Капитанская теща
Петюню Порохова теща достала. Задолбала мужика своими частыми визитами. Она живет в махонькой деревеньке недалеко от города. Всего триста верст ежели по прямой. Теща Петюнина, Мария Ивановна, до выхода на пенсию в школе завучем по воспитательной работе сорок лет от звонка до звонка отработала. Не приведи, господи! А как только от нее в школе еле – еле избавились, стала она Петюню учить, воспитывать и перевоспитывать. Стала приезжать часто, как на работу. Припрется в субботу рано утром, разложит на кухонном столе свои конспекты и кричит громогласно:
– Петюня, зятек, вставай, двоечник!
А Петюне бы поспать всласть после вечерней смены. Так нет, встает он, одевается по цивильному и плетется на кухню с книжками и тетрадками под мышкой.
– Ну что, Петюня, – спрашивает Мария Ивановна, – выучил ли ты домашнее задание, двоечник? Прочитал ли до конца «Евгения Онегина»?
– Да я, да вот… – мямлит Петюня, переминаясь с ноги на ногу. Очень уж он столбенеет перед бывшем завучем по воспитательной работе.
– Садись, зятек, за стол, продолжает теща, – вот тебе тетрадь, авторучка. Пиши сочинение на тему «Татьяна Ларина – образец тургеневской девушки».
Петюня безропотно садится за стол, берет тетрадку, авторучку и корявым почерком недоучившегося второклассника начинает выводить буквы «Татьяна Ларенова абразес харошой девужки…» И потом смотрит сосредоточенно в потолок, буд – то там ему кто – то нужную шпаргалку скотчем приклеил.
И так все выходные кабелю под хвост. То грамматика, то чистописание, то чтение Пушкина вслух. Второй год приезжает Мария Ивановна по субботам рано утром, руки в боки и учит, воспитывает и перевоспитывает Петюню. Хочет из него человека сделать по образу и подобию своей единственной доченьки Олечки.
Отработал как – то Петюня на стройке в пятницу вечернюю смену, бредет по улице домой. А на душе у него неспокойно. Кошки у него на душе шкрябают. Домашнее то задание не сделал. А на утро теща явится. Как штык. Бредет по улице Петюня домой хмурый, озабоченный. Другие мужики уже в кабаке, недельную усталость водкой с пивом на разлив снимают. А Петюня домой бредет. Нельзя ему в кабак. Он еще Пушкина не всего прочитал. У него утром сочинение по «Капитанской дочке». Бредет Петюня, потупив взор, повторяя про себя: «Жи – ши пиши с буквой и, ча – ща с буквой а». Закурил на углу. Вечер выдался чудесный. Фонари уже зажглись, рекламы всякие. И не понял Петюня как опустилась его уставшая рука к тротуару, как подняла она огромный булыжник – орудие пролетариата. И как запустила она это орудие в огромную витрину супермаркета. Раздался оглушительный взрыв. Разлетелось вдребезги стекло, рассыпалось миллионами осколков по тротуару. Заиграли осколки в свете фонарей всеми цветами радуги. Стоит Петюня у разбитого окна с раскрытым ртом, смотрит зачарованно на стеклянные искры и ступить с места не может.
Подъехала милиция. Схватили Петюню два сержанта под микитки и в воронок. Привезли в отделение.
Капитан спрашивает устало:
– Зачем вы гражданин Порохов Петр Сергеевич витрину разбили? Вы же абсолютно трезвый!
– Да я, да вот, – мямлит Петюня, переминаясь с ноги на ногу. Вспомнил отчего – то про «Капитанскую дочку» и совсем дара речи лишился.
– Обидел тебя что – ли кто? – недоумевает капитан. – Что – то случилось?
– Теща завтра приезжает, – горько вздыхает Петюня. – Мария Ивановна.
– Понятно, – горько вздыхает капитан. – Надолго?
– На все выходные.
– Понятно, – капитан нервно закуривает, участливо смотрит на испуганного Петюню.
– А стекло зачем разбил?
– Капитанскую тещу, тьфу ты… дочку не прочитал.
– Ясно, – капитан затушил в пепельнице сигарету, еще раз устало взглянул на Петюню, – сержант! – крикнул он строго. – Оформи этого чудика на пару суток в одиночку. Пусть он выходные в тишине и покое проведет!