Ухожу. Оставляю любовь… Друзья и близкие о Владимире Зайцеве. Воспоминания. Стихи. Глава 3. По следам разведчика судьбы (Ирина Рубашкина, 2012)

За жар-птицей афганского социализма

Коломенское высшее артиллерийское командное училище имени Октябрьской революции Владимир Зайцев окончил летом 1982 года. По секретной «ракетной» специальности выпускались единицы, не более десяти курсантов. Владимира Зайцева, офицера с квалификацией инженера по эксплуатации тактического артиллерийского вооружения, должны были направить в Ивановскую область. Володя видел документы и утешил мать: «Не волнуйся, меня направляют в Шую».

Надежде Антоновне позвонил генерал Неелов:

– Куда распределили Володю?

– В Шую.

– Ну, это очень хорошее место, там его призвание.

Вдруг, как гром среди ясного неба, известие от Володи: «Мама, нескольких ребят после училища направляют служить в Афганистан, я среди них». Надежда Антоновна была в отчаянии: «У меня вторая группа инвалидности, отец – инвалид Великой Отечественной войны… Даже поэтому сына не должны были послать в Афганистан!»

В тот день к Надежде Антоновне пришел пришивать погоны Вася Башук, который оканчивал Высшее командное училище Московского округа. Он был из бывших суворовцев, которые держались кучкой и часто у них бывали. Вася говорит: «Надежда Антоновна, не расстраивайтесь, завтра Неелов будет на Красной площади вручать нам аттестаты, обратитесь к нему». Вася дал ей входной билет. Но на вручении аттестатов Неелов был недосягаем среди генералитета. Известие о том, что Володю отправляют в Афганистан, мать передала Неелову через секретаря.

Утром раздался звонок:

– Квартира Зайцевых? Неелов. Ну что же вы, Надежда Антоновна… Я же вас спрашивал, куда распределили Володю.

– Я вам ответила, куда. Распределение исправили, дооформили сына в «афганский» список. В Туркестанский округ.

Неелов уже ничего не мог предпринять после приказа, подписанного главнокомандующим.

– Ну что ж, значит, в Афганистан. А жалко, у Володи могло быть хорошее будущее. Только скажите ему, чтобы он приехал ко мне перед отправкой.

Они встретились. Генерал по-отцовски с ним поговорил, напутствовал, ободрил: «Я думаю, ты из этой опасной игры выйдешь живым, только постарайся себя беречь».

Старшим группы офицеров, следовавших поездом в Ташкент, был назначен сокурсник сына Евгений Ляпин. Отец Жени – тоже участник Великой Отечественной войны, инвалид. И таких ребят из многострадальных и неполных семей направили в Афганистан в первую очередь, сразу из стен училища.

«Как с этим смириться, чем объяснить?» – билась над вопросом Надежда Антоновна и не находила разумный ответ. Ответ найдется – через много лет, в трудах ученых, изучающих историю этой войны.

В 2001 году доктор военных наук, профессор Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил РФ генерал-полковник Виктор Михайлович Барынькин напишет:

«В Министерстве обороны СССР не имелось никаких государственных документов, которыми бы ставились задачи на подготовку войск к вводу в Афганистан. О возможности принятия такого решения тогдашнее руководство Министерства обороны было проин формировано членом Политбюро ЦК КПСС Д. Ф. Устиновым только в начале декабря 1979 года. А окончательное решение на ввод было принято политическим руководством страны 12 декабря 1979 года. Однако оно не было оформлено Указом Президиума Верховного Совета СССР или другим каким-либо правительственным документом.

Первый документ, касающийся пребывания наших соединений и частей в ДРА, поступил в Министерство обороны СССР лишь спустя почти два месяца после ввода войск. Это было Постановление Совета министров СССР от 19 февраля 1980 года № 152-45, которое определяло вопросы финансирования и предоставления льгот личному составу войск, находящихся в Афганистане. Постановление уничтожено Управлением делами Минобороны. Очевидно, на этот счет было указание. Принятое в закрытом порядке решение на ввод войск в Афганистан узким кругом лиц и означавшее фактически необъявленное вступление в локальный вооруженный конфликт привело к нарушению статьи 73 п. 8 Конституции СССР, согласно которой «вопросы мира и войны, защита суверенитета, охрана государственных границ и территории СССР, организация обороны, руководство Вооруженными Силами СССР» подлежат «ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов государственной власти и управления», а также статьи 121 п. 17, в соответствии с которой «состояние войны в случае военного нападения на СССР или в случае необходимости выполнения международных договорных обязательств по взаимной обороне от агрессии может быть объявлено в период между сессиями Верховного Совета СССР лишь Президиумом Верховного Совета СССР». Ни сессия Верховного Совета СССР, ни Президиум Верховного Совета СССР не рассматривали вопрос о вводе советских войск в Афганистан и их участии в военных действиях».

Вестовые войны – 15 цинковых гробов

По данным Всероссийского общественного движения ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство», через горнило Афганистана прошло свыше 700 тысяч россиян.

Решение о введении Ограниченного контингента советских войск в Афганистан и участии в боевых действиях в этой стране вызывало как понимание, так и осуждение, и материнский страх за каждого призывника. Но все это ни в коей мере не должно бросать тень на солдат и офицеров, посланных в Афганистан. Верные присяге, убежденные в том, что защищают интересы и рубежи Родины и оказывают интернациональную помощь народу-соседу, они честно выполняли свой воинский долг и несли с собой обновленную любовь к Родине, познанную вдали от нее. Вместе несли службу в Афганистане русские и узбеки, киргизы и татары, украинцы и белорусы, и все они составляли такое же сплоченное боевое братство, как их деды и отцы в годы Великой Отечественной войны.

Воевали в Афганистане и выпускники 335-й московской школы, где учился Володя Зайцев, и другие ребята из района Люблино. В 1979 году 15 цинковых гробов были привезены во Дворец пионеров имени Третьего интернационала. Жители Люблино оплакивали своих сыновей на гражданской панихиде.

С февраля 1981 года в Кабуле нес службу Саша Брыскин – одноклассник Володи. В школе Саша не отличался образцовым поведением, но потом его характер выровнялся, он закончил ПТУ, стал краснодеревщиком и до армии работал столяром в спорткомплексе «Крылатское». В марте 1982 года Саша послал домой привет из Герата. Он был старшим механиком-водителем БМП в войсках связи. В одном бою Саше пришлось трижды налаживать связь со штабом. В третью вылазку связного взяли на прицел душманы и смертельно ранили выстрелом из фаустпатрона. 14 июня 1982 года ефрейтор Александр Брыскин погиб. Посмертно награжден орденом Красной Звезды и медалью «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа». Похоронен на Люблинском кладбище, где обрели вечный покой многие воины-интернационалисты, призванные Люблинским военкоматом.

Весной 1982 года Володя Зайцев заканчивал Коломенское артиллерийское училище и, конечно, знал о гибели своего одноклассника.

Так, прибытием «груза 200» заявляла о себе необъявленная война. Для Володи приближался «его» Афганистан.

Саурская революция

Необъявленная война в Афганистане явилась продолжением холодной войны – жесточайшего противостояния между СССР и США. Для идеологического перевеса сил и для безопасности на юге нашей страны нужно было не допустить установления в Афганистане враждебного для СССР режима. Исходя из этого, Советский Союз поддерживал национально-освободительные движения и коммунистические революции.

При принятии решения о вводе советских войск в Афганистан одним из доводов явилась Апрельская (Саурская) революция, с которой руководство нашего государства связывало перспективу построения социализма в этой стране.

Советско-афганское военное сотрудничество началось еще в 1956 году. На Министерство обороны Советского Союза возлагались задачи по подготовке национальных военных кадров на месте и в СССР. В 60-х годах в Королевстве Афганистан была создана Коммунистическая партия под руководством Нурмухаммеда Тараки под названием «Хальк» («Народ»). В 1967 году партия раскололась на две части – «Хальк» и «Парчам» («Знамя»). Просоветской фракцией «Парчам» руководил сын генерала Афганских вооруженных сил Бабрак Кармаль.

Добрососедские отношения между СССР и Афганистаном не раз скреплялись договорами о дружбе и взаимопомощи. Король Захир-шах успешно лавировал в отношениях между Советским Союзом и США. За это время была отстроена сеть дорог с бетонным покрытием для нагрузок до 60 тонн. Советский Союз отстраивал две оси: Кушка – Герат – Кандагар и Термез – Мазари-Шариф – Кабул – Джелалабад, а США провели линию Кабул – Кандагар. Это явилось не только прогрессом для страны со средневековым укладом, но и одним из условий для развертывания военной техники на случай войны.

Сползание к вооруженному конфликту началось с междоусобицы в правящей королевской семье. 17 июня 1973 года в Афганистане была ликвидирована монархия: государственный переворот совершил Мухаммед-Дауд-хан, двоюродный брат короля. В стране возник политический хаос. 27 апреля 1978 года сам Дауд был свергнут в результате военного путча, проведенного фракциями Коммунистической партии, объединившимися в Народно-демократи чес кую партию Афганистана. Король Дауд и 30 членов его семьи были казнены.

В результате Саурской революции президентом стал коммунист Тараки. Правительство Афганистана хотело быстро превратить страну в современное социалистическое государство. Декретами были проведены земельная, социальная и образовательная реформы. Правительство Тараки получило экономическую и финансовую помощь от СССР. В мае 1978 года было подписано соглашение о советских военных советниках, их численность увеличилась со 100 до 400 человек. В декабре того же года в Москве между СССР и Афганистаном был заключен Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Статья 4 гласила: «Высокие договаривающиеся стороны, действуя в традициях дружбы и добрососедства, а также Устава ООН, будут предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности».

Тысячи советских специалистов и рабочих прибыли в Афганистан, а у молодых афганцев появилась возможность учиться в вузах в Советском Союзе. Однако ускоренная программа реформ не была осуществлена, потому что ни фракции «Хальк», ни фракции «Парчам» не удалось создать себе широкую базу сторонников среди населения; члены Народно-демократической партии составляли менее половины процента населения.

Через год одновременно во всех провинциях началось восстание против коммунистического режима. Правительство Тараки контролировало только города, потеряв власть над труднодоступной центральной частью страны. В мае 1979 года премьер-министром страны стал Хафизулла Амин, который принялся жестоко подавлять восстание. Тюрьмы были переполнены противниками Саурской революции, но восстание расширялось. Тараки было предложено убрать Амина, которого советское руководство не без оснований подозревало в связях с ЦРУ, но Амин реагировал быстрее. 14 сентября 1979 года он штурмовал президентский дворец. Тараки был тяжело ранен и 17 сентября умер. После убийства Тараки советское руководство возлагало надежды на Бабрака Кармаля.

Начало войны в Афганистане

24 декабря 1979 года первые подразделения 40-й армии высадились на аэродроме Баграм в 50 километрах от Кабула. Сведения об уникальной операции по захвату дворца Дар-уль-Аман группой антитеррора «Альфа» 27 декабря 1979 года до недавнего времени хранились под грифом «Секретно». Всего 23 офицера «Альфы» при поддержке группы «Зенит», десантников и бойцов «мусульманского батальона» за 43 минуты захватили укрепленную резиденцию Хафизуллы Амина. Эта молниеносная операция не имеет аналогов в мировой военной истории.

В тот же день, 27 декабря, во всех подразделениях 40-й армии, вводимых в Афганистан, была зачитана шифрограмма: «В Кабуле состоялся суд военного трибунала. Президент Афганистана Амин приговорен к смертной казни. Приговор приведен в исполнение». В 1980 году Ограниченный контингент советских войск в Афганистане достиг 58 тысяч человек, к 1984 году его численность составляла уже 135–150 тысяч бойцов.

Обстановка осложнилась к декабрю 1982 года, когда вооруженная оппозиция при поддержке США установила свой контроль над рядом провинций и жестоко расправлялась со сторонниками правительства Демократической Республики Афганистан.

Перед советскими войсками не раз ставилась задача по уничтожению базовых районов мятежников. Эти задачи всегда выполнялись, и советские войска возвращались в места постоянной дислокации. Но моджахедам удавалось восстановить свои структуры, и вскоре наши и афганские правительственные войска вынуждены были вновь проводить боевую операцию в том же районе. Так, за 9 лет войны были проведены 12 операций по вытеснению отрядов Ахмад-шаха Масуда в Панджшерском ущелье. Кабульская власть в этом районе так и не закрепилась.

Но правительство Бабрака Кармаля держалось уже не на штыках, оно получило определенную опору внутри страны за время присутствия наших советников, специалистов и Ограниченного контингента советских войск. Укреплялась армия Демократической Республики Афганистан. Их союзниками были Царандой – афганская милиция, ХАД – аналог КГБ и партийные афганцы. Бытовало даже такое понятие, как «дружественная банда».

Мирное население в основном лояльно относилось к советским воинам-интернационалистам, призванным защищать завоевания демократической власти от вооруженной оппозиции, которой США поставляли оружие и разведданные. В интервью газете «Правда» Генеральный секретарь КПСС Л. И. Брежнев заявил, что перед советскими войсками поставлена «единственная задача – содействие афганцам в отражении агрессии извне».

Моджахеды, потерпев в 1980–1982 годах ряд поражений, стали уклоняться от прямых столкновений с Советской армией, используя тактику внезапного удара мелкими группами, в основном вне кишлаков. Отказ от позиционной войны, широкое использование маневра, действия в труднодоступных районах, где почти невозможно использование бронетехники, – такая тактика поначалу приносила моджахедам некоторый успех. Вместе с тем, когда советским войскам удавалось навязать им «классические» правила войны, моджахеды несли ощутимый урон. Такое оказывалось возможным, когда советские подразделения окружали базовые районы и лагеря мятежников, блокировали банду в населенном пунк те. Советское командование создавало новую тактику прикрытия колонн, рейдов в глубь районов, находящихся под контролем моджахедов, разрабатывало новые способы взаимодействия авиации, сухопутных сил и десанта. Интенсивность боевых действий нарастала и достигла своего пика к 1984 году.

На перевале Саланг

Эх, дороги…

Выпускники Коломенского училища, в их числе Владимир Зайцев, уезжали в Ташкент.

2 сентября 1982 года. На вокзале молодая жена Евгения Ляпина оживленно обсуждала с мужем покупки, которые он обещал сделать для нее в Афганистане. Ей, на вид совсем девчонке, не хотелось верить плохому предчувствию, или, как многие советские люди, она надеялась, что необъявленная война не могла быть настоящей и долгой.

Надежда Антоновна продолжает:

– А Женечка был такой красивый, в парадной форме, молодой, не старше Володи. И почему-то никто не предупредил офицеров, что «за речкой» им понадобится совсем другая форма – полевая.

Евгений Ляпин прокомпостировал билеты, но взял не купе, а места в плацкартном вагоне. Мой муж Сергей Тимофеевич сделал ему, как старшему группы, строгое замечание: «Разве так должен ехать офицер?! Вам положен литерный поезд и места в купе!» Женя и Володя так и уехали в «телячьем» вагоне. Только их поезд отбыл, подали «скорый» на Ташкент. Тогда муж поднялся к начальнику Казанского вокзала и сказал: «На каких основаниях офицеров, которым положен скорый поезд, вы отправляете как попало, а их купейные места продаете другим пассажирам? У вас должна быть отдельная касса для офицеров!» Сергей Тимофеевич потребовал жалобную книгу. Начальник стал оправдываться, извиняться. Как раз в это время на вокзал подошли еще четыре офицера из группы Ляпина, и Сергей Тимофеевич прокомпостировал им билеты, как полагалось, – он работал уже не на заводе, а в Министерстве путей сообщения, в Главке, и законы знал.

Тревога заслуженного железнодорожника за порядок с отправкой военнослужащих имела все основания. До родителей Володи доходили слухи о преступлениях на вокзалах и в поездах дальнего следования. Криминал охотился за чеками валютных магазинов, которыми в Афганистане выдавали зарплату советским военнослужащим и специалистам. В Узбекистане это был бизнес местной мафии. Участники разбойных нападений не щадили жизни своих жертв, шли на убийства.

– В Подольском военном госпитале я потом сама видела парня, который стал жертвой банды, отнимавшей чеки. Он ремонтировал дороги в Афганистане и, закончив работу, из Ташкента собирался лететь домой. В авиакассе билетов не оказалось, и тут к нему подошли узбеки: «У нас есть для тебя билет». Они повели его куда-то, обобрали и втолкнули в трансформаторную будку, обожгли током. Кто-то услышал его стоны из будки. Его доставили в госпиталь, оперировали. Я помню его огромные распухшие руки. Руки ему сохранили, сделали пересадку кожи, – в Подольском госпитале хорошие хирурги. Об этом инциденте я написала Володе в Афганистан и просила довести до сведения политотдела, что, когда едут «из-за речки» солдаты и офицеры, для них должна быть отдельная касса и оставлены билеты, чтобы никто не покупал проездные документы с рук.

В подольском военном госпитале

– Женечка Ляпин отвоевался быстро, – вспоминает Надежда Антоновна. – Уже осенью его, тяжелораненого, вывезли из Афганистана. Я узнала об этом от его жены. Девочка позвонила мне: «Вы меня помните? Я жена Ляпина Жени». – «Да, помню». Она плакала и кричала в телефонную трубку: «Мы отслужились». – «Что, Женя погиб? И Володя погиб?» – «О Володе не знаю, а Женю привезли без обеих ног». – «Куда?» – «В Подольск, в военный госпиталь».

Утром Надежда Антоновна отправилась к врачу и попросила сделать обезболивающий укол, чтобы после перенесенного заболевания позвоночника у нее в дороге не отказали ноги. Запаслась терпением, закупила продукты и с полной сумкой поехала в подмосковный Подольск на электричке. Летела как на крыльях, так хотелось скорее увидеть Женю и узнать от него о Володе. В Подольске взяла такси до госпиталя, вдвое переплатив водителю «за скорость».

Равнодушный голос медицинского регистратора заставил ее содрогнуться: «Ляпин? А, тот безногий…» Надежда Антоновна возмутилась: «Что это вы такое сказали?!» Она поднялась на второй этаж и увидела идущую навстречу молодую жену Евгения Ляпина. Красивая, отекшая от слез девочка потянула ее в открытую дверь комнаты гигиены и, упав на плечо, продолжала рыдать. «Ну что ты… Женя ведь жив, это главное. Не убивайся так, перестань плакать. Все будет хорошо, все в жизни случается. А Володя жив?» – «Жив».

– Мы зашли в палату. Женя как увидел меня, так его лицо от волнения покрылось бисерным потом. Белокурый, красивый, молодой офицер без ног лежит в постели. В палате пятеро раненых, все офицеры. За ними ухаживает и выносит «утки» солдат без одной ноги, тоже из раненых, потому что сиделок нет и в помине. При мне в палату привезли шестого пациента – строителя, которого ташкентские воры-валютчики обожгли током. Он стонет, кричит: «Пить, пить, пить…» А напоить его некому. Я сделалась как оло вян ная, держусь только от укола, а внутри все смешалось – их страдания и мои воспоминания о прифронтовых госпиталях на Орловщине… Не помню, как я вышла из палаты, как села в электричку. Но как села, так и кричала впричет всю дорогу, а потом и дома, пока муж не вызвал «скорую».

Во второй раз я взяла с собой в Подольск Сергея Тимофеевича. Муж увидел обстановку в палате и решительно направился к главному военврачу: «Почему у вас за лежачими ранеными офицерами ухаживает солдат без ноги, а не медсестры?! Разве Великая Отечественная война идет?! Так у нас и в войну такого не было».

Еще раз я ездила в Подольский госпиталь с одной знакомой: ее зять воевал в Афганистане. Наши подопечные, шестеро раненых, были из разных городов, и родственники не баловали их частым посещением. Перед Новым годом мы купили им искусственную елочку, накрыли новогодний стол. А после Нового года приехал в отпуск мой Володя. Мы съездили с ним в госпиталь к Жене Ляпину. Потом я перестала ездить в Подольск, так плохо мне делалось после каждой поездки. А Женя лежал в госпитале больше года, все вытерпел, духом не сломился, и супруга его оказалась любящей и верной, настоящей женой офицера.

В 1990–1991 годах Евгений Иванович Ляпин был первым председателем Российского союза ветеранов войны в Афганистане. С 1993 года работал советником в аппарате Совета безопасности РФ и активно занимался общественной деятельностью. С 1997 по 2006 год возглавлял Центральную контрольно-ревизионную комиссию «Боевого братства».

Е. И. Ляпин награжден орденом Красной Звезды, медалями СССР и Российской Федерации. С 2006 года является членом президиума Центрального совета Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» и советником председателя по работе с инвалидами.

Перевалы любви и цветов

Прошло почти пять лет после окончания Калининского училища, когда третьекурсник Ленинградской военно-медицинской академии Юрий Деревянко решил во время зимних каникул навестить родителей Володи Зайцева. Сначала он заехал в родное Суворовское училище, где провел полдня в расположении 2-й роты Калининского СВУ, а к вечеру был уже на Таганрогской улице. Оказалось, «попал в десятку»: на днях Володя приехал в свой первый лейтенантский отпуск из Афганистана!

«Наша встреча, состоявшаяся 7 февраля 1983 года, была исключительно светлой и неожиданно творческой, – вспоминает Юрий. – Мы засиделись далеко за полночь. Володя рассказал, что сразу после училища его распределили в Туркестанский военный округ, что «за речкой», при выполнении боевых заданий он встретился с несколькими однокашниками по Калининскому СВУ, в том числе спецназовцем Сергеем Коротуном и разведчиком ВДВ Степаном Муриным, который впоследствии погиб при выполнении спецзадания. Они поговорили, вспомнили наших учителей, офицеров-воспитателей и товарищей, которых судьба разбросала по всему Советскому Союзу. Вдруг, без предисловий, Володя попросил меня выслушать его стихи – поэтические наброски, которые рождались у него в далеком Афганистане, и заранее предупредил:

– Это первая проба пера. Ты будешь первым судьей, поскольку я тебе доверяю. Ну, так слушай:

Я благословил Володю на поэтическое творчество и порекомендовал некоторые наиболее содержательные стихи положить на музыку. Он сказал, что уже думал об этом и внутренне готов приступить к сочинению песен, а при следующей встрече обещал их исполнить».

Юрий Деревянко и Володя Зайцев. Первый отпуск из Афганистана. Москва, 7 февраля 1983 г.

На следующее утро в гостеприимную квартиру Зайцевых нагрянула новая компания Володиных сослуживцев. Застолье продолжалось, Юрий уехал отгуливать каникулы на родину на Брянщину. В дальнейшем все новости, касающиеся Володи, он узнавал уже через Надежду Антоновну.

Во власти чести

Лейтенант Владимир Зайцев участвовал в боевых действиях в Афганистане с 3 сентября 1982 года по 22 августа 1984 года. Период с 1980 по 1985 год военные историки называют вторым этапом девятилетней войны. На втором этапе 40-я армия вела широкомасштабные операции совместно с вооруженными силами Республики Афганистан, оказывая им помощь артиллерией и саперными подразделениями.

Владимир Зайцев служил начальником разведки артиллерийского дивизиона 181-го мотострелкового полка прославленной 108-й Невельской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии (108 мсд). Это самая большая дивизия в Вооруженных силах СССР, она была и самой передовой по качеству вооружения и боевой техники. В ее составе – четыре мотострелковых полка. На вооружении дополнительно состояли системы армейского и фронтового звена «Акация», «Гиацинт», «Тюльпан» и «Ураган». Но были и установки старого образца. Владимир Зайцев писал отцу из Афганистана: «Папа, я теперь на твоих орудиях работаю». Артиллерия – бог войны, но, чтобы она заговорила суровым языком орудийного огня, ее «глазами» должен стать разведчик. Корректировщик огня полковой артиллерии В. С. Зайцев умело и с максимальной ответственностью выполнял свои должностные обязанности и ратным подвигом утверждал, что он – плоть от плоти наследник офицерской чести и славы своих предков, что подвиг русского духа продолжается.

Конец ознакомительного фрагмента.