Глава 5
К визиту в офис компании «Кока-кола» я подготовилась самым тщательным образом, обвесилась драгоценностями и нацепила брючный костюм, купленный в Париже. До сих пор я его ни разу не надевала. Честно говоря, это Зайка заставила меня купить жутко дорогую шмотку, но сегодня следовало выглядеть дамой, которая не стесняется своего богатства, а кичится им.
Услыхав мой вопрос: «Где у вас тут нанимают продавцов для работы на улице?» – секьюрити покосился на мои бриллиантовые серьги и ответил:
– По коридору налево, последняя дверь.
Я нашла нужный кабинет, вошла внутрь и с радостью обнаружила там всего одну, очень серьезную девицу лет двадцати пяти.
– Чем могу вам помочь? – подчеркнуто вежливо осведомилась она. – Присаживайтесь.
Я плюхнулась на стул и прощебетала:
– Дорогая, это вы нанимаете тех, кто носится по улицам с лотками?
Девушка улыбнулась и кивнула:
– Да, меня зовут Виктория, только не говорите, что хотите работать у нас.
Я засмеялась:
– Нет, конечно.
– Тогда чем могу служить?
Я закатила глаза и зачирикала:
– Ах, милая Викочка, от вас зависит счастье моего бедного, несчастного сына.
– Не понимаю, – растерялась девушка.
– Сейчас объясню, – кивнула я и принялась излагать придуманную ночью историю.
Оно конечно, нехорошо хвастаться, но я дико богата. Денег в семье куры не клюют, имеем все: дом, машины, золото, бриллианты, едим на платине, ходим по серебру. Ясное дело, что для единственного сына я могу купить все. У мальчика пять машин, три квартиры, четыре высших образования…
На секунду я притормозила. Последнее заявление – это уже слишком, хватило бы и двух дипломов. Но Вика, не заметив несуразицы, слушала посетительницу, разинув рот.
– Но вот несчастье, – вздыхала я, – прямо горе. Мой Аркашенька семнадцатого июля купил у метро «Спортивная», у лоточницы, бутылочку этой гадкой, то есть, простите, душенька, вашей страшно вкусной тонизирующей кока-колы.
– И что? – спросила Вика, – отравился?
– В моральном смысле да! – воскликнула я. – Влюбился в девчонку, которая продала бутылочку. А она, хитрюга, не назвала ни имени, ни фамилии, исчезла в толпе. Теперь мой мальчик места себе не находит, плачет, отказывается принимать пищу…
Я снова остановилась. Эк меня заносит! Надо поспокойнее. Но Вика поверила всему, ее глаза загорелись.
– Вот везет же людям! – вздохнула она. – А мне вечно голытьба попадается! На пиво денег нету.
– Помогите, – я старательно изображала рыдания, – не дайте погибнуть влюбленному юноше, подскажите, студенты какого института продавали напиток.
– Не убивайтесь, – решила утешить меня Вика, – дело простое. Сейчас посмотрю.
Я продолжала тереть платочком сухие глаза. Через пять минут в моих руках оказался листочек с записью «Экономико-психологический колледж социальных знаний».
– Вот только адреса не знаю, – смутилась Вика, – зато есть список тех, кто торговал, семеро человек их было, все девочки, а адреса нет.
– Найду его мигом, – обрадовалась я, – а списочек не дадите?
– Сейчас отксерю, – пообещала Вика.
Через час я припарковалась возле большого обшарпанного здания и прочитала вывеску, ну и чудно называются теперь некоторые учебные заведения.
Внутри помещение оказалось еще более убогим, чем снаружи. На потолке проступали следы протечек, по стенам змеились трещины, а темно-рыжие паркетины угрожающе скрипели. Я подошла к двери, на которой было написано: «Учебная часть», заглянула в комнату и спросила у сидевших за столами теток:
– Не подскажете, где можно найти Клюквину, Сергееву, Шершневу или Ламбинас?
– Вам зачем? – бдительно поинтересовалась одна из женщин.
– Разрешите представиться, Дарья Васильева, сотрудник компании «Кока-кола». Эти девочки, а еще Никитина, Ракчина и Соломонина работали у нас летом, мы им недоплатили денег по ошибке, вот, принесла, хочу отдать!
Инспекторши оторвались от бумаг.
– Чего только на свете теперь не случается, – покачала головой самая пожилая, – они в одной группе учатся, второй поток, ступайте к двадцать седьмой аудитории, скоро звонок, там всех и поймаете. Надо же! Деньги решили отдать!
Я пошла по коридору дальше, разглядывая таблички на дверях.
Когда после звонка из аудитории вышла красивая рыжеволосая девочка, я ухватила ее за плечо.
– Мне нужны Клюквина, Сергеева, Шершнева, в общем, все девочки по этому списку.
– А зачем? – лениво спросила рыженькая, катая во рту жвачку. – Ну я Шершнева Светлана.
Я вытащила носовой платочек и начала рассказ. По себе знаю – ничто так не тревожит юную девичью душу, как повесть о глобальной любви. Через десять минут около меня стояли все действующие лица.
– Может, привезете вашего сына сюда, а он уж сам разберется, в кого влюбился? – предложила Светлана.
– А хотите, – с жаром продолжила брюнеточка поменьше, кажется, Клюквина, – мы сами к вам отправимся?
– Нет-нет, – быстро сказала я, – у той девочки, моей будущей любимой невестки, есть отличительная черта.
– Какая? – спросил хор голосов.
– У нее отсутствуют два передних зуба.
Повисло молчание, потом Светлана протянула:
– Да уж, везет дурам. Кто бы мог подумать.
– Вы ее знаете? – обрадовалась я.
– Ага, – кивнула Клюквина, – очень даже хорошо.
– Ну и кто из вас? – в нетерпении подпрыгнула я. – Кто?
Девочки хмуро переглянулись.
– Ее тут нет.
– Где же она?
Светлана пожала плечами:
– Фиг ее знает, выгнали Аську за неуспеваемость и прогулы.
– Вы своему сыну скажите, – тихо сказала самая худенькая девочка, Лена Сергеева, – Ася очень неприятный человек.
– Воровка она, – подхватила Света. – Вон у Саньки Никитиной косметичку сперла.
– Так не поймали же, – вздохнула коротко стриженная Саня.
– А кто, если не она? – сердито продолжила Светлана.
– И потом, – добавила Лена, – Ася, как бы это помягче сказать, ну, в общем…
– …она, – коротко рубанула Света, – со всем курсом перетрахалась, все жениха себе подыскивала побогаче.
– Знаете, как Аська без зубов осталась? – оживилась Лена.
– Дайте расскажу, – влезла в разговор Маргарита Ламбинас. – У Ольги Зоткиной, из соседней группы, парень имелся, очень даже ничего, в банке работал, на машине ездил, с квартирой и дачей.
Я вздохнула: ездить на машине с квартирой и дачей невозможно, Оля имеет в виду, что у юноши, кроме автомобиля, имелись еще личная квартира и загородный дом. Но не будем придираться, я же не принимаю зачет по русскому языку.
– К свадьбе у них шло, – вываливала подробности Маргарита, – а тут Аська влезла, она хорошенькая…
– И что ты такое городишь! – всплеснула руками Светлана. – Облезлая кошка!
– Девочки, – укоризненно сказала Лена, – давайте попробуем быть объективными. Аська внешне ничего, даже очень ничего, другое дело, что она противная и без всякого стоп-сигнала.
– … – покачала головой Света.
– Грубо, но справедливо, – вздохнула Лена.
– Так вот, – не дала себя сбить Маргарита, – Аська решила у Ольги жениха отбить, рассчитала, дрянь, что такой ей подойдет. В общем, оказались они в одной компании, Аська и стала парню на шею вешаться, ну он и дрогнул. А кто бы из мужиков отказался? Только зря Аська дело затевала.
– Он с ней потрахался, – объяснила Света, – и на Ольге женился.
– Зоткина узнала, – подхватила Маргарита, – ничего мужу не сказала, а пожаловалась своему старшему брату. Тот Аську возле дома подстерег и два зуба выбил.
– Так ей и надо, – резюмировала Света.
– Она с вами в одной группе училась? – спросила я.
– Слава богу, нет, – ответила Лена.
– Как же вместе у метро оказались?
Маргарита ткнула пальцем в молчавшую до сих пор девушку, одетую в красный брючный костюм.
– А все из-за Элки Соломониной, заболела она.
– Так не нарочно же, – обиженно ответила Элла.
– Вечно с тобой неприятности случаются, – затараторила Света.
Я молча слушала говорливых девиц. Через несколько минут ситуация прояснилась. Девочки решили на летних каникулах подзаработать и нанялись в компанию «Кока-кола». Лучше всего, вернее, больше всего, там платили бригаде, которая выходит по графику: двенадцать часов – выходной – двенадцать часов. Можно было наняться на меньшее время и получать рубли каждый день, но девочки собрались в августе в молодежный лагерь и нуждались в деньгах, поэтому и выбрали самые тяжелые условия труда. «Кока-кола» требовала, чтобы бригада всегда работала в полном составе, и еще администрация присылала проверяющих. Поэтому, когда Элла Соломонина подвернула ногу, остальные члены команды сначала загрустили, а потом стали искать ей замену. Но, как назло, все девочки из других групп отказывались носиться у метро, звеня бутылками. И тут появилась Ася.
Естественно, с ней иметь дело не хотелось. Но куда было деваться? Ася отработала неделю, а потом на трудовую вахту вновь заступила Элла.
– Она это, – качала головой Света, – точно помню, как без зубов щеголяла и ничуть этого не стеснялась.
– Очень хорошо, что ее из колледжа выгнали, – с радостью в голосе заявила Маргарита.
Девочки покосились на подругу, но ничего не сказали. Очевидно, между Асей и Ритой прошмыгнула в свое время жирная черная кошка.
– Не знаете, где Ася теперь? – спросила я.
– И знать не хотим! – скривилась Лена.
– Подскажите ее телефон.
– Да зачем она вам? – ринулась в атаку Света. – Собственными руками сыну яму роете. Он с такой женой наплачется, не ищите Аську, попереживает парень и успокоится, мужики мигом утешаются.
– Может, это любовь, – вздохнула Саня, – пишите номер.
– Вы сначала к ней съездите, – не успокаивалась Лена, – и посмотрите. Живо меня вспомните и подумаете: «Права была Сергеева, зачем нам шалава в доме».
– Хотите, мы вашему сыну отличную девчонку сосватаем? – подхватила Саня. – Готовит шикарно, шьет, аккуратная, по мужикам не бегает, хочет троих детей родить. Правда, Ленк?
Сергеева покраснела и стала похожа на спелый болгарский перец.
– Скажешь тоже! Не надо мне никого, лучше на хорошую работу устроиться.
Поблагодарив девчонок, я вышла во двор, села в «Пежо», и тут ко мне подбежала запыхавшаяся Света.
– Вы это… того…
– Что случилось? – улыбнулась я.
– Про Ленку Санька чистую правду говорила, – выпалила Света, – вам лучшей невестки не найти. Если у нее деньги будут, сядет дома, станет деток рожать. Вы, когда на Аську поглядите, возвращайтесь.
– Спасибо, – кивнула я, – только сами понимаете, страсть такая штука, не всегда она бывает направлена на достойный объект.
– Это точно, – вздохнула Света, – любовь зла, полюбишь и козла.
Дома у Аси трубку схватили сразу.
– Мамуся, – закричал тонкий детский голосок, – ну где же ты?
– Это не твоя мама, позови, пожалуйста, Асю.
– Ее нет, – сообщила девочка.
– А когда придет?
Ответа не последовало.
– Она в институте?
– Нет.
– А где?
– Не знаю, не помню, в Митине, кажется.
– Дома есть кто из взрослых?
– Одна сижу, – грустно ответила собеседница, – болею, у меня отит.
– Отит? Это очень больно!
– Ага, жутко.
– Как же тебя зовут?
– Алла.
– Скажи, Аллочка, когда родители придут?
– У меня только мама, – бесхитростно сообщил ребенок, – на телефонной станции служит, у ней работа в час заканчивается.
Я взглянула на часы: полвторого.
– Ладно, дружочек, подскажи ваш адрес.
– У, какая хитрая, – насторожилась девочка, – ни за что!
– Ты его просто не знаешь, маленькие детки не помнят, где живут.
– Я маленькая? – возмутилась Алла. – Мне шесть лет, в первый класс хожу и великолепно знаю название улицы.
– И какое же оно?
– Проезд Петра Ратникова, дом три, – гордо ответила Аллочка.
Я отсоединилась и включила зажигание. Развитая, бойко разговаривающая малышка, оставшаяся одна дома, должна четко усвоить очень простое правило: никому, даже тетенькам с приятным голосом, нельзя сообщать, что сидишь дома в одиночестве. Последствия могут оказаться самыми печальными.
По двери в квартиру Аси сразу можно было понять, что лишних денег у хозяев не водится. Самая обычная, деревянная, не железная, не стальная, не бронированная, выкрашенная темно-коричневой краской. С боку болтался на проводе звонок. Я нажала пупочку, дверь моментально открылась.
– Вам кого? – устало выронила худая, какая-то блеклая женщина.
– Можно Асю Корошеву?
– Нет, – опустив глаза, сказала хозяйка, – абсолютно невозможно.
– Когда она придет?
– А вы кто такая?
– Сотрудник компании «Кока-кола», разрешите представиться, Дарья Васильева, менеджер отдела оплаты. Ася Корошева летом работала у нас лотошницей, мы остались ей должны деньги.
– И много? – заинтересовалась тетка.
– Тысячу рублей.
– Мне отдать можете? – оживилась собеседница.
– А вы кем Асе приходитесь?
– Матерью, я Софья Николаевна Корошева.
– Запросто, только следует оформить расписку.
– Это без проблем, – засуетилась Софья Николаевна, – заходите, ботиночки скидавайте, я полы помыла.
Я получила противно холодные резиновые шлепки и вошла в небольшую, бедно обставленную, но хирургически чистую комнату.
– Да вы тут садитесь, – хлопотала хозяйка, – за стол, на нем писать удобно.
Я вынула из кошелька голубую купюру, положила на протертую клеенку и попросила:
– Несите паспорт Аси.
– А без него нельзя?
– Ну, в общем, можно, только отчего вы не хотите документ дать?
– А его отобрали, – пояснила Софья Николаевна.
– Почему? – удивилась я.
– Когда свидетельство о смерти выдали.
Секунду я пыталась переварить информацию, потом воскликнула:
– Ася умерла?! Она же молодая совсем!
– Двадцать только исполнилось, – отозвалась она.
– Ужас!
– Это с какой стороны посмотреть, – отрезала Софья Николаевна.
Я на какое-то время растерялась, но потом взяла себя в руки.
– Господи, что вы говорите! С какой стороны ни смотри – это катастрофа.
– Хорошо вам рассуждать, – окрысилась Софья, – вы с ней не жили, а я пятнадцать лет мучилась.
– Как пятнадцать? – Я решила поймать бабу на вранье. – Вы только что про двадцать говорили.
– Правильно, – кивнула Софья, – только она мне не родная. Аську моя сестра Зинка незнамо от кого родила, а когда девчонке пять лет исполнилось, возьми да из окошка прыгни. Вот ведь какая безответственная, дите кинула, только о себе и подумала. Хорошо Зинке, сама в могилу улеглась, а мне…
Я на секунду перестала воспринимать ее речь. Недавно моя лучшая подруга Оксанка рассказала анекдот. Одному мужчине сообщили, что ему осталось жить до утра, и ни часом больше. Ну пришел дядька домой, рассказал жене о перспективе. Супруга поохала, поплакала, да и легла спать, несчастный муж попытался разбудить ее, а баба недовольно заявила:
– Отстань, Ваня. Тебе-то хорошо, завтра на работу идти не придется, а мне рано вставать.
– … надо бы в детский дом сдать, – услышала я голос Софьи, – да пожалела я Аську. Эх, вечно через свое доброе сердце страдаю.
Очевидно, в душе Софьи Николаевны накопилось слишком много негативных эмоций, потому что она сейчас говорила безостановочно. Так река сносит плотину, преграждающую воде путь, и разливается широким морем.
Ася и в самом деле росла трудным ребенком. В школе она, правда, училась хорошо, голова у девочки оказалась на месте. Зато уже во втором классе Корошева принялась воровать, сначала по мелочам, тырила ластики, ручки, заколки, блокнотики, игрушки. Потом стала шарить по карманам в раздевалке, а в девятом классе утащила кошелек с зарплатой у географички. Софья Николаевна еле-еле уговорила преподавателя не обращаться в милицию. Дальше – больше. Появились сомнительные друзья, сигареты, выпивка, модные вещи.
– Где ты взяла эту юбку? – неистовствовала Софья Николаевна. – А косметику? На какие шиши шикуешь?
– Отвяжись, – дернула один раз плечиком Ася, – на Тверской стою, тебе какое дело?
Софья Николаевна испугалась. Она тоже, как покойная сестра, не вышла замуж и тоже родила девочку. Вдруг бесшабашная Аська на самом деле решила заняться проституцией? Еще заразит ребенка СПИДом.
– Крови она у меня цистерну выпила, – вываливала Софья Николаевна, – сил по ней горевать не осталось. Да к тому все и шло.
– Как погибла Ася? – тихо спросила я. – И когда?
– А в июле, двадцатого числа, мне, правда, позже сказали, тело в морге лежало, неопознанное.
– Вы не удивились, когда девочка не пришла ночевать?
– Так она и на неделю загулять могла! – пояснила Софья Николаевна. – Ну совсем без головы была, умотает незнамо куда, потом, здрасте, является. Да вам меня не понять. Небось ваши дети по подвалам не шляются, водку не пьют и со всей улицей не трахаются.
Из моей души вырвался вздох, это верно. И Аркадий, и Машка никогда не доставляли мне особых хлопот, подростковый возраст они прошли спокойно, без эксцессов. Но если представить на минутку, что в нашей семье подрастает такая Ася, смогла бы я спокойно лечь спать, зная, что девочка где-то шляется? Скорей всего, нет, понеслась бы искать непутевое дитятко. Впрочем, хорошо сейчас рассуждать, а коли так бегать придется каждую ночь? Некоторые детки выдавливают из своих родителей любовь по капле, словно зубную пасту из тюбика. И не надо осуждать Софью Николаевну.
– Под машину Ася попала, – спокойно объяснила она, – где-то на МКАД, дорогу перебегала пьяная.
– Водителя не нашли?
Софья отмахнулась:
– Нет, конечно. Ее саму-то дальнобойщики обнаружили, приспичило, вот в кусты и побежали, а там Ася. Видать, тот, кто сшиб, тело в овраг спихнул и умчался. На Митино похоронили, теперь памятник поставлю, и все, моя совесть чиста.
– Подруги у нее были?
– Целый двор.
– Не припомните имен?
– Зачем?
– Следует свидетеля позвать, чтобы видел, как я вам деньги отдавать буду.
– Погодите, – велела Софья и вышла.
Не успела я подумать, что неплохо бы покурить, как хозяйка вернулась вместе с худенькой девицей самого безобразного вида.
Голова пришедшей была выкрашена в три цвета. Сейчас это очень модно, и Зайка тоже носит разноколерные прядки. Только волосы Ольги мягко перетекают от светло-розового через пепельный к блондинке, а у девушки, стоящей передо мной, на макушке торчали ярко-синие лохмы, челка походила на перезрелый баклажан, а виски радовали зеленым кислотным оттенком.
В ушах у красавицы висела связка колечек, на шее красовалась татушка: красно-черная бабочка.
– Это Галя, – сообщила Софья.
Я молча написала на бумаге пару слов и отдала ассигнацию Софье. На лестничную клетку мы с Галей вышли вместе.
– Повезло Соньке, – хриплым, то ли простуженным, то ли прокуренным голосом заявила Галя, – такие деньги ни за что отхватила.
– Если ответите на мои вопросы, можете столько же получить, – быстро предложила я.
Галочка обрадовалась:
– А что спрашивать станете?
– Можно к вам зайти? Вы, очевидно, недалеко живете?
Галя засмеялась и толкнула дверь:
– Здесь, соседи мы.
Я вошла в узкий коридор и чуть не задохнулась от запаха. Галочка спокойно поинтересовалась:
– Воняет вам?
– Ну… не очень приятный аромат.
– Отчим на мясокомбинате работает, – объяснила Галя, – спецовку принес постирать. Как на его комбинезон взглянешь, так никакой колбасы не захочешь, топайте в мою комнату.
Я села в кресло возле неубранной кровати и, стараясь не смотреть на серый от грязи пододеяльник, приступила к допросу.
– Хорошо знали Асю?
– Так мы соседи.
– Приятная она девушка была?
– Говно, вечно у всех все тырила.
– Она вам ничего про историю с «Кока-колой» не рассказывала?
– С чем?
– Ася летом пристроилась торговать у метро газировкой.
Внезапно Галя прищурилась:
– А не врите.
– Я всегда говорю правду! Ваша подружка стояла возле станции «Спортивная» с лотком.
– Да и фиг с ним. Можете меня не проверять, все знаю про фирму, между прочим, могу очень хорошо работать.
Я растерялась.
– Вы о чем?
– Ясно, – с удовлетворением отметила Галя, – удостовериться хотите? Да рассказала мне Аська все! Хоть вы ее и предупреждали, что нельзя. Брехло она была и воровка, я не такая, честно трудиться стану.
– Ты про «Кока-колу»?
– Ой, – погрозила мне пальцем Галочка, – ну и хитрюга! Могу рассказать, в чем дело, возьмете тогда?
– Начинай, – велела я.
Галочка принялась вываливать информацию. Если опустить многочисленные матерные слова, которыми девушка, абсолютно не смущаясь, пересыпала свою речь, вкратце дело обстояло так.
Ася пристроилась работать в фирму. Служба у нее оказалась более чем специфическая, следовало гулять около метро с сотовым телефоном, приглядывая за бомжами, если вдруг затевалась драка или другая какая разборка, девушка должна была мгновенно сообщить об инциденте ментам, которые дежурили на соседней улице.