Глава 2. Мундир – мой крест
В погонах, Русь, весна твоя!
Из орлиного Суворовского гнезда
Получив аттестат о восьмилетнем образовании, Володя сам принял решение стать военным и объявил папе и маме: «Я хочу учиться в Суворовском училище и стать офицером, как дядя Толя. У меня будет орден Красной Звезды, как у дяди Пети». Отец не возражал Володе, уже без ведома родителей подавшему документы в Московское СВУ. А Надежда Антоновна не хотела отпускать от себя единственного сына и все допытывалась, почему он выбрал Суворовское училище, зачем торопится прочь из родительского гнезда – в казарму? Умом понимала правоту сына, с детства окруженного атмосферой уважения к воинской службе, а сердце болело. У Володи была уверенность, что его примут в Московское суворовское училище: аттестат с четверками и пятерками, вступительные экзамены он сдал. Мальчик собрал вещи и сказал, что придет домой в форме суворовца. Но когда зачитали списки зачисленных в училище, о Володе было сказано: «Зайцев Владимир Сергеевич, вы недобрали полбалла». Вскоре родителям позвонили из школы и поинтересовались, поступил ли Володя в СВУ? Узнав, что он недобрал полбалла, сказали, что это недоразумение, что они напишут самому Н. А. Неелову, заместителю командующего Московского военного округа по вузам, и попросят разобраться.
Генерал-лейтенанта Неелова знала вся страна; а в районе Люблино Николая Алексеевича знали еще и потому, что недалеко от школы № 335, на улице Головачева, находилось Кремлевское училище, которое Н. А. Неелов в должности начальника (1962–1969 гг.) водил по Красной площади на парадах.
«Отец всех суворовцев» сам позвонил Зайцевым и попросил родителей прийти к нему на прием вместе с сыном. Надежда Антоновна помнит эту встречу.
– Мы миновали три проходных и, поднимаясь по лестнице, на верхней лестничной площадке увидели стройного, высокого военного. Неелов курил и уже нас ждал. В кабинете он усадил нас к столу и после долгой паузы обратился к Володе:
– Ну зачем ты пошел в московское училище? В Московское СВУ у нас вне конкурса идут дети членов правительства, атташе, героев СССР, летчиков-космонавтов… Понимаешь?
– Да я в любой город, только бы в Суворовское.
– Не надо в любой. В Калининском тебя бы с руками оторвали. А ты знаешь, какое хорошее Калининское суворовское училище?! Лучшее в стране! У тебя документы собраны?
– Собраны.
– Значит, ты готов. Завтра же поезжайте с мамой в Калинин.
Мы приехали в Калининское СВУ. У Володи приняли документы, и он переоделся в форму суворовца. Этого я уже не вынесла и снова упрекала сына: «Разве плохо тебе жилось, зачем крадешь у себя годы детства? Что тебя здесь ждет?»
Пройдут годы, прежде чем Владимир сможет дать ответ. И поможет ему в этом пример генерал-лейтенанта Н. А. Неелова.
Друзья кадетской юности
Победоносный суворовский дух, имя Суворова стали необходимы нашей стране во время войны 1941–1945 годов. А какой он, суворовский дух? «Дух укрепляй в вере отеческой, православной. Поражать неприятеля человеколюбием. Бог нас водит. Он нам генерал» (из духовного завещания генералиссимуса А. В. Суворова, графа Рымникского, князя Италийского). Это завещание было вряд ли известно суворовцам в 70-х годах, когда Володя учился в Калининском СВУ, но особым духом были пропитаны архитектура и стены калининской «кадетки»: училище со дня основания в 1943 году квартировало в стенах бывшей духовной семинарии.
Калининское суворовское военное училище
Курсант Калининского СВУ Владимир Зайцев
О золотом времени «кадетства» и дружбы с Володей Зайцевым вспоминает его одноклассник по Калининскому СВУ Юрий Деревянко, кандидат медицинских наук, полковник медицинской службы, врач-уролог Медицинского центра Российской академии народного хозяйства и Государственной службы при Президенте РФ:
– Жаркое лето 1976 года. В июле мы, абитуриенты Московского суворовского военного училища, готовились к сдаче экзаменов. Оторвавшись от конспектов, я, как правило, шел к гимнастическим снарядам в спортивном городке училища. В один прекрасный момент с другого края брусьев появился стройный парень и начал так же старательно тренироваться. Оказалось, Володя Зайцев – коренной москвич, из района Люблино. Как и я, сын фронтовика, только его отец жив, а мой восемь лет назад умер от фронтовых ран. Корнями по материнской и отцовской линии он – с Орловщины, а я – с Брянщины, но мы с ним земляки, поскольку до Великой Отечественной войны мой город входил в состав Орловской области.
– Прорвемся, Юра, нам судьба благоволит поступление в элитную московскую «кадетку», мы же проходим вне конкурса, как дети фронтовиков, – сказал Володя и побежал на очередное построение своей роты. Но все оказалось не так просто. В наборе этого года была установка из Управления вузов Сухопутных войск на приоритет при поступлении для детей военных, приехавших из стран соцлагеря. А мы с Володей, соответственно, пролетели.
Наши матери, Ольга Антоновна и Надежда Антоновна, познакомились на собрании у начальника училища генерала Киволи, где их проинформировали, что мы не поступили в СВУ, но нас могут оставить на месяц кандидатами. Командир 1-й роты подполковник Григорий Тимофеевич Пазонов подсказал, как грамотно нужно действовать, ведь именно для детей погибших фронтовиков и инвалидов войны и создавались в военное время суворовские училища. Он рекомендовал обратиться к заместителю командующего Московского округа по вузам генералу Н. А. Неелову.
В приемной штаба Московского округа мы с Володей встретились вновь. У нас взяли личные дела. Недели через три, 31 августа 1976 года, мне сообщили, чтобы я срочно прибыл в штаб Московского военного округа. В штабе мне выдали мое личное дело с краткой резолюцией генерала Н. А. Не елова: «Зачислить в Калининское СВУ». В Калинине, ныне Тверь, я по указанию начальника училища генерала К. М. Чиркова был оформлен в одно из подразделений девятых классов. Меня сопроводили в расположение 2-го взвода 2-й роты, на второй этаж старого корпуса бывшей духовной семинарии. И какова же была моя радость, когда навстречу мне вышел Володя Зайцев! Мы тепло обнялись, потом он обратился к воспитанникам взвода майора В. В. Коваля:
– Этого парня я хорошо знаю, родом – брянский. Мы с ним поступали в Московское СВУ, а учиться будем в Калининском. Судьба не случайно свела нас в одном взводе, – громко и четко отчеканил Володя, отрекомендовав меня еще до моего официального представления перед личным составом роты.
У нас с Володей сложились теплые, дружеские, почти братские отношения. Он выделялся серьезным отношением к учебе. Особенно хорошо проявил себя в точных науках: математике, химии, физике. Учился в основном на «хорошо» и «отлично». Очень добрые отношения у него сложились с учителем по химии Валентиной Васильевной Романовой – ветераном войны, участницей партизанского движения в Тверской области в период фашистской оккупации. Когда родители Володи приезжали к сыну, то они, как правило, останавливались у Валентины Васильевны.
СПРАВКА
Калининское суворовское военное училище сформировано в 1943 году. Звание «суворовец» введено в 1949 году. В 1962 году училище закончил Борис Всеволодович Громов – командующий 40-й армией в Афганистане.
Выпуск 1978 года – это три роты выпускников; 1-ю, 2- и 3-ю роты возглавляли соответственно подполковники A. M. Котиков, А. В. Кудрявцев и М. А. Коротков. Этот выпуск дал Родине офицеров, проявивших мужество и отвагу при выполнении воинского и интернационального долга; орденами и медалями награждены офицеры С. Грибов, С. Мурин, В. Зайцев, Л. Станкевич, В. Мелкумов, В. Башук, С. Коротун, И. Морошкин. Суворовцы-калининцы 1978 года выпуска за четверть века службы в Вооруженных силах доказали свою преданность Родине и суворовским традициям. К сожалению, выпуск понес преждевременные потери в Афганистане и разделил горечь утраты лучших своих товарищей.
Сборная стрелков суворовцев 2-й роты. Стадион училища
Володя уже в стенах СВУ принимал активное участие в художественной самодеятельности, играл на баяне. Мы увлекались спортом: я – гимнастикой и легкой атлетикой, а Володя предпочитал стрельбу из малокалиберной винтовки и отстаивал честь роты на различных соревнованиях в составе сборной команды.
Однажды родители Володи приехали навестить сына в период подготовки суворовцев к параду.
Вспоминает Надежда Антоновна:
– Мы приехали в дождливую погоду, а кадетов гоняет на плацу сам генерал-майор Коммунар Михайлович Чирков, директор Калининского СВУ. На нем плащ-палатка, а суворовцы мокнут под дождем. Я возмутилась. Муж стал урезонивать: «Надя, успокойся. Твой сын будет в этой воде плавать и в огне гореть, он станет военным». – «Это ты виноват, ты его не отговорил…» – «Я не имел права отговаривать Володю. Я тоже в четырнадцать лет уехал от матери в Орел, чтобы учиться, и выучился, преодолел все тяготы и невзгоды. И сын наш в испытаниях познает себя, возьмет свою силу».
Курсант Калининского СВУ Владимир Зайцев (справа сверху)
Приезжая к Володе каждую неделю, я видела кропотливый воспитательный процесс училища как бы изнутри. Суворовцам показывали, как ухаживать за формой, как пришить подворотничок, приучали ко всякому труду. Даже картошку для училища они выбирали на колхозном поле, и командир-воспитатель с ними. В палаточном лагере на Волге они жили по-спартански. Помню, в палатке Володя накормил меня перловой кашей с полевой кухни, и я сразу вспомнила, как в Великую Отечественную наши солдаты делились с нами, детьми, такой же перловой кашей. Сам Коммунар Михайлович Чирков наблюдал в волжском лагере спортивные состязания суворовцев. Кстати, выйти из училища без одного-двух спортивных разрядов считалось позором.
Из памятки суворовцу – выпускнику Калининского СВУ
Дорогой товарищ!
День прощания с родным Калининским суворовским военным училищем, в котором отшумели годы Вашей юности, запомнится Вами на всю жизнь. Училище для Вас – большая школа чести, верности и дружбы, школа труда и воинского становления. Здесь Вы получили путевку в жизнь, облюбовали трудную, но почетную и ответственную профессию – профессию советского офицера. Перед Вами не легкий, но достойный путь ратного труженика. Вам предстоит овладеть наследием, добытым кровью и потом Ваших отцов и дедов, познать и умножить их славные революционные и боевые традиции. Никогда не забывайте о том, что наше счастье завоевано в длительной и тяжелой борьбе. Эта борьба еще не окончена. Она продолжается, и Вы непременно примете в ней участие.
Знайте: в жизни встретится немало острых углов, ухабов, крутых поворотов. Они потребуют большого напряжения Ваших сил. Умейте закалять свою волю, оттачивать мужество, умейте не бояться трудностей и смело преодолевать их. Высоко держите честь и достоинство суворовца-калининца.
Через несколько недель Вы переступите порог нового военно-учебного заведения, встретитесь со сложным бытом нового воинского коллектива. Продумайте каждый свой шаг, чтобы не поступить опрометчиво. Своевременно подготовьте необходимые документы, подгоните обмундирование, чтобы выглядеть в нем молодцевато. Вы должны прибыть в тщательно отглаженном обмундировании, с аккуратной короткой прической, в начищенной обуви. Помните, что вид воина, его строевая выправка, каждое его слово, каждый поступок – яркое свидетельство его воинской порядочности. По этому судят о его способностях усваивать основы военного дела.
Будьте трезвыми и здравыми в своих суждениях. Не делайте поспешных выводов о новом учебном заведении. За каждым действием командира учитесь видеть его знания и опыт, и волю народа, которую он выполняет. Временные неувязки, трудности, может быть, не особенно приятные впечатления не должны влиять на уже принятое Вами решение учиться в данном военно-учебном заведении. Вы получите больше самостоятельности. Не ошибитесь, не используйте это для ослабления самоподготовки, для снижения требовательности к себе. В учебе с первого дня крайне необ ходимы настойчивость и строгая система. Не запускайте изучение материала: наверстать упущенное будет трудно.
В новом коллективе утверждайте себя не красными словами, а делами – высокой воинской дисциплиной, четкостью и исполнительностью, образцовым несением воинской службы и прилежной учебой. Для этого Вы имеете всё.
Вас могут назначить младшими командирами. Это большая честь. Чтобы оправдать доверие, надо быть всегда требовательным, справедливым и принципиальным в каждом поступке, в каждом деле. Никогда не укрывайте нарушителей дисциплины, не допускайте круговой поруки и панибратства. Дружба – дружбой, а служба – службой.
Если эти советы Вы примете всем сердцем, Вам легко будет служить, Вы никогда не пожалеете, что избрали профессию офицера, и полюбите ее всей душой.
Ждем от Вас, как и от Ваших командиров, только хороших вестей.
Калининское училище славилось сильным педагогическим составом и технической оснащенностью. Уже в то время во многих классах у суворовцев были компьютеры. Из состава заслуженных преподавателей мне особенно нравилась математик – бывшая партизанка, ветеран войны. Володе этот предмет давался прекрасно, он был ее любимым учеником; во время выпускного вечера она показала мне Володину парту, его компьютер.
Церемония вручения аттестатов, выпускной вечер и торжественный отъезд выпускников – незабываемые, волнующие события. Володя сыграл на выпускном концерте «Полонез» Огиньского и одну пьесу в дуэте с мальчиком-гитаристом. На торжествах присутствовал сам Николай Алексеевич Неелов. Генерал со времени знакомства с Зайцевыми держал Володю на примете как своего протеже, осведомлялся, как он учится.
Выпуск 1978 года – юбилейный, 30-й выпуск училища, был как на подбор: все ребята подтянутые, грамотные, воспитанные. Торжественное отбытие выпускников – самый трогательный момент. По давней традиции суворовцам-калининцам специально выделили электричку. И вот они дружно вошли в вагоны. Фуражки, как положено, сняли и все прильнули к открытым окнам. Поезд тронулся, поплыл вдоль перрона. Суворовцы махали из окон, посылая прощальный привет педагогам и командиру-воспитателю, которые выстроились на перроне, как бы принимая парад.
Коломенские версты
– Это квартира Зайцевых? Неелов у телефона. В какое военное училище будет поступать ваш сын? Какой он выбрал факультет? – В голосе генерала звучала отеческая забота. – Извините, Надежда Антоновна. У Володи математика – пятерка. Для него лучший выбор – не пехота, а артиллерия. Я сам в прошлом артиллерист. Пускай он едет поступать в Коломну, в артиллерийское училище. Я считаю – только туда.
– Николай Алексеевич, выбор за вами, военными. Пусть так и будет – в Коломну, – согласилась Надежда Антоновна.
Неелов знал, о чем говорит. Артиллерийское училище в провинциальной Коломне по качеству обучения конкурировало с военными вузами Москвы и Ленинграда.
Древняя Коломна приняла истинно царский подарок – 2-е Ленинградское артиллерийское училище – в начале 1953 года. Одно из старейших и ведущих военно-учебных заведений России, передислоцированное из города на Неве, расположилось в исторической части Коломны, на берегу реки Москвы.
Артиллерийское училище ведет свою историю с 1717 года, когда царем Петром I в Санкт-Петербурге была открыта артиллерийская школа, вскоре соединенная с инженерной в составе Артиллерийского и Инженерного шляхетного корпуса. Одно время корпус утратил специфику, и уже Аракчеев, как инспектор всей артиллерии, ее восстановил. В 1820 году по инициативе великого князя Михаила Павловича, брата императора Александра I, была сформирована учебная артиллерийская бригада для приготовления фейерверкеров и при ней училище для подготовки «искусных артиллерийских офицеров». После кончины великого князя Михаила училище стало именоваться Михайловским. Через 146 лет это имя было возвращено, – Высшее Краснознаменное командное училище имени Октябрьской революции (КВАКУ) в 1995 году стало называться Михайловским командно-инженерным училищем, которое через три года ввели в состав Артиллерийского военного университета.
Коломенское военное училище
Через кузницу офицерских кадров для артиллерии прошла не одна тысяча жителей города Коломны и «подмосквичей», ставших впоследствии кадровой элитой армии, военными инженерами и учеными.
В 1978 году Владимир Зайцев был зачислен курсантом Коломенского высшего артиллерийского ордена Ленина Краснознаменного командного училища имени Октябрьской революции.
В Коломенское училище со школьной скамьи попадали только отличники и «хорошисты», при зачислении имел значение балл по иностранному языку. В 1978 году, когда Володя Зайцев и другой москвич, Евгений Ляпин, стали первокурсниками, они попали в эксперимент по подготовке военных переводчиков, – курсанты 19-го взвода углубленно изучали немецкий язык. Тот же 19-й взвод, в котором Владимир Зайцев командовал 1-м отделением, а Евгений Ляпин – 3-м отделением, специализировался на артиллерии большой мощности, современных реактивных системах залпового огня «Ураган» (система считалась секретной, впервые применена в Афганистане в начале 1982 года). Взвод с подобной спецификой был чуть ли не единственным в стране, поэтому какое-то время его выпускники считались «невыездными».
Коломенское училище имело свой учебный полигон в деревне Сельцы. Когда в начале 80-х годов здесь учились Владимир Зайцев, Евгений Ляпин, Николай Кознов, Игорь Куст, два летних месяца курсанты проводили на стрельбах. Деревенька Михайловка за рекой Окой во время стрельб избиралась точкой репера[1]. На полигоне будущие офицеры имели возможность самостоятельно и не по книжкам учиться артиллерийскому искусству. По словам Евгения Ляпина, все курсанты приобретали хорошую подготовку, а Володя Зайцев – тем более, потому что он учился всегда прекрасно.
В Коломенском училище на учениях
– Первые боевые стрельбы – это как первый поцелуй, – вспоминает Игорь Куст.
На полигоне будущие комбаты отрабатывали знания, полученные за год учебы, испытывая при этом азарт, волнение и трепет, как на серьезном экзамене. Стреляли из 100-мм орудия Мт-12 и из 76-мм пушек, которые после Великой Отечественной войны были переданы в Коломенское училище.
Ближе к осени курсанты втайне от начальства (командир был, конечно, в курсе) устраивали грандиозные «похороны комара». Традиция передавалась из поколение в поколение. Рязанская область – край лесов, рек и болот. Тучи комаров, особенно по вечерам, донимали молодых ребят, не давая ни спать, ни есть. Поэтому ритуал «похорон» служил своего рода возмездием за два месяца «гнусных» мучений. Заранее готовили чучело комара размером три на три метра и одевали его в старые простыни, сочиняли обвинительные речи в стихах и под покровом ночи рыли «могилу». В назначенный вечер происходило всеобщее факельное шествие с носилками, на которых несли привязанного «комара». Придя к месту назначения, начинали суд, читали обвинительные речи, и, наконец, палач отрубал комару импровизированную голову. Под невообразимые пляски происходило захоронение «тела». А под утро все, усталые, но довольные, возвращались в палаточный лагерь.
Есенинский край, родина «последнего поэта деревни», дарил будущим офицерам свою красоту. В 1990-х годах Володя Зайцев напишет «Есенинские акварели» и такие чудесные строчки:
Я верю в удаль, верю – бедность не порок.
И пусть шалаш, но в нем я с верными друзьями.
Пой о моей любви, бродяга-ветерок,
Пьянящими сердца Есенина словами.
С училищных времен сохранилась записная книжка Володи. В ней – его раздумья о любви и дружбе, о том, что значит быть военным человеком и служить Отчизне, мысли о политической совести и месте человека в обществе. Рифмы пронизывают эти тексты, «почти стихи». И каждая страничка 1982 года свидетельствует о высоких помыслах молодого человека, остававшегося в душе почти ребенком: «Он весь – дитя добра и света, он весь – свободы торжество».
Воинское призвание – высокое, требующее духовного самоопределения. Перед воином встают глубокие вопросы чести, долга перед Родиной, справедливости и милосердия, жизни и смерти – для самого себя, для фронтовых товарищей, для врага и пленного, для мирного населения… К духовным переживаниям Владимира относились ни с чем несравнимое чувство боевого братства и единодушное ликование победителей: «И так сладко рядить победу, словно девушку в жемчуга, наступая по дымному следу отступающего врага» (Н. Гумилев).
Володя Зайцев вышел из Суворовского училища младшим сержантом, и в Коломенском училище его назначили командиром 1-го отделения. Свои обязанности он воспринимал намного серьезнее, чем другие младшие командиры – вчерашние выпускники обычных советских школ.
В конце 70-х годов, когда Коломенское училище перешло с трехлетнего обучения на четырехлетнее, была сформирована полная 9-я батарея, имевшая свою специфику и особый «человеческий фактор»: в составе батареи было два взвода курсантов четвертого курса и два взвода первокурсников, всего порядка 80 человек.
Командир 9-й батареи майор Александр Иванович Киселев был суров, но справедлив. Одна из «фишек» комбата – наряд за «неуд» и личная проверка знаний курсанта на следующий день после наряда. Другой дисциплинарной мерой было натирание паркета в 30-метровом коридоре. Заходя в казарму, комбат должен был видеть на полу коридора свое отражение, иначе дежурный курсант вновь назначался в наряд.
В 19-м взводе Володя оказался единственным, кто жил с «памяткой суворовца» в голове и в сердце, с сознанием ответственности, которая ляжет на его плечи после выпуска. Если курсанты и даже командиры отделений уходили «в самоволку», бегали на танцы, на каток в Ледовый дворец спорта, то Володя никогда не позволял себе ничего подобного.
Молодой максимализм зачастую приводил к взрывной реакции: Володя пытался перешагнуть через себя, игнорируя собственное понимание дисциплины и интуитивное чутье, но терпению приходил конец, и следовала здоровая реакция: «Хватит!» Излишне прямолинейное и требовательное поведение было оборотной стороной его сдержанности и скромности, к которой он был приучен с детства. Коллектив вынуждал «не высовываться», «быть как все», – групповой эгоизм часто обрекает на мимикрию. А командир не хотел «прогибаться под изменчивый мир» и нервничал, что только стимулировало «приколы». Например, ребята прибивали его сапоги к полу гвоздями: утром на подъеме он впрыгивал в них, а выйти вместе со всеми на физзарядку не успевал.
Были не только субъективные, но и объективные причины непростого становления молодого командира, – Володе досталось самое сложное из трех отделений 19-го взвода. Выстраивание отношений в коллективе, поиск личного контакта с разбитными парнями из Кременчуга и коломенскими ребятами, которых как магнитом тянуло «в самоволку», было почти невыполнимой задачей. Кроме того, у 19-го взвода не сложились отношения с 29-м взводом, занимавшим в казарме ряд кроватей напротив. У ребят из «параллельного» взвода с чувством локтя обстояло лучше, и некоторые из них «дружили против» Володи Зайцева.
В армейской среде существует зачастую неверный, субъективный, применяемый на глазок ценз профессиональной пригодности, когда с плохо скрываемым презрением говорят о малознакомом человеке: «Это не военный». Наоборот, признаками военного считаются способность «не рассуждать, а исполнять» и бездушие, доходящее до цинизма, принимаемого за самообладание. В такой системе оценок отличник учебы и физической подготовки Владимир Зайцев казался «не совсем военным». Действительно, при направлении в Афганистан, проходя медкомиссию, при заборе крови на анализ он упал в обморок. Но, по статистике, этот «порок» наблюдается у половины мужского населения планеты. Позже Володя научится владеть собой и станет «другим человеком», не отказавшись при этом от явных преимуществ интеллекта и тонкой интуиции, позволяющей предугадывать опасность в боевой обстановке.
Со многими курсантами Владимир дружил, приглашал их в гости в Москву. Надежда Антоновна вспоминает морозный предновогодний вечер, когда человек восемь однокурсников сына оказались у Зайцевых за праздничным столом. Только сели провожать Старый год, как во всем доме в связи с аварией отключили электричество и отопление. За окном минус 40. Так, без света и тепла, веселая компания встретила Новый год.
В стенах Коломенского училища Володя прошел не только артиллерийскую и инженерную школу, но и получил первые уроки мужества, необходимого для внутреннего противостояния. Он остался верен себе и усвоил закон чести и совести, о котором потом напишет в стихотворении «Погоны России. К 50-летию Суворовских училищ»:
И, вновь погоны надевая,
Ты разберешь, где честь, где ложь:
Честь кровь народа охраняет,
А ложь прольет – она ведь ложь.
К сожалению, все вышесказанное относится к военному вузу, которого уже нет в Коломне. Михайловское артиллерийское училище было ликвидировано в 2008 году. Незадолго до ликвидации, 19 ноября, на плацу училища состоялась церемония прощания курсантов и офицеров с боевым знаменем своего учебного заведения. Знамя было передано на вечное хранение в Центральный музей Вооруженных сил РФ. Все выпускники и жители Коломны сожалели об училище, не дожившем до своего 200-летия. От него городу остались реактивная машина боевой артиллерии – ныне музейный экспонат, и памятник героям-артиллеристам – гаубица большой мощности, около которой проходили все парады курсантов.