Игумен русской земли
Киевская Русь строилась как православное государство.
Государственная власть и святость зачастую не разделялись, и не случайно в первые века после Крещения в сонме святых так много выходцев из княжеских домов.
В Московской Руси рядом с великими князьями появляются величественные фигуры святителей и преподобных, они поддерживают своих государей, направляют их, а иногда и исправляют совершенные ими ошибки. Но не повелениями направляют они развитие Руси, а молитвами…
И, может быть, наиболее яркий пример этому – преподобный Сергий Радонежский, без которого невозможно было бы осуществление дел и подвигов святого князя Дмитрия Донского…
«Вглядываясь в русскую историю, – писал Павел Флоренский, – в самую ткань русской культуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила бы к этому первоузлу: нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука – все эти линии русской культуры сходятся к преподобному.
В лице его русский народ сознал себя, свое культурно-историческое место, свою культурную задачу и тогда только, сознав себя, получил историческое право на самостоятельность. Куликово поле, вдохновленное и подготовленное у Троицы, еще за год до самой развязки, было пробуждением Руси, как народа исторического…»
1
Родился Варфоломей (таким было до монашеского пострига имя Сергия) в Ростове Великом в семье боярина.
Незадолго до рождения Варфоломея, в воскресный день, мать его, Мария, пришла в церковь к литургии, и перед началом чтения Евангелия младенец во чреве ее вскрикнул так громко, что голос его слышали все стоящие в храме.
Во время Херувимской песни он вскрикнул во второй раз, а когда священник произнес «Святая святым» – в третий.
Всех охватил ужас, а мать младенца от страха заплакала.
«Из этого, – сказано в Житии, – все уразумели, что произойдет на свет великий светильник миру и служитель Пресвятой Троицы».
Известно, что в детстве Варфоломею долго не давалась грамота, и было это «по смотрению Божию, дабы дитя получило разум книжный не от людей, но от Бога».
Так и случилось.
Однажды он отправился искать пропавших коней и увидел в поле под дубом молящегося старца[30]. Отрок попросил помолиться о даровании ему разумения грамоты, а потом пригласил старца посетить родительский дом.
Каково же было изумление родителей, когда перед трапезой старец дал Варфоломею книгу и велел читать псалмы.
– Он не навык к чтению! – попытались объяснить они, но старец остановил эти возражения.
– Читай! – властно сказал он, и Варфоломей открыл книгу и начал читать, удивляя всех и самого себя прекрасным знанием грамоты…
Старец предрек тогда отроку великое будущее на духовном поприще.
Когда Варфоломею было пятнадцать лет, родители его переселились в Радонеж. В двадцать лет он стал просить родительского благословения на монашеский постриг, но они попросили не оставлять их в старости.
И вот только после смерти родителей Варфоломей, в сопровождении брата, отправился искать место для пустынножительства.
Место это они нашли в дремучем лесу, где и построили небольшую церковь во имя Пресвятой Троицы.
2
Хотя в русских летописях XII—XIV веков и упоминаются Троичные храмы, но, как справедливо отмечает исследователь, храмы эти «должны быть рассматриваемы либо как исторические случайности, не входящие в планомерное течение истории, либо как смутные предчувствия того целостного явления, которое раскрывается лишь с XIV века».
Это явление и воплотил преподобный Сергий, построив деревянный храм Пресвятой Троицы, «чтобы постоянным взиранием на него побеждать страх пред ненавистною раздельностью мира».
Призыв преподобного Сергия к единству земли Русской, во имя высшей реальности был услышан.
В Радонежскую пустынь к преподобному Сергию начинают собираться ученики.
Долгое время их было двенадцать человек, и число это не изменялось. Если кого-либо постигала кончина, тотчас же появлялся новый ученик. Было сделано двенадцать келий, их обнесли забором, и так и возник монастырь, известный сейчас под названием Троице-Сергиевой лавры.
«Смертоносной раздельности противостоит живоначальное единство, неустанно осуществляемое духовным подвигом любви и взаимного понимания. По творческому замыслу основателя, Троичный храм, гениально им можно сказать открытый, есть прототип собирания Руси в духовном единстве, в братской любви, – отмечает Павел Флоренский. – Он должен быть центром культурного объединения Руси, в котором находят себе точку опоры и высшее оправдание все стороны русской жизни. Широкое гостеприимство, заповеданное преподобным Сергием и возведенное в силу закона царем Алексеем Михайловичем, дары всех родов, начиная от хлеба и кончая исцелением тел и душ, причем не забыты даже утешения детям – игрушки, самим Преподобным изготовляемые, все это вместе, по замыслу прозорливого открывателя Троичного культурного идеала России, должно было стать благоприятным условием для “взирания” на храм Пресвятой Троицы и созерцания в нем первообраза Божественного единства».
3
Жили в монастыре скудно, приходилось много трудиться, и игумен был для всех образцом монашеской кротости и смирения.
Еще он отличался необыкновенной молитвенностью и столь же необыкновенной способностью к чудотворениям.
По молитвам преподобного в голодное время чудесным образом привозился в монастырь хлеб, а в том месте, где никогда не было воды, вдруг забил чудотворный источник.
Великие чудеса совершал преподобный Сергий.
По молитвам его исцелялись больные, и известен даже случай, когда Сергий воскресил мертвого мальчика…
Слава о преподобном разнеслась далеко окрест, но по-прежнему он держался как самый смиренный инок.
Некоторые паломники, издалека приехавшие в монастырь, чтобы увидеть чудотворца, не верили, что этот работающий наравне с другой братией инок и есть прославленный Сергий Радонежский.
4
«Если б его увидеть… – писал о нем писатель Борис Зайцев. – Думается, он ничем бы сразу не поразил. Негромкий голос, тихие движения, лицо покойное, святого плотника великорусского. Такой он даже на иконе – через всю ея условность – образ невидного и обаятельного в задушевности своей пейзажа русского, русской души. В нем наши ржи и васильки, березы и зеркальность вод, ласточки и кресты и несравнимое ни с чем благоухание России. Все – возведенное к предельной легкости, чистоте».
Эту схожесть с русским пейзажем русской души преподобного Сергия замечательно удалось выразить в своих пронзительных картинах М.В. Нестерову.
Может, именно поэтому Сергий Радонежский не имел никаких внешних знаков власти…
Более того – избегал их…
Когда святитель Алексий предложил ему принять после себя митру, преподобный Сергий решительно отказался.
Другая власть была дарована ему.
Однажды глубокой ночью преподобному было чудесное видение…
Когда он молился перед иконой Богородицы, его внезапно озарил ослепительный свет и явилась Пречистая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна. Она пообещала Сергию свое покровительство Свято-Троицкой обители.
Наверное, от этого чудесного явления и следует отсчитывать стаж преподобного в должности игумена Русской земли.
Великая сила любви и молитвы была дарована преподобному Сергию Радонежскому.
Конец ознакомительного фрагмента.