Глава четвертая
«Две веселые русалки»
– Ну, что? Может быть по пивчанскому? – спросил Тубуз, поглядев на Железяку и Пуслана, как только троица вышла из ворот учебного корпуса Факультета Рыболовной магии, где еще оставалась большая часть отроков, пришедших на первый экзамен, и которым предстояло блеснуть своими знаниями.
– Имеем право. Следующий экзамен послезавтра, а в трактире «Две веселые русалки» такое пивчанское подают, что за пределами замка и не сыщешь, – Тубуз мечтательно закатил глаза.
– Я-то, как раз, пивка с удовольствием бы выпил, а то, чего-то в горле пересохло, пока стихи читал, – сказал Железяка. – Только я слышал, что, вроде бы, тролли…
– Гр, тролли – пиво нет! – на лице Пуслана отразилось крайнее отвращение. – Бр-р-р! Не пить эту гадость.
– Здрасте! – возмутился Тубуз. – Для вашего племени пиво, может быть, и гадость, а вот для нас…
– Так в этом трактире и для троллей какие-нибудь лакомства найдутся. Наверное, – прервал друга Алеф. – Что ты, Пуслан, больше всего любишь?
– Гр, гр. Воду минеральную. А еще лучше – просто минералы разные. Они, которые съедобные, очень вкусненькие. Я, например, больше всего, гр, кварц люблю, – Пуслан вздохнул, – кварц так приятно хрустит…
– Будет тебе кварц! – обрадовался Тубуз и решительно двинулся по направлению к так называемому Кварталу магов-рыболовов. Железяка и Пуслан, не задавая вопросов, пошли за ним.
Тубуз вел друзей, словно очень хорошо знал эти места, хотя официальное право находиться внутри университетского замка получил лишь три дня назад. Они миновали несколько переулков, застроенных ничем не примечательными невысокими одноэтажными домами, пока не остановились перед одним таким же домом с темными ставнями на окнах. На двери дома был нарисован коловорот очень старого образца, перекрещенный с рыболовной пешней, под ними незнакомыми кривыми буквами была нацарапана какая-то надпись.
– Это – наш трактир? – удивился Пуслан.
– Нет, это жилище одного моего знакомого, который знает толк в лакомствах для троллей, – Тубуз повернулся к двери спиной и начал колотить в нее ногой, при этом крича: – Вога-Йога, открывай, тетеря сонная!
Стучать и кричать пришлось довольно долго, пока за дверью не послышались шорохи, и чей-то недовольный голос спросил:
– Кого там среди ночи принесло? Это ты, Мога-Йога?
– Да нет, это я – Тубуз Моран, а со мной друзья. У нас к тебе срочное дело. Да и не ночь сейчас на дворе, а день в самом разгаре!
Дверь приоткрылась, и в щель просунулось круглое безбородое лицо гнома Воги-Йоги. Первым делом он поднял голову к небу, словно удостоверяясь, что сейчас и в самом деле не ночь, затем осмотрел гостей, зыркнул по сторонам, не заметил никакой опасности, и только тогда снял могучую цепочку с двери, но открыл ее только наполовину.
– Проходите скорее, а то мало ли кто по округе шляется.
Друзья протиснулись в маленькую сумрачную комнату, освещенную светом лишь одной свечки, стоявшей на небольшом столике-верстаке. Пуслану из-за своего роста пришлось пригибаться.
– Рассаживайтесь, кто куда хочет, – сказал Вога-Йога и, присев на маленькую скамеечку у камина, принялся подбрасывать в него дрова, чтобы вскипятить чай.
Кроме этой скамеечки и столика-верстака в гномьей каморке была кровать и три крепко сколоченных табуретки, по стенам висели полки, забитые всякой всячиной. Там где не было полок, на стенах висело несчетное количество приспособлений для рубки, колки и сверления льда. Здесь были разных размеров и форм пешни, топоры, похожие скорее на рабочий инструмент палача, и ледобуры, начиная от самых современных, до таких, которыми, наверное, пользовались еще прапрадедушки Воги-Йоги, по угрожающему виду ножей которых, казалось, что лунки во льду должны сверлиться сами собой.
Только на стене, в которой был камин, висела одна единственная позолоченная кирка.
– Вот из-за этой кирки все и произошло, – шепнул Тубуз на ухо Алефу и также шепотом стал рассказывать:
– Когда Воге-Йоге его отец, знатный рудокоп Йосифф-Йога, подарил на день совершеннолетия кирку, молодой гном, не желая вредить позолоте, решил найти традиционному гномьему инструменту замену. И посчитал, что лучшей заменой станет усовершенствованный рыболовный коловорот. Он собрал целую коллекцию самых разных коловоротов, а к кирке так ни разу не притронулся. Но все гномье племя очень консервативное, и когда Вога-Йога выступил перед своими с идеей заменить кирку на коловорот, те подняли его на смех. А отец Йосифф-Йога и вовсе обиделся и, не то чтобы проклял, а посоветовал сыночку вместо рудокопа стать рыболовом. Вот Вога на наш Факультет и перебрался. Только стать рыболовом у него тоже как-то не получилось. И все эти коловороты на стенах и пешни с топорами – так, хобби. Но ему и здесь очень неплохо живется. Тем более что его старший брат Мога-Йога тоже рудокопство забросил, и теперь трактиром заведует…
– Вот, скоро и чайничек вскипит, – сказал гном, когда под висящим на цепи чайнике заполыхал огонь. – Все чай пить будут?
– Да нет, спасибо Вога. Мы за другим пришли, – сказал Тубуз. – Лучше вот с нашим новым другом познакомься. Тролль с востока. Пуслан. Он добрый, ты не бойся…
– Чего мне в своем собственном доме бояться? – поежился Вога-Йога, исподлобья глядя на гиганта, который даже сидя на табуретке почти доставал головой до потолка. – Просто, сам знаешь, гномы и тролли – это две противоположности.
– Ерунда, – отмахнулся Тубуз. – Пуслан вместе с нами на один Факультет поступает. Кстати, на нашем Факультете и один твой сородич собирается учиться. Знаешь его, наверное – Четвеерг двести второй?
– Он из другого клана, – буркнул Вога-Йога.
– Да какая разница! Мы сегодня первый экзамен сдали и вот отметить решили. Пивчанского в трактире твоего брата попить. А другу нашему пиво, как бы это помягче сказать, ну, не очень по душе. Ему бы кварцем похрумкать. Может, дашь ему немного этого минеральчика?
В каморке воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих поленьев в камине. Вога-Йога, от которого все ждали ответа, молчал, и, казалось, обдумывал трудноразрешимую задачу. Гости смотрели на него в ожидании, что хозяин скажет хоть что-нибудь, но тот словно воды в рот набрал. И только когда Тубуз открыл рот, чтобы повторить вопрос, Вога-Йога, наконец, произнес:
– Это вообще-то наглость, или что? Где это видано, чтобы гномы троллям помогали? Я имею в виду за так, за бесплатно! И еще имею в виду…
– Гр, гр, почему – за так? – вдруг подал голос Пуслан. – Тролль что-то на обмен есть, – он полез в свою поясную сумочку. – Вот, гр, может это подойдет? – золотой самородок размером с лекпинский кулак сверкнул на ладони великана.
Лекпины удивленно уставились на золото, а Тубуз даже икнул от неожиданности. Вога-Йога вцепился взглядом в сокровище, глазки его маслянисто заблестели. Как и все гномы, он был очень даже неравнодушен к золоту. Но сейчас постарался повести себя так, словно самородок интересен ему лишь постольку поскольку.
– Дай-ка мне этот кусочек презренного металла. Я должен проверить, как он поведет себя в специально приготовленном растворе. Вдруг это всего-навсего…
– Гр, кусочек, гр, презренного металла?! Проверить!!! – Пуслан вскочил с табурета, ударился головой о потолок, сел обратно, по очереди посмотрел на сидящих справа и слева от него лекпинов и, обнажив могучие клыки, проревел:
– Этот низкорослый сомневается в честности тролля?
– Нет, нет, это он как обыкновенный торговец себя ведет. Цену хочет снизить, – попытался успокоить товарища Железяка, который, кстати, ростом был еще меньше гнома, и в других обстоятельствах на слово «низкорослый» мог бы и обидеться.
– Вот именно, вот именно, – моментально сбавил обороты Вога-Йога. – Я веду себя как торговец, а значит должен убедиться, что золото настоящее. Ведь и ты будешь проверять свой кварц. Так что…
Гном ловко выхватил самородок из лапы великана. В следующую секунду достал откуда-то из-под верстака баночку, наполненную прозрачной жидкостью, поставил ее на верстак, осторожно открыл, после чего положил рядом самородок.
– Так, подойдите-ка сюда, ко мне, – скомандовал Вога-Йога. – Вдруг на кого-нибудь из вас капелюшечка брызнет.
– Ты что, колдовать собираешься? – насторожился Тубуз, сидевший напротив гнома.
– А как же! Заклинание подъема жидкости с целью перемещения на определенный предмет. Меня ему сам Эразм Кшиштовицкий обучил. Я ведь лучший факультетский лодочник, а студиозы, как с рыбалки вернутся, так лодки у пирса и бросают. И кому же за них приходится из этих лодок воду вычерпывать, порядок наводить? Мне – Воге-Йоге. Вот тут заклинаньице это в самый раз подходит. Я с водицей обращаться умею, не то что другие гномы. Но так как сейчас перед нами не вода, а растворчик магический, поэтому всяко разно может случиться…
Не слушая дальнейших пояснений, друзья повскакивали с мест (при этом Пуслан вновь стукнулся головой о потолок) и скучились за спиной гнома. Тот устремил немигающий взгляд сначала на поблескивающий желтым самородок, затем на находящую в банке жидкость. Некоторое время ничего не происходило, потом поверхность жидкости подернулось легкой рябью, вновь стала зеркальной, а в следующий момент у всех сложилось впечатление, что жидкость в баночке кто-то начал взбалтывать. Она стала ходить кругами, все убыстряясь, пока из самого центра не отделилась капля. На глазах у изумленных гостей капля переместилась по воздуху за край банки, на секунду зависла над самородком, потом медленно на него опустилась. И, пшикнув, моментально испарилась.
– Все! – торжествующе крикнул Вога-Йога, закрыл баночку и убрал ее обратно под верстак.
– Что – все? – не понял Тубуз.
– Золото! Что и требовалось доказать. Золото, ваше золото… Этот скромный кусочек золота… настоящий!
Лекпины и тролль с облегчением вздохнули. А гном небрежно взял самородок и взвесил его на руке.
– И что же конкретно ты хочешь длиннорослый?
– Гр, тролль знает цену золота. Поэтому тролль хотеть кварц.
– Прекрасно, прекрасно, – гном сунул руку с зажатым в ней самородком в один из карманов штанов, и вынимать ее, похоже, не собирался. – И сколько же кварца ты хочешь?
– Много прекрасного кварца. Я устал грызть невкусный придорожный камень. Ты мне давать много кварца?
– О да, за тот крохотный самородочек я могу, хм, дать тебе, – Вога-Йога на секунду задумался, – могу давать три больших, нет, три большущих куска отменного кварца!
– Плут! – взревел Пуслан, схватив гнома за грудки. – Плут! Ты знать, сколько стоит этот мой золото? Он стоит три вот такой, как мой сумка кварца и еще три такой сумка кварца, и еще…
– Хватит, хватит! – захрипел гном, пытаясь отбиться левой рукой от сжимающих его лап великана, правую, однако, так и не вынимая из кармана. – Отпусти, верзила! Тут тебе не восточные предгорья. Можно и в факультетскую тюрьму угодить в два счета!
– Пуслан, оставь его, не горячись, – Железяка, подпрыгнув, повис на одной лапе тролля. Второй лекпин таким же манеров повис на другой лапе, что, впрочем, не возымело на великана никакого действия.
– Вога, прекращай торговаться! – крикнул Тубуз. – Назначай настоящую цену, а не то мы в соседний переулок пойдем!
– Хорошо, хорошо, ХОРОШО!!! – выдавил из себя гном, и когда Пуслан отпустил его, затараторил:
– Не надо никуда ходить. И незачем горячиться. Лучше, вон, чайку горяченького попейте. А цену настоящую – почему же не дать? Я всегда даю настоящую цену. Она ведь, цена-то, любая – настоящая. Ненастоящей-то цены и не бывает…
– Сколько давать мне кварца? – Пуслан вновь надвинулся на гнома.
– Ровно столько, сколько попросил большой тролль с востока! – объявил Вога-Йога. – Ровно столько и ни крупицей кварца меньше!!!
Не переставая говорить, он подошел к правой от камина стене и сунул руку в глубину одной из полок. Раздался тихий щелчок, и вся стена вдруг опустилась в образовавшуюся в полу нишу. Перед взорами удивленных друзей предстала комната, превышающая размерами гномью каморку раз в десять. Вся она была загромождена различными шкафами, тумбочками, сундуками и ящиками. Гном принялся двигать всю эту мебель, пока не вытащил на первый план средних размеров сундучок.
– Вот, – сказал он, открывая крышку и предоставляя на обозрение троллю гору разноцветных камешков. – Вот тебе и твой кварц. Этот фиолетовый – аметист, а этот черный – морион, вот цитрин, вот горный дымчатый хрусталь…
– Гр, я должен пробовать. Хвиолетовый. Я его знать. Он покрепче и привкус у него, гр, очень для меня, гр, соответственный.
– Пробуй, пробуй, – гном немного порылся и извлек из груды, наверное, самый маленький фиолетовый камешек. – Пробуй, на здоровье…
Пуслан закинул камень себе в пасть. Раздался громкий хруст, лекпинов аж передернуло. Впечатление было такое, что хрустят их собственные зубы. Великан же зажмурился от удовольствия, на лице его заиграла улыбка.
– Гр, ты теперь не плут, – сказал он, проглотив «лакомство». – Я забираю твой кварц.
– Конечно, конечно забираешь, – согласился Вога-Йога и стал наполнять кварцем троллью сумку. – Все, как договаривались. Все, как просил большой и честный тролль с востока.
Слушая его, Пуслан довольно улыбался, но выражения его лица сразу изменилось, когда Вога-Йога, закрыв наполненную до краев сумку, сказал:
– Вот это – ровно одна треть твоей доли. Ведь большой тролль с востока объявил, что хочет за свой самородок три сумки кварца. А раз тары у тролля с собой не имеется, значит, еще две таких же сумки он получит в следующий раз.
– Постой, Вога-Йога, – возмутился Железяка, – мой друг просил гораздо больше, чем три сумки. Он просил…
– Так, так, так. Сколько же он просил?
– Я просил… просил больше, – сказал Пуслан и беспомощно посмотрел на лекпинов.
– Да, он просил больше! – в один голос поддержали тролля Тубуз и Алеф.
– Больше, чем три, это, к примеру, четыре, пять или двадцать пять, – Вога-Йога напустил на себя очень важный вид. – Я же слышал лишь неоднократно повторенную фразу: «Три сумки кварца». Разве не так говорил наш длиннорослый рыболов? Разве не так, честные лекпины?
– Вот ведь, как ловко обвели нас вокруг пальца, – не переставал сокрушаться Тубуз по дороге в трактир.
– Да… – только и вздыхал Железяка.
– Гр, гр, – время от времени подавал голос Пуслан. По сравнению с лекпинами, он, казалось, просто сражен неслыханным коварством гнома. Его даже пошатывало от такого удара, и расстроенным лекпинам приходилось в меру своих сил поддерживать товарища. Теперь посетить трактир у троицы было два повода: радостный – в связи со сдачей первого экзамена и грустный – в связи с неудачно прошедшей сделкой.
– Пуслан, – Тубуз вдруг остановился. – А сколько кусков твоего кварца заменяет кружку факультетского светлого?
– Гр? – Пуслан несколько секунд размышлял, потом показал кончик своего мизинца. – Вот такой кусок. Этот один хвакультетский светлый.
– Что? – не понял Алеф. – Ты хочешь сказать, что схрумстав у Воги-Йоги тот маленький кусочек, ты все равно что выпил не меньше трех кружек пива?
– Три и еще три, – сказал Пуслан, еле-еле удерживая равновесие.
Возникла продолжительная пауза, во время которой лекпины взирали на покачивающегося и начинающего слегка икать тролля, пытаясь вникнуть в проблему, кто кого на самом деле облапошил в каморке Воги-Йоги. Когда тролль икнул раз в двадцатый, Тубуз пришел к выводу, что Пуслан, как минимум, остался при своих.
– Что же это получается? – возмутился он, обращаясь к Железяке. – Наш крохотный друг уже напивчанился, а мы с тобой…
– Должны срочно это наверстать, – на лету подхватил мысль лекпин.
Они устремились вдоль чистой улицы, отличавшейся от той, на которой жил Вога-Йога, более богатыми строениями. Судя по гербам, вывешенным на некоторых дверях, владельцами их были преподаватели Факультета Рыболовной магии. Причем, чем дальше продвигалась троица, тем внушительнее выглядели и гербы, и сами строения. Алеф просто не мог не остановиться перед изумительной красоты зданием, похожим на костел. Внушительных размеров дверь, скорее даже ворота, украшало мозаичное полотно, изображавшее борьбу рыболова с гигантским рыбодраконом.
В рыболове без труда можно было узнать декана Факультета Эразма Кшиштовицкого. В развивающемся плаще, с мощным спиннингом в руках он парил над водой, а на другом конце снасти из бурлящей воды на две трети вырывалось невиданных размеров чудовище, которое, судя по выражению выпученных глаз, уже готово было сдаться…
И Железяка, и Пуслан вперились взглядом в красочную мозаику, в то время как Тубуз, не обративший внимания на неповторимое произведение искусства, продолжил свой путь по направлению к трактиру. Когда же двое, наконец, вышли из оцепенения, навеянного выразительностью отображенной на воротах схватки, их проводника, словно след простыл.
Тубуз Моран целеустремленно двигался к трактиру, когда дорогу ему вдруг преградила группа эльфов. В полной уверенности, что друзья следуют за ним по пятам, он оглянулся, но увидел за собой лишь пустынную улицу. Тубуз снова посмотрел на эльфов, среди которых узнал своего потенциального сокурсника Мухоола, а также господина Лукиина. Остальные трое, судя по нашивкам, тоже были студенты. Смотрели они на него очень даже недружелюбно, и пропускать, по-видимому, не собирались.
– Э-э-э-э, гм, не будут ли любезны, гм, гм, господа эльфы дать мне пройти? – промямлил лекпин.
Те продолжали молча его рассматривать, затем Мухоол что-то сказал Лукиину по эльфийски. Тот его переспросил, Мухоол отрицательно покачал головой, после чего эльфы расступились, и Тубуз, с облегчением, проследовал дальше.
Возвращаться и искать друзей, чтобы ненароком снова повстречать эльфов, ему не очень-то хотелось. Рассудив, что рано или поздно Железяка с Пусланом все равно доберутся до трактира, – языки-то у них есть – он, чуть ли не бегом, припустил к «Двум веселым русалкам».
Оправдывая свое название, на дверях факультетского трактира были нарисованы, впрочем, довольно искусно, две симпатичные улыбающиеся русалки, сидящие в большой пивной бочке и чокающиеся пенистыми пивными кружками. На бочке были написаны три больших буквы «П», а ниже – дружелюбная расшифровка аббревиатуры: «Приглашаем попить пивика».
Лекпин толкнул дверь и оказался в таком любимом ему сумраке трактира. Привычно проскользнув к барной стойке и отыскав свободное место, он устроился на высоком крутящемся стуле.
– Привет, Тубуз Моран, как дела? – спросил у него тут же оказавшийся рядом трактирщик гном Мога-Йога.
– О, приветствую! И передаю привет от твоего брательника – только что от него.
– Чего это ты у Воги забыл? – насторожился трактирщик.
– Да так, знакомил со своими друзьями. Кстати, благодаря мне, к тебе вскоре два новых клиента пожалуют. И будь уверен, они станут постоянными твоими клиентами. Они, как и я – будущие студенты. Мы, между прочим, сегодня первый экзамен сдали, с высшей оценкой.
– Значит, как я понимаю, ты отметить это дело заявился? Кружечку светлого факультетского?
– Пару! Пару кружечек, – лекпин радостно потер ладони.
– Как всегда, с орешками земляными?
– С ними! С ними, солененькими…
– А деньги у тебя сегодня есть? – вдруг отчеканил Мога-Йога.
– Мога, тот случай единичным был, – затараторил Тубуз. – Я же, ты знаешь, честный. Я же отработал все, я же все кружки тебе перемыл, дважды перемыл. А деньги у меня есть, есть деньги, – лекпин достал из кармана горсть монеток.
– Ладно, все нормально, – узрев, что клиент кредитоспособен, трактирщик моментально сменил гнев на милость, и через пару секунд перед лекпином появились две кружки такого популярного у студентов факультетского светлого и тарелочка с земляными орешками.
Тубуз вцепился в ближнюю кружку и жадно опустошил ее наполовину. Только после этого перевел дух и стал попивать пиво уже спокойно, смакуя орешки и поглядывая по сторонам.
В правом дальнем углу, где было наиболее сумрачно, и который очень напоминал пещеру, расположилась шумная компания гномов, среди которых лекпин узнал Четвеерга. Впрочем, судя по схожим фасонам одежды, в той компании Четвеергами звали всех.
Двести второй угощал соплеменников в связи со сдачей столь непростого экзамена. Гуляла компания довольно шумно, и полненькая жена Моги-Йоги гномиха Пална только успевала подносить гостям новые кружки, заменяя их на опустошенные. Тубуз успел отметить, что гномы налегали больше на темное пиво, кое-кто даже пил портер «Факультетский глубинный» – напиток довольно крепкий. Даже, несмотря на полумрак, можно было видеть, что лица у гномов чересчур раскрасневшиеся. Четвеерг двести второй, как можно было догадаться, уже раз в десятый повторял рассказ об успешной сдаче экзамена, но гномы все равно внимали ему с неподдельным интересом, то и дело одобрительно покряхтывая, а те, кто был поближе, дружески похлопывали его по спине, отчего пиво из кружки периодически выплескивалось.
По соседству с шумной компанией за столом сидела четверка незнакомых Тубузу лекпинов. Сидели они тихо, солидно потягивая пиво и изредка бросая недовольные и немного опасливые взгляды на гномов.
Слева за маленьким столиком Тубуз заприметил одинокого человека в очках со стеклами из затемненной слюды, которые закрывали чуть ли не половину лица. Под носом у человека щетинилась щеточка рыжих усов. Криво ухмыляясь неизвестно чему, человек, как и все, пил пиво. Тубуз отвернулся, чтобы поменять опустевшую кружку на полную, а когда снова кинул взгляд на человека в очках, с удивлением обнаружил того в компании двух гоблинов, подобострастно ему кивающих.
Кого всеми фибрами души не любили лекпины, так это гоблинов. «Странно, не знал, что люди с этими зелеными якшаются», – подумал Тубуз…
– Грхрм! О! Кого я видел?! Ты?! – у Железяки даже уши заложило от раздавшегося сзади громыхания. Он обернулся и увидел, что Пусланов стало двое. «Кажется, не у меня должно в глазах двоиться», – подумал он. Но, приглядевшись, разобрал, что из обнимающихся троллей, Пуслан лишь один, а другой просто очень на него похож. В следующее мгновение он узнал имя незнакомца.
– Щербень! – радостно зарычал Пуслан. – Сколько трижды веков мы не видеться?
Судя по выражению лица, вопрос этот поверг второго тролля в мучительные подсчеты. Он поднес к лицу две лапищи, в одной из которых был зажат берет рыжего цвета, и начал на второй загибать пальцы. После того, как четвертый палец был загнут наполовину, тролль сбился и начал считать по новой. Пуслан сосредоточенно следил за этой процедурой. Когда Щербень сбился в четвертый раз, Железяка не выдержал:
– Может быть, мы все-таки познакомимся? – спросил он.
– Это – э-э… мой родич, – сказал Пуслан лекпину, – он – э-э…
– Магостраж четвертого уровня Щербень, – представился тролль и нахлобучил на голову берет. – Обязан следить за порядком в факультетском городке. Так что если лекпин хулиган – я тут как тут. Проверяю пропуск, отбираю пропуск, сажаю в тюрьму…
– Лекпин Железяка – мой друг, – перебил родича Пуслан. – Мы сдали экзамен. Идем гулять в «Две веселые русалки». Хочешь кварца?
– Кварца?! У тебя есть кварц?
– Одна сумка кварца! – похвастался довольный Пуслан. – И будут еще две сумки кварца. Вот, – он достал кусок минерала, чуть-чуть от него отгрыз и отдал большую часть Щербеню.
Тот, с загоревшимися глазами, принял подарок и целиком положил его себе в рот. Потом тролли приблизились друг к другу вплотную, с громким звуком трижды стукнулись лбами и с блаженством захрустели лакомством. Железяка догадался, что, стукнувшись лбами, великаны все равно что чокнулись стаканами, и теперь Пуслан должен и вовсе захмелеть.
– Эй, хорош набираться, мы так до трактира никогда не дойдем! – запаниковал он, но тролли его не слушали.
Перейдя на свой, тролльский язык, они начали что-то друг другу втолковывать, их речь слилась непрерывным, без пауз, потоком-громыханием, и вставить хоть слово у лекпина никак не получалось.
Железяка отошел в сторонку и огляделся по сторонам, в надежде спросить у кого-нибудь из прохожих дорогу к трактиру, и увидел, что к ним приближаются несколько эльфов. Он сразу понял, эльфы не просто идут мимо, а направляются именно к нему. Впереди компании шагал угрюмый Мухоол. Алеф вдруг подумал, что предстоящий разговор не сулит ему ничего хорошего. Поэтому, когда между ним и эльфами осталось шагов десять, лекпин махнул Мухоолу рукой и, сказав: «Привет!», развернулся и торопливо засеменил к троллям, не обращая внимания на окрики за спиной с требованием остановиться.
– Эй, дылды, мы доберемся сегодня до трактира или нет? – крикнул он, вклиниваясь между троллями.
– Да, – опомнился Щербень. – Мне как раз надо проверить порядок в трактире. Мы идем добираться до трактира!
– В какой он хоть стороне находится? – спросил Железяка.
– Там, – махнул Щербень в направлении сгрудившихся эльфов.
– Ну, так веди, – сказал лекпин и, на всякий случай, занял место между троллями. Уж больно подозрительно поглядывали на него Мухоол со товарищи…
Тубуз вдруг почувствовал, что его правая нога стала мокрой. Взглянув в чем дело, он обнаружил, что от коленки и выше нога залита пивом, и причиной этого безобразия был стоявший рядом гоблин с полупустой кружкой в руках.
– Ослеп, что ли? – вскрикнул Тубуз, спрыгивая с сидения.
Гоблин отскочил на шаг назад и встряхнул кружкой, из-за чего новая порция пива выплеснулась теперь уже на живот лекпину. Но вместо того, чтобы как-нибудь извиниться, он ухмыльнулся и произнес:
– Маленький лекпин намочил штанишки.
– Ах ты, зелень болотная! – вскипел Тубуз, намереваясь схватить гоблина за грудки, но тот ловко вывернулся и отскочил. И тут же рядом с ним возник еще один гоблин.
– Маленького лекпина ищут, а когда найдут, штанишки у него будут мокрыми насквозь, – сказал первый, на что второй гадливо оскалился.
Вступать в драку даже с одним гоблином, который превосходил лекпина ростом, для Тубуза и то было бы рискованно, а с двумя тем более не дано было справиться. Но просто так сносить оскорбления он не собирался.
Тубуз протянул руку назад к пустой кружке, чтобы бросить ее в ближайшего наглеца. Но кто-то крепко схватил его за запястье. Оглянувшись, он увидел знакомого по отборочным соревнованиям судью-добровольца Воль-Дель-Мара.
– Прежде, чем ты это сделаешь, посмотри налево, – сказал тот.
Тубуз последовал совету и увидел шестерых гоблинов, оккупировавших два составленных столика и пристально наблюдающих за разворачивающимися событиями. Еще один гоблин стоял чуть поодаль, наклонив ухо к тому самому человеку в очках. «Просто банда какая-то», – подумал лекпин, и ему стало очень досадно и тоскливо. В это время зазвенел дверной колокольчик, и на пороге трактира появился Железяка в сопровождении двух троллей.
– Эй, вы куда запропали? – крикнул сразу оживившийся Тубуз и помахал друзьям рукой.
Увидевший его Алеф махнул в ответ и повел слегка пошатывающегося Пуслана к барной стойке. Незнакомый Тубузу тролль в форме магостража остался на месте, пристально осматривая посетителей «Двух веселых русалок».
– Вот теперь мы разберемся, у кого штанишки мокрые, – сказал Тубуз Воль-Дель-Мару и повернулся к наглецам-гоблинам. Но те словно растворились, а сидевшие за столиком, сосредоточенно уткнулись в свои кружки.
– Приветствую вас, друзья мои! – улыбнулся Воль-Дель-Мар, подошедшим Железяке и Пуслану. – Решили посетить трактир, чтобы отметить успешную сдачу экзаменов?
– А ты откуда про наши экзамены знаешь? – удивился Тубуз.
– Как же можно главные факультетские новости не знать! Предлагаю, кстати, пересесть вон на те свободные места, – и Воль-Дель-Мар показал на столик, за которым минуту назад сидел человек в черных очках. – Эй, Пална, – окликнул он трактирщицу, – три пива за наш столик. Я угощаю!