Глава 3
Осколки памяти
– Повреждён лучезапястный сустав, а также наблюдается разрыв связок кисти левой руки. Неполный перелом малоберцовой кости, смещение седьмого и восьмого ребра на той же левой стороне. Рассечена правая бровь. Черепно-мозговые травмы по первым данным отсутствуют. Многочисленные порезы на коже. Три из них неблагоприятного характера, из которых пришлось извлекать осколки. Жизненно важные органы задеты не были, но немного нарушены зрительные рефлексы. Могут быть проблемы с фокусировкой, но это исправимо, если она даст согласие на оперативное лечение. Полагаю, это произошло из-за чрезмерного светового воздействия, что оказала вспышка астероида. Общее состояние удовлетворительное. Концентрация морфина в крови значительно снизилась, поэтому она может проснуться в любой момент, – закончил врач, в речи которого слышался лёгкий акцент.
– Дайте ей обезболивающее, – с некоторой заботливостью проговорил мужской голос.
– Только когда она придёт в сознание, – ответил другой.
«Я в сознании», – хотелось сказать мне, однако какая-то трубка в горле сильно мешала.
С трудом мне удалось разлепить глаза, но, вопреки ожиданиям, их не ослепил свет. Помещение было мрачным, с серым, будто глянцевым потолком, нечётко отражающим комнату. С правой стороны находилось большое окно, которое выходило на какой-то коридор. В свете приоткрытой двери мелькали чьи-то тени, откуда и доносились голоса.
Дышать было тяжело, так как грудь туго стягивал лечебный корсет. Аналогичное сдавливание чувствовалось и на левой ноге. Протянутый к горлу через носовой ход зонд затруднял глотание и вызывал рвотный рефлекс. Я потянула руку к трубке, но дёргать побоялась. Её противоположный конец, должно быть, находится где-то в области моего желудка, и одним неправильным движением я могу повредить слизистую. От этой мысли стало ещё неприятней.
Не успела я опустить руку обратно, как в палату влетел врач с седыми волосами, но не согнутой временем спиной.
– Не нужно так делать, – обеспокоенно проговорил он, подходя ко мне и поправляя крепление зонда.
– Снимите… – шепчущим голосом попросила я.
– Нельзя снимать, – твёрдо сказал мужчина, затем с лёгким акцентом добавил: – Через него поступает необходимая для тебя пища.
– Не хочу есть. Не люблю смеси, – зачем-то осведомила я врача о совершенно бесполезном факте. Мозг, наверное, ещё очень плохо соображал.
Видимо, мужчина это понял, поэтому лишь рассмеялся.
В этот момент в комнату вошёл кто-то ещё. Я разглядела только чёрную одежду; черты лица немного двоились в глазах. Не зря врач говорил о нарушении фокусировки, видеть я и в самом деле стала значительно хуже. Надеюсь, это пройдёт.
– Дышать тяжело… – всё тем же шёпотом проговорила я после того, как попыталась сделать глубокий вдох.
– Повязка давит? – спросил врач.
Я слегка кивнула, отчего трубка в горле неприятно шевельнулась.
– Ослабьте немного, – проговорил мужчина в чёрном, что по-прежнему стоял около двери.
Мне почему-то хотелось, чтобы он подошёл ближе. Тогда бы я как следует смогла рассмотреть его лицо. Ведь это он был в лодке и его голос казался мне таким знакомым. Думаю, увидев лицо, я бы сразу поняла, откуда его знаю.
– У неё перелом со смещением двух рёбер. Корсет удерживает их в правильном положении, – сказал врач, после чего обратился ко мне: – Голова кружится?
– Нет, – хрипло протянула я.
Доктор кивнул, затем посмотрел на экран, где отображались, как я поняла, данные о моём состоянии. Сама я ничего разглядеть не могла: все цифры удваивались или даже утраивались в глазах.
– Содержание кислорода немного снижено, но в допустимой норме, – проговорил доктор. – Если вдруг закружится голова, скажи, и мы поставим тебе кислородную маску.
Я несколько раз моргнула, давая понять, что услышала его слова.
– Что-нибудь болит? – спросил доктор, подходя к монитору.
– Вы шутите? – Я бы рассмеялась в этот момент, но моё состояние не позволяло. – Лучше спросите, что не болит.
– Потерпишь, или вколоть обезболивающее? – Он повернул голову ко мне через плечо.
– Потерплю, – услышала я долю героизма в собственном голосе.
Я увидела некоторое шевеление у выхода из палаты. Мужчина в чёрном, расправив края кожаной куртки, опустил руки в карманы и облокотился на дверь, отчего та плотно закрылась.
– Расскажи мне, что ты помнишь? – продолжал расспрашивать меня врач.
Я устремила глаза к потолку, обдумывая вопрос.
– Вы имеете ввиду, из моей жизни… или из того, что произошло? – с трудом выговорила я срывающимся на глухость голосом.
– Просто, что первое приходит в голову, – пояснил доктор, вводя какие-то символы в компьютер.
Я опустила глаза на человека, стоящего напротив моей кровати. Я точно его знаю, сердцем чувствую.
Доктор, повернувшись ко мне в очередной раз, проследил за моим пристальным взглядом и спросил:
– Знаешь его?
Я закрыла глаза в надежде на то, что образ сам по себе возникнет в голове. Почему-то на ум пришла массивная серебряная цепь и незнакомый по виду гаджет на протянутой ко мне руке. Я открыла глаза, чтобы проверить, есть ли данные предметы на этом человеке. К сожалению, издалека мне было непонятно. Кажется, какая-то цепь висела на шее, но она была спрятана под майкой и цвет её казался неясным.
– Не вижу лица, – проговорила я. Собственный голос было просто не узнать.
Не успел врач чего-либо сказать, как мужчина в чёрном отпрянул от двери и, вытащив руки из карманов, направился к моей постели.
Я не отрывала от него взгляда, чувствуя, как учащается моё сердцебиение с его приближением.
Мужчина пододвинул к кровати стул, что располагался под окном, и, развернув спинкой вперёд, перекинул через него одну ногу и сел лицом ко мне.
Да, теперь я точно знаю, что это он был в лодке, ведь глаза были теми же самыми, мутно-зелёными. И я точно видела эти глаза прежде. Нет сомнений в том, что я знала этого человека. Но откуда? И насколько близко?
– И? – поинтересовался доктор, глядя, как пристально я рассматриваю лицо рядом сидящего.
– Не помню, – выдохнула я, отворачиваясь от него.
Молодой человек бросил удивлённый взгляд на доктора, а тот спросил меня:
– Как тебя зовут, помнишь?
Ариана – пронеслось в моей голове. Да, конечно, помню.
Я слегка кивнула и озвучила имя.
– Так-так, – проговорил доктор вновь разворачиваясь к монитору компьютера. – Имя отца?
– Адриан Делор, – тут же ответила я.
– Матери? – доктор поспешно начал щёлкать по сенсорным клавишам.
– Марселла…
– Кого ещё помнишь? – перебил он меня очередным вопросом, не дав договорить фамилию.
– Аллена, – машинально назвала я следующее имя, и тут же в голове возник образ мальчика с огромными голубыми глазами и с зачёсанными набок каштановыми волосами. Почему-то мне непременно захотелось растрепать их. – Это брат, – пояснила я после непродолжительного молчания.
– Хорошо, – поощрительно кивнул доктор. – Друзья были?
Меня очень насторожило слово «были». Они есть и будут всегда.
– Даррен, – вспомнила я имя друга и почти сразу назвала ещё одно: – Майна.
«Рина!» – послышался её крик в моей голове. – «Останови бойл, нужно забрать её».
Внезапно я почувствовала, как кровь стала приливать к голове, а тело пронизало страхом.
– Нет… – Я хотела воскликнуть, но севший голос не позволил.
Доктор резко обернулся ко мне.
– Что нет? – обеспокоенно спросил он.
Молодой человек, что сидел на стуле, заметно встревожился.
– Не надо меня забирать. – Я покрутила головой и, бросив испуганный взгляд на доктора, взмолилась дрожащим голосом: – Пожалуйста, скажите, чтоб не забирали меня. Скажите им, что я в порядке. Пусть выбираются сами.
На этих словах я попыталась приподняться на постели, но тяжёлая рука удержала меня. Врач же бросился к полке с какими-то ампулами, в спешке пытаясь найти нужный препарат.
– Вы не понимаете, – чуть ли не плача продолжала я стоять на своём, пытаясь высвободиться из хватки. – Они погибнут!
– Тише-тише, – пытался успокоить меня мужчина.
Врач уже спешил к кровати с набранным шприцем.
– Нет, не надо мне ничего колоть! – уже во весь голос кричала я. – Пожалуйста, помогите им!
Помимо голоса кричало и всё моё тело, разрываясь от боли, которая ещё больше пронзила меня от напряжения и волнения.
Доктор производил какие-то манипуляции, крепко держа мою здоровую руку, но я ничего не чувствовала. В голове вертелись ужасные мысли, невероятный хаос.
Я сижу под какой-то железной дверью. Она меня не выпускает. Почему она не выпускает? И где это я вообще? В окно бьёт яркий свет. Он слепит глаза, и я роняю из рук сот. Перехожу по коридору в чью-то спальню. Это не моя комната, однако она кажется очень знакомой. Портьера отъезжает в сторону, а я точно знаю, что́ увижу за ней. Там должно быть чёрное небо с множеством светящихся вкраплений, а также темнеющий вдали океан. Но картина почему-то иная. В ушах начинает нарастать шум. Он закладывает слух, или же это я закрыла уши. Резкий порыв ветра вносит меня вглубь комнаты, а затем сильный толчок откидывает к стене. Сердце колотится, как ненормальное. Страх сковывает всё тело. Я кого-то вспоминаю, кого-то жду, за кого-то боюсь. Это не родители, не брат. Это кто-то другой.
«Падай, я поймаю» – бесчисленно слышится голос в моей голове.
Я встаю на дрожащие ноги и бегу вперёд. Пол быстро уходит назад, и мне хватает всего нескольких больших шагов, чтобы достичь террасы. Я вижу перед собой пылающее фиолетовое небо. С разбегу ступаю на перила балкона и прыгаю навстречу звёздам…
Потом лечу вниз. Дыхание перехватывает, и я падаю на стекло, сильно ударяясь левым боком, отчего меня резко пронзает боль в запястье, ноге и рёбрах. По наклонной грани меня быстро уносит вниз, а мелкие осколки больно впиваются в кожу. Я пытаюсь за что-то ухватиться, но сплошное гладкое стекло не позволяет. В глазах всё мелькает, будто планета крутится вокруг меня. Пирамида всё сильнее отклоняется, и моё скольжение постепенно затормаживается. Но стекло подо мной вдруг обрывается, и я вновь в свободном падении лечу вниз. На этот раз меня подхватил океан, отчего падение стало более щадящим. Ледяная вода ещё миллионом осколков впивается в тело. Я пытаюсь выплыть, но меня затягивает вглубь. Руки и ноги немеют, и я отпускаю все усилия…
Перед глазами предстаёт страшное зрелище. Я вижу город снаружи: огромный, конца не разглядеть ни с одной, ни с другой стороны. Он уходит вглубь, ломая собственные стены. Весь вспыхивает светом и тут же гаснет. Это повторяется несколько раз и больше похоже на предсмертную пульсацию города. Он идёт всё дальше ко дну, в темноту. Его уже почти не видно, когда кислорода в моих лёгких начинает катастрофически не хватать. Я запрокидываю голову в надежде увидеть звёзды. Мне не удаётся, однако я чувствую, что меня больше не тянет вниз. Делаю мах онемевшей рукой. Грудь стянулась, и мне, как никогда, хочется сделать хотя бы один скупой глоток воздуха. Ощущаю, как солёная вода сама тянет меня вверх, но собственных сил уже не осталось. Закрываю глаза… и делаю вдох.
Боль неожиданно начала стихать, а сердцебиение восстанавливаться. Надо мной виднелся всё тот же серый потолок, а также две пары глаз, устремлённых на меня.
– Всё нормально? – спросил доктор.
Я неуверенно кивнула.
– Хорошо, – спокойно проговорил он же, отпуская мою руку.
По всей видимости, прошло всего несколько секунд, а перед глазами успел пронестись самый страшный момент из моей жизни.
Другую руку по-прежнему держал мужчина в чёрном. Я перевела взгляд на него, в очередной раз надеясь вспомнить, кто он такой. Цепь, что висела у него на шее и уходила под майку и в самом деле была серебряного цвета, а на запястье красовался массивный гаджет.
– Откуда я тебя знаю? – шепнула я, не сводя с него глаз.
– Правда не помнишь? – спросил мужчина с некоторой улыбкой на губах.
Я промолчала.
– Фрагментарная амнезия, – сказал доктор. – Такое иногда бывает после сильного испуга. – Он задумчиво потёр подбородок, а затем как ни в чём не бывало вернулся к компьютеру, вновь делая какую-то запись.
Я же продолжала рассматривать молодого человека, что стоял рядом.
– Ариана, – негромко позвал он, ослабив хватку на моей руке и легко скользнув пальцами по коже. – Как ты можешь не помнить? – огорчённо сведя брови, спросил он. – Я – Виктор.
Виктор… Нет. Или да. Не помню, чтобы это имя когда-то слетало с моих губ, но оно мне смутно знакомо.
– Виктор, – повторила я, и губы дрогнули от непривычного звучания.
– Да, – подтвердил он. – Вспоминаешь?
– Ты должен был прийти за мной… – с долей укора проговорила я.
– Прости, – с сожалением сказал Виктор. – Я не успел.
– Почему? – Мой голос опять сорвался на шёпот, а к глазам подступили слёзы. – Мне было так страшно.
Он сжал мою ладонь и чуть приклонился ко мне.
– Это в прошлом. С тобой всё хорошо. Ни о чём больше не думай.
После данных слов Виктор наклонился ещё ближе и слегка поцеловал в лоб.
Тёплое прикосновение его губ показалось мне очень родным. Да, это был он.