15
Включив на оттоманке расслабляющую вибрационную площадку, Джим положил на нее ноги и, откинувшись на жесткой подушке, погрузился во власть расслабляющей музыки, звучавшей из двух деревянных колонок, которые они с Тони рассчитали и сами собрали из нескольких остававшихся у Фарковского дощечек.
Вдали от родины и соотечественников напарники брались за изучение ремесел, постижение неизвестных наук и реализацию сложных исследовательских проектов. Искусственная, ненастоящая, по мнению Джима и Тони, культура канкуртов со временем стала вызывать в них скрытый протест и желание встряхнуться. Но встряску в этих условиях могли принести только неизведанные прежде эмоции и знания. И все это напарники черпали из творческой деятельности, постоянно что-то изобретая и конструируя.
Из душевой вернулся Тони. Он сразу подошел к своему рабочему столу, где громоздились стопки дисков со старыми справочными материалами. Иногда при создании очередной новинки боевого оснащения напарникам требовалась техническая справочная информация, и они получали ее из своего архива, чтобы не зависеть от начальства, становившегося в последнее время все более подозрительным.
– Ты не видел тут диск с магнитными коэффициентами?
– Что? – спросил Джим, приоткрывая глаза.
– Коэффициенты нужны – для сопряженной пары. Я узел досчитать хочу.
– Вон, под макетом. Ты же сам подкладывал, чтобы горизонт выровнять.
– Точно! – обрадованно произнес Тони и, приподняв угол металлического ящика, вытащил из-под него диск.
– Этот Йодли сказал, что скоро мы познакомимся с новыми девушками, – сказал Джим, выключая оттоманку и садясь.
– Хорошо, – нейтрально отозвался Тони.
– Как-то ты без энтузиазма реагируешь.
– Меня больше результаты испытаний узла интересуют.
– Тони, но ты ведь еще не старый, откуда такое равнодушие? – спросил Джим, вставая на ноги.
– Да ну их, ненастоящие они какие-то, как и все канкурты. Даже не понимают, что делают, а после секса торопливо заполняют отчетные бланки и наговаривают на диктофон отчеты.
– А тебе не все ли равно, дружище, что они там наговаривают? – спросил Джим, подходя к напарнику. – Они же выглядят как кинозвезды, таких девушек даже в элитном санатории не было.
Тони положил на стол громоздкую модельную плату, с рассеянным видом посмотрел в фальшивое окно и признался:
– Я хочу, чтобы меня любили, я хочу что-то значить для женщины, с которой делю постель. А этими фанерными кинозвездами я сыт по горло.
Джим хотел сказать напарнику что-то ободряющее, как-то утешить его, но так ничего и не придумал. Он выключил музыку, вернулся на койку и стал смотреть в давно изученный потолок.
– Мы ведь даже не знаем, как отсюда сбежать, Тони, – сказал он спустя минуту. – А выпустить нас живыми они не захотят.
– Не захотят – это факт. Наш шанс – водородный процессор. Если мы получим его первыми, станем на голову выше их.
– А ты уверен, что он существует, этот мифический процессор?
– Уверен. Я его даже во сне видел.
Неожиданно послышался стук в дверь – звук, специально записанный Джимом и Тони на аудиоскопе. Это означало, что робот-дворецкий давит на кнопку звонка у двери их жилища.
Можно было, конечно, обойтись без всех этих анахронизмов, но в мире, где многие действия для экономии времени были сокращены до минимума, мелкие неудобства казались очаровательными.
– Входите, кто там? – крикнул Тони по привычке, хотя никого, кроме дворецкого, за дверью быть не могло.
Дверь в помещение открылась, и на пороге показался робот.
– Генерал Эвистер желает видеть вас, господа… – пророкотал дворецкий и чинно поклонился.
– Спасибо, приятель, можешь быть свободен.
– Всего хорошего, барин.
Робот вышел. Джим соскочил на пол и сделал несколько разминочных движений.
– Нужно идти, начальство ждать не любит.
– Не успели с задания вернуться, как сейчас же ему поговорить захотелось, – пробурчал Тони. – Думаю, заряжаться нужно по полной программе.
– Ну разумеется, – согласился Джим. «Полная программа» подразумевала визит со шпионским оборудованием, большая часть которого была разработана самими напарниками.