Глава 1. Формирование творчества Васильева
Федор Александрович Васильев родился 10 февраля 1850 года в Гатчине; вскоре после его рождения семья обосновывается в Петербурге. Скромный заработок главы семейства в чине мелкого почтового служащего не дает возможности безбедного существования, и Федор Васильев с 12 лет поступает на службу в петербургский почтамт. По воспоминаниям родственников, Васильев начал рисовать очень рано. К 13-ти годам он настолько втягивается в эти занятия рисованием, что начинает считать их своим действительным призванием, несмотря на авторитетное заявление об отсутствии у Васильева какого-либо таланта, сделанное литератором и художественным критиком П. Ковалевским, которому родные Федора Васильева показали его рисунки.
В 1863 году Васильев, вопреки советам родных, оставляет службу в почтамте и поступает учеником к академическому реставратору картин Н. Соколову, находившимся на службе в Академии Художеств, с тем, чтобы быть ближе к искусству.[22] В том же году он поступает в вечернюю рисовальную школу Общества Поощрения Художеств, и с этих пор начинается его серьезное занятие рисованием.
Ко времени поступления Васильева, школа претерпела серьезнейшие преобразования. В значительной степени были демократизованы условия приема, кардинально пересмотрена учебная программа и система преподавания.
В значительной мере был обновлен состав преподавателей. Так, например, в эти годы в качестве преподавателей в рисовальную школу были приглашены: Чистяков, Корзухин, Крамской. Эти преподаватели, будучи выразителями демократических тенденций и проповедниками реализма в искусстве, не могли не содействовать окончательному краху старой методики преподавания и внедрению реалистического метода. Благодаря им была упразднена практика рисования только с оригиналов. Решительно внедрялась практика рисования с натуры, практика внимательного, последовательного углубляющегося анализа форм. Об этом свидетельствует «Программа преподавания в школе, состоящей при Обществе Поощрения Художеств», содержащая следующие предметы:
а) рисование в 4-х последовательных классах,
б) черчение, и при оном вспомогательные науки в кратком изложении…
в) живопись акварелью,
г) живопись масляными красками,
д) скульптура и лепление из глины и воска,
е) гравюра на дереве,
ж) композиции орнаментов и различных предметов художественно – ремесленного производства»,
а также указание: … «Главное – заставлять учеников постоянно рисовать с натуры. Рисовальные оригиналы даются только для наглядного обучения правилам для тушовки и для окончательности рисунков»[23]
При всех этих обстоятельствах четыре года серьезной учебы в школе не могли не принести большой пользы талантливому человеку. Разумеется, не прошли они даром и для Васильева. А если учесть тот факт, что Васильев работал в мастерской реставратора и получил сведения о технике живописи, то можно понять, как еще до окончания рисовальной школы и до поездки на Валаам, он смог писать не только этюды, но и картины маслом, такого качества, что они могли уже предназначаться для продажи.[24] Понятны поэтому и те поразительно быстрые успехи, которые делал Ф. Васильев под руководством И. Шишкина на Валааме.
Поездка на Валаам
Летом 1867 года Ф. Васильев по приглашению И. Шишкина предпринимает с ним поездку на остров Валаам. Поездка эта была необычайно плодотворна для молодого художника, только что окончившего рисовальную школу. Эта поездка закрепила и расширила полученные Васильевым знания. Она дала ему большой опыт в работе над натурой. Совместная работа с Шишкиным и его советы дали твердое реалистическое направление техническим навыкам Васильева, дали ему необходимые знания форм растительного мира, закрепили и углубили его умение тщательно и любовно анализировать изучаемое явление.
Сохранившиеся рисунки и наброски Васильева, сделанные в период его пребывания на Валааме, с несомненностью указывают на пристальное изучение Васильевым рисовального мастерства Шишкина, как в смысле внимательнейшего анализа форм и твердости штриха, так и в смысле композиционной продуманности и законченности.
Федор Васильев. «Лес у ручья»
Интересно в этом отношении обратиться к рисункам Валаамского альбома, хранящегося в Русском музее.[25] Первые рисунки этого альбома, помеченные серединой июня, относятся к самому началу пребывания Васильева на Валааме. В них не успело еще проявиться влияние Шишкина. Естественно, что эти первые рисунки значительно слабее последних рисунков того же альбома. Последние рисунки свидетельствуют уже об основательных знаниях и высоком профессиональном мастерстве молодого художника. В качестве примера из числа последних рисунков можно привести «Пейзаж с березками», «Лес у ручья», «Березки» и др. Во всех этих рисунках Васильева много черт, сближающих их с умными и твердыми рисунками Шишкина.
Однако, говоря о том большом росте, которым отмечено творчество Васильева под воздействием Шишкина, нельзя не отметить оригинальности творческого мышления Ф. Васильева.
При ясно ощутимом превосходстве последних рисунков, в которых проявилось влияние Шишкина, над первыми, все же и эти первые рисунки вполне зрелы в профессиональном отношении. Даже в самом первом рисунке Валаамского альбома «Пейзаж с монастырем», очень сложном, по разнообразному мотиву, видно большое умение и чувствуется более или менее оформившийся индивидуальный почерк художника. Таким образом, уже в этот период, при всей принципиальной близости к творческому методу Шишкина, четко определились черты творческого лица Васильева.
Еще больше, может быть, чем в рисунках, перелом в творчестве Васильева, наступивший в результате поездки на Валаам, ощутим в его работах маслом. Чтобы убедительно показать достоинство работ 1867 года, их следует сравнить с произведениями предыдущего года.
В качестве примера можно взять картину «Въезд в деревню» /(23,5 × 29), которую есть все основания датировать временем до Валаамской поездки. Это одна из самых ранних известных работ маслом.[26]
«Въезд в деревню»
По пригорку проходит слегка изгибающаяся, уходящая вдаль дорога. На дороге человек в красной рубахе и мальчик, фигуры которых очень плохо нарисованы. Слева от дороги, на траве, две сидящих фигуры, еще левее – колодец. Несколько правее и дальше колодца, дерево, очень условное и несколько примитивное по форме.
Почти у гребня пригорка, по обе стороны от дороги, деревенские избы. Небо, занимающее несколько больше половины картины, сделано сравнительно мягко, но довольно плоско. Облака мало объемны и не четки по рисунку.
Вещь эта очень наивна; условна и дробна по цвету. Рисунок «мятый». Совершенно не чувствуется передачи состояния природы или передачи освещения.
Работы Валаамского периода во всех отношениях стоят гораздо выше.
Этюды Валаамского периода, так же, как и рисунки, отмечены чертами несомненной близости к творческому методу Шишкина.
Сравнение Валаамского этюда Шишкина «Пейзаж с охотником» с этюдом Васильева того же названия[27], сделанного там же, и примерно с того же места, показывает нам, как много общего было в этих двух художниках. С первого взгляда трудно даже различить эти работы. Однако, из этого сходства нельзя выводить мнения о поверхностном восприятии Васильевым формальных навыков Шишкина и ограничивать этим значение взаимодействия этих художников. Совместная работа с Шишкиным на Валааме была, конечно, одним из наиболее важных этапов в развитии Васильева, но это ни в коем случае не было только односторонним влиянием, как часто это отмечалось в различных высказываниях о Васильеве.
Черты сходства с работами Шишкиным, вероятно, являются признаками общего развития реалистического пейзажа, и, в то же время, они являются следствием непосредственного воздействия Шишкина. Для Шишкина эти черты могут быть более характерны, чем для других художников только потому, что он был самым ярким представителем реалистического пейзажа, наиболее полно выражающим эти черты.
В этюде – картине «Дорога в лесу»/(32 × 37,5), находящимся в собрании Музея Русского Искусства в Киеве, хотя и можно усмотреть общие черты с Шишкиным, тем не менее гораздо больше общего с другими образцами русского пейзажа 50 – 60-х гг. Эту работу можно связать, например, с пейзажем А. Саврасова «Вид в окрестности Ораниенбаума», написанным в 1854 году, а также и с другими его работами этого периода. Но в свою очередь и эта близость не может быть сведена к простому заимствованию.
Общим, несомненно, является видение родной русской природы, созерцание, передача ее красоты, воспетой в художественных образах.
Федор Васильев. «Дорога в лесу»
Здесь, по-видимому, несмотря на всю очевидность сходства и даже, несмотря на определенно выраженный характер подражательности, следует говорить об общности развития определенного течения в живописи, а также о преемственности в широком смысле этого слова. О работе Васильева непосредственно на натуре, без каких-либо дополнений или исправлений в мастерской, можно судить по этюду «Камни. Валаам»/ (24,5 × 35);1867 г., находящимся в Русском музее.[28]
«Валаамский этюд»
По сильно изрезанному кряжистому участку разбросаны громадные острые камни. Иные из них вросли в песчаную почву, иные покрылись толстым слоем мха или даже дерна. По вершине гребня тянется низкая неровная полоса кустарника. Остальная поверхность земли покрыта тощим дерном с чахлой, высыхающей травой или желтым сыпучим песком. Над зубчатым краем кустарника видна узкая полоска светлого теплого неба.
По первому впечатлению этюд кажется несколько «грязным», но при более внимательном всматривании этот недостаток теряет свою ощутимость и тогда начинает обнаруживаться ряд более важных достоинств. Прежде всего это большая материальная убедительность изображаемого. В самом деле, как массивны и тяжелы камни! Как светло и невесомо небо! Как измучена жалкая травка борьбой с этим «всепроникающим» сыпучим песком. В решении задачи передачи материальности большое значение имеет правильное использование фактуры письма (тяжелое плотное письмо первых планов и легкое, «в протирку», письмо дальних планов и теней). Не меньшее, если не большее, значение имеет точный, объемный рисунок, внимательность к каждой детали, при довольно большой обобщенности. Кроме этого, в этом этюде возможно усмотреть, также, желание художника передать воздушную среду.
Федор Васильев «На острове Валааме. Камни»
Результатом летней напряженной работы явился ряд картин, сделанный в 1867 г. и в начале 1868 г. по валаамским рисункам и этюдам. Как типичные работы этого периода можно назвать: «В церковной ограде», (Государственный Русский Музей) (43 × 67) и «Река с пароходом», (Государственная Третьяковская Галерея).
«В церковной ограде» 1867 г.
Громадный сине – зеленый шар массива деревьев заполняет всю центральную часть холста. Небольшой пригорок в левой части покрыт высокой пушистой травой. Ровный участок земли справа перерезается дорожкой, начинающейся от побеленной кирпичной ограды. На дорожке две фигурки: священника и мужчины в белой куртке. Под аркой ограды еще две фигуры в рясах. Перед аркой одно молодое кудрявое деревцо, за оградой еще несколько. Вдали, подернутая дымкой, гряда холмов. Над ней – кучевые облака с белыми обведенными краями. Выше – ярко голубое холодное небо, создающее довольно резкое отношение к темному тяжелому массиву травы. На земле отдельными пятнами лежит яркий солнечный свет, также отдельными пятнами холодная тяжелая тень; большая же часть предметов находится в нейтральной полутени.
Федор Васильев. «В церковной ограде».
Яркий солнечный свет лежит на правом участке травы, на белой ограде; на затененной правой части ограды – горячий рефлекс, что придает какую-то правдивость освещению этого участка картины. Озарены светом кромки облаков нижней части неба; даже цепь правой части до известной степени подчиняется общему световому решению. Но все остальное довольно резко вырывается из этой системы. Каждый большой световой массив имеет свое собственное световое и цветовое напряжение. Но, несмотря на несогласованность 3-4-х больших масс, нет дробности цвета и деталей внутри этих больших масс. Изолированно эти большие массы: (купа деревьев, левая часть земли, верхняя и нижняя часть неба) решены очень обще, хотя очень тонко, детально написаны. Чувствуется, что в картине широко использован этюдный материал, но, видно художник не получил еще достаточно опыта для того, чтобы суметь передать в картине цельность замысла и единство в цвете, сохранив в ней достоинства свежих и наблюдательных этюдов. Говоря о достоинствах этой работы, следует отметить намерение автора создать образ могучей, бодрой, радостной природы. Отсюда и несколько схематичная композиция, отсюда и «монументализированные» и несколько упрощенные формы. Желанием передать могучий, простой и ясный облик изображаемого, скорей всего объясняется некоторая упрощенность и резкость колорита. В большой наблюдательности Васильева, в стремлении воссоздать спокойное умиротворенное настроение русского пейзажа и его красоту, сказавшихся в этих его ранних произведениях, несомненно, лежит реалистическое начало.
Примерно теми же признаками, что и разобранная нами картина, характеризуется и другая васильевская картина «Финляндский вид», что позволяет датировать ее тем же временем.
В 1867 году молодой художник выставляет в О.П.Х. свои валаамские произведения. Вещи эти были высоко оценены, и Васильев, по праву, был признан вполне сформировавшимся художником. Васильев получает доступ в Артель и становится одним из деятельных и любимых участников знаменитых артельных четвергов, о чем сказано у И.Е. Репина (в его статье «И.Н. Крамской»).[29] Там он сближается со многими участниками четвергов – будущих передвижников, а с Крамским у него навсегда завязывается глубокая и прочная дружба. С этого времени Васильев входит в круг самых передовых и талантливых художников – реалистов. Неясные до сих пор стремления и идеи начинают находить свое четкое и конкретное выражение. Обогащенный и взбодренный словами и художественными делами своих новых друзей, Васильев продолжает много и серьезно работать.
Лето 1868 года Васильев проводит на этюдах в пригородах Петербурга и в деревне Константиновке в Петербургской губернии, где у его родных гостил это лето И.И. Шишкин. В результате работы этим летом Васильевым были написаны такие картины, как «Возвращение стада» (Г.Т.Г.), «Деревня» (Г.Т.Г.), «После грозы» (Г.Т.Г.), и, вполне возможно, «Перед дождем» (Г.Т.Г.).
Федор Васильев. «Возвращение стада»
Работы этого года являются следующим этапом в развитии Васильева. Интересны по выбору темы и по своей трактовке «парные» картины «Деревня» и «После грозы, Обе находящиеся в Государственной Третьяковской. Галерее. Первая картина изображает собой типичную русскую деревню с серыми избами, стоящими вдоль широкой песчаной дороги. Передняя изба слева накрыта досками с неровными и скрошившимися краями. Дальше идет еще десяток разных по высоте домов. С правой стороны дороги видны три избы, две из которых крыты соломой.
Федор Васильев «Деревня»
Посередине дороги мысок с густой высокой травой. В глубине по дороге идут несколько фигурок, и движется воз с сеном. За домами несколько одиноких деревьев и за ними синяя полоса цели. Высокое теплое небо покрыто крупными клубящимися облаками. В этот простой незатейливый сюжет художником вложено много теплоты и искренности. С большим вниманием подмечены черты убогой, неказистой деревеньки. Простоте мотива соответствует сдержанность колорита. Много внимания уделено попытке найти в натуре и передать на холсте подходящее к теме состояние природы. Правда, в решении этой задачи есть еще приемы условного, академического пейзажа, проявляющиеся в недостаточно правдивой передаче освещения и пространства, в «подпеченном» колорите, но, тем не менее, главное здесь то, что непосредственно идет от природы. Есть здесь еще и небольшая доля сентиментализма в трактовке темы, однако, это качество не лежит в основе. Основа этой картины, конечно, реалистическая и это делает эту картину значительным явлением в искусстве середины 60-х гг., так как она является одним из наиболее реалистических изображений русской деревни, которых вообще было немного.
Федор Васильев «После грозы»
Примерно теми же качествами характеризуется и «парная» ей картина «После грозы». Художник избрал примерно ту же тему и тот же подход к ее выполнению. Обе эти картины отличаются большими достоинствами в композиции и рисунке. Многое позволяет говорить о них как о художественно ценных произведениях, делающих вклад в развитие реалистического пейзажа.
Мы разобрали две картины Васильева, в которых наиболее ярко сказались реалистические тенденции развития таланта Васильева. Эти картины, безусловно, характерны для него, но они не означают того, что отныне открылся для Васильева прямой реалистический путь, без каких либо отклонений. Процесс формирования творческого метода Васильева еще далеко не закончился и будет еще долго складываться, отражая «борьбу» романтических и реалистических тенденций.
Обратимся же к двум другим картинам этого года, значительно более противоречивым, чем только что нами разобранные. Мы имеем в виду «Возвращение стада» 1868 г. (60 × 96) и «Перед дождем» (39,7 × 57,5), обе из собрания Третьяковской галереи. И в той и в другой картине чувствуется сильный «налет» романтизма, чувствуется результат некритического обращения молодого художника к западным образцам, особенно к образцам немецкого пейзажа. Это проявляется прежде всего в снижении силы реалистичности воплощаемых образов, в «невилировании» национального характера пейзажей. Обращение к привычным приемам искусственного построения картины, к стилизованным формам предметов, к выдуманному состоянию природы, к приукрашиванию действительности могло бы. вообще. весьма негативно отразиться на молодом художнике, если бы не его, уже достаточно глубокое, знание натуры, глубокая любовь к действительности и родной природе и если бы не его крепкая связь с кругом художников – реалистов. Даже в рассматриваемых нами картинах, наряду с надуманностью, стремлением к поверхностным эффектам, много силы, убедительности и, даже, правдивости. Мотив предгрозового бурного неба несомненно сделан художником, глубоко знающем природу. Свет, несмотря на очевидную неоправданность распределения, все же не кажется искусственным. И даже обобщенный, не национальный сюжетный мотив, несмотря на видимую декоративность, подходит к цвету («Перед дождем») имеет все же большую силу образной выразительности, немного превосходя те образцы, которым он подражал, так как пейзажисты дюссельдорфской школы все более и более отходили от натуры, перепевая на сотни ладов одни и те же привычные приемы.
К чести Васильева, это увлечение не укрепилось в нем, и он вскоре сумел от него освободиться, несмотря на то, что его картины, такие как «Перед дождем» и др., пользовались громадным успехом у сторонников официального искусства.
В 1868 г. Имя Васильева становится известным в художественном мире. В этом году Васильев выставляет на конкурс О.П.Х. свою картину «Возвращение стада в деревню», которая получает первую премию по пейзажу. С этих пор Васильев участвует на каждом конкурсе О.П.Х. и всякий раз его картины удостаиваются премии.
В 1868 году Васильеву присуждается звание действительного члена О.П.Х.
Следующий, 1869 г., подкрепленный пятью месяцами работы на натуре, является периодом формирования собственных твердых творческих установок.
Уже в картине «Пейзаж с хижинами» 1869 года (61 × 82,5, Русский Музей), несмотря на видимость сходства, заметен резко и принципиально новый подход по сравнению с разбираемыми выше картинами.
Прежде всего, это типично русский мотив, в основе работы над которым лежало изучение конкретных мест, внимательные наблюдения действительной деревенской жизни. Слабые остатки отмеченного выше влияния, можно усмотреть в некоторой условности коричневого колорита, в форме и рисунке деревьев. Однако моменты сходства с картинами немецких мастеров весьма незначительны, они почти полностью подавляются во много раз более существенными отличиями, противостоящими этим моментам.
Но вскоре даже и это незначительное внешнее сходство с нерусскими оригиналами становится неприемлемыми для Федора Васильева.
Федор Васильев «Жаркий летний день»
На основании такой работы, как «Летний жаркий день» (33,4 × 41), датированной тем же 1869 г., можно говорить о полном изживании этих качеств, об обращении к традициям национального пейзажа, о глубоком сближении с природой. Национальный характер этого пейзажа не вызывает никакого сомнения. Выразительность образа достигла здесь большой силы и убедительности. В этой картине художнику в значительной мере удалось передать конкретное и, вместе с тем, характерное состояние природы, что помогло ему создать очень убедительный образ.
Картина отвечает своему названию, и знойный, жаркий полдень с первого взгляда, словно «чувствуется» в этой картине. Монументальные, мощные формы не кажутся уже искусственными, а ясная, четкая композиция вполне убедительна. Все наполнено бодрой могучей силой и, в то же время, естественно и просто. Пространство кажется глубоким и реальным, хотя здесь есть еще следы применения приема простого «высветления» или «утемнения» краски одного и того же тона в зависимости от удаленности. Но все же, главным достоинством картины, наряду с ее реалистической образной выразительностью, является ее эмоциональность, правда далеко еще не достигшая уровня последующих его произведений.
Хочется отметить тот казус, который произошел с А. Федоровым-Давыдовым в связи с его анализом этой картины. Дело в том, что Федоров-Давыдов выбрал эту картину в качестве объекта для доказательства приверженности Васильева к применению характерно – академического «приема ложной атмосферы», т.е. того приема «заливания» всей поверхности картины слоем прозрачной желтоватой краски, отказ от которого, по мнению Федорова-Давыдова был одним из характерных признаков творчества Шишкина. «Этот отказ помог ему в дальнейшем подойти к пониманию тональных отношений и подвел его к действительному реализму».[30]
Конец ознакомительного фрагмента.