Глава 3
Объект преступления
3.1. Основные концепции объекта преступления
Объект преступления занимает особое место в структуре состава преступления. Во многом он выполняет системообразующую функцию, так как именно от характеристики объекта зависит то, каким образом он может быть нарушен (к примеру, отношения, обеспечивающие безопасность жизни, не могут быть нарушены путем составления подложного документа), какие последствия могут наступить (отношениям, обеспечивающим безопасность жизни, не может быть причинен имущественный вред), он отражается в содержании вины субъекта преступления, а некоторые объекты к тому же могут быть нарушены только строго определенным кругом субъектов (например, гражданское лицо не может нарушить отношений военной службы).
Объект преступления – то, на что направлено преступление, чему причиняется или создается угроза причинения вреда в результате виновного совершения общественно опасного деяния.
Содержание самого объекта понимается специалистами различным образом, что позволяет выделить несколько основных концепций объекта преступления:
• на ранних этапах развития отечественного уголовного права весьма распространенной была концепция, согласно которой объектом преступления признавалось отдельное лицо или совокупность лиц, против которых было совершено преступление. Концепция объекта преступления как лица подвергается справедливой критике в литературе. Напомним, что важнейшее правовое значение любого признака состава, в том числе и признаков, характеризующих объект, заключается в возможности разграничить на их основе преступные посягательства. В рамках рассматриваемой концепции это сделать вряд ли возможно, поскольку и кража у частного лица, и убийство, и изнасилование будут посягать на один объект – отдельное лицо;
• следующая концепция, которая была известна в России XIX в., может быть названа нормативистской. Она видела объектом преступления нормы права или право вообще. Обоснованная критика данной концепции может быть представлена тезисом о том, что сама по себе норма права или право вообще не терпят ущерба от совершенного преступления, скорее напротив, применение закона к преступнику означает торжество правовой нормы;
• не принимая полностью нормативистскую теорию, отечественная наука создала так называемую дуалистическую концепцию. С формальной стороны, объектом преступления является норма права, но, нарушая норму, преступник одновременно нарушает и чье-либо благо, охраняемое этой нормой. Однако, как и всякая переходная, половинчатая концепция, она не была поддержана широко, хотя высказываемые в ее рамках суждения получили дальнейшее развитие;
• дуалистическую концепцию можно признать переходной от нормативистской теории объекта к теории объекта как правового блага или правоохраняемого интереса. Заметим, что современная наука (А. В. Наумов, А. В. Пашковская[45]) понятия «интерес» и «благо» употребляют через запятую, как синонимы, в то время как в дореволюционный период эти понятия противопоставлялись;
• теория интереса (блага), как представляется, создала основу для появления еще одной концепции, получившей широкое распространение в советской уголовно-правовой литературе, – концепции объекта как общественных отношений. Эта концепция была нормативно признана в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г., ст. 5 которых указывала, что преступление есть нарушение порядка общественных отношений. С тех пор и вплоть до конца XX в. концепция объекта как общественных отношений была доминирующей в отечественной литературе.
В современной науке, во многом под воздействием произведений А. В. Наумова, наблюдается пересмотр устоявшихся схем и концепций объекта преступления. Ряд специалистов все более активно начинают отстаивать теорию интереса (блага) при характеристике объекта преступления. И в этой связи именно между ней и теорий общественных отношений сегодня располагается основной спектр мнений по рассматриваемому вопросу.
По нашему убеждению, между данными теориями нет принципиальных противоречий, а имеющаяся дискуссия в большей степени имеет политизированный оттенок.
3.2. Содержание и значение объекта преступления
Концепция, объявляющая объектом преступления общественные отношения, имеет под собой прочное социологическое обоснование. Общество, как известно, есть не просто совокупность образующих его индивидов. Это, прежде всего, социальное взаимодействие его членов, которое проявляет себя в виде определенной системы поступков людей по отношению друг к другу, системы поведения.
Основанное на социальных нормах поведение человека становится социальным поведением. Это поведение и составляет суть общественных отношений; последние слагаются именно из совокупности разнообразных видов поведения (деяний) человека. Общественные отношения не могут существовать без социальных норм, их регулирующих. Но социальные нормы – требуемое поведение, а общественные отношения – фактическое, действительное поведение.
Углубленному познанию проблемы общественных отношений способствует выявленная наукой их структура. Наиболее распространено мнение (Н. И. Коржанский, В. И. Динека, В. К. Глистин, Б. С. Никифоров), что общественное отношение имеет трехкомпонентную структуру и включает в себя: субъектов отношения, социальную связь между ними и то, по поводу чего эта связь возникает, – объект отношения.
Отношения могут возникать по поводу самых разнообразных объектов: предметов материального мира, нематериальных благ, идеальных ценностей и т. д. При этом суть общественного отношения, как известно, состоит не в отношении субъектов к тому или иному объекту, а во взаимоотношениях субъектов по поводу этого объекта. Это взаимоотношение (собственно социальная связь) проявляет себя как определенное поведение субъектов. Оно всегда представляет собой или делание чего-нибудь, или неделание чего-нибудь. Возможность субъектов отношения действовать тем или иным образом, бездействовать или находиться в том или ином состоянии, а равно их взаимные ожидания, что каждый будет вести себя в соответствии с требованиями социальной нормы, составляют важную часть общественного отношения. Реализация этой возможности и есть поведение, составляющее суть общественного отношения. Преступление же, как поведение, не соответствующее социальной норме, затрудняет или ликвидирует возможность одного из субъектов отношения вести себя или действовать определенным образом. В этом социальная суть преступления, и в этом же заключается причиняемый им общественному отношению вред.
Здесь важно заметить, что при совершении преступления реализация социальных возможностей нарушается только у одного участника общественного отношения. Если же оба участника каким-либо образом желают изменить свое поведение или состояние в рамках общественного отношения, то такое изменение чаще всего правомерно.
Возможности определенного поведения или состояния, гарантированные социальной нормой и составляющие суть общественного отношения, тесно связаны с интересами участников отношения. Поэтому вряд ли правильно противопоставлять общественные отношения, возможности и интересы. Последние, во-первых, тесно взаимосвязаны, а во-вторых, образуют часть общественного отношения.
Говоря об общественных отношениях как объекте преступления, стоит обратить внимание еще на несколько принципиальных моментов: уголовное право берет под охрану далеко не все общественные отношения. Преступлением нарушаются только те отношения, в сохранении и развитии которых заинтересовано большинство общества или та его часть, которая обладает наибольшим властным ресурсом для того, чтобы диктовать свою волю всем остальным членам общества; в качестве объекта преступления выступают лишь наиболее ценные общественные отношения; уголовное право берет те или иные отношения под охрану только в том случае, когда им угрожает причинение наиболее существенного вреда.
Общественные отношения, как исключительно социальный феномен (социальная связь), не могут быть доступны преступнику для непосредственного вредоносного на них воздействия. Нарушить общественное отношение можно: путем воздействия на что-то материальное, вещественное (например, участника общественного отношения или вещь, по поводу которой это отношение существует) либо путем разрыва социальной связи (то есть путем изменения социально значимого поведения).
Механизм причинения вреда объекту преступления, таким образом, может иметь следующие направления:
• воздействие на элементы общественного отношения. Преступник может непосредственно воздействовать: на человека как своего контрагента в общественном отношении, причем такое воздействие может носить психический (как при угрозе убийством) либо физический (как при убийстве) характер; на какие-либо материальные вещи (предметы), по поводу которых существует отношение, при этом такое воздействие может сопровождаться повреждением или уничтожением этого предмета (как при уничтожении чужого имущества) либо не сопровождаться (как при краже);
• разрыв социальной связи. Преступник может разрушить общественное отношение: путем изменения своего социального статуса, исключая себя из числа участников общественного отношения (как при уклонении от исполнения обязанностей военной службы); путем изменения социального статуса иного участника общественного отношения (как при вынесении заведомо неправосудного приговора);
• путем неисполнения возложенной на него обязанности (как при уклонении от уплаты налогов).
! При любом варианте причинения вреда объекту преступления сам вред всегда является социальным и состоит в деформации общественного отношения, при котором субъект, противостоящий преступнику в общественном отношении, лишается возможности вести себя определенным образом или находится в определенном состоянии, тем самым затрудняется или делается невозможной реализация присущего данному субъекту интереса (потребности).
Общественные отношения как объект преступления в тексте уголовного закона описываются законодателем в качестве признака состава преступления различным образом. В самом общем виде перечень объектов уголовно-правовой охраны определен в ч. 1 ст. 2
УК РФ, согласно которой Кодекс охраняет права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, окружающую среду, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества. Весь спектр охраняемых общественных отношений конкретизируется и систематизируется при построении системы Особенной части УК РФ, названия глав которой отражают объект определенной группы преступлений.
Об объекте как признаке состава можно судить также по иным данным:
• законодательному описанию отдельных элементов охраняемого отношения – потерпевшего, предмета.
Например, указание в ст. 242.1 УК РФ того обстоятельства, что предметом преступления являются не просто порнографические материалы, а материалы, содержащие порнографическое изображение несовершеннолетнего, свидетельствует, что его объектом выступают не только отношения, обеспечивающие общественную нравственность, но и отношения, обеспечивающие нормальное развитие несовершеннолетнего;
• характеристике причиняемого вреда.
Указание в ст. 116 УК РФ, что побои не влекут за собой причинения даже легкого вреда здоровью, свидетельствует, что отношения, обеспечивающие собственно физическое здоровье потерпевшего, не являются объектом данного преступления, которое посягает на отношения, обеспечивающие телесную неприкосновенность личности; в другом случае, наоборот, определение последствием неоказания помощи больному (ст. 124 УК РФ) вреда здоровью указывает, что объектом данного посягательства являются отношения, обеспечивающие безопасность здоровья личности;
• содержанию цели действий виновного.
В составе диверсии (ст. 281 УК РФ) законодательное описание цели явно указывает, что объектом данного преступления выступают отношения, обеспечивающие экономическую безопасность и обороноспособность государства.
Установление объекта преступления составляет важную часть правоприменительного процесса. Значение объекта состоит в следующем:
• является обязательным элементом преступления, в силу чего его отсутствие исключает возможность уголовно-правовой оценки содеянного как преступления;
• служит важным критерием отграничения одного преступления от другого.
Проиллюстрировать это свойство объекта можно следующей рекомендацией, озвученной в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.04.1994 г № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг»: при решении вопроса о наличии либо отсутствии в действиях лица состава преступления, предусмотренного ст. 186 УК РФ, необходимо установить, являются ли денежные купюры, монеты или ценные бумаги поддельными и имеют ли они существенное сходство по форме, размеру, цвету и другим основным реквизитам с находящимися в обращении подлинными денежными знаками или ценными бумагами. В тех случаях, когда явное несоответствие фальшивой купюры подлинной, исключающее ее участие в денежном обращении, а также иные обстоятельства дела свидетельствуют о направленности умысла виновного на грубый обман ограниченного числа лиц, такие действия могут быть квалифицированы как мошенничество. Таким образом, объект преступления – собственность или денежное обращение – лежит в основе разграничения таких сходных по объективной стороне преступлений, как сбыт поддельных денег и мошенничество;
• определяет характер общественной опасности совершенного деяния, как один из критериев индивидуализации уголовного наказания.
Именно так решается вопрос в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»: при учете характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду прежде всего направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности (т. е. объект посягательства) и причиненный им вред.
3.3. Виды объектов преступления
Важной составляющей учения об объекте преступления является разработанная наукой классификация объектов преступного посягательства.
Наиболее дискуссионной при этом долгое время остается так называемая «вертикальная» классификация. Основное значение вертикальной классификации объектов состоит в том, что именно она берется законодателем за основу систематизации норм Особенной части УК РФ.
Р. Р. Галиакбаров выделяет: общий объект как совокупность всех охраняемых УК РФ отношений; родовой, который является частью общего и определяется им как совокупность отношений, охраняемых разделом Особенной части УК РФ; видовой (групповой), который является частью родового и представляет собой отношения, охраняемые главой Особенной части УК; непосредственный – объект конкретного преступления[46].
Подобное мнение сегодня широко распространено. Однако, как представляется, такая классификация должна быть оценена критически. При разработке вертикальной классификации объектов следует учесть следующие обстоятельства.
Непосредственный объект – объект реально совершенного преступления, а потому все его индивидуальные признаки не могут быть зафиксированы законодателем на уровне признаков состава преступления, куда отбираются лишь видовые признаки объекта преступлений определенной группы.
К примеру, кража автомобиля у гражданина Н. нарушает отношения собственности, сложившиеся по поводу этого автомобиля между ним и всеми гражданами, кража драгоценностей у гражданки М. нарушает отношения собственности, сложившиеся по их поводу и т. д. Обобщая подобные деяния и конструируя состав кражи в УК РФ, законодатель определяет и видовые признаки ее объекта, а именно – общественные отношения собственности.
Этот объект соотносится с объектом реального преступления – непосредственны объектом – по принципу «общее – особенное»: все признаки, присущие видовому объекту, имеют место в объекте непосредственном, но последний обладает еще и рядом дополнительных, только ему присущих признаков. Понятие объекта как часть состава преступления всегда является видовым, следовательно, низшим звеном в вертикальной классификации понятий, характеризующих объект преступления, всегда будет понятие видового объекта.
Понятие родового объекта включает признаки, общие для объектов некоторой группы преступлений, признаки составов которых, как правило, закреплены в одной главе Особенной части УК РФ (однако это правило соблюдается в действующем законодательстве не всегда последовательно). Родовые объекты, имеющие отношение к единой сфере проявления общественных отношений, объединяются законодателем в раздел Особенной части УК РФ. Такое объединение носит чисто механический характер и не приводит к образованию нового объекта в вертикальной классификации. К тому же в некоторых случаях законодатель определяет разделы Особенной части так же, как и главы (раздел XI, глава 33; раздел XII, глава 34). В этих ситуациях говорить о появлении нового объекта также не приходится. Таким образом, в любом случае создание раздела не означает появления нового объекта.
Вслед за видовым и родовым в вертикальной классификации объектов находится общий объект преступлений как совокупность всех охраняемых уголовным законом общественных отношений.
Таким образом, «вертикальная» классификация объектов преступления должна включать в себя видовой объект, определяемый в уголовно-правовой норме, родовой, на основе которого они объединяются в главу Особенной части УК РФ, и общий объект преступлений.
Непосредственному объекту (объекту реально совершенного преступления) не место в вертикальной классификации, поскольку он представляет собой явление, тогда как состав преступления и его признаки (в том числе и признаки, характеризующие объект) – это определенное понятие. Нет в вертикальной классификации и над группового, интегрированного объекта. Главы уголовного закона, в принципе, могут быть интегрированы в рамки разделов. Основанием объединения в данном случае является единая принадлежность общественных отношений, сфера их проявления, но не новый (надгрупповой, интегрированный и т. д.) объект посягательства.
Вместе с тем приходится констатировать, что обозначенная модель соподчинения объектов преступления в действующем законодательстве имеет место не всегда. В некоторых ситуациях законодательное объединение составов преступлений в одну главу не сопровождается появлением родового объекта, поскольку составы преступлений в главе обладают идентичными признаками, характеризующими объект. Такая ситуация имеет место при анализе преступлений, предусмотренных в главе 21 УК РФ, где видовые и родовые признаки объекта совпадают.
В других случаях законодатель поступает иначе.
Так, преступления, нарушающие личные, избирательные, трудовые, авторские и иные права человека и гражданина, интегрированы в одну главу (19 УК РФ), при этом образуется новый, вполне самостоятельный объект – общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность конституционных прав и свобод, который является «общим» по отношению к «особенным», образующим его видовым объектам и может быть определен как родовой объект.
Иногда составы преступлений, имеющие различные видовые объекты, объединяются в главу Особенной части УК РФ чисто механически, и тогда так называемый «родовой» объект представляет собой объединение нескольких видовых, выступает как целое по отношению к образующим его частям, например, глава 17 УК РФ объединяет преступления против свободы, чести и достоинства личности. Ввиду того, что в рассматриваемой ситуации нарушается принцип соподчинения объектов, мы не можем признать наличие нового объекта в главе.
Различные варианты соподчинения объектов преступного посягательства обусловливают и различную группировку объектов в рамках раздела; она может включать родовые либо видовые объекты.
Можно утверждать, что современная система Особенной части отечественного уголовного законодательства не позволяет выстроить универсальную вертикальную классификацию объектов преступлений; равно как отсутствие в отечественной науке единого представления о вертикальной классификации объектов не позволило законодателю создать непротиворечивую систему Особенной части уголовного закона. В связи с этим разработка вертикальной классификации и построение на ее основе системы Особенной части УК РФ все еще остаются в ряду актуальных проблем уголовно-правовой науки.
Кроме изложенной, в науке уголовного права применяется еще одна классификация объектов, получившая название «горизонтальной». Она проводится на уровне непосредственного объекта – объекта реально совершенного преступления. И необходимость ее обосновывается тем, что преступление, как правило, причиняет вред не какому-либо одному, а нескольким объектам охраны. Суть горизонтальной классификации состоит в выделении основного, дополнительного и факультативного объектов.
Основной непосредственный объект преступления – то общественное отношение, повреждение которого составляет социальную сущность данного преступления и в целях охраны которого создана уголовно-правовая норма, предусматривающая ответственность за его совершение.
Основной объект всегда лежит в плоскости родового объекта. Можно добавить, что в умышленных преступлениях им выступает отношение, на причинение вреда которому направлен умысел виновного. Так, например, в составе посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) умысел виновного всегда направлен на прекращение его общественной или политической деятельности, ради безопасности которой и создается соответствующая уголовно-правовая норма. Основным объектом данного преступления выступают общественные отношения, складывающиеся во внутриполитической сфере реализации государственного суверенитета. Наличие основного объекта является необходимым условием признания общественно опасного деяния преступлением. Без повреждения основного объекта или без создания угрозы причинения ему вреда уголовно-правовая оценка действий субъекта как преступления исключается.
Дополнительный непосредственный объект преступления – то общественное отношение, посягательство на которое не составляет сути данного преступления, но которое всегда повреждается или ставится под угрозу повреждения наряду с основным объектом.
Дополнительный объект всегда расположен в плоскости иного родового объекта.
К примеру, в ситуации разбойного нападения (ст. 162 УК РФ) умысел виновного направлен на завладение имуществом, в связи с чем основным объектом, ради охраны которого создана рассматриваемая норма, следует признать отношения собственности. Однако, наряду с ними виновный всегда причиняет вред отношениям, обеспечивающим безопасность здоровья личности, поскольку разбой в силу законодательного описания требует применения или угрозы применения насилия. Эти отношения и выступают в качестве дополнительного объекта разбоя.
Значение дополнительного объекта предопределено тем, что его наличие всегда влияет на уголовно-правовую оценку содеянного.
Факультативный объект преступления – то общественное отношение, которое в одних случаях данное преступление изменяет, а в других случаях – нет.
В составе вовлечения несовершеннолетнего в систематическое употребление спиртных напитков или одурманивающих веществ (ст. 151 УК РФ) основным объектом выступают отношения, обеспечивающие интересы развития и формирования личности подростка. Однако если под воздействием виновного несовершеннолетний станет потреблять спиртные или одурманивающие вещества, то не исключено, что вред будет причинен отношениям, обеспечивающим безопасность его здоровья. Они и будут в данном случае выступать в качестве факультативного объекта.
Факультативный объект преступления не влияет на квалификацию содеянного по той или иной статье (пункту, части статьи) уголовного закона, но причинение ему вреда, несомненно, свидетельствует о повышенной степени общественной опасности содеянного, а потому должно учитываться правоприменителем при назначении наказания или определении иных мер уголовно-правового характера.
3.4. Предмет преступления
К числу факультативных признаков состава преступления, характеризующих объект, относятся предмет преступления и потерпевший.
Некоторые авторы (В. К. Глистин, В. С. Прохоров) утверждают, что предмет преступления – это всегда часть общественного отношения (объекта преступления), а именно та, по поводу которой это отношение существует (объект, иногда говорят – предмет, общественного отношения)[47]. В силу этого они утверждают, что предмет преступления, во-первых, присутствует во всех без исключения преступлениях (поскольку, если есть целое – отношение, то обязательно должна присутствовать и его часть – предмет), а во-вторых, что предмет преступления может быть как материальным, так и нематериальным (например, предметом изнасилования считается в данной концепции половая свобода женщины). Другие авторы (А. Э. Жалинский, А. В. Наумов, А. В. Пашковская) не акцентируют внимания на том, является ли предмет частью объекта преступления, и полагают, что предмет преступления представляет собой только и исключительно материальный предмет внешнего мира[48]. В силу этого утверждается, во-первых, что предмет присутствует только в тех преступлениях, где преступное посягательство осуществляется через непосредственное воздействие на этот материальный предмет внешнего мира, в иных же преступлениях (например, в изнасиловании, дезертирстве и т. д.) предмет преступления отсутствует. А во-вторых, предмет зачастую выводится за рамки охраняемого законом общественного отношения (объекта преступления), в частности, когда посредством создания или воздействия на предметы, исключенные из легального оборота, нарушаются те или иные отношения.
Представляется, что в данном случае мы имеем дело с двумя крайними подходами. Предмет преступления, будучи, безусловно, элементом общественного отношения, которое нарушается совершением преступления, действительно не всегда имеет материальную форму, он может быть также и нематериальным (идеальным). Потребности сегодняшнего дня настоятельно требуют отказаться от ставшего догмой понимания предмета только и исключительно как вещи (предмета материального мира). К числу, например, предметов посягательства вполне целесообразно отнести информацию. Однако и расширять понимание предмета безгранично (за счет всех без исключения объектов общественных отношений) нет достаточных оснований.
Таким образом, предметом преступления следует считать ту часть объекта посягательства, которая имеет материальное выражение, или информацию, воздействуя на которые субъект причиняет вред общественным отношениям, составляющим данный объект.
Важно обратить внимание, что предложенная трактовка предмета ставит за рамки данного признака целый ряд вещей, традиционно признаваемых предметом преступления. Речь идет о предметах, которые не являются элементом охраняемых законом общественных отношений, но воздействуя на которые или создавая которые субъект причиняет вред этим отношениям (например, поддельные деньги, наркотические средства, психотропные вещества и др.). Представляется, что для обозначения данной категории вещей целесообразней использовать понятие «орудий» совершения преступления и относить их к числу признаков объективной стороны состава. Эта же трактовка предмета ставит вопрос о том, всегда ли предмет преступления – это часть объекта (предмета) общественного отношения. Представляется, что нет. Прав в этой связи Н. И. Коржанский, когда пишет, что такое определение предмета окажется неполным, если не учитывать, что под материальным объектом в данном определении понимается как объект, так и субъект, поскольку человеческая деятельность представляет собой активность субъекта, направленную на объекты или на другие субъекты1. Если общественное отношение нарушается субъектом преступления посредством воздействия на тело или психику контрагента по этому общественному отношению, то этого второго субъекта отношения также целесообразно рассматривать с позиций учения о составе преступления в качестве предмета преступления.
Надо отметить, что наука чаще всего не склонна признавать человека предметом преступления и использует для его характеристики понятие «потерпевший от преступления». Однако такой подход в большей степени продиктован эмоциональными и этическими соображениями. С точки зрения механизма причинения вреда объекту преступления, а следовательно, и с точки зрения признаков состава, между материальной вещью и человеком нет принципиальной разницы.
Само понятие потерпевшего несет иную, нежели предмет преступления, смысловую нагрузку. В самом общем виде можно определить потерпевшего как лицо, права или законные интересы которого нарушены совершением преступления. Иными словами, это всегда лицо, противостоящее субъекту преступления в рамках того или иного охраняемого законом общественного отношения. Учитывая это, в уголовно-правовой науке к потерпевшим предлагается относить все виды этих субъектов: физических лиц, юридических лиц, общество в целом и государство[49]. Этот, в известной мере, новаторский подход еще не получил широкого признания. Наиболее распространенным в уголовном праве является понимание потерпевшего, основанное на уголовно-процессуальных предписаниях, согласно которым потерпевшими могут выступать лишь физические и юридические лица (ст. 42 УПК РФ). Потерпевший, как элемент реальности, элемент преступления, не может не учитываться законодателем при конструировании признаков состава преступления. Однако в тех случаях, когда такой учет происходит, законодатель указывает на потерпевшего как на объект непосредственного воздействия субъекта преступления, то есть, иными словами, как на предмет преступления. Во всех остальных случаях фигура потерпевшего находится за рамками состава преступления; а его признаки могут иметь значение для определения уголовно-правовых последствий совершенного преступления.
Значение предмета преступления предопределено его местом в числе признаков состава. Как факультативный признак объекта предмет преступления: может выступать обязательным признаком основного состава и тем самым служить частью основания уголовной ответственности (например, товарный знак, знак обслуживания, наименование места происхождения товара являются обязательными признаками состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 180 УК РФ); может выступать в ряду квалифицирующих или привилегирующих признаков состава преступления (размер похищенного является основанием дифференциации ответственности в ст. 158 УК РФ); может учитываться правоприменителем при определении наказания или иных мер уголовно-правового воздействия (несовершеннолетний или малолетний возраст потерпевшего от умышленного причинения легкого вреда здоровью, предмета этого преступления, может влиять на наказание в сторону его ужесточения).