Вы здесь

Фаина Раневская. Первая работа (Евгения Белогорцева, 2015)

Первая работа

Они подружились, какой бы ни казалась странной дружба молоденькой провинциалки, желающей стать актрисой, и знаменитой танцовщицы. В Фаине Екатерина Васильевна нашла человека, с которым можно говорить об искусстве запросто, ничего не объясняя и не усложняя. Раневская же искренне восхищалась Гельцер всю свою жизнь: «Гельцер неповторима и в жизни, и на сцене. Я обожала ее. Видела все, что она танцевала. Такого темперамента не было ни у одной другой балерины. Гельцер – чудо»[2].

Балерина часто брала свою юную подругу на всевозможные встречи, неизменно представляя ее: «Знакомьтесь, это моя закадычная подруга Фани из периферии». Так, благодаря Гельцер Раневская познакомилась с Мандельштамом, Ахматовой, Маяковским, Гумилевым…

Именно Гельцер помогла Фаине Георгиевне устроиться в массовку летнего Малаховского театра. Летний театр – это театр обычно со слегка сокращенной труппой, который выезжает к своим зрителям на дачи и дает представления на свежем воздухе – этакий облегченный вариант ближних гастролей.

Первая роль была маленькой, но оттого не менее успешной. Поначалу Фаина испытывала растерянность – как существовать на сцене? Она спросила у исполнителя главной роли, актера Певцова, что ей делать. Тот ответил: «Люби меня. Люби, душечка, изо всех сил». Так Раневская и поступила – все четыре часа спектакля она сквозь слезы улыбалась на заднем плане и любила главного героя. Она играла так сильно, что зритель поневоле ждал развязки линии, которой попросту не существовало!

Когда спектакль окончился, Певцов подошел к юной актрисе, которая продолжала плакать, и взволнованно спросил, что случилось. «Я все еще люблю вас», – просто ответила Фаина. «Ты будешь актрисой!» – воскликнул он. И предсказание, как известно, сбылось.

Однако, несмотря на успех, по окончании дачного сезона Фаине пришлось расстаться с набранной на летнее время труппой.

Она стала искать постоянную работу на бирже, которых тогда было великое множество. Когда некая Лавровская, которой принадлежала одна из бирж, заполняла анкету на юную Фаину, то в графе «амплуа» написала «гранд-кокетт», то есть соперница главной героини. А как же якобы непривлекательная внешность Раневской? Конечно, она была хорошенькой девушкой, раз ей определили такое амплуа.

История сохранила и описание юной актрисы Фаины Раневской: «Очаровательная жгучая брюнетка, одета роскошно и ярко, тонкая фигурка утопает в кринолине и волнах декольтированного платья. Она напоминает маленького сверкающего колибри…»

Сама она, правда, считала себя до крайности непривлекательной, и отсутствие поклонников поддерживало такую низкую самооценку.

Первым предложением, которое получила начинающая актриса, было приглашение работать в недавно образованном театре. Но работать предстояло не в Москве, а в Крыму. Фаина согласилась, несмотря на то что жалованье было просто нищенским – 35 рублей (рабочий в то время получал 74 рубля). Также ей необходимо было обзавестись гардеробом, потому что выступать предстояло в своей одежде.

Конечно, мать продолжала понемногу присылать дочери деньги, но их едва хватило на покупку того самого «гардероба». Дальше предстояло как-то выкручиваться. Однако особого успеха труппа, гастролируя по Крыму, не имела, зрителей на спектаклях набиралось мало, а значит, и заработков не было.

Одной из ролей, которую играла начинающая актриса, была учительница мальчика в богатом доме. Надо отметить, что театр, где тогда служила Фаина, не отличался высоким профессионализмом. Так, Раневской дали текст, чтобы она выучила роль, за 3 часа до спектакля. Она успела только пробежать глазами всю пьесу, когда к ней подошел актер, игравший в том же театре трагические роли. Со свойственным всем трагикам оптимизмом он заявил, что роли учат только провинциалы. Разве юная Фаина хочет выглядеть провинциалкой? Если нет, то лучше прямо сейчас отправиться смотреть славный город Керчь, а справиться с ролью поможет суфлер – как и всем актерам в этом представлении.

В театр они вернулись за полчаса до спектакля. Раневская надела красивое зеленое платье, вышла на сцену и поняла, что в голове у нее пусто. Суфлер что-то шептал из своей будки, но она его не слышала. Партнеры пытались ей помочь, но безуспешно. Юная учительница, кое-как пожав руку «матери» своего ученика… просто удалилась со сцены. Оставшиеся актеры спасли пьесу, разделив реплики Раневской между собой.

Лавровская не выгнала Фаину из театра, дав ей второй шанс. И Раневская честно его отработала, выучив текст не только своей роли, но и всех партнеров. Однако успеха самому театру это не прибавило.

Сама Раневская вспоминала этот период так: «Первый сезон в Крыму, я играю в пьесе Сумбатова Прелестницу, соблазняющую юного красавца. Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: “…шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…” После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображавшую гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову. Придя домой, я дала себе слово уйти из театра».

Как мы знаем, к счастью, слово свое Раневская не сдержала.

А между тем наступил 1917 год.