9 глава
Вернувшись на пирс, я обнаружил, что Азар медведем возится в ялике, что-то мурлыча под нос. Пучок удилищ торчит с кормы: дураку понятно – на рыбалку собрались. Рядом видна корзина с нагло выглядывающим горлышком знакомого кувшина, только теперь горлышко плотно закрыто хорошо подогнанной крышкой. Вино. Это правильно, что ж то за рыбалка, если улов обмыть нечем?
Азар, заметив меня, сошел на берег. Я с некоторым сомнением глянул на утлое суденышко, ходуном заходившее под троллем.
– Готово? – спросил я. Тролль, задумчиво пыхтя короткой трубкой, окинул меня долгим придирчивым взглядом.
– По тропе пойдешь? – уточнил он.
– Да.
– Тогда подожди немного. Один вещь принесу.
Тролль двинулся к сторожке, едва видной в зелени сада, за его спиной повисло облако дыма, а я остался стоять, с легким недоумением глядя ему в спину. Что еще за «один вещь»? Обед скоро, а он тут шутки шутит.
Несмотря на мои опасения, вернулся тролль быстро. Но с пустыми руками. Молча, не вдаваясь в подробности, забрался в ялик, принялся неторопливо вставлять весла в уключины, всем своим видом показывая, что готов к выходу в море. Я, если честно, вообще ни разу не видел, что бы Азар куда-то спешил или что-то делал в быстром темпе. Остается загадкой, как при столь размеренном темпе жизни, он успевает управляться с изрядным хозяйством Забровского.
Поняв, что больше ждать нечего, я устроился на корме, рядом с корзиной. Азар оттолкнулся от берега, весла синхронно погрузились в воду, и ялик понесся по волнам не хуже боевого дратера. Все-таки силищи у тролля немерено.
Забровский и Эллина наблюдали за нашим отплытием, стоя на веранде. Эллина помахала вслед ялику белым платочком, Забровский что-то крикнул, жаль, что из-за горластых чаек я ничего не расслышал. В общем, проводили рыбаков на путину…
Ялик, бодро прыгая по волнам, добрался до одного из островов, похожих на окаменевшее чудовище. Я переложил румпель на правый борт с таким расчетом, чтобы остров скрыл нас от любопытных глаз, оставшихся на берегу. Причем я переживал вовсе не за Забровских, это и крабу понятно.
Якорь с шумом скрылся за бортом, Азар деловито принялся разбирать снасти, одновременно давая указания.
– В корзине фляжка есть. Это тебе хозяин передал. Достань.
Я немного покопался в припасах, фляжка оказалась чуть ли ни на самом дне.
– Эта?
– Да. В ней эликсир Ундины. Слышал о таком?
А то! Чудная вещь! Сложна в изготовлении и требует редких ингредиентов вроде молока единорога и чешуи русалки-девственницы, но зато, говорят, хлебнув такого эликсирчика, под водой чувствуешь себя, как рыба. Хорошая морская практика подсказала, что не следует отказываться от таких подарков, но…
– Мне такой подарок ни к чему, – развел я руками. – У меня иммунитет к магическому воздействию.
Тролль задумчиво посмотрел на меня.
– Как знаешь. Тогда слушай, как на тропу выбраться. Вылезешь на берег у гладкого камня, что языком сполз в море. Влезешь наверх. Там врата Велеса увидишь.
– Чьи?
Укоризненный взгляд стал мне ответом. Седые брови сошлись на переносице, заложив на лбу глубокую складку. Мне сразу стыдно стало! За невежество своё…
– Два камня увидишь. На медведей, вставших на дыбы, похожи. Тропа за ними начинается.
Я кивнул. Инструкции получил, можно отправляться. Я сбросил рубашку, штаны на всякий пожарный оставил, и соленая вода приняла меня в объятия, как родного.
– Подожди, – остановил меня тролль, отвлекаясь от снастей. Я уставился на него, выдохнув заготовленный для погружения воздух. Рука тролля нырнула за пазуху, и я увидел кепку в мелкую выцветшую клетку. Тролль аккуратно её расправил и подал мне.
– Боишься, что мне макушку напечет? – спросил я, с недоумением разглядывая неказистую кепку. Я вообще головные уборы не жалую, а уж такие и под пистолетом носить бы не стал. Но пояснение тролля кардинально изменило моё мнение.
– Оденешь – враг тебя видеть перестанет. Я скептично дернул бровью, но тролль поднял руку, не дав заговорить.
– Попробуй сначала, да? Эту кепку я от отца получил. А он от деда. А дед от прадеда. Говорят, её еще Древние создали. Так что поробуй. Потом будешь говорить, что не помогает. Может быть… А может и нет.
Я хмыкнул, но кепку натянул. И разочарованно вздохнул. Вот мое отражение, вот отражение кепки.
– Сам видишь, не действует на меня магия.
– Козырьком назад надо, – терпеливо подсказал тролль. Я крутанул кепку на сто восемьдесят градусов и присвистнул от восхищения: на воде осталось одинокое отражение Азара, решившего в такой чудесный день вздремнуть над удочками. Ну надо же. Оказывается, магия Древних даже мой иммунитет пробивает! То-то шеф порадуется…
– Меня долго не будет, – предупредил я, пряча кепку в карман брюк.
– Подожду, – невозмутимо ответил Азар. – Порыбачу. Так, да?
– Хоть шкентелем вышивай. Только не храпи сильно, врага спугнешь.
Вода сомкнулась над головой. Жаль, что эликсир Ундины не предки Азара готовили – мне сейчас не помешало бы умение дышать под водой. Но ничего, и так доберусь.
До берега добрался без приключений. Лишь раз сердце неприятно екнуло, когда на грани видимости мелькнул обтекаемый силуэт акулы. Но то ли подводная хищница была сыта, то ли я не показался достаточно аппетитным, акула невозмутимо проплыла мимо, не удостоив меня вниманием. Переведя дух, я в рекордные сроки добрался до берега. Камень, похожий на язык, оказался на месте, я с трудом вскарабкался на него, ощущая себя неуклюжим тюленем. Полежал немного, отдышался.
Перекурить бы это дело, но я специально сигареты не взял от соблазна подальше, слишком уж нюх у оборотней хорош.
Отдохнув, я достал из кармана кепку. Напялил её на голову, крутанул козырьком назад. На всякий случай глянул в воду в поисках отражения, но, несмотря на то, что чуть не свалился с берега, отражение так и не нашлось, кепка сработала, как положено. Проверил пистолет, не отразилось ли купание на его профпригодности. Все в порядке, старичок бывал в передрягах и покруче, но ни разу не спасовал.
Где же врата Велеса, бога, похожего на медведя? Если я хоть что-то понимаю в медведях, то вон они, почти на вершине склона, скрытые буйной приморской растительностью. Восхождение обещает быть нелегким, это тебе не королевская канатная дорога.
Сориентировавшись на местности, я полез вверх. На ум некстати пришла поговорка про умного и гору. К счастью, вопреки насаждаемому этой поговоркой мнению, я себя дураком не ощутил, вероятно, все зависит от точки зрения.
Для оставшихся внизу мои акробатические трюки может и кажутся безумием, а передо мной открылась настолько захватывающая панорама, что в душе поневоле пробился росток сочувствия к тем, кто остался внизу.
Вот так, на ходу оправдывая собственные поступки, я быстро добрался до каменных медведей, застывших в позе борцов сумо. Пробравшись под аркой из сцепленных лап, я обнаружил едва заметную стежку тропы, петляющей среди колючих зарослей. Высоко поднявшее солнце раскалило каменных борцов, в складках их шкур безнаказанно шныряли изумрудные ящерицы и пугливые пауки, но, несмотря на это, я прижался спиной к одному из камней и внимательно осмотрелся, намечая маршрут.
На вскидку прикинул, где бы сам расположился, если бы приспичило изучить образ жизни обитателей замка. Большую часть пути можно пройти по тропе, не опасаясь обрушить камнепад на голову притаившемуся наблюдателю. Кепка кепкой, но, если я свалюсь ему на голову, невидимость не поможет. Еще «кондратий» хватит бедолагу…
Началось восхождение к заоблачным далям. Тропа та еще попалась – мечта идиота. Под ногами камень, то обжигающе-горячий, то опасно-сыпучий, так и норовит из-под ноги утечь. В одном месте тропу буквально под носом пересекло гибкое тело змеи, то ли догоняющей кого, то ли наоборот. Хорошо – не мышь. Визгу было бы!
Тропа с обеих сторон ограждена живой изгородью из колючих кустов, тысячи колючек впились в плотную ткань штанов, норовя оторвать клочок побольше. Так что, несмотря на все предосторожности, я вылез из кустов изрядно поцарапанный, словно бился с целой стаей диких кошек. Кожу стало саднить, идея отыскать наблюдателя перестала казаться гениальной. Особенно обидно будет, если выяснится, что «кошки в темной комнате не было вовсе».
К счастью, колючие заросли вскоре сменились мирными папоротниками, чьи ажурные листья вольготно разрослись в сырой тени больших деревьев. Запах прелых листьев защекотал нос, глаза приноровились к зеленому полумраку, полному шорохов и пения птиц. Добравшись до приметного, расколотого надвое ударом молнии, дерева, я забрал круто вверх, покинув пусть и не гостеприимную, но все же тропу.
Наблюдатель наверняка тоже на ней наследил, так что логово его должно располагаться выше тропы от греха подальше. Опять же Азар по тропе в поисках дичи шастает, «он» не может об этом не знать…
Перестраховавшись, я, как дурной горный баран, забрался на самый гребень, выше только небо и орел, лениво парящий над ущельем. Дальше я волком пошел: глаза, уши – все на пределе, а особо ноги, чтобы ветка сухим выстрелом не хрустнула на весь лес, чтобы камешек шальной на чью-либо башку не столкнуть. Хотя я, ощущая жжение в исцарапанной спине, и скалы не пожалел бы по доброте душевной…
Зато вид отсюда красивый, ущелье как на ладони. Замок дырявит небо множеством остроконечных шпилей, флюгера блестят на солнце, лениво поворачиваясь из стороны в сторону. Сад колышется зелеными волнами, обтекая островок крыши сторожки. Даже заброшенная беседка таинственно белеет сквозь неистовство зелени. И Азара хорошо видно. Вон вскинулась удочка, засверкало серебро рыбешки, польстившейся на наживку.
При деле тролль. Кстати, нужно будет и о нем справочки навести, слышал я одну душещипательную историю с печальным концом. Не о нем ли? Неспроста же Забровский обзавелся столь экзотичным слугой-другом. Чернокнижникам то в основном оборотни служат, у них взаимно полезный симбиоз: оборотни служат тем, кому больше никто не желает служить, а чернокнижники спасают оборотней от гнева людского. Кто добровольно сунется в замок злого колдуна? Даже в поисках обидчика?
О! Вот он! Чуть не пропустил, засмотревшись на удачливого рыбака. Сидит, голубчик, не подвела меня интуиция. Если судить по тому, что место лежки он выбрал недалеко от того, которое я для себя присмотрел, субчик не простой. И гнездо свил знатное, уютное, явно рассчитано не на один день.
Как я и углядел-то его? Солидных размеров волчара сидит в небольшой впадине, засыпанной сухими листьями, только уши торчат да нос по ветру. Рядом блеснула подзорная труба – в мелкие детали всматривается, гад. Фляжка листвой припорошена, рядом сухпай. Камешком лист бумаги прижат, чтобы, значит, записи ветром не унесло. Хорошо лежит, красиво. Девочки только не хватает.
Хотя нет, ошибаюсь, вот и она, родимая. «Наши жены – пушки заряжены…» Ну не пушка, конечно, но калибр впечатляет. Чуть на отлете, но в пределах досягаемости лежит винтовка, тщательно обмотанная полосками кожи. Не любит нечисть хладного металла…
Интересно, кто его так упаковал? Экипировка, достойная королевского егеря. Место выбрано умело, весь замок как на ладони: распахнутые окна так и притягивают взор, вон Эллина с Забровским беззаботно бродят по пляжу. Воркуют, голубки. Зато Азара отсюда не видно, лодка скрыта островком, правильно я рассчитал. Так что будет в отчете оборотня запись: тролль и сыскарь рыбачили с… до…
Я удобно устроился на травке. Солнышко светит. Оборотень бдит. Правда, скучно бедолаге, особого вдохновения не видно. Ничего, сейчас развлечемся, заодно посмотрим, что он из себя представляет. Я покрутил головой. Прямо над наблюдателем обнаружилась сосна. То, что надо.
Крупная шишка шлепнулась на спину оборотня, подскочила, как резиновая и, перелетев через голову с прижатыми ушами, покатилась дальше по склону.
Молодец! Не то, что не вскочил-заоглядывался, даже не вздрогнул, словно и нет его здесь, и не было! Только по спине рябь прошла, да шерсть на загривке вздыбилась.
Долго ничего не происходило. Я даже решил, что храбрый вояка с испугу в обморок упал. Но нет, бдит. Расправились уши, прислушиваясь к шорохам за спиной, медленно, очень медленно сдвинулась морда, и оборотень скосил глаз назад. Убедившись, что опасность над спиной не висит, осмелел, повернул голову, бросил подозрительный взгляд на сосну.
А что смотреть, на ней все шишки еще зеленые, а я прошлогодней в него запустил. Но, похоже, он этого несоответствия не заметил. Так и отвернулся, ничего, даже моего добротно скрученного кукиша, не разглядев.
Успокоился, даже от сухпайка отхватил кусок, мощные челюсти задвигались, перемалывая сухомятку.
Интересно, а когда у него смена? И где у него нора? Как он связь держит, а главное – с кем? И вообще, какого рожна он здесь вынюхивает?
Спросить, что ли? Пока после шишки не очухался. Впрочем, хорошая морская практика подсказала, что спешка ни к чему хорошему не приведет. Присмотреться нужно, понять, чем дышит, а там видно будет. Если он укушен недавно, то еще есть возможность по-хорошему, по-человечьи договориться. А если давнишний…
Я полежал в тенечке еще немного, смотрю, а оборотень опять к сухпайку приложился, теперь уже на полном серьезе – проголодался. А я что, рыжий? Пора спускаться с заоблачных далей на грешную землю, поближе к кухне. На плотный обед я уже точно заработал.
Спуск дался легче, только ноги успевай переставлять. Врата Велеса вовремя на пути возникли, а то я так и плюхнулся бы в море с размаху. Заплыв неприятных сюрпризов тоже не доставил – сильное течение, с которым пришлось бороться по пути к берегу, теперь само дотащило уставшего сыскаря до лодки. Азар не подкачал, встреча получилась душевной. Кулем втащил меня в лодку, в руках мгновенно оказалась кружка вина, к которой я припал, как теля к вымени.
Пока я употреблял живительную влагу, тролль помог разоблачиться и кинул жесткое полотенце – растирайся. А сам тем временем на средней баночке накрыл импровизированный стол. Едва я успел натянуть рубаху, как под самым носом возникла вторая кружка вина и жизнь заиграла радужными красками. Усталость и зябкость отступили на задний план, Азар широким жестом пригласил к столу, и я с удовольствием вцепился зубами в холодное мясо, подрагивая озябшими плечами. Получив на десерт румяное яблоко, я сочно захрустел им, умиротворенно глядя на волны.
Азар прикурил сигарету, протянул её мне, а в его руках появилась трубка с коротким мундштуком. Вскоре к сигаретному дыму примешались колечки дыма из трубки, глаза с вертикальным зрачком поглядывали с любопытством, но тролль, видимо, считал ниже своего достоинства приставать с вопросами. А я не спешил удовлетворять его любопытство, отдыхая и обдумывая полученную информацию.
Тролль докурил, выбил трубку, отправив пепел в воду, и принялся неспешно сматывать удочки. Так и не дождавшись отчета, будто бы невзначай поинтересовался:
– Что видел? Ноги не зря бил?
– Не зря, – кивнул я, щелчком отправив окурок в набежавшую волну. Тролль вскинулся, как боевой конь по сигналу к атаке.
– Если там плохой человек сидит, только скажи – зарежу!
– Сидит, – не стал я отпираться. – Только резать я его не стал.
– Испугался?
– Не то слово! Знаешь, как я крови боюсь? Сразу в обморок падаю, – жалобно сказал я, вгрызаясь в очередное яблоко.
Белые зубы сверкнули в улыбке.
– Понимаю. Этого зарежем, два других придут. Так, да?
Я кивнул, пытаясь совладать с сочным яблоком. Тролль задумчивым взглядом обвел ущелье, явно прикидывая, сколько трупов можно тут спрятать.
– Правильно сделал, – одобрил он наконец. – Сначала выясним, зачем сидит, кому сидит. Потом зарежем, – и, сделав паузу, добавил: – Хорошо, что тебя гарпия не убила.
– Хорошо, – согласился я. – Мне тоже нравится.
Все бы ничего, но пока мы тут разговоры разговаривали, погода успела заметно испортиться. На море часто так бывает – только штиль полный был, море зеркалом лежало, глядишь, свежий ветерок дунул, закручивая белые барашки на верхушках волн. Солнце припекло так, словно решило испечь нас живьем, горизонт набух пепельной синевой, стремительно пожирающей ультрамарин неба.
– Домой? – с тревогой поинтересовался тролль.
– Разумеется, – ответил я. Мне совсем не улыбалось бороться со штормовым морем в утлом ялике, ничего дельного из этого не выйдет, это я вам как бывший мореман говорю. – Греби к берегу.
Загремела якорная цепь, весла мощно вспороли воду, ялик птицей сорвался с места, подгоняемый попутным ветром.
К пирсу мы подходить не рискнули, разгулявшаяся волна размолотила бы ялик в щепки. Поэтому Азар направил лодку к пляжу, и вскоре нос ялика глубоко зарылся в песок. Выпрыгнув на берег, мы вытащили лодку подальше, чтобы волна не утащила её назад в море, и двинулись к замку, груженные мокрыми снастями и уловом, словно настоящие рыбаки после тяжелой путины. Вроде как нас ждут объятия любящих женщин.
Как говорил наш боцман, никто так не умеет ждать, как жены моряков. И то верно: ТАК – никто. Ни один пояс целомудрия не выдерживает больше двух месяцев отсутствия мужа дома.
Нас обгонял всяческий мусор, выброшенный на берег бродягой-волной. С пляжа поднялись тучи песка, и ветер принялся горстями бросать его в окна замка.
В холле нас встретила Эллина, зябко кутающаяся в шаль. Наше появление сменило тревогу в её глазах на искреннюю радость.
– Слава Зиждителю, вы вернулись! Такой ветер поднялся, Саша сказал, шторм приближается. Я так волновалась.
– Э! Зачем волноваться? – удивился тролль, спешно закрывая дверь. – Настоящему мужчине ветер – друг! Так сказал?
Я хмыкнул, вспомнив побледневшее лицо тролля, когда очередная волна перехлестнула через борт. Хорош друг, вон как в двери ломится.
– Окна закрой, – попросил я тролля. – Насморка боюсь.
Нужно воспользоваться случаем и потихоньку приучать обитателей замка к режиму секретности. Кто знает, что «он» там высматривает в подзорную трубу. Зачем же врагу облегчать задачу?
Азар отправился на кухню доводить до ума улов, я двинул к себе, переодеться и кое-что обдумать. Информации, конечно, пока недостаточно, зато лежа очень хорошо думается. Лежишь, думаешь, крутишь факты и так, и этак… Не заметишь, как и проснешься…