Новогодняя сказка для копирайтера средних лет
– 1 —
Хорошо быть дервишем. Худым, бездомным и загадочным. Знать все и про всех. Бродить свободным, где захочется. Питаться сухим виноградом, пением птиц и солнечным светом. Мужья дервишей не бросают с маленькими детьми на руках. На вебмани кошельки у них не пропадают, вместе с отложенными на праздники баксами. Да что там, перевод книги в издательство во время сдавать не надо, и кашу для псов варить – тоже не надо. Дуся замерла с тазиком сухого собачьего корма в руках, прижатым к груди. И думала всякие невеселые мысли. Хотя – уже легче! Минут пять назад перспектив не было вообще, кроме как рыдать долго и сладко, так, чтобы нос распух, а глаза стали как щелочки. А сейчас выход наметился – уйти в дервиши, и стать свободной, как птица.
Как-никак – оказывается, варианты есть, даже в ее безнадежной ситуации. Точно – подалась бы в дервиши, плюнула на дом, сад и работу. Никому, голубушка, не нужна. Ни бывшему мужу, ни взрослым детям. Два кавказца, Джеки и Чан, перестали прыгать, сидели неподвижно, смотрели на Дусю, не отрываясь. Чудит хозяйка, третий день не варит овсянку с вкусными мясными обрезочками, от самой вообще никакой едой не пахнет, и глаза нехорошие. Так серьезно смотрели псы на Дусю, будто почувствовали, что обдумывает планы побега и предательства хозяйка. Замерли, как два мохнатых монумента, хвосты лежат неподвижными серпами на снегу.
– Да не брошу я вас, звери. Лопайте свой корм и пойдем домой спать, мороз на улице…
Дусе показалось, что псы с облегчением вздохнули, стукаясь лбами, захрустели сухариками в тазу. Потом по очереди подбегали к ней, подсовывали головы и спины под ладони. Выпускали клубы пара в морозном ночном воздухе, носились по снегу, домой ночевать по причине снега и южного, слабого морозца отказались наотрез – красота во дворе и саду была!
В легендарные девяностые Дуся потеряла работу. Как и многие тогда. Муж ушел, бросил ее с близнецами – не выдержал. И начала Дуся искать возможность заработать на дому. Чем только не занималась. Когда мальчишки учились в старших классах, залезла в долги, но купила им компьютер. Между прочим, на ходу, освоила технику и сама. Потом втянулась, и уже восьмой год, не разгибая спины, по 10—16 часов сидит за компьютером. Начала играючи, писала посты на форумах за копейки, потом рекламные тексты за рубли, потом пошли заказы на бесконечные переписывания чужих отвратительных переводов. Надо было учить близнецов в институте, и Дуся писала, писала, писала…
Сложная система посредников, через которую работала Дуся, не давала возможности даже узнать, где и под каким именем появились ее «произведения». И чего только она не написала! Про трусики Бритни Спирс и скандалы из великосветской хроники. О, тут Дуся развлекалась, как могла! Одно и то же могла написать совершенно по-разному! Играла словами, хулиганила, и слова слушались ее.
Потом посчастливилось – наткнулась на дорогой для ее нищеватой жизни заказ. Стала писать и считать курсовые по процессам и аппаратам. Потом – отредактировала два огромных технических перевода «Алкилирование бензола» и что-то про насадки в ректификационных колоннах. Правила и ругалась, зачем берутся за переводы люди, которые вообще ничего не понимают в химии нефти и в нефтехимпереработке.
Вот так, совершенно неожиданным образом пригодилось Дусеньке ее образование, Губкинский институт. Керосинка в народе. Перевела с английского «Крекинг-процесс алканов». И пошло-поехало. Про стройку и про любовь, рекламы и инструкции. Процессы и аппараты, курсовые и переводы. Конечно, пыталась брать что подороже, но никогда не торговалась и условий не ставила. И мчалась жизнь мимо, Дуся не видела и не замечала дней и ночей, часов и минут. А вообще, была ли она, жизнь? Сыновья-близняшки защитились весной и сейчас в Питере. Так что столько работать Дусе уже было не надо. Мальчишки начали зарабатывать. С неукротимой энергией воюют за свое место под солнцем. Да, такой хватки и предприимчивости во времена Дусиной молодости не было. Такое даже считалась неприличным.
Но оказалось, что от этого Дусе еще хуже – она просто не знала, куда теперь себя девать, и продолжала работать по 18 часов в сутки. Уже не от безденежья, а от полного одиночества и неприкаянности. Мальчишек на Новый Год даже и не ждала – ребяткам надо много работать, а даже если и есть время у них – что ж, дело молодое. Своя жизнь.
Вот такая у Дуси оказалась компания 30 декабря вечером – компьютер и перевод. Да еще переписка с вебмани. По поводу пропавших кошельков. Просидела за компьютером часов до пяти утра, пока сердце не начало колотится в груди, а голова – раскалываться. Чтобы уже точно не думать, ни о чем не думать, потому, что так страшно, – кажется совсем край, и никому не нужна, и жить больше незачем!!! В постель как в пропасть упала, с одной мыслью – завтра псам наварить каши, обязательно…
– 2-
День смотрел в окно с явной укоризной. Дуся лежала в постели с тяжелой головой и мыслью – надо быстро кормить псов. В ушах что-то посвистывало и позвякивало. Конец, подумала Дусенька. От одиночества точно глюки пошли. И мухоморов не надо, интернета достаточно. Как-то вдруг окончательно проснулась и сразу поняла – не глюки, нет, в соседней комнате кто-то реально пилит мебель, а на кухне, наверное, складывает в большие сумки посуду. Грабеж. Сунула ноги в тапки и выскочила из спальни. В большой комнате на угловом диване лежал и громко храпел огромный золотоволосый красавец. С абсолютно детским лицом. Храпел так, что бензопила Дружба отдыхала. Королевич Елисей, сыночек, Алешенька. Приехал. Из Питера. Ясно, на кухне посудой гремит второй принц датский – сын Михаил. Парочка неразлучных.
На большой Дусиной кухне рыжеволосая девчонка в розовой майке и зеленых блестящих шортах месила тесто. Маленький кружевной фартук пышным бантом завязан на спине. На кресле возле компьютера сидел, скрючившись, здоровенный небритый мужик со злым и скучным лицом. Смотрел с тоской в окно. Глюки. Все. Доработалась! Коровьев и компания. С Гелой они здесь. Щас Бегемот припрется. А спящий сын – это тоже глюк. Входная дверь распахнулась, на пороге появился… нет, не Бегемот. Сын Михаил.
– Ну, муся, ты даешь! Дом можно весь вынести, как спишь! И псы голодные! Чуть меня не съели пока кормил! Мусечка, дай я тебя пообнимаю как следует! Мы с Лешкой приехали на своей машине в семь утра, Джеки и Чан все про тебя рассказали! Мать, у тебя модем уже оплавился. По 48 часов сидишь за компом. Сын сиял глазами, успевал обнимать Дусю, раздеваться и переглядываться с рыжеволосой Гелочкой. И все одновременно – и стул Дусе, и чашку с чаем, и опять тревожный взгляд на мать и заговорщицкий – на Гелу. Ма, знакомься – Галина. Ха, а я почти угадала, – подумала Дуся. Гела – Гала.
– Лешкина подружка, – пробасил сыночек. Девица ничуть не смущаясь сказала: очпрятнобылкомица и подвинула Дусе тарелку с пирожками. Почти все встало на место, остался только Коровьев. Джинсы приличные – заклепки в виде черепов, Дуся про такие писала, дорогие – не то слово. Парфюм тоже не из дешевых. Выражение лица – мда. Дорогого стоит. Брезгливо-брюзгливое. Явно не из компании Лешки-Мишки и Гелочки. Все-таки Коровьев, решила Дуся.
– Разрешите представиться, – сказал Коровьев. Волков Сергей Семенович. Сотрудник издательства ХХХ. Ваши сыновья любезно позволили мне подождать Вашего… пробуждения. С Вашего позволения, хотел задать несколько вопросов. Вы – Дарья Аркадьевна Новикова? – с каждым словом тон становился у Сергея Семеновича тоскливей, глаза он отводил куда-то в окно, слова почти цедил сквозь зубы. Дусе стало как-то нехорошо.
– Да, я, – ответила Дуся севшим голосом.
– Скажите, перевод книги с английского «Каталитический риформинг» – ваш? Черт, это или какой-то надзор за соблюдением авторских прав или налоговая, – пронеслось в голове у Дуси: «Лучше не врать. Будь что будет».
– Да, моя.
– А вы можете это доказать?
– Почему я должна доказывать вам что-то? Надо вам, вот вы и доказывайте. Достаточно того, что я признаю – да, это моя работа.
Глаза у Коровьева оживились, он перестал коситься в окно, посмотрел прямо на Дусю, и ей стало неловко. Халат, из-под него ночная рубашка, не расчесанная, бледная и неумытая. Да, в конце концов, я его сюда не звала – разозлилась Дуся.
– Тогда не были бы Вы так любезны, не посмотрели эти книги. И Коровьев вывалил на стол перед монитором две стопки книг. Дуся листала. Что-то забытое вспомнилось, несколько были как старые друзья. За эротический триллер было неловко, – но – что было, то было. Правда, Дуся, как могла, сгладила острые моменты, приодела обнаженных героев и в паре эпизодов дверь в спальню оставила закрытой. Кое-где уточнила характеры. Но суть – то осталась – эротический триллер. Мерзкий текст был, кстати. Долго пришлось возиться. Технические переводы давались легче. Там слова текли, и Дуся только записывал их. Коровьев оживился окончательно, заволновался. Ну, все. Изловил меня, преступницу. Радуется. Две книги Дуся отложила в сторону:
– Не мое.
– И все-таки, не могли бы вы привести, ну, какие-нибудь доказательства авторства?
– Дарья Аркадьевна, флэшки может есть? С рабочими вариантами? – вмешалась Гела-Гала. «А тебе, голубушке, какой интерес? Странно все это» хотелось сказать Дусе. Достала коробку с дисками и флэшками, протянула Коровьеву. Махнула подбородком в сторону компьютера: включайте, смотрите.
– Нет, зачем же, – засуетился Коровьев. У меня свой ноутбук, при себе всегда. Галочка придвинула чашки со свежим чаем Дусе и Михаилу, а Коровьеву поднесла и поставила рядом с компьютером. И опять Дусе показалось, что эти двое – вместе. Вовсе не с Лешкой приехала эта Галина. Круто хозяйничала эта парочка на уютной кухне-столовой Дуси. Коровьев – Сергей Семенович Волков оккупировал компьютерный стол, сдвинул клавиатуру на уголок, свой нахально-дорогой ноутбук разложил просторно и вольготно. Весь ушел в экран. Щелкал клавишами, перебирал флэшки и диски.
Гела достала вторую партию пирожков из духовки и стала убирать муку со стола. Дуся была лишней в собственном доме. Пора навести порядок. Это они ее сонную застали врасплох. Дуся решительно и громко отставила чашку, хотела твердо сказать – ну, что-то вроде – не пошли бы Вы, господа, и не подождали бы где-нибудь моего приглашения – но с нечесаной головой как-то… ну, не то было. Ох, все это не просто так, все это попахивало чем-то странным, хорошо срежиссированным кино по чужому, добротному сценарию. У Дуси был хороший жизненный опыт – чтобы сломать чужую игру, надо сделать что-то неожиданное, идущее в разрез с текущими событиями.
Поэтому встала, и совершенно не обращая внимания на странных гостей, пошла умываться и чистить зубы. Спокойно уложила волосы, полилась лаком и привела себя в порядок. Вышла из спальни минут через сорок. Теперь вся компания, включая проснувшегося Лешку, сидела на кухне, чинно пила чай всей компанией и явно мыла кости Дусе. Потому что при ее появлении дружно замолчали. Дуся очень неспешно уселась за стол, дала пообнимать себя Лешке, и очень спокойно спросила: Что все это значит?
– Вы совершенно правы, но, не уточнив все, я просто не мог начинать разговор – засуетился Волков. – Видите ли, в нашем издательстве поменялся хозяин, и соответственно, начались кадровые перестановки. Ему нужен новый начальник отдела, и несколько ранее изданных книг в издательстве он привел как пример настоящей профессиональной работы… И пожелал найти редактора текстов и переводчика… Ну, вы понимаете, при нашей системе работы это было несколько… эээ сложно…
– Ага, – подумала Дуся, – и не только система работы у Вас по-черному, но и оплаты тоже…
А Волков продолжал, порыкивал, потирая вдруг вылезшую щетину на подбородке. Потом с облегчением выдохнул и выложил на стол из портфеля тоненькую папочку с листиками – договор. На постоянную работу. На должность и с окладом… и со специальными условиями. С гонорарами… И возможностью дистанционной работы… с головным офисом в соседнем большом городе, настоящей столице юга России в 100км от Дусенькиного дома… А день за окошком уже кончался, серел. Волков уже почти скороговоркой тараторил, что после Новогодних каникул представители издательства свяжутся с ней, и обсудят детали, и что с владельцем издательства надо будет лично встретится.
– Интересно, а ты тогда кто? Если сотрудники издательства будут связываться со мной после праздников? – хотелось спросить Дусе. Но Волков уже быстро-быстро одевал странную одежду – что-то вроде овчинного тулупа. И торопился, торопился…
Дуся встала, провожая странного гостя.
– Нет-нет, вы не провожайте меня, за мной сейчас подъедут, они меня уже давно ждут! – остановил Сергей Семенович Дусю. Галочка-Гелочка, поблескивая зелеными глазами, нараспев спросила:
– А меня не захватите с собой? Мне срочно надо вернуться… И не дожидаясь ответа, из-под курток братьев на вешалке прихожей стала вытаскивать модную короткую курточку ослепительно бирюзового цвета, с белой опушкой и сверкающей вышивкой стразиками. Откуда ни возьмись, на рыжих волосах и шапочка с опушкой появилась, с такой же вышивкой.
Ну, Снегурочка просто, мелькнуло у Дуси в голове. Да, хороша подружка у Лешки. Сбегает с Волковым! А Лешка, как ни в чем ни бывало, улыбался и протягивал сумочку-мешочек своей подружке. Волков рявкнул на девушку, что если она с ним – то чтобы быстро, что Дед уже психует, что и так он целый день потерял. Хлопнула дверь, и осталась Дуся наконец одна, со своими сыновьями, на родной и привычной кухне. На столе горой пирожки, под салфеткой пирог, две салатницы с какими-то салатами, и тарелочки с немыслимой вкуснотищей. А над всем – ваза на ножке с мандаринами. Новый Год, как-никак. И вдруг сердце у Дуси ухнуло гулко-гулко, и упало куда-то… Ноги тяжелые, не идут… Мысль, странная, дикая, невозможная – как догадка и озарение накатила.
– 3-
В одних тапках выскочила Дуся во двор, на снег, в призрачных сумерках хотела догнать и спросить – но о чем спросить? – своих гостей. Уголком глаза успела схватить – сани на снегу, Волков в таком теперь уместном тулупе, и посерьезневшая и побледневшая Галочка рядом.
– Скорее, скорее, Дед уже недоволен, опаздываем, и так с этим подарком сколько провозились. Но хоть ладно, нашли, шесть лет искали, но нашли, вручили – ворчал Волков, помогая Галочке сесть в сани. И – все, нет их, растворились в сумерках, на пустынной улице. Вроде бы сани вещь вполне возможная в такой день. Вон сколько фирм с поздравительными услугами развелось – не только сани, а живого медведя притащат… Или волка… Но Дуся знала – это другие сани.
Нет санок, укатили. Пусто и тихо на улице. Только окошки домов светятся подмигиванием гирлянд и экранами телевизоров. Праздник. Вернулась в дом Дуся тихая и серьезная.
– Ребят, вы где такую подружку нашли?
– А, мусь, на дороге голосовала, просила подвезти, она к деду автостопом добиралась. Потом Лешка уговорил к нам на чай. А она сказала, что за нами – хоть на Северный Полюс, пока ехали – вот как-то все шутили и шутили, до самого дома дошутились – похохатывая, басил Мишка.
– А что, хозяйственная девица, и расторопная. Зря, наверное, отпустили.. – жевал пирожки Лешка.
– Ребята, это снегурочка была. А с ней этот, Волков, – он.. Дуся запнулась – не было слов объяснить то, что понимала и чувствовала, но сказать это, произнести вслух – было невозможно, немыслимо, недопустимо!
Сыновья смотрели на нее с сочувствием – тронулась мать умом, точно! Лешка так и остался с пирогом в зубах. Потом оба, одновременно, как всю жизнь это делали, обняли мать с двух сторон. Мишка говорил, а Лешка только угукал в знак согласия.
– Мать, сколько говорили мы тебе – отдыхать надо! Доработалась до снегурочек. Все, конец. Путевка у нас в Карловы Вары на Новогодние каникулы, так что собирайся. Мы тебе и Дед Мороз, и Снегурочка, и Серый Волк. После «серого волка» сын ошарашено замолчал. Шарики крутились у него в голове с такой скоростью, что было слышно на всю кухню.
Наступал Новый год. И Дуся встречала его в самой лучшей на свете компании.