Глава 7. В поход к отрогам Альп
Пьетро, не успев даже промолвить слова, смотрит в след исчезнувшей за дверью Лукреции. Потом подходит к столу, откупоривает бутылку вина и одним махом вливает её содержимое в себя. Садится в кресло и о чём-то размышляет:
«Земная жизнь моя трагична и смешна.
Милее мне война: я к ней привык.
Люблю одну из двух, пусть будет мне жена,
К другой же, ночью в спальню я проник.
Пожалуй, лучше так, теперь преграды нет.
В поход я отправляюсь налегке.
Я вовсе не хочу держать за них ответ,
Забудется от дома вдалеке.
Всё проще и ясней, когда летишь в бою,
На взмыленном кауром скакуне.
Коль может повезти, то не тебя убьют,
И слёзы не прольются в тишине.
А с женщинами страсть, всё путано порой:
Любовь и смех, притворство и мольбы.
Мне герцог поручил! Отвечу головой!
И не уйти от матушки судьбы».
Федерика, понимая, что из ревности наговорила Лукреции много лишних, обидных слов, размышляет.
«Лукрецию воистину мне жаль:
От горя ей оправиться непросто.
В её глазах вселенская печаль —
Сберечь девичью честь отнюдь не поздно.
Но пусть не плачет. С личиком своим
Она утешится, не минет и недели.
Пусть будет счастлива Лукреция с другим,
А я уже почти дошла до цели.
Я ди Альберто удержать должна,
Помолвку огласить на всю округу.
Пусть уезжает, я почти жена,
Мне главное – прослыть его супругой.
Обязан будет мой позор прикрыть
Законным браком и, причём, немедля!
Его объятий, мне не позабыть,
К сопернице нет места милосердью!»
Комната капитана ди Альберто в гостинице «Тосканский боров».
После недолгого замешательства, Пьетро собрал всё необходимое для длительного путешествия, подхватил седельные сумки и спустился в конюшню постоялого двора, куда уже давно был приведён его верный конь. Он взял мешок с овсом, оседлал скакуна и покинул постоялый двор. Выехав на дорогу, ведущую с северо-восточном направлении, Пьетро обернулся и увидел у городских ворот одиноко стоящую женскую фигуру. Набежавшая слеза не дала ему рассмотреть кто же его провожал и пришпорив коня, Пьетро пустился в путь.
«И вновь бежит-пылит моя дорога.
К волненьям новым, к новым рубежам!
Вдали остались прежние тревоги,
Вперёд навстречу грёзам-миражам.
Поют скворцы и, прядая ушами,
Почуяв волю, рысью конь бежит.
И предо мною росными лугами
Под ясным солнцем добрый мир лежит.
Свобода и простор поют мне песню,
Мне опостылел двор и политес,
Для герцога скачу за доброй вестью,
Я тысячу сыщу ему невест».
Настроение Пьетро стало налаживаться, невзгоды и заботы отступили, и он полностью отдался на волю провидения. Путешествие началось…
Лукреция, в грустных размышлениях бродившая у городской стены, вдруг узнала знакомую фигуру, скачущую прочь от городских ворот.
«Ну, вот и все: окончен наш роман.
С корнями вырвал все цветы надежды;
В душе опустошенья ураган,
Лишь черные остались мне одежды.
Мне до скончанья дней под сводом кельи
Молить Мадонну о спасении души
И вспоминать любимого в постели
От мира суетного в праведной глуши.
Умчался вдаль с попутным ветерком,
С любовью не взглянул, не обернулся.
А я за ним готова босиком,
Моля святых, чтобы ко мне вернулся».
Лукреция со слезами на глазах смотрит в сторону быстро уменьшающейся фигуры Альберто и, когда он скрывается за горизонтом, направляется к стенам монастыря святого Августина.