БЕЗДОМНЫЕ
Пока ученик Пути Правой Руки[32] отказывается – или пренебрегает необходимостью – обрести дом свой в том окружении, в какое поместила его карма, будь то дворец, жалкий чердак или хижина, каким бы временным ни было предполагающееся существование его в этом окружении; если только он не посвятит себя тому, чтобы превратить это окружение в истинное средоточие дома во всех смыслах этого слова, он будет мало-помалу уничтожать свою способность к созданию собственного истинного семейного центра. Он будет бездомным в высшем понимании до конца дней своих – или тот идеальный дом, который будут рисовать ему разум и воля и который он будет пытаться создать, станет прискорбной карикатурой. Ученик [Пути Правой Руки] не имеет ничего общего с поступками тех, кто стремится разрушить среду этого дома или сделать его противоположностью всему тому, чем истинный дом должен быть. Если он хоть в каком-то смысле превосходит последних, его долг оттого лишь очевиднее и настоятельнее.
Совершенно невозможно, чтобы несчастливая, преисполненная раздоров семейная жизнь продолжалась бесконечно, найдись в доме хотя бы один человек, полный решимости сотворить гармонию из хаоса путем ежедневного привнесения в семью всей ментальной и физической силы, что есть в его распоряжении, – силы, которая стремилась бы к нейтрализации антагонистических элементов. Такой человек был бы готов оказывать другим мелкие услуги, не упуская возможности снять тяжелую ношу с плеч переутомившихся или нервно истощенных домашних, строя астральный образ идеального дома и наполняя его образами того, что наиболее естественно подходит для его обустройства. Будь он только способен объединить эти образы в тесных пределах занимаемого им пространства, он создал бы ядро своего идеального дома.
Чтобы создать это ядро, он должен неустанно отслеживать нехватку повседневных удобств и, не привлекая особого внимания, восполнять ее. Также необходимо искать возможности предложить изменения, которые послужат облегчению тяжелых жизненных условий. Он будет всеми доступными ему средствами выказывать истинную преданность интересам всех членов семьи. Прежде всего, он не замедлит показать, что все его усилия идут от сердца, а не только от холодного разума. Тогда всякое подобное усилие станет, образно говоря, новым камнем или новым гвоздем в том доме, который он надеется однажды создать для своих родных.
Количество бездомных, живущих в самой роскошной обстановке, не поддается исчислению. Их лица изборождены морщинами тревоги, недовольства и неудовлетворенности, впечатанными в них эгоистичным небрежением ко всем большим и малым возможностям, что могли бы привести к созданию духовно совершенного домашнего центра. Они не имеют представления о великом первобытном инстинкте домостроительства или об изначальной его причине. Старая как мир притча об изгнании Адама и Евы из Эдемского Сада – их родного дома – могла бы воззвать к разуму таких людей. Универсальная истина, стоящая за этой аллегорией – истина перерождения, тот импульс, который побуждает душу отправиться из Девачана (ее небесного дома) в изгнание, то есть в физическую инкарнацию, не трогает струны в их сердцах. Поэтому такой человек не осознает, что именно неистребимое стремление души к ее истинному дому возбуждает всякий импульс к домостроительству; что именно память души о красоте, величии, гармоничном окружении, покое и радости, излучаемых каждым членом той небесной семьи, побуждает обычных мужчину и женщину соединиться и попытаться воспроизвести некое подобие этого дома на Земле. Ибо существование в Девачане является воспроизведением и идеализацией всего, что взывает к нашей душе, всего, о чем мы думали и что делали в земной жизни. Совершенно очевидно, что каждая мысль и каждый поступок, направленные к созданию домашнего центра на Земле, являются дополнением к домашнему центру Девачана. Они сокращают срок нашего изгнания – так же как любой намеренно разрушительный поступок, злая мысль или небрежное игнорирование возможностей помогать другим в строительстве дома открывает путь к более долгому изгнанию, к большему испытательному сроку.