет…
– Да или нет?
– Я не барин, Нинель Эдуардовна. К слову сказать, родился и вырос в очень бедном районе. Там было много алкоголиков, хулиганов. Имел весьма печальный опыт общения – чуть заживо не похоронили.
– Ну, Аполлон Аристархович… Мы же только-только тридцатилетие справили, – протянула Нинель иронично ласковым тоном. – С годами должны становиться мудрее. Пора уже позабыть детские обиды. А, потом, неужели не хочется побороть в себе эти ваши глупые комплексы? Наверняка, ведь, мешают расти и развиваться?
Аполлон задумался.
Он очень не хотел ничего перебарывать. Не хотел работать с экс-бандитом… Аполлон хорошо запомнил его имя – очень странное и немного зловещее – Гойда Итасович Вороной. А еще Аполлон где-то читал или слышал, что этот самый богатей Вороной – странный и вполне себе зловещий тип в плане хобби и всяких там развлечений. Экстремал, каннибал, вельзевул… Степка Разин наших дней. Что-то в этом духе.
– Я Вас понял, – промямлил Аполлон. – Просто посчитал своим долгом сообщить о возможных трудностях с моей стороны.
– Спасибо, Аполлон. Я польщена.
На самом деле Нинель долго колебалась перед тем, как поручить это дело Аполлону. И то, что Аполлон чрезмерно малохольный и может не потянуть матерого Вороного – она тоже знала. Но, почему-то захотела посмотреть на то, как ее подчиненный будет выкручиваться. Это желание оказалось настолько сильным, что она даже готова была рискнуть потенциальным сотрудничеством с клиентом. Это было на нее не похоже.
«Иногда нужно делать исключения, – размышляла Нинель, оправдывая себя. – Кто-то, помнится, из философов говорил, что для того, чтобы произошел качественный скачок в развитии – нужно принять нестандартное решение.»
– Аполлон, – продолжила Нинель. – Тогда мы с вами, вроде бы, договорились. – Будем начинать работу. Для начала подготовьте презентацию наших услуг. То, что мы используем для других клиентов – не подойдет. Необходимо что-то более свежее, оригинальное. Минимум цифр, формул, расчетов – максимум реальных примеров наших успешных проектов. И еще… Гойда Итасович предпочитает живое общение без посредников. С ним придется много раз встречаться напрямую, без помощников и заместителей. Пока вы отсутствовали, – Нинель многозначительно подняла бровь. Аполлон потупил взгляд, – я, признаюсь, уже сделала некоторые шаги. Мы предварительно общались с Вороным, и он согласился подумать над сотрудничеством. Так, что Вам будет уже проще.
– Понял. Спасибо, – сказал Аполлон, вздыхая.
– Возьмите свежие данные по проектам нашего Департамента у ассистентов. И одна просьба. Очень рекомендую, не надевать галстуки с кузнечиками, воробушками, колобками и другими смешариками на встречу с Вороным. Он человек весьма злословный и может не постесняться выражений.
Аполлон опять залился багрянцем.
– Плюс ко всему, Вы хорошо отдохнули, – сказала Нинель. – Так что, приметесь за новый проект с новыми силами.
– Хорошо, Нинель Эдуардовна, приложу все силы.
– Вот и замечательно. Идите, работайте.
Аполлон пошел к себе. По дороге заскочил на кухню, где зачерпнул горсть печенюшек и налил стаканчик отвратного «аппаратного» американо.
«Нинель, Нинель. Холодная и каменная. Как монумент. Памятник самой себе. Хотя сегодня она была, пожалуй, живее обычного. И все-таки странно, что она поручила мне этого Гойду Вороного, – размышлял Аполлон. – Вряд ли мы с этим перцем найдем общий язык. Это будет печально прежде всего для моей карьеры.»
На своем столе Аполлон обнаружил свежие «Ведомости» и поздравления с днем рождения от клиентов и сотрудников. Пока он пьянствовал, шатаясь по злачным местам, секретарша Аленка заботливо заносила ему всю корреспонденцию. Под столом пылилась плетеная корзина – продуктовый набор – шампанское, конфеты, орешки и еще что-то. Чей-то подарочек.
«Придется праздновать шестой день к ряду. На седьмой день Бог создаст меня обратно, как воплощение человеческой ошибки, – хмыкнул про себя Аполлон. – Нет уж. Хватит. Или не хватит? Посмотрю по настроению.»
Он подошел к окну, отпивая гадкий кофе маленькими глотками. Безрадостный пейзаж. Вокзальная площадь, разнокалиберные здания, машины, вяло текущие в пробке непрерывными линиями, как огромные дождевые черви. И люди, снующие туда сюда, как суетные букашки. У какого-нибудь великана нога бы зачесалась таких подавить.
«Какие-то мистические аллегории, мать их», – подумал Аполлон.
Он бросил стаканчик в мусорное ведро и плюхнулся на рабочее место.
На столе покоились четыре жидкокристаллических монитора – все четыре крайне необходимые для инвестиционного банкира (на одном – биржевые сводки онлайн; на другом – переписка с клиентами; на третьем – новости и аналитика от каких-то уродов; на четвертом – еще какая-то неподвластная осмыслению хуйня). Помимо мониторов – огромный монстр – нелепый телефон с большими разноцветными кнопками, незаменимый помощник для нудных телефонных конференций.
Работать как-то совсем не хотелось.
Аполлон маялся уже более получаса с первой страничкой «пауэр пойнт» презентации для злосчастного Гойды. Все как-то не перло.
«Попрошу помочь кого-нибудь из ассистентов департамента, – подумал Аполлон. – Аленку, например. Пусть оан далеко не гениальна, но данные компоновать умеет.»
Он набрал короткий внутренний номер.
– Алле, Алена… Свет очей моих, – пропел Аполлон игриво.
– Привет, Аполлон! – отозвался бодрый голос на том конце и тут же затараторил речитативом. – Ты не волнуйся, я получила смски и внесла в табель все твои days off. Как твое ОРЗ?
– Как огурчик. Такой же зеленый, – пошутил Аполлон.
– Молодчинка. Шутишь – значит здоров. – Зачем звонишь?
– Да, Аленк. Буду признателен, если поможешь с презентацией. У тебя классно выходит с прыгающими картинками и выплывающими заголовками.
– Сам ленишься?
– Угу. Я ленивый пожилой мужчина. Мне бы под кустом схорониться и поспать.
– Понятно, – отозвалась Алена с некоторым сарказмом в голосе. – Помогу, чем могу. Скинь данные на флешку. Я подойду минут через десять..
– Вот и здорово. Спасибо. С меня большая шоколадка.
– Заметано. Хотя, лучше бутылочка пина колады.
Через десять минут Алена пришла. Огненно рыжая с красивыми ногами, красными лакированными туфлями. Она, как и всегда, независимо от времени года и менструальных циклов, улыбалась, большими синими глазами распыляя сексуальные феромоны на унылых клерков.
– В какой руке? – спросила Аленка, держа что-то за спиной.
– В обеих, чтобы меня не разочаровать, – пошутил Аполлон.
– Держи! – сказала Аленка, торжественным жестом протягивая большого керамического слона бессовестно розового цвета.
– Ой! Кто это? – спросил Аполлон делано испуганным голосом.
– Слон розовый по кличке Буль. Во всяком случае так было написано на этикетке. Это так, безделушка. С днем варенья тебя. Расти большой и детей тебе здоровых и умных. Это тебе от нас – ассистентов департамента. Очень ценим тебя, Аполлон.
– Спасибо, – сказал Аполлон, разглядывая причудливого слона.
– Как отметил праздник? Шумная пьянка и стриптизерши, выскакивающие из торта?
– Один дома болел, – соврал Аполлон.
– Бедненький… Ну, да ладно. Еще нагуляешься. Кстати, галстук у тебя сегодня прикольный. Фиолетовые кузнечики – классно придумано!
– Спасибо. Алена, скажи мне… Ты веришь в потусторонние миры, нечисть там всякую?
– Неожиданный вопрос! – засмеялась Алена. – Ну, если быть с тобой откровенной, то периодически наведываюсь к знакомому астрологу по женским вопросам.
– А демоны, джинны… Веришь в них?
– Боюсь, что нет, дорогой. А что?
– Да так… Фильм посмотрел вчера про чертовщину всякую. Не помню, как называется… Ночью потом кошмары снились.
– Бывает. Не бери в голову.
– Договорились, – сказал Аполлон и сдержанно улыбнулся.
– Держи, – Аполлон подвинул флешку на край стола, – Нинель залупила креативную задачку. Надо сделать презентацию по нашим услугам и завершенным сделкам за последние несколько лет. Меньше воды – больше конкретики и живых примеров. Там на флешке помимо прочего – «вордовский» документ с объяснениями и комментариями. Будут вопросы – обращайся.
Алёна сморщила носик.
– Постараюсь, хотя не обещаю, что хорошо получится…
– Я на тебя очень расчитываю, – улыбнулся Аполлон.
– Ну, ладно. Пойду верстать твою презентацию, – сказала Алена с еле заметной прохладцей в голосе и ушла, оставив в воздухе тонкий аромат жасмина.
«Красивая девочка – Аленка, – размышлял Аполлон, отковыривая наклейку с органайзера. – Хотя, как мне кажется, охотница. Ловит на живца».
Аполлон поставил розового слона на стол и с большой неохотой открыл планнинг.
Помимо презентации он должен был организовать пару встреч с потенциальными клиентами – договориться о месте рандеву, предварительно получив от них некоторые финансовые данные, чтобы придти на стрелку уже с готовым предложением для их замечательных бизнесов.
Работа инвестбанкира – продавать воздух, иначе и не скажешь. Можно долго нудить про акции, облигации, фьючерсы и прочую херню, но суть одна… Фондовый рынок – огромный воздушный пузырь, нечто большое, но неосязаемое. Страну накрывает очередной коллапс и «Ба-бах!». Пузырь лопается. Но когда наша экономика цветет бурным цветом (читай – когда на мировых рынках цены на полезные и вредные ископаемые прутся ввысь), то пузырь в ажуре. И банкир тогда в ажуре, ибо может продавать много пузыриков всяким там олигархическим и просто очень богатым элементам и иметь от этого хорошую комиссию для банка и не менее хороший бонус для себя.
Отсюда и Кайен, братишка. И двухуровневая хибарка на Покровке.
* * *
Время близилось к шести.
Пришла смска от Тэ с сакраментальным: «Busy?»
Аполлон вздохнул с облегчением и набрал Тэда.
– Hi, dude! – сказал Тэ, как всегда бодрым и веселым голосом.
– Привет, дружище. Какие планы на вечер?
– А ты разве не собирался побыть в одиночестве – think your life over?
– На хмельную или похмельную башку еще и не того можно…
– Понял! Тогда предлагаю скромно развеяться. Можно выбрать какой-нибудь консервативный вариант для разнообразия. Например, просто покушать стейков c чилийским в «Che Stakehouse» на Трубной.
– Да. Давай так. Без всяких там последствий чтобы…
– Договорились. Встречаемся там через час. O’key?
– O’key.
* * *
Нинель сидела на подоконнике. Ей только вчера исполнилось пятнадцать.
За окном – Старый Арбат с мощеными камнем улочками. Рядом – роман «Джейн Эйр» и чай в красивой чашке из тонкого старинного фарфора. На кресле – мурчащая на все лады сибирская кошка Маруся.
«Почему все так странно получается.., – задумалась Нинель, и на ее переносице обозначилась маленькая морщинка. – Делаю все правильно. Как учили. Как надо делать. Учеба. Общественная жизнь. Родители. Но чего-то сильно не хватает. И тоска такая в душу вгрызается – хоть беги, не останавливайся, куда глаза глядят».
Нинель бросила взгляд на стену, где висела картина. Прекрасная девушка в пышном платье в смущении отвернулась от молодого задорного офицера, который страстно льнет к ее руке, облаченной в кружевную перчатку.
Нинель вздохнула, спрыгнула с подоконника и подошла к комоду. Из самой глубины достала небольшую коробку. В ней лежал ежедневник в кожаном переплете – тайный дневник девушки. Прятать его не было особого смысла. Родители никогда не ковырялись в личных вещах Нинель, считая это ниже своего достоинства. Но так было спокойнее.
Она открыла дневник на последних страницах и принялась перечитывать то, что написала несколько дней назад.
«3 сентября. Я видела его снова. Стояла в стороне чуть поодаль и исподлобья подглядывала, как школьница… Он был не один. Вернее, сначала один… Стоял, играя шариковой ручкой, кого-то ждал. Солнечный свет падал на его волосы. Пшеничные, шелковые, они светились, как золото. И сам он был как принц с картинки. Принц, которого поджидают приключения – драконы, злые короли и заточенная в башне принцесса с длинной косой. Сейчас прискачет его верный конь и поприветствует громким ржаньем. Но вместо коня прискакала она… Она совсем не принцесса и даже не дворянских кровей. На ней джинсовая короткая юбка. В таких, наверно, ходят валютные проститутки в «Интуристе». А она в школу пришла… Ему нравятся такие девицы! Это ужасно! Хотя, я, конечно, догадываюсь почему нравятся… У нее фигура худая, как у тех, что из Дома моделей. И еще она много ему позволяет. Вон как он обнимает ее за спину. Притягивает к себе… Интересно, связал бы он с такой свою судьбу? Если бы связал, я б его возненавидела и решила бы, что он полное ничтожество. Я разозлилась. Я разошлась. Хочу, чтобы они оба исчезли навсегда! Но, почему так все устроено в том веке, где я живу! Откуда такие ценности! Все дешевка…
10 сентября. Хочу измениться что ли… Надо срочно что-то переделать… Вокруг не получится. Так что надо меняться изнутри. Может, мне похудеть? Буду похожа на ту в джинсовой юбке, что ворует моего несостоявшегося принца… Решилась поговорить с мамой о своих проблемах. Она сказала мне: «Нино, дочка… Это ниже достоинства подстраиваться под тех, кто не стоит и мизинца твоего… А потом похудеть – это мало что изменит. Внутри ты останешься такой же принципиальной, с собственной мнением и нежеланием следовать переменчивой капризной моде.» Я согласна с мамой. Она редко ошибается – проверено. А еще у меня фигура очень специфичная. Крайне широкая кость, большие ноги, руки, грудь. Даже если скинуть сколько-то кило – вряд ли, получится старлетка. Вряд ли, смогу носить короткие юбки и обтягивающие кофты. Могу ли я понравится ему такой?
1 октября. К черту все… К черту ржавых принцев. Я такая, какая есть. Кто не хочет быть со мной – мне самой не интересен.»
Нинель отбросила ежедневник на диван. Быстрыми движениями расстегнула халат. Он медленно сползал на ковер, скользя по изгибам тела. Нино подошла к большому зеркалу до самого пола и посмотрела на себя. Затем закрыла лицо руками и опять посмотрела.
В отражении – сильная телом и духом молодая женщина. Нинель распустила собранные в пучок волосы и улыбнулась. Может быть, именно так выглядели первобытные амазонки?!
Она выпрямила спину, выпятила грудь и подняла руку вверх так, будто в ней было зажато копье. Рассмеялась.
Подошла к шкафу, достала оттуда больше шелковое паэро и замоталась почти, как индианка. Подошла к зеркалу. На этот раз получилось восточно-гаремная тема. Нинель покрутила бедрами, имитируя танец живота. Снова рассмеялась.
«Нет. Не буду печалиться, – решила про себя Нинель. – Тот, кто оценит и полюбит – сам меня найдет…»
* * *
Перед тем, как поехать на Трубную, Тэдди решил заскочить домой, чтобы переодеться. Секретарша Клавдия (очень хорошенькая, но не очень расторопная) опрокинула на брюки босса кофейник с горячим кофе. Тэдди неожиданно сам для себя обнаружил, что умеет голосить громко и звонко, почти, как первоклассница, которую хулиганы напугали самодельными хлопушками.
Конечно, он не уволил девицу. Тэд был слишком добр для подобных решений. А «Клауди» была слишком привлекательна, чтобы ее увольнять из-за каких-то там ошпаренных ляжек.
В принципе можно было и не переодеваться. Большинство людей так бы и сделали. Всего делов-то… Сходить в уборную и немного почистить мокрыми салфетками. Но Тэд был иного склада, слишком чистоплюйского в отношении своей внешности.
Молодой американец работал недалеко от дома – минут десять-пятнадцать пешком. На байке – еще быстрее. Тем более, что не требовалось простаивать в пробках. Славный мотик BMW, пусть и не самый маленький, но все же лихо проныривал почти в любом заторе.
Тэд доехал до дома. Забежал в ресторанчик «Живой лимон» – выпил любимый витаминный коктейль. Его не было и пяти минут, но этого хватило, чтобы какой-то сопливый школьник залез на кожаное сиденье мотоцикла. Когда Тэд появился на пороге ресторана – мальчуган тут же спрыгнул и резво сиганул в ближайшую подворотню, сверкая ранцем с изображением отвратительного робота-киборга.
Тэд выругался, брезгливо протер сиденье одноразовой салфеткой, завел мотоцикл и въехал в ворота подземной парковки, где привычно припарковал своего «коня».
В квартиру из подземной парковки можно было попасть двумя путями. Самый простой – прямо на «нулевом этаже» сесть в комфортабельный лифт и через пару мгновений ты у себя. Второй – подняться по обычной лестнице, что уже не так комфортабельно. Абсолютное большинство жильцов пользовались первым вариантом. Все, кроме Тэдди… Он всегда выбирал лестницу потому, что страдал клаустрофобией, избегая любых замкнутых пространств, коими изобилует мегаполис.
Это доставляло ему массу неудобств. Особенно если учесть тот факт, что большинство деловых партнеров Тэда обитало в бизнес-небоскребах. Но, что сделаешь… Американец как-то выкручивался, стараясь организовывать встречи не в «поднебесных» офисах, а где-нибудь на нейтральных территориях – в ресторанах, в, так называемых, «переговорных на час», ну, и у себя на работе – в особняке на Лубянке, к слову сказать, очень светлом, с большим количеством окон.
Так вот… Тэд всегда предпочитал лестницу лифту. Сегодняшний день не был исключением. Он снял шлем, подхватил рюкзак с ноутбуком и походкой мачо-метросексуала направился в сторону лестницы.
– Эй, мужчина, мужчина! – послышался взволнованный женский голос. – Не торопитесь, любезный!
Тэд оглянулся. К нему, шаркая обувью по бетонному полу, спешила какая-то женщина преклонных лет. – За вами не угнаться… Ишь вы какие, спортсмены, пошли, – сказала женщина.
– Мы знакомы? – спросил Тэд.
– Я смотрящая за домом, вахтерша – Зинаида Панасовна, – сказала женщина и слегка поклонилась. Вы господин Тэодор зря туда путь держите так настойчиво. Там закрыто.
– Как закрыто? – удивился Тэд. – Всегда же открыто было…
– Понимаете, как получилось… Электрик наш, может, видели его… Виталик который. Менял лампочки на лестнице, эти, которые точечные светильники. Перегорели все разом. Такая вот аказия. Так он, когда менять закончил – дверь с той стороны захлопнул. А там механизм такой, что захлопывается с той стороны с концами, если щеколдочку маленькую передвинуть на замке. Так он ее и передвинул – зачем не знаю. Видать, случайно. Вот дверь и захлопнулась. А ключа нет. Ключ, признаться, дома у меня. А я живу аж в Александрове. Завтра только смогу привезти.
– Понятно, – вздохнул Тэд, направляясь к лифту.
Конец ознакомительного фрагмента.