БЕРЕЗИН
Первым в Центре ему повстречался Гаршин, одетый, как на приеме в посольстве. Вообще-то организация, в которой работал Березин, называлась длинно и неудобоваримо: Центр по изучению аномальных явлений природы при Академии наук России, но все работники называли его просто Центром.
– Привет, жаворонок. Не рано?
– А сам-то зачем заявился в такую рань? Да еще в светской униформе. Ты, часом, не перепутал утро с вечером? В таком костюме только с девушкой в ресторан идти.
Гаршин зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью.
– Злой ты, Березин, с утра, видимо, сон плохой приснился. А тебя разве не предупреждали, что сегодня к нам прибывает Теодор Слейтер? Со всеми вытекающими последствиями.
Березин смерил Гаршина взглядом. Он так и не научился определять, шутит Владислав или говорит серьезно. В отличие от него Гаршин был склонен к сдержанной насмешливости и тонкой иронии, и привыкнуть к его манерам мог далеко не каждый смертный.
– Пошли, не стоять же в коридоре.
В первой лаборатории отдела уже горел свет, а возле компьютерной панели возился Ивлев, начальник отдела, одетый в свою обычную кожаную куртку и джинсы. Березин покосился на Гаршина, но лицо Владислава осталось непроницаемым.
– Привет. – Ивлев прошелся по фигуре Березина критическим взглядом, и тот невольно втянул живот и расправил плечи. – Хорош, хорош. Слышали новость? Нолики появились на Алтае, недалеко от Бийска, деревня называется Малый Пролом. Красивое название, да? Кстати, у нас в гостях Слейтер. Надеюсь, слышали о таком.
Березин слышал. Доктор физико-математических наук, профессор Теодор Клиффорд Слейтер был директором аналогичной Центру организации в США, которая входила в состав Смитсонианского института и называлась Центр изучения кратковременных стихийных процессов. Центр этот, как и российский, делился на отделы и сектора: вулканологии, океанографии, физики атмосферы и тому подобное. При нем же был организован и отдел по изучению УФО – неопознанных летающих объектов[1], который негласно назывался институтом Хейнека – по имени ученого, организовавшего в начале шестидесятых годов комитет по изучению УФО. Отдел, в котором работал Березин под началом Ивлева, тоже занимался изучением УФО или НЛО – к последнему сокращению привыкли больше, хотя пользовались и ласковым, уменьшительным названием неопознанных летающих объектов – нолики.
– Значит, поедем на Алтай?
– Не спеши, – усмехнулся Ивлев, – сначала закончи работу. Фигурой Бог тебя не обидел, одет ты более или менее прилично, английским владеешь сносно, – начальник отдела глянул на часы, – вот и будешь представлять русскую науку… через полчаса.
– Спасибо за доверие, – сказал Березин, мрачнея.
Ивлев быстро взглянул на него своими яркими желтыми глазами и неожиданно мягко улыбнулся.
– Ладно, не сердись, Максим, я пошутил.
И Березин тут же повеселел, хотя и осердился скорее театрально, нежели всерьез. За что он уважал Ивлева, так это за умение ладить с людьми, гасить любые конфликты.
Внешность Ивлева описать легко. По мнению Березина, он на всех производил одинаковое впечатление – высокий, гибкий, бесшумный, в каждом движении сдержанная сила, лицо хищное, резкое, на котором выделяются удивительно яркие «тигриные» глаза, и добродушная полуулыбка…
– Красивый мужик, – как-то со вздохом признался Березину Гаршин, хотя ему-то грех было жаловаться: почти все девушки отдела были в него влюблены и млели от восторга, когда он заводил с ними разговор о балете или об искусстве йоги. Но Березин с ним согласился. Ивлев был красив особой, целеустремленной красотой, он был гармоничен во всем и всегда, а это, по мнению Березина, было едва ли не главным в человеке. Может быть, он и впадал в крайность, так как, по замечанию Рудакова, а тот редко ошибался, склонен был к построению культа личности, но очень многие под влиянием характера Ивлева меняли свое мнение вопреки собственному желанию. Отсюда и Березин понял, почему Анна больше внимания обращала на начальника, а не на него. Не понимал только одного, почему сам Ивлев с Анной… ну, относился к ней так же, как к любой другой женщине. Может быть, именно это обстоятельство и подогревало надежду Березина, ибо надежда – последнее, что умирает в человеке.
– Ну, пошли, эксперты? – сказал с едва уловимой иронией Ивлев.
– Может, подождем Анну? – осторожно спросил Березин, решив, что ирония в голосе начальника отдела ему показалась. Но Ивлев в ответ только пожал плечами, а Гаршин усмехнулся, подмигивая. Березин уничтожил его взглядом и вышел, предоставив Владиславу право воскрешения без свидетелей.
Церемония знакомства длилась недолго: директор Центра Богаев и Ивлев встречались со Слейтером не первый раз, ему представили Гаршина и Березина, а им его и двух сотрудников Института уфологии, сопровождавших Слейтера в поездке. Приезд американцев не выходил за рамки совместной программы исследований НЛО, поэтому сразу же приступили к делу.
Кабинет Богаева был невелик, но уютен, четверо хозяев и трое гостей с удобствами расположились в креслах по сторонам изогнутого полумесяцем стола, с интересом разглядывая друг друга.
Ивлев держался свободно, с изяществом прирожденного дипломата, и, видимо, произвел впечатление на молодых коллег Слейтера, потому что они слушали его с гораздо большим вниманием, чем Богаева и самого профессора.
Слейтер сносно говорил по-русски, но через несколько минут перешли на английский, благо все в комнате владели им свободно.
– Господа, – сказал Слейтер после обязательных слов о погоде и здоровье окружающих. – Цель нашего визита состоит в следующем: загадками неопознанных летающих объектов мы занимаемся давно и накопили значительный статистический материал. Пора сомнений в существовании УФО, думаю, прошла для всех ученых: и для пессимистов, и для скептиков. Не так ли? Наши уфологи составили карты появлений УФО над территориями США, Канады, Мексики, акваториями Атлантического и Тихого океанов. Составляются карты для Африки, Южной Америки, Индийского океана. Нас главным образом интересует, сделано ли что-нибудь в этом направлении у вас?
После короткого молчания заговорил Богаев:
– Отдел по изучению НЛО у нас еще молод и невелик. До недавнего времени, вы знаете, в Центре была скорее инициативная группа в семь человек. Сейчас отдел насчитывает двадцать два человека.
Американцы переглянулись. Физиономистом Березин был слабым, но ему показалось, они были шокированы. Богаев тоже подметил их движение и быстро закончил:
– Но информации и у нас достаточно для определенных выводов. Более подробно о работе отдела расскажет начальник отдела Ивлев Игорь Тихонович.
Слейтер, очевидно, заметил смущение партнеров, снял узкие очки в невидимой оправе, подышал на них, аккуратно протер, водрузил на место и лишь после этого произнес:
– Извините моих коллег. Комитет уфологии Соединенных Штатов насчитывает более четырехсот сотрудников, поэтому, я думаю, вам будет понятна их неловкость.
«Уколол-таки, – подумал Березин, – вежливо, культурно, но уколол. Что ж, масштабы нашей работы поменьше, но ведь и мы кое-что можем, ведь территория России – это Штаты плюс Мексика, а мы все-таки регулярно получаем информацию со всех ее точек. Автоматика тоже многое значит».
– За что же извинять? – хитро усмехнулся Богаев. – Важно то, что отдел работает, имеет совместную программу исследований с Академиями наук многих стран, да и со стороны ваших ученых нареканий на малую численность отдела ведь не было?
Слейтер растянул губы в улыбке, его сосед слева, веснушчатый парень в полосатом костюме, представленный как кандидат медицинских наук, психолог, примерно одних лет с Березиным, негромко засмеялся. Второй ученый-уфолог, негр с довольно правильными чертами лица, в таких же очках, что и шеф, остался невозмутим.
– Мы получили предварительные данные для составления УФО-карт по своей территории, а также территории стран Содружества и акватории Северного Ледовитого океана, – произнес Ивлев. – Хотя на Крайнем Севере сведения об УФО чрезвычайно скудны. В ближайшем будущем карты будут составлены и переданы Международному координационному совету уфологов. С предварительной информацией на данном этапе этой работы мы можем познакомить.
Слейтер покивал круглой головой, на добродушном его лице ничего не отразилось.
– Нас интересуют также работы русских… – Веснушчатый кандидат наук достал откуда-то синюю папку (по традиции, что ли? Первый проект в США по изучению НЛО назывался «Синяя книга») и открыл. – Русских коллег по созданию автоматических станций наблюдения за УФО, их эффективности и отдаче.
– Пожалуй, это проще показать, чем рассказать, – спокойно сказал Ивлев. – Господин Березин, руководитель конструкторской группы, сделает это лучше, чем я. В свою очередь, и у нас есть вопросы в адрес американских друзей.
– Да-да, – сказал Слейтер, – разумеется, но это, наверное, уже в рабочем порядке, если не возражаете. У нас много общих вопросов, достаточно узких и специальных, поэтому в предварительной встрече не стоит устраивать брэйнсторминг – мозговую атаку. – Он засмеялся.
Березин с Гаршиным вежливо поулыбались, Ивлев корректно переждал смех и продолжил:
– Частота появлений неопознанных летающих объектов над различными районами земного шара неодинакова, что, естественно, вызывает интерес у специалистов, а каково мнение ваших ученых на этот счет?
– К сожалению, у нас нет единого мнения, – вклинился в разговор молчавший до сих пор негр. Голос у него был густой и сочный (как у протодьякона, подумал Березин, вспомнив прочитанное в детстве). – На равных существует несколько гипотез, одинаково уязвимых, четыре-пять из них заслуживают внимания. Наиболее серьезные, по моему мнению, такие: первая – частота появлений УФО наибольшая над месторождениями полезных ископаемых – очень интересная гипотеза, позволяющая надеяться на практическое использование явлений УФО; вторая – УФО чаще всего появляются у наиболее загрязненных мест Земли. И третья – неопознанные летающие объекты скапливаются там, где деятельность человека наиболее активна.
– И все три гипотезы, – подхватил Слейтер, по-отечески погрозив пальцем говорившему, – не подтверждаются полностью, стопроцентно. Впрочем, как и все тридцать три остальные, в большинстве случаев спекулятивные.
У Ивлева дрогнули губы и на лице промелькнула тень иронической усмешки, но так быстро, что Березин даже усомнился, было ли это на самом деле. Мимику начальника отдела он понимал далеко не всегда.
– Интересно и увлекательно. Если бы мы сами не занимались изучением УФО, я бы счел эти гипотезы сказочными экзерсисами.
– Вы считаете, что выдвигать гипотезы – несерьезно?
– Как раз очень серьезно, – улыбнулся Ивлев чуть грустной и одновременно извиняющейся улыбкой. – Загадка УФО – это целый комплекс проблем, и каждая гипотеза может перерасти в теорию и… не отразить истины.
– Вы правы, – сказал Слейтер после некоторого молчания. – УФО – крепкий орешек, и заниматься ими следует основательно, хотя – не поймите меня превратно – мы не греческие экзегеты[2], и тайна неопознанных летающих объектов представляет для нас чисто познавательный интерес. Надеюсь, мы, как всегда, найдем общий язык.
– Язык науки, – сказал Богаев торжественно. Такие штампованные фразы мог произносить, не смущаясь, только он.
«Зануда», – подумал Березин привычно.
На этом торжественный прием иностранных гостей и закончился. Богаев остался со Слейтером заканчивать официальную часть визита, а Ивлев повел американцев знакомиться с Центром, предварительно наказав Гаршину подготовить в отделе для показа кино-, теле– и фотоаппаратуру. Указанной аппаратурой и вообще всеми видами записывающей техники у них занималась группа регистрации в составе Рудакова и Губаренко, но они в данный момент находились в командировке, и Гаршину пришлось их замещать.
– Взаимовыгодное сотрудничество… – проворчал Березин Владиславу уже в коридоре. – Мы им информацию, они нам гипотезы.
– Брось, Максим, – нахмурился Гаршин. – Ты ведь на самом деле так не думаешь.
– Да уж… – не нашелся Березин с ответом, смущенный не столько смыслом слов Гаршина, сколько интонацией его голоса.
– Чувствуешь, насколько солидно у них поставлено дело? – Он скривил лицо, хотел что-то добавить, но лишь качнул головой и вздохнул.
– А у нас разве плохо? – пробурчал Березин, уже открывая дверь своей лаборатории, и с порога встретил синий взгляд Анны.
– Потом поговорим, – сказал за дверью Гаршин, проходя к себе.
Его группа занимала соседнее помещение.
– Привет, шеф, – сказал, не отрываясь от монтажного стола, Дима Шилов. – Там девочки у Владислава разобрали почту, есть интересные находки. Зайди посмотри.
Халат у аккуратного Димы был белоснежный, и весь его вид – чистый, опрятный, тщательно ухоженный – вызвал у Березина улыбку. Дима во всем был рационалистом до мозга костей, считая, что любопытство – тягчайший порок, за который надо карать отстранением от научной и исследовательской работы. Однако новости он ухитрялся узнавать одним из первых.
– Дима, – сказал Березин. – Сейчас к нам прибудут гости, и ты покажешь им нашу АСН и расскажешь принципы работы.
– Следует, наверное, показать уже отработанную модель? – не удивляясь, уточнил Дима.
Березин его понял. Конечно, они покажут старую модель автоматической станции наблюдения за НЛО, уже зарекомендовавшую себя отличной работой.
– Что-то серьезное, Максим? – спросила наконец Анна.
– Ничего, – ответил Березин. – Американцы, в рамках координационного совета. Ну что, продолжим настройку? Вчера вечером, ложась спать, я наткнулся на идею…