Глава 14
Вечером приехал папа, привез тридцать долларов. Когда мы выходили, у него в глазах стояли слезы.
– Ты нас опозорил. И мать, и меня, – сказал он.
Как я понял, он был знаком с кем-то из полицейских, который спросил у него: «Мистер Чинаски, а что здесь делает ваш сын?»
– Мне было так стыдно. Подумать только! Мой сын – в тюрьме!
Мы дошли до его машины. Он сел за руль. Он по-прежнему плакал.
– Мало того, что ты не хочешь послужить своей стране на войне…
– Врач сказал, я не годен к военной службе.
– Сын мой, если бы не Первая мировая война, я никогда бы не встретился с твоей мамой, и ты бы вообще не родился.
– У тебя есть сигареты?
– А теперь ты попал в тюрьму. Твоя мать этого не переживет!
Мы проехали мимо каких-то дешевых баров в нижней части Бродвея.
– Давай зайдем и чего-нибудь выпьем.
– Что?! Ты еще смеешь заикаться о выпивке сразу после того, как тебя выпустили из тюрьмы, куда посадили за пьянство?!
– Собственно, в таких ситуациях как раз и надо чего-нибудь выпить.
– Только не говори матери, что ты хотел снова напиться. Сразу после того, как тебя выпустили из тюрьмы.
– И еще я бы снял девочку.
– Что?!
– Я бы снял девочку.
Папа едва не проехал на красный свет. Почти всю дорогу до дома мы ехали молча.
Наконец папа сказал:
– Да, кстати. Надеюсь, ты понимаешь, что штраф, который я за тебя заплатил, прибавляется к твоему долгу за комнату, стол и стирку?