Заступник российский
Вглядываешься в события истории и, кажется, прикасаешься к тайне судеб Божиих…
Вот 1206 год…
В самом сердце Азии на истоках Орхона курултай монгольских народов провозгласил воинственного князька Тэмуджина – Самодержцем (Чингисханом). Совершилось объединение татарских и монгольских племен в единый военно-политический союз. Началось монгольское нашествие на Китай, на Среднюю и Малую Азию, на Русь.
А вот через год, 7 октября 1207 года, другое событие…
Папа римский Иннокентий III написал послание «ко всему духовенству и мирянам русским», в котором сетовал, что Русь удалилась от католической веры, как от груди матери, и стала чужим ребенком. Он призывал Русскую Церковь вернуться с бездорожья на путь истины и пойти под опеку главы католической церкви. «В случае неповиновения, – угрожал папа, – с Русью может случиться то же, что и с Византией».
Медленно, но неотвратимо сплетаются в глубине столетий гибельные для нашей страны сети… Но еще далека опасность, а уже подыскивался русский герой, способный одолеть надвигающуюся беду. И ничье своеволие не способно противостоять Божиему Промыслу, все равно совершится то, чему назначено совершиться.
Так было и накануне рождения Александра Невского.
Хотя в 1216 году, после неудачи Ярослава Всеволодовича в битве на Липице, Мстислав Удалой и разлучил родителей будущего благоверного князя, но, видно, не спастись было Руси без Александра Невского.
И сыграл свадьбу сын Всеволода III Большое Гнездо – переяславский князь Ярослав Всеволодович с дочерью рязанского князя Игоря Глебовича – княгиней Феодосией Игоревной.
И родился у них 30 мая[11] 1220 года сын – святой Александр Невский…
Глава первая
Ровно три года было Александру Ярославичу, когда на реке Калке произошла первая битва русских с монголами. В этом же 1223 году в Спасо-Преображенском соборе Переяславля и совершен был над юным Александром обряд княжеского пострига.
1
Неспокойным было княжение его отца, Ярослава Всеволодовича…
Неоднократно новгородцы изгоняли его, а затем призывали назад.
Александру Ярославичу было восемь лет, когда новгородцы в 1228 году принудили отца удалиться, оставив его с братом Федором «во всей воле новгородской».
Кипела, бушевала новгородская вольница…
Составлялись заговоры, злая смута ходила рядом с княжьим теремом…
Ночью, улучив момент, братья-княжичи бежали в Переяславль-Залесский.
Еще не раз будет уезжать Александр Невский из Новгорода, изгоняемый нетерпеливым и своевольным вече, но та февральская ночь, когда девятилетним мальчиком скакал он сквозь темный лес, запомнилась навсегда…
Учился юный Александр по обычаям того времени.
Круг чтения составляли главные для человека книги – Евангелие, Псалтирь, Священное Писание. Еще – святоотеческие творения: поучения Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Лествичника, Кирилла Александрийского, Ефрема Сирина…
События всемирной истории постигались по Палеям – обозрению событий от Сотворения мира до начала христианства и погибели «жидовьства». Летописи служили для юного князя учебником отечественной истории.
Обучали Александра Ярославича и иностранным языкам.
Ну и, конечно, ратному делу – верховой езде, стрельбе из лука, владению мечом… «Кто из вас горазд стрелять из луку из каленого?» – пелось тогда в песне. И не просто стрелять, а «чтобы прокатилася стрелочка каленая… и попала бы в колечко серебряное».
Князь Александр Ярославич с успехом постигал науки и, как утверждает его Житие: «Взором превосходил всех людей; голос его был, как труба в народе; лицо, как лицо Иосифа, которого поставил египетский царь вторым царем после себя в Египте; сила его была часть от силы Сампсоновой. И дал ему Бог премудрость Соломона, а храбрость римского царя Веспасиана, пленившего Иудейскую землю»…
На миниатюрах того времени мы видим Александра в золоченом шлеме с чеканной иконой Архангела Михаила на челе. Поверх кольчуги юного князя – чешуйчатый доспех с выпуклой пластиной на груди. На руках стальные створчатые наручи.
В самое время облекся юный князь в тяжелые боевые доспехи.
Зимой 1234 года участвовал он в походе на Дерпт (Тарту) и в «ледовой» битве с ливонскими рыцарями на реке Омовже (Эмайыге). Нападение ливонцев тогда удалось отбить, но еще ближе придвинулась гибельная сеть, заводимая темными силами на святую Русь.
Уже в следующем, 1235 году курултай в Каракоруме принял решение послать войско во главе с Бату-ханом для расширения улуса Джучи «до последнего моря». А весною 1237 года на западе Орден меченосцев Ливонии объединился с Тевтонским орденом Пруссии.
Уезжая в 1236 году княжить в Киев, Ярослав Всеволодович посадил на новгородском столе Александра.
– Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч твоею грозою! – сказал он сыну перед алтарем Софийского собора.
С крестом и мечом и видим мы благоверного князя Александра на иконах.
2
Страшный пришел на Русскую землю 1237 год от Рождества Христова.
Осенью из волжских степей двинулось на Русь войско Батыя. Первой на его пути встала Рязань. Шесть дней штурмовали татары город и 21 декабря ворвались в Рязанский кремль.
Страшная участь ждала защитников. Людей убивали, заживо жгли, распинали. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, ни монахов. «И не осталось в городе никого, – свидетельствует очевидец, – ни стонущих, ни плачущих, ибо все были мертвы».
Татарское нашествие захлестнуло Русь огнем и кровью.
Чудеса героизма проявляли русские люди, но никакие подвиги не могли остановить завоевателей. «За умноженье беззаконий наших попусти Бог поганыя, не аки милуя их, но нас кажа[12], да быхом встягнулися от злых дел», – отмечает Лаврентьевская летопись.
И именно в эти страшные дни 9 декабря 1237 года и издал в далеком Риме папа римский Григорий IХ буллу, возвещающую крестовый поход на Русь. Добивая православную страну, крестоносцы должны были нанести удар по нетронутым татарами новгородским землям…
А татары шли все дальше и дальше – в глубь русской страны.
3 февраля они встали перед Золотыми воротами Владимира.
5 февраля – сожгли Суздаль.
7 февраля пал Владимир. И здесь все жители города были перебиты. В соборной Богородичной церкви заживо сожгли епископа Митрофана, великую княгиню с детьми, народ, набившийся в храм в поисках спасения.
К концу февраля пали Юрьев, Дмитров, Волоколамск, Тверь, а татаре «идоша к Ростову, а ини к Ярославлю, а ини на Волгу на Городец, и ти плениша все по Волге, даже и до Галича Мерьского, а ини идоша на Переславль и то взяша и оттоле всю страну и гради многа плениша»…
Великий князь владимирский Юрий Всеволодович начал собирать тогда войска, чтобы дать совместными силами отпор врагу.
На реку Сить к нему пришли со своими дружинами князь юрьевский Святослав Всеволодович, князь ростовский Василько Константинович, князь ярославский Всеволод Константинович, князь угличский Владимир Константинович…
Но 4 марта татары обрушились на еще не изготовившиеся к сражению русские войска, и каждая русская рать приняла тогда смертельный бой там, где и стояла.
Возле Божонки… Возле Могилицы… Возле Колегаево… Возле Станилово… Возле Семеновского… Возле Сить-Покровского… Возле Юрьевского… Возле Городища… Возле Игнатовой… На ручье Войсковом… От верховьев до среднего течения Сити, где сейчас село Красное, потекла, захлестывая берега, кровь.
Погиб тогда основатель Нижнего Новгорода, пятидесятилетний великий князь владимирский святой Юрий Всеволодович.
Князь ростовский святой Василько Константинович (в крещении Василий) попал в плен и был убит в Шеренском лесу между Кашиным и Калязиным.
Убили и святого благоверного князя ярославского Всеволода.
С тех пор и стали кладбища, как утверждают путеводители, особой чертой ситского пейзажа. Если увидишь островки соснового леса среди полей, знай, что это непременно курганные группы…
Пали в неравной битве на реке Сити святые князья владимирские Георгий и его племянник Всеволод Константинович. Другой племянник Юрия, Василько Константинович, был умерщвлен татарами в Шеренском лесу между Кашиным и Калязиным…
А татары шли дальше, и везде, где стояли цветущие города, распускали свои черные крылья пепелища. И зарастали русские дороги бурьяном, колючки семян которого принесла на Русь на лошадиных хвостах татарская конница…
Всего в ста верстах от Новгорода – татарской коннице хватило бы и дня, чтобы покрыть это расстояние! – раскинулось село Игнач Крест.[13]
Здесь татарская конница неожиданно повернула назад.
Злая участь, ожидавшая Великий Новгород, досталась тогда Козельску. Все жители были безжалостно истреблены. Погиб при штурме и малолетний князь Василий. Он утонул в текущей по улицам крови.
Историки считают, что татары отвернули от Новгорода, опасаясь новгородских лесов и болот.
Может быть, и так…
Хотя непонятно, конечно, почему этот страх охватил татар, когда уже столько русских болот и лесов осталось за спиной…
А может быть, не надо приискивать лукавых объяснений?
Может быть, просто надо повторить такие простые и такие мудрые слова, что «нельзя не удивляться судьбам Божественного Промысла, сохранившего для России невредимым князя Ярослава Всеволодовича и его семейство, точно Ноя в ковчеге, среди ужасов гибели и разорения»…
И великой заслугой Ярослава Всеволодовича должно считать то, что он сумел правильно распорядиться этой Божией милостью. Мы знаем, что хотя Новгород и не был разорен татарами, но уже в 1239 году отправился навгородский князь в Орду, чтобы установить на востоке мир, под прикрытием которого и удастся его сыну – Александру отбить нашествие крестоносцев с запада.
3
Великая судьба была уготована Александру Ярославичу…
Всего один год разделяет день, когда повернула вспять у Игнач Креста монгольская конница, с днями, когда напишет ярл Биргер Александру Ярославичу:
«Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и пленю землю твою!»
И этот год не впустую был потрачен новгородским князем.
Самое подходящее слово для этого года – укрепление. Укреплялись новгородские рубежи, укреплялась княжеская дружина, укреплялся сам князь…
В 1239 году он обвенчался с полоцкой княжной Александрой Брячиславовной. Родственница преподобной Евфросинии становится женой князя, которому предстоит стать святым…
О венчании известно немного.
Было две свадьбы, или, как говорили тогда, две каши.
Само венчание происходило в Торопце, перед чудотворной Корсунской иконой Богоматери, написанной, по преданию, евангелистом Лукой…
Главные же торжества прошли на берегах Ильменя.
Здесь, на свадьбе князя Александра Ярославича с Александрой Брячиславовной, гулял весь Великий Новгород. Вельможи и воеводы, купцы и иереи, кузнецы и плотники праздновали превращение своего князя в мужа.
Семь столетий спустя, в такую же страшную для России годину испытаний, великая русская поэтесса Анна Ахматова скажет:
«Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет».
Час мужества наступал в 1240 году и для Великого Новгорода, и для его князя – Александра Ярославича…
4
Именно в ту страшную для нас годину татарского нашествия папа римский и собрал крестоносцев, чтобы нанести удар в спину израненной Руси.
Разгром и покорение нетронутой татарами Северной Руси готовилось Западом планомерно и целеустремленно.
Орден меченосцев усилили слившимся с ним тевтонским орденом. Рыцарям пришлось пожертвовать частью владений в Ливонии, но взамен Римский понтифик разрешил им вознаградить себя покоренными псковскими землями.
На Восток, в псковские пределы, и устремились немецкие рыцари.
А на соединение с ними с севера-запада двинулись шведы. Шведских героев папа римский сулил вознаградить новгородской землей.
Ярл Биргер, бывший, по преданию, зятем короля Эрика, возглавил крестовый поход.[14]
– Туда спешите, братья! – показывая на вставшую на востоке комету, торопили римские эмиссары. – Вот вам – небесная путеводительница!
Война, даже когда готовишься к ней, никогда не бывает вовремя.
Но крестоносцы Биргера сумели выбрать особенно неудачное для новгородцев время – великий князь Ярослав Всеволодович находился со своей дружиной вдалеке от Новгорода…
И времени, чтобы собрать ополчение, тоже не оставалось. Слишком быстро, «пыхая духом ратным», надвигался Ярл Биргер.
В начале июля 1240 года шведские корабли вошли в Неву и встали в устье Ижоры, ожидая приближения немецких рыцарей, чтобы совместно с ними и приступить к покорению новгородской земли.
Нельзя было допустить этого соединения сил неприятеля. Противостоять объединенному войску крестоносцев Новгород уже не сумел бы.
Юный князь Александр Ярославич не растерялся в минуту грозной опасности. Когда пришло известие о высадке шведов, он первым делом отправился в храм Святой Софии.
Мерцали перед образами свечи…
В гулкой тишине звучали слова молитвы вставшего перед алтарем князя:
– Владыка прещедрый! Слыши слова похваляющихся разорити святую веру православную! Стань в помощь мне! Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем!
Новгородский архиепископ Спиридон благословил князя, и когда Александр Ярославич вышел из Корсунских ворот, перед которыми выстроилась его небольшая дружина, он уже знал, на какую войну предстоит идти.
Не только себя, не только Великий Новгород предстояло защитить ему. Предстояло отстоять от злого врага западные рубежи Русского православия.
– Не в силе Бог, но в правде! – прозвучали над притихшей площадью великие слова.
Грозная упругость лука, в который уже вложили стрелу, была в этих словах двадцатилетнего князя. Как стрела, пущенная рукою Господней, и устремилась навстречу врагу дружина Александра…
5
Ярл Биргер, отправляя надменное послание Александру, еще и потому так откровенно глумился над ним, что знал: силы, которыми располагает князь, не смогут противостоять его войску. Знал Биргер, что и помощи из разоренной татарами Руси не будет Новгороду.
Оставалось только дождаться немецких рыцарей, и тогда уже никому не разжать будет клещи, сдавившие северо-восток Руси…
Гордо белели на берегу шатры крестоносцев…
Привязанные бичевами к берегу, лениво покачивались шведские шнеки…
Даже и представить себе не мог ярл Биргер, что несколько часов спустя это выбранное для отдыха место превратиться в поле кровавой битвы…
Неведомо было надменному крестоносцу, что Александр уже «разгорелся сердцем… и восприим Псаломную песнь рече: суди, Господи, обидящим мя, возбрани борющимся со мною, приими оружие и щит, стань в помощь мне».
И представить не мог Биргер, что Александр двинулся в поход «в мале дружине, не сождався со многою силою своею, но уповая на Святую Троицу».
6
Когда Александр приближался к устью Ижоры, его встретил ижорский старейшина Пелгусий, крещенный в православие и нареченный Филиппом…
Пелгусию было поручено наблюдать стражу, и он всю ночь провел без сна, и на восходе солнца услышал грозный шум.
Прямо по небу плыла ладья, на которой в багряных одеждах стояли святые мученики Борис и Глеб. Руки святых лежали на раменах друг у друга, а гребцы были как бы одеты мглою.
Князь Александр, слушая рассказ ижорского старейшины, смотрел на солнце, встающее над лесом…
Там, за лесом, находился лагерь ярла Биргера.
Первые лучи уже упали на землю, согревая ее, и над землею клубился легкий дымок…
– И я слышал, – держась за княжеское стремя, рассказывал Пелгусий. – Слышал, как Борис сказал: «Брат Глеб! Вели грести, да поможем сроднику своему князю Александру Ярославичу».[15]
Поверх головы Пелгусия смотрел князь на встающее солнце, и ему открывалось то, что не мог постигнуть ижорский староста… Сыновья его прапрадеда, равноапостольного князя Владимира, великие страстотерпцы, положившие животы свои, чтобы не было раздора на Русской земле, приплыли к нему на помощь.
Все выше поднималось из-за леса солнце.
Уже разгорался день 15 июля 1240 года.
День, когда празднует Русская Православная Церковь память святого равноапостольного князя Владимира, прапрадеда Александра.
Князь тронул застоявшегося коня.
– С Богом! – сказал он и взмахнул рукой.
7
Как гроза Божия, как стрела, пущенная рукою Господней, летел впереди дружины юный князь.
Подобно удару небесной молнии был его натиск.
Не успели шведы опомниться, как новгородские дружинники уже прорвались в центр лагеря.
Князь Александр «собственным копьем возложил печать» на лицо Биргера, а отрок Савва в это же мгновение подрубил топором столб, поддерживающий златоверхий шатер надменного ярла.
Преследуя бегущих шведов, дружинник Гаврила Алексич, верхом на коне взлетел по трапу на корабль за врагами. Его сбросили с конем прямо в воду, но Гаврила остался невредим и, выбравшись из воды, продолжал рубиться мечом со шведским воеводой.
Отважно крушили шведов дружинник Збыслав Якунович и ловчий князя Яков Полочанин. А новгородец Миша прорвался со своей пешей дружиной на шведские корабли и начал топить их…[16]
Разгром был полный и сокрушительный.
Остатки шведских отрядов бежали на уцелевших судах.
Так бесславно и завершился этот крестовый поход на Русь.
Потери шведов оказались огромными, а новгородцы потеряли убитыми чуть больше двух десятков человек…
Каково же было удивление дружинников, когда на следующий день они обнаружили на другом берегу Ижоры еще одну поляну, усеянную трупами врагов.
Кем были сражены они?
Не ангелом ли Господним?
И отвечая сами себе, уже как пророческие, повторяли дружинники слова князя, сказанные на Соборной площади в Новгороде…
– Нас мало, а враг силен. Но не в силе Бог, а в правде!
Глава вторая
Хваля и славя Бога, возвращалась дружина в Новгород, от которого удалось им отвести страшную беду. Впереди дружины на коне ехал князь Александр Ярославич.
Он уже был Александром Невским.
1
Александра Ярославича прозвали Невским за победу над шведами.
Но с таким же правом он мог бы носить прозвище Александра Псковского или Александра Чудского, ибо эти победы в стратегическом плане не менее значимы, нежели Невская битва, а по масштабам намного превосходят ее.
И все же народная молва не ошиблась, выбрав Александру имя.
Невская битва – это нечто большее, чем просто выигранное сражение.
Ведь шел тогда 1240 год…
Уже пал Киев – «матерь городов русских». Лучшие монгольские полководцы Субэдэй, Бурундай, Менгухан предавали огню и мечу юго-западные пределы Руси…
Немецкие крестоносцы тоже не теряли времени. В 1240 году они взяли Изборск и Псков.
Поражения, поражения, поражения…
Казалось, что раздробленная, истекающая кровью междоусобиц, сожженная татарами Русь гибнет сейчас навсегда и безвозвратно.
И тут – Невская битва!
Невская битва – это не просто победа, а явленное Господом Чудо, свидетельствующее, что страна сохранится, что Русь нужна Богу и Он возродит ее в новой силе и славе…
В духовном смысле не столь уж и значительное сражение на Неве было небесным знаком, обетованием Московской Руси, идущей на смену Руси Киевской.
Поэтому так стремительно и перешагнула новгородские рубежи слава молодого князя, ибо все увидели, что это он избран к спасению Русской земли…
И совсем не случайно, что одержана эта судьбоносная победа была на Неве, на подступах к тому граду, которому волею Петра I предстояло подняться здесь, пять столетий спустя…
И только в самом Новгороде этого значения победы Александра Невского – увы! – постигнуть не смогли.
Как водится, с честью встретили князя и его дружину, но опасность миновала, и город вскоре погрузился в обычные заботы и дрязги. Поссорившись с новгородскими боярами в ноябре того же 1240 года, князь Александр Невский вынужден был покинуть город.
Ушел к отцу в Переяславль…
2
Новгородом управляло тогда вече.
И не всегда, не всегда побеждала мудрость. Пересиливал тот, кто умел кричать громче.
Хитрость и расчет руководили боярами, выживавшими из города Александра Невского.
Слишком высоким становилось значение князя.
Слишком большое приобретал он влияние.
А зачем новгородским боярам такой князь? Теперь, когда опасность осталась позади, они собирались подобрать другого князька, незаметнее, послушнее…
Но хитрость всегда близорука.
Выжив Александра Невского из города, бояре позабыли, что в эту грозную пору Новгороду надобен не послушный князек, а полководец, который способен побеждать врагов, чтобы защитить землю…
И когда, овладев Псковом, немецкие рыцари вторглись в новгородские владения и взяли городки Тесово, Сабли, построили крепость Копорье в Водской земле, никакая боярская хитрость не способна была остановить немецкую экспансию.
Более того, папа римский Григорий IX в новой булле от 6 июля 1241 года призвал теперь уже норвежского короля содействовать «крестовому походу… против язычников в землях соседних». Новые клещи налаживал Рим, чтобы попробовать еще раз раздавить непокорную Русь.
И тогда спохватились новгородцы…
Срочно было снаряжено в Переяславль посольство во главе с архиепископом Спиридоном, чтобы призвать Александра Невского назад…
Наверное, не стихла еще обида в молодом князе.
Но не себялюбие, не злорадство жили в этом, наполненном истинной верой сердце, а подлинная мудрость и подлинное величие.
Великодушно простив нанесенные ему обиды, князь Александр Невский возвращается в Новгород, когда немецкие рыцари, облагая данью население и грабя купцов, хозяйничали уже в тридцати верстах от города.
И снова стремительны, как полет разящей стрелы, боевые походы князя.
Не дожидаясь, пока будут изготовлены новые латинские клещи, уже осенью 1241 года Александр Невский нанес удар по немецким рыцарям – срыл крепость в Копорье, служившую им опорным пунктом, а затем в декабре 1241 года освободил от рыцарей Псков.
Но этого было слишком мало, чтобы обезопасить Русь от латинского нашествия. Эта победа давала передышку только на время…
Александр Невский не успокоился, ибо понимал, что главное сражение еще впереди… Он искал его, и все случилось, как в пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Один из посланных Александром Невским в Ливонию отрядов был разбит немцами.
Эта небольшая победа чрезвычайно воодушевила рыцарей.
– Теперь пойдем и возьмем Александра руками! – хвалились победители.
В поход двинулся весь цвет ливонского рыцарства…
Шли они, как казалось им, добивать русских.
3
Между тем войско Александра Невского изготовилось к долгожданному сражению…
Главные силы князь расположил у скалы Вороний камень, что встала на повороте Чудского озера в Псковское. Поднявшись на скалу, Александр следил за приближением немцев.
Скованная льдом, расстилалась равнина Чудского озера. По этой равнине, сверкая доспехами, двигались выстроившиеся «свиньей» рыцари.
Их было много, до зубов вооруженных, закованных в несокрушимые доспехи врагов…
Слишком много…
Но не дрогнуло сердце молодого князя.
– Рассуди, Господи, спор мой с этим высокомерным народом! – воскликнул он. – Помоги мне, как помог Ты прадеду моему Ярославу победить окаянного Святополка!
А железный клин уже рассек рать Александра Невского.
Но ни страха, ни паники не возникло в русских дружинах. Смыкались ряды ратников, ощетиниваясь уже обагренными кровью врагов копьями.
С трех сторон теперь окружали русские немцев, и тут – это мгновение и выжидал князь, совершивший обходной маневр! – он ударил в тыл немецкой свинье.
Этого рыцари не ожидали, и паника, которую надеялись посеять они у русских, теперь охватила их войско.
Смешались стройные ряды рыцарей.
Началась ужасная сеча. Не слышно стало криков людей от лязганья мечей и треска ломающихся копий.[17]
Словно небесная гроза загрохотала над заалевшей от крови ледяной равниной…
Очевидцы свидетельствовали, что видели «полки Божии на воздусе пришедшима» на помощь Александру Невскому.
Разгром был полным и решительным.
Все озеро оказалось усеяно трупами немцев.
Толпы пленных рыцарей, еще вчера грозивших «взять его руками», привел Александр Невский в Псков.
Силы Ливонского ордена были сломлены. Бесповоротно признавая свое поражение, рыцари ордена писали: «Что мы захватили мечом, от того отступаем»…
4
Великое торжество было во Пскове!
Но предоставим слово летописцу, живому свидетелю, ибо он точнее передает ощущения, охватившие тогда всех русских людей…
«И возратися князь Олександр с победою славною. И бяше множество полоненых в полку его, и ведяху их босы подле коней, тех, кто называл себя «божии рыцари».
И яко же приближися князь к граду Плескову[18], игумени же и попове в ризах со кресты и весь народ сретоша его пред градом, воздавая хвалу Богови и славу князю Олександру, поюще песнь:
– Пособивый, Господи, кроткому Давиду победити иноплеменники, и верному князю нашему помог Ты оружием крестным освободити град Плесков от иноязычних…»
И дальше, словно бы срывается в волнении голос очевидца. Словно бы забывая об описании встречи князя, обращается он к псковичам:
«О, неразумные псковичи! Если забудете об этом и до правнуков Александровых, то уподобитесь тем иудеям, которых накормил Господь в пустыне и которые обо всем этом забыли, как забыли и Бога, освободившего их из египетской неволи!»
5
И разве только к ликующим псковичам, вышедшим встретить святого князя, обращен голос летописца?
Конечно же нет…
Он обращен ко всей России…
И к той, что захлебывалась в крови татарского нашествия, и к той, которая будет потом в другие века, и к той, в которой живем сейчас мы с вами…
Александр Невский переставал быть новгородским или псковским князем. Он становился князем всея Руси.
И не просто Руси, а Святой Руси…
Победа на Чудском озере произошла 5 апреля 1242 года, а в следующем году хан Батый вызвал в Орду отца Александра Невского. Батый назначил Ярослава Всеволодовича правителем всей Руси.
– Буди ты старей всем князем в русском языце! – сказал он.
События эти: битва на Чудском озере и признание отца Александра Невского главою Русской земли хотя и не связаны между собою напрямую, но, вероятно, слухи о победе на Чудском озере сыграли не последнюю роль в решении хана…
Еще более очевидна мистическая связь событий.
Ставшему в духовном смысле главным князем на Руси, Александру Невскому открывался путь, чтобы и фактически стать главой новой Руси…
6
Страшным было татарское нашествие, тяжелой – наложенная на страну дань… Еще труднее оказалось смириться, что целые столетия предстоит теперь жить в зависимости от татар.
И тем не менее многие русские князья уже тогда осознавали, что основная опасность для Православной Руси грозит с Запада, а не с Востока, от латинян, а не от монголов.
Латинство было тогда – призывы папы римского к крестовому походу на Русь свидетельство этому! – воинствующей религиозною системой, стремившейся подчинить себе православие и по своему образцу переделать обычаи русского народа.
Монголы же отличались веротерпимостью…[19]
Разумеется, уважение монголов к русскому православию, хотя первые монгольские армии и состояли преимущественно из буддистов и христиан (несториан), надо было еще завоевать нашим князьям-страстотерпцам.
И завоевывать это уважение приходилось ценой собственных жизней…
В 1246 году Батый приказал черниговскому князю Михаилу Всеволодовичу и его боярину Федору исполнить языческие обряды, но князь Михаил Всеволодович ответил на это:
– Я готов поклониться царю, ему вручил Бог судьбу царств земных. Но я – христианин, и я не буду кланяться тому, чему поклоняются ваши жрецы.
И, сбросив с плеч княжескую шубу, добавил:
– Не погублю души моей. Прочь слава мира сего тленная. Не хочу ее!
Долго мучили князя. Рассказывают, что последними словами святого были:
– Аз есмь христианин!
Он отдал Богу душу под страшными пытками, но никогда не бывает напрасным страдание за православную веру.
Не напрасны были и подвиги князей-страстотерпцев.
Более того…
Оглядываясь из многовековой дали, только дивимся мы, как быстро достигли эти подвиги цели… Увидев, что русские князья предпочитают лютую смерть измене православию, завоеватели перестали принуждать Русь к языческим обрядам.
7
В 1246 году Александр Невский потерял отца.
Великий князь Ярослав Всеволодович умер в Каракоруме, и сразу распространились слухи, что Ярослав Всеволодович отравлен вдовой хана Угэдэя…
Слухи эти распространял представитель папы римского, и делал это, как представляется нам, с дальним прицелом.
После того как все попытки римского престола силой покорить Северо-Восточную Русь провалились, папа римский решил выпросить у монголов под свое управление… Русскую Православную Церковь.
Для этого и было снаряжено им посольство в Каракорум.
Однако великие монгольские ханы не подались на римскую уловку, и теперь нужно было искать другой путь.
Разумеется, распространяя слухи об отравлении Ярослава Всеволодовича, посланник папы римского рисковал. Но уж слишком заманчиво было поссорить с татарами главного врага крестоносцев – князя Александра Невского…
Глава третья
Задумаемся, какие мысли могли занимать Александра Невского, когда в октябре 1246 года он спешил во Владимир на похороны отца?
Какие чувства переполняли отважное сердце осиротевшего[20] князя?
Он был князем единственного нетронутого вражескими нашествиями княжества! Блистательные победы одержал он над могущественными врагами…
Невская битва, освобождение Пскова, Ледовое побоище… А всего несколько месяцев назад Александр Невский отбил литовские набеги под Торжком, Торопцем, Бежичами, Витебском и Усвятом!
Вспомним, наконец, что Александру Невскому было тогда всего двадцать шесть лет…
Как же не воспламениться, как не разгореться в сердце праведному огню мщения?!
И если бы князь Александр Невский был просто героем, он так бы и поступил.
Но Александр Невский не просто герой.
Он – святой князь.
Степенная Книга говорит, что «смиренную мудрость» Александр «стяжа паче всех человек».
Смиренномудрие, не вписывающееся в западный героический эпос, уживалось в святом Александре Невском с воинским бесстрашием и дерзкой отвагой.
Догадывался ли Александр Невский, что слухи об отравлении отца – козни папского посланника?
Неведомо…
В любом случае он воспринял смерть отца, как предостережение.
Не от хана.
Свыше…
И потому и не внял святой князь злому, слепящему разум слуху, что распускал посланник папы римского, потому и не дал воли своим чувствам.
1
А прощание с отцом оказалось омрачено торопливостью, с которой дядя Александра Невского, Святослав Всеволодович, поспешил разделить отцовское наследие.
Сам он уже успел получить в Орде ярлык на Великое княжение, и сейчас раздавал племянникам уделы.
Александру Ярославичу достались Переяславль, Зубцов и Нерехта.
Мы уже рассказывали, что, опасаясь растущей славы Александра Невского и любви к нему народа, бояре поспешили изгнать князя из Новгорода.
Сейчас происходило нечто подобное…
Доблести Александра Невского противопоставлялся ханский ярлык.
Сознательно или несознательно, но Святослав Всеволодович делал все, чтобы подтолкнуть молодого, вдохновленного недавними победами племянника на необдуманные действия, которые неминуемо должны были привести к погибели и самого Александра, и всей Русской земли.
Но Господь даровал Александру Невскому не только отвагу и гений полководца, но и высочайшую мудрость правителя – предвидение и терпение.
Святой князь не позволил уловить себя в дьявольскую сеть обстоятельств. Не выказав обиды, возвращается он в Новгород, куда вскоре и приходит напоминание хана Батыя о необходимости ему явиться в Орду…
«Мне покорил Бог многие народы… – писал грозный хан. – Ты ли один не хочешь покориться державе моей?»
Дальнейшее промедление означало бы войну, которую пришлось бы вести не только с татарами, но и с родными братьями и дядей – данниками хана.
Но это с одной стороны…
А с другой – поездка в Орду была сопряжена с опасностью бесславной гибели.
«Подчинение Александра Орде иначе не может быть оценено, как подвиг смирения, – пишет Г.В. Вернадский. – Два подвига Александра Невского – подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке – имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа».
Житие Александра Невского утверждает, что, увидев русского князя, Батый сказал:
– Правду мне говорили, нет князя подобного тебе.
Однако на Русь Александра Невского не отпустил, а велел ехать в далекий Каракорум, где два года назад и умер его отец, Ярослав Всеволодович.
Путь Александра Невского в Большую Орду к великому хану пролег практически вдоль границы будущей Российской империи, степи Средней Азии, в далекое Забайкалье.
2
Наши историки еще не определили до конца отношения к державе, зародившейся в читинско-монгольских степях, на берегах Онона…
Тем не менее постепенно происходит осознание того непреложного факта, что именно империя Чингисхана была непосредственной предшественницей Российской империи…
Поразительно, но ведь и наследница ее – Советская империя практически совпадала своими границами с двумя своими предшественницами. Воистину, в этом смысле наша страна – феноменальное, не бывалое в мировой истории образование.
Из различных центров, на основе совершенно различных государственных идеологий, даже различными империеобразующими этносами создавались эти три государства, но совпадала их территория, на которой – лучше ли, хуже ли! – но обеспечивалось выживание всех включенных в империю народов. Когда же империя благодаря враждебным силам разрушалась, она снова возникала уже на основе другой идеологии, другого этноса, из другого центра, но в тех же самых границах…
Что это значит?
Да только одно…
То, что эта империя нужна Богу, то, что народам, населяющим нашу страну, надобно исполнить то, что предназначено нашей стране Богом.
И может быть именно эту истину и прозревал в молитвенном сосредоточении святой благоверный князь Александр Невский, когда он ехал в далекий Каракорум (Хаара-Хорин, Черная осыпь) вдоль южной границы, созданной Чингисханом империи.
Повторим, что Александр Невский был тогда князем единственного нетронутого татаро-монгольскими нашествиями русского княжества! Блистательные победы над могущественными врагами – Невская битва, освобождение Пскова, Ледовое побоище, разгром литовцев под Торжком, Торопцем, Бежичами, Витебском – были за спиной двадцатишестилетнего князя, и все же сумел он найти в себе силы смирения, сумел принять судьбоносное для нашей страны решение и «повенчать Русь со степью».
Решение это потребовало от него большего героизма, чем любой бранный подвиг. Ради исполнения воли Божьей, ради спасения Отечества и Православия князь жертвовал не только собою, но и своей славой непобедимого героя…
И если действительно святыми не рождаются, а становятся, то, возможно, именно по дороге в Каракорум и произошло с Александром Невским это дивное преображение…
Святой благоверный князь Александр Невский ехал по казахским и киргизским степям, пробирался вдоль отрогов Тянь-Шаня, то есть, по сути дела, путем своим чертил южную границу будущей Российской империи, как бы утверждая границу империи, которую предстоит создать его потомкам…
И мы, осознавая себя наследниками великих созидателей нашего государства, должны ясно понимать, что все те, кто тем или иным способом пытаются разрушить страну, враги не только нашей страны, но и самого Бога.
Навечно «повенчав Русь со степью», князь выбрал свой Путь.
3
Мертвые руины разрушенных кочевниками городов лежали вдоль этого пути.
Мертвыми были еще совсем недавно кипящие жизнью страны.
Наконец, прибыли в Каракорум, обнесенный глиняной стеною город. Здесь были храмы различных вероисповеданий, тут толпились пришельцы со всех концов мира, но самого хана не было в городе.
Пришедшие из степей монголы были кочевым народом.
Они покоряли и опустошали страны, но своих городов не имели. Города монголам заменяли передвижные лагеря, которые разбивались в том месте, которое указывал хан. Бесконечные улицы шатров выстраивались здесь и стояли месяцами, иногда годами, чтобы в один день погрузиться на телеги и исчезнуть вместе с Ордою в степи.
Вот и хан лишь изредка появлялся в огромном дворце, а основное время кочевал с бесконечным обозом по степям. Вместе с обозом везли и огромную юрту, обитую изнутри листовым золотом и украшенную драгоценностями.
Несколько месяцев провел Александр Невский в Каракоруме, ожидая возвращения хана…
Сохранилось несколько редакций Жития святого благоверного князя Александра Невского. Все они содержат рассказ о переговорах, которые пытались вести с князем посланцы папы римского.
Место переговоров точно не указывается, но рассказ этот стоит обычно рядом с поездкой Александра Невского в Каракорум, и вполне резонно предположить, что пока ожидал князь возвращения Великого хана, и обольщали его римские дипломаты, обещая похлопотать об умножении его славы…
Взамен с Александра Ярославича почти ничего и не требовалось. Александру Невскому передали послание Иннокентия IV, который предлагал князю всего лишь признать «римскую церковь матерью», и покориться Римскому первосвященнику и апостольскому престолу. А взамен папа римский обещал Александру Ярославичу особое почтение среди других католических государей…
4
И снова, как и по дороге в ханский город, думал святой Александр Невский о пути, по которому должна пойти Русь.
Да…
Был путь, который изберет князь Даниил Романович Галицкий, кстати сказать, гораздо более могущественный тогда[21]. Даниил Романович попытается создать с помощью папы римского антимонгольскую коалицию.
Однако это не удастся.
Как справедливо отмечают исследователи, Даниил Романович разменялся на повседневные политические мелочи и упустил из рук главные нити исторических событий. Он выиграл несколько отдельных сражений, но, пожертвовав духовной самостоятельностью, проиграл самое главное – Православную Русь. И в конечном результате не прошло и ста лет после смерти Даниила, как вся его отчина – Галицко-Волынское княжество превратилось в захудалую окраину Европы, в ту буферную зону, которой по плану римских политиков назначено было стать и всей Руси.
Можно было пойти по другому пути…
Как ни отвратительна была сама мысль о превращении Руси в один из улусов Золотой Орды, но Александр Невский ясно видел, что татары уже не пытаются посягать на православную веру. Православная Церковь в России сохранила полную свободу своей деятельности и, более того, – получала поддержку от ханской власти…
Видел Александр Невский и другое.
Обложив русские княжества данью, ханы разумно ограничили ее десятой частью доходов. Политическая свобода князей, разумеется, была сильно урезана, но вместе с тем в управление княжествами, во внутренние дела княжеств татары не вмешивались…
Все противилось в Александре Невском этому выбору, но третьего пути – увы! – не было. Третьим путем проезжал он в Каракорум, мимо лежащих в мертвых руинах стран…
Александр Невский не мог знать того, что известно сейчас любому школьнику. Но он был святым, и яснее, чем мы сейчас, вооруженные знанием исторических фактов, духовным зрением прозревал он последствия своего отнюдь не случайного, а глубокопродуманного выбора.
Навечно повенчав Русь со степью, князь выбрал не только свой Путь.
Он выбрал Путь Руси на многие столетия вперед.
Этого выбора, и столетия спустя, не могут простить Александру Невскому многие историки-западники…[22]
Но мы видим сейчас, что выбор святого князя оказался безукоризненным и с геополитической точки зрения. Сохранив православие, Русь надежно прикрыла с помощью татар северо-западные земли, где уже при внуках и правнуках святого Александра Невского началась кристаллизация нового центра Русской земли – Москвы, разросшегося в могущественнейшее государство, вобравшее и подчинившее себе и своих завоевателей…
И это государство, которое через века прозревал святой князь, не могли сокрушить никакие враги…
Кратким и недвусмысленным был ответ святого князя искушавшим его посланцам папы римского.
– Мы знаем истинное учение Церкви! – ответил он. – А вашего не приемлем и знать не хотим.
Назад Александр Невский возвращался уже Великим князем Киевским.
Брату его – Андрею Ярославичу отдали Великое княжество Владимирское.
5
Тяжкий крест взял на свои плечи святой Александр Невский…
Может быть, самый тяжкий, какой и может взять смертный человек.
Немногие из его братьев осознавали положение, в котором находилась тогда Русь. Решая собственные проблемы, движимые личным властолюбием, они готовы были продолжать прежнюю губительную для Руси удельную политику. Ничему не научили князей жестокие, преподанные татарским нашествием уроки.
Слишком плохими помощниками были они в осуществлении задуманного святым князем Александром Невским плана. Зачастую они и не пытались помогать, а действовали по-своему, превращаясь в открытых врагов Александра.
Впрочем, трудно было винить их в этом.
Ведь смысл деяний святого князя зачастую оказывался неясным для них, ибо деяния его были рассчитаны на результат, который проявится лишь десятилетия спустя…
Только на Церковь и мог опереться святой князь в своем великом служении. Вся жизнь его отныне становится непрерывным, ежедневным и ежечасным подвигом.
С помощью митрополита Кирилла[23] добился Александр Невский у хана разрешения открыть в Орде Сарскую и Подонскую православные епархии, священники которых окормляли русичей, томящихся в плену, и обращали в православие многих татар…
Добился Александр Невский у хана отмены обязательного участия русских князей в военных походах Орды…
Перечисление всех больших и малых свершений святого князя заняло бы многие страницы, но, вглядываясь в них из наших дней, мы ясно видим, что все они были нацелены в будущее. Все они подготавливают тот победный урожай, собрать который предстояло потомкам святого князя.
И, когда вглядываемся в бесстрастную хронику исторических событий, словно бы прямо на наших глазах зримо вершится Чудо Господне.
Фактически превращая Русь в улус Великого ханства, святой князь укреплял центральную княжескую власть, тем самым закладывая основу, из которой произрастет ее единство. Своей политикой вершил Александр Невский чудо Преображения, превращая неизбежное зло во благо Отечества.
Для того чтобы пресечь возможность будущей междоусобицы, и требовал Александр Невский, как старший, подчинения от братьев. Во имя будущей Руси и совершалось служение святого князя, для объединения страны и являлся он в Новгороде и Владимире и «бысть грозен приезд его».
И бывало и так, что ропот, а порою и открытый гнев вызывали поступки святого князя[24] не только у братьев, но даже и у родных сыновей.
После того как в 1257 году было принято решение о поголовной переписи населения всей Руси, в Новгороде вспыхнули волнения. К восставшим присоединился и сын Александра Невского князь Василий.
Когда же «в силе тяжце» явился в Новгороде отец, Василий бежал в Псков.
Не постигнуть было ему, что, уравнивая Новгород в выплате дани с другими русскими землями, скреплял Александр Невский с ними свой город, не выпускал из русского пространства.
Впрочем, разве только князь Василий Александрович не мог уразуметь этой простой, хотя и жестокой истины?[25]
6
И все же Господь даровал Александру Невскому совершить в конце земной жизни подвиг, который навсегда заставил умолкнуть злоречивых современников и поставил имя святого князя на недосягаемую нравственную высоту.
Случилось это, когда сбор дани на Руси был отдан на откуп бесерменам-мусульманам и русским вероотступникам.
Тогда и появилось слово «басурмане».
Новые сборщики дани в случае недоимок насчитывали такие проценты, что должники неизбежно попадали в неволю. При этом откупщики всячески оскорбляли религиозные чувства православных…
И загудели, загудели колокола по городам и селам, призывая истреблять басурман. Осенью 1262 года во Владимире, Суздале, Ростове, Ярославле, Костроме, Великом Устюге заполыхали народные восстания.
Праведен был народный гнев, но страшная расплата ожидала всю Русь.
Шли слухи, что карательный поход татар окажется страшнее нашествия Батыя, и вся Русь будет поголовно истреблена…
Тогда и решил святой князь – отправиться в Орду, принять на себя страшный гнев хана и, если потребуется, мученической смертью отвести беду от Руси.
И в этом последнем Подвиге святого князя, быть может, и раскрывается подлинный смысл Знамения, явленного ижорскому старейшине Пелгусию при первых проблесках славы Александра Невского…
Куда плыла небесная ладья с гребцами «как бы одетыми мглою»?
О какой помощи говорил страстотерпец Борис, обращаясь к брату: «Брат Глеб, поможем сроднику своему великому князю Александру Ярославичу»?
Как на верную смерть провожали князя…
Перед отъездом он раздал сыновьям уделы: Димитрию – Переяславль, Андрею – Городец…
Святой Александр Невский и на этот раз отвел погибель от Русской земли.
Более года провел он в Орде, и случилось небывалое – вопреки интригам бесерменов, не отомщенным осталось избиение их на Руси.
Хан Берке сменил гнев на милость, хотя самому святому Александру Невскому до дна пришлось испить кубок унижений, страданий и горечи, и кубок этот, как пишет православный писатель Е. Поселянин, «едва ли у кого из других русских князей был так глубок и так горек».
Дорого, очень дорого стоила эта поездка в Орду святому Александру Невскому. На обратном пути, в Нижнем Новгороде, он заболел, а в Городце окончательно занемог.
7
Стояла глубокая осень.
Святому князю было всего сорок три года…
Приняв схиму с именем Алексия, он и скончался 14 ноября 1263 года в Федоровском монастыре Пресвятой Богородицы.
Перед смертью Александр призвал «вся свои князи и боляре и все чиновники даже и до простых, и от коегождо их прощение просяще, и всем им тако же прощение подаваше, и вей горьце плачущися о разлучении господина своего. Ужасно бе видети, яко в толице множестве народа не обрести человека не испусти слез, но вей со восклицанием глаголаху: Увы нам, драгий господине наш! Уже к тому не имамы видети красоты лица твоего, ни сладких твоих словес насладитися! К кому прибегнем и кто ны ущедрит? Не имут бо чада от родителю такова блага прияти, яко же мы от тебе воспримахом, сладчайший наш господине!»
«О, горе тебе, бедный человече! – восклицает автор Жития. – Как же не разорвется сердце твое от плача!»
Еще во время погребения святого князя хотели разжать мертвую руку, чтобы вложить в нее духовную грамоту. Но Александр Невский сам, будто живой, протянул свою руку из гроба и взял из рук митрополита грамоту…
Узнав о кончине святого князя, митрополит Кирилл сказал, обращаясь к народу:
– Дети мои! Знайте, что уже зашло солнце земли Русской!
– Уже погибаем! – одним дыханием и едиными устами отвечала митрополиту народная масса…
Тогда еще не знали, что, теряя своего защитника и строителя на земле, обрела Русь великого защитника и молитвенника на небесах…
Глава четвертая
Известно это стало, когда августовской ночью 1380 года в храме Рождества Богородицы во Владимире вдруг вспыхнули сами по себе свечи, раздался ужасающий гром, и когда вбежал в церковь испуганный пономарь, то увидел двух старцев, вышедших из алтаря.
Они шли к гробнице Александра Невского…
– Александре! – сказал один. – Встани и спаси правнука твоего Димитрия!
И пораженный ужасом и трепетом пономарь увидел, как осиянный дивным светом встал из гроба Александр Невский и скрылся со старцами.[26]
На следующий день мощи святого князя были открыты и поставлены в раке посреди собора.
Начались чудеса исцеления от них.
Главное же Чудо произошло 8 сентября на поле Куликовом…
1
Наши святые всегда являлись в самые трудные, переломные моменты русской истории, когда без святых и не выстоять бы России…
И первым – всегда приходил на помощь князь Александр Невский.
Так было в его земной жизни, когда рядом со своими прадедами страстотерпцами Борисом и Глебом сражался он со шведскими крестоносцами на берегу Невы…
Так осталось и за порогом земной жизни князя.
Святой благоверный князь Александр Невский стоял рядом с иноками Пересветом и Ослябей на Куликовом поле. Вместе с правнуком своим святым князем Дмитрием Донским вел он русских ратников на смерть и на победу.
Мы уже говорили, что Невская битва, давшая прозвище князю Александру, не просто победоносное сражение. В духовном смысле не столь уж и значительное сражение на Неве было небесным знаком, обетованием Святой Руси, идущей на смену Руси Киевской.
Но точно так же можно сказать и о чуде, случившемся августовской ночью 1380 года в храме Рождества Богородицы во Владимире.
Это не только чудо, это знак, это обетование того, что православное смирение Руси способно одолеть любую напасть.[27]
Святой благоверный князь Александр Невский…
Его роль в истории России сопоставима разве только со свершениями святого равноапостольного князя Владимира.
Двадцатилетним юношей, одержав блистательную победу над шведскими крестоносцами, освободив Псков, разгромив немецких рыцарей на Чудском озере, сумел он поставить надежный щит на пути, затеянного папой римским Григорием IX крестового похода против Руси.
Еще поразительнее – дипломатические и государственные свершения молодого князя.
«Повенчав Русь со степью», Александр Невский заложил ту основу, из которой произросло единство Руси.
Неизбежное зло сумел святой князь превратить во благо для Отечества. Отстаивая православие, он защитил русские границы от нападений латинского Запада и укрепил национальное самосознание внутри этих границ.
Ну а насколько высоконравственна была жизнь святого князя, можно судить по тому, что и первая, и вторая супруги Александра Невского – княгини Александра и Васса – почитаются как местночтимые святые. Сын – князь Даниил Московский – причислен к лику общерусских святых.
Все житие святого князя можно уподобить иконе, образу, сверяясь с которым и должно строить свою деятельность правителям Руси и ее защитникам.
2
Дивно, но и многие столетия спустя после кончины, как и в земной жизни, является святой благоверный князь Александр Невский то как победоносный защитник Руси, то как грозный вразумитель.
И, как и в земной жизни святого князя, не всегда ясными оказываются его грозные предостережения.
Так было во времена Иоанна III Васильевича, когда, вместе с грандиозными успехами в государственном строительстве, расползлась по Русской земле страшная беда – ересь жидовствующих.
«В 1491 году, мая 23, в понедельник, во Владимире, бысть ужасно видение, и страшно явление, и страшно знамение гнева Божия, им же наказуя нас Бог и от грех на покаяние приводя… Над каменною церковию Рождества Пречистыя Богородицы славныя обители честнаго архимандритства, прямо чюдесных мощей блаженного великого князя Александра Ярославовича Невского, по иноцех же Алексея, от самого верха церкви тоя видеша необычно видение, яко облак легкий протязашеся или яко дым тонок извиваяся, белостию же – иней чист, светлостию же яко солнцу подобообразно блещася, идеже тогда в тонкости и светлости облака того видеша подобие образа блаженного великого князя Александра на кони».
Грозным и страшным было это видение…
Святой князь на глазах всего города удалялся на небо.
В самом же Владимире начинался страшный пожар, в огне которого погибли тысячи зданий, двадцать две церкви, и в том числе и храм Рождества Пресвятой Богородицы.
«Чудотворные же мощи святого и праведного великого князя Александра Ярославовича… – писал пораженный современник, – на них же аще и бысть видети нечто огненнаго знамения, но обаче Богом тако сохранени быша, яко и пелена, иже во гробе его, обретеся неврежена».
3
У этих мощей святого князя испрашивал в 1552 году благословения на свой третий казанский поход Иоанн Грозный.[28]
И действительно, третий казанский поход Иоанна Грозного завершился блестящим успехом. Казань была взята.
Тогда Иоанна Грозного встречали в Москве, как встречали в Пскове после Чудской битвы самого Александра Невского… «Поля не вмещаху людей от реки от Яузы и до посаду и по самой град по обе страны пути бесчислено народ… велиими гласы вопиющихи, ничтоже ино слышати токмо: “Многа лета царю благочестивому, победителю варварьскому и избавителю христьянскому».
И все же, по-видимому, никто из русских царей не искал помощи и покровительства святого благоверного князя Александра Невского так целеустремленно, как Петр I.
Никаких свидетельств о том, что святой князь покровительствовал Петру I в его битвах, не сохранилось, но то, что первый русский император всячески стремился связать свои первые победы над шведами и основание Санкт-Петербурга с именем Александра Невского, очевидно.
Подтверждает это и сам факт закладки Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге вскоре после основания города.
Место для монастыря было выбрано не случайно…
Как пишет П.Н. Петров, один из первых историков Петербурга, «на месте Александро-Невской лавры находилась деревня Вихтула, которую первоначально описыватели местности Петербурга, по слуху, с чего-то назвали Викторы, приурочивая к ней место боя Александра Невского с Биргером».
Ошибка очевидная, но – увы! – очень многое в эпохе Петра I было составлено из таких ошибок… Впрочем, как мы увидим дальше, вопреки всему и ошибки эти зачастую оказывались промыслительными…
4
29 мая 1723 года Петр I указал: обретающиеся в соборе Рождества Богородицы во Владимире мощи святого благоверного князя Александра Невского перенести в Александро-Невский монастырь в Петербург.
Срочно был изготовлен ковчег с балдахином для помещения в него раки с мощами. По описаниям, ковчег был 5 аршин 10 вершков в высоту, в длину – 11 аршин, в ширину – 7 аршин. Несли ковчег 150 человек.
11 августа все приготовления были закончены, и после литургии и водосвятного молебна святые мощи вынесли из собора Рождества Богородицы через южные двери и поставили в ковчег. Тут и выяснилось, что ни через одни ворота ковчег не проходит.
Монастырь словно бы не отпускал Александра Невского, принявшего перед кончиной схиму…
Пришлось разбирать стену.
Однако задержки на этом не кончились. Когда несли ковчег через торговую площадь, тоже все время останавливались – ломали прилавки.
«И вынесли из города святые мощи с крестами и со звоном и с провожанием духовных персон и светских всяких чинов жителей, со множеством народа, несли святые мощи за город… – записывал в журнале архимандрит Сергий. – И вынесли, и поставили на Студеной горе».
Был уже вечер. Начинался дождь. Внизу, в городе, во всех церквях и монастырях не смолкал колокольный звон.
Путь оказался трудным и неподготовленным.
Как пишет в журнале архимандрит Сергий, «была остановка на реке за худым мостом, стояли долго и мост делали», а однажды – «мост под мощами обломился», иногда – «дождь во весь день и дорога огрязла».
18 августа мощи подошли к Москве. Весь день звонили тогда колокола в Первопрестольной.
23 августа колокола зазвонили в Клину.
26 августа – в Твери.
31 августа – в Вышнем Волочке.
7 сентября пришли в село Бранницы, погрузили здесь ковчег на судно и поплыли. И снова стояли, пережидая погоду, и только 9 сентября вышли в Ильмень.
10 сентября – были в Новгороде…
Перенесли мощи святого князя в Софийский собор, где не раз бывал при земной жизни Александр Невский, и здесь епископ Иоаким отслужил над ними литургию.
Вечером поплыли дальше, по Волхову…
Снова останавливались – теперь уже в Хутынском монастыре.
«И от того Монастыря в путь пошли. А ночь 13 сентября дошли до города Старой Ладоги, и из оной Ладоги встретили святые мощи со кресты Ивановского монастыря игумен Лаврентий, да Николаевского монастыря строитель Гавриил с братиею и с прочими духовными персонами и со светскими служителями и с собранием многочисленного народа, и проводили за город со обычайною процессиею и с звоном».
15 сентября из Новой Ладоги поплыли в Шлиссельбург.
Уже безнадежно запаздывали к торжествам, намеченным Петром I в честь годовщины заключения Ништадтского мира. И в Шлиссельбурге, препроводив мощи к Пушечной пристани на Неве, остановились, ожидая дальнейших указаний.
Наконец пришел указ Святейшего Синода – разместить пока святые мощи в Шлиссельбурге, поставив их в каменной церкви.
Исполнить это, однако, не удалось…
Ковчег со святыми мощами не прошел ни в одни ворота, а ломать крепостную стену не решились, и поэтому снова ждали.
Только 29 сентября из канцелярии Святейшего Синода поступил новый указ: вынуть раку с мощами из ковчега и поставить в крепости, а ковчег хранить вне города…
В Шлиссельбургской церкви Благовещения святые мощи благоверного князя Александра Невского почивали до августа следующего, 1724 года…
Здесь они попали в знаменитый шлиссельбургский пожар…
5
Перенесение мощей Александра Невского задумывалось по подобию перенесения с Соловков мощей святого Филиппа, митрополита московского, осуществленного во времена правления отца Петра I царя Алексея Михайловича.
И хотя и будущему патриарху Никону пришлось преодолеть тогда на своем пути немало препятствий, он справился со своей задачей намного успешнее, нежели петровские посланцы.
Впрочем, могло ли быть иначе.
Во времена Никона праздником было само прибытие святых мощей в Москву. Петр I день прибытия святых мощей назначил, как он это любил, по своей «державной воле».
Государственная, державная символика – Петр I стремился подчеркнуть преемственность своего дела, божественный Промысел основания Санкт-Петербурга – преобладала. Политический смысл затенял мистическую суть происходящего.
«Встреча святыни в Петербурге была весьма торжественна, – пишет в своей монографии М. Хитров. – Император со свитой прибыл на галере к устью Ижоры. Благоговейно сняв святыню с яхты и поставив на галеру, государь повелел своим вельможам взяться за весла, а сам управлял рулем. Во время плавания раздавалась непрерывная пушечная пальба. То и дело из Петербурга прибывали новые галеры с знатными лицами, а во главе их – «ботик Петра Великого», тоже отдавший салют своими небольшими медными пушками. Шествие приближалось к Петербургу. Мысли всех невольно неслись к той отдаленной эпохе, когда на берегах Невы и Ижоры Александр торжествовал свою победу над врагами. Шествие остановилось у пристани, нарочно для сего устроенной. Там святыню сняли с галеры, и знатнейшие особы понесли ее в монастырь».
– Веселися, Ижорская земля и вся Российская страна! Варяжское море, воплещи руками! Нево реко, распространи своя струи! Се бо Князь твой и Владыка, от Свейскага ига тя свободивый, торжествует во граде Божии его же веселят речная устремления! – звучали голоса специально для встречи мощей святого благоверного князя составленной службы.
На следующий день император снова прибыл в Александро-Невскую обитель и раздавал здесь гравированный на меди план будущих монастырских построек. Тогда же установлено было праздновать торжество перенесения святых мощей ежегодно.
«Так, – пишет М. Хитров, – исполнилось заветное желание Петра Великого. Через полгода его не стало»…
6
Казалось бы, Петр I, как всегда, поступил по-своему.
Прибытие мощей святого благоверного князя Александра Невского состоялось, как и намечал он, в годовщину заключения победного для России Ништадтского мира. Державная воля государя, пусть и с опозданием на год, одержала верх.
Но посмотрите, где встречают мощи!
В устье Ижоры…
Именно там, где и происходила Невская битва, хотя местом ее Петр I ошибочно считал территорию нынешней Александро-Невской лавры. Святой благоверный князь все же остановился на месте своей первой блистательной победы.[29]
И это ли не знак, явленный нам свыше?
Это ли не глагол, в сиянии которого меркнут все помпезные торжества, ожидающие процессию в Петербурге?
7
Повторим, что возведение святого благоверного князя Александра Невского в ранг небесного патрона новой русской столицы – акция более политическая, нежели церковная. Необходима она была прежде всего как аргумент в споре с противниками новшеств, с приверженцами старины…
Но воля Петра I – это воля Петра I, а воля Божия – воля Божия. И ничего не совершается в мире вопреки Божьей воле.
Петр I строил Петербург еще как и знак разрыва его России с прежней Московской Русью, построенной потомками Александра Невского. Жалким по сравнению с этим прорывом Запада в Россию выглядел бы десант крестоносца Биргера, разгромленный здесь Александром Невским пять столетий назад…
Но снова является сюда святой князь Александр Невский, и более того, он, принявший перед кончиной монашескую схиму, снова призывается к служению уже новой, петровской России. Свидетельство тому – указ писать иконы святого князя отныне не в монашеском облачении, а в военных доспехах.
И уже понятно, что все это совершается в разрез с волей Петра I, но противопоставить призванному им святому князю, Петру I, нечего.
Грозным предупреждением оборачивается само перенесение в Петербург святых мощей Александра Невского.
Подобно пожару, охватившему церковь Рождества Богородицы 13 мая 1491 года, когда распространилась в Москве ересь жидовствующих, шлиссельбургский пожар очень близок по времени к 17 мая 1722 года, когда по настоянию Петра I Синодом была отменена тайна исповеди… После отмены патриаршества и введения Духовного регламента это был самый чувствительный удар, нанесенный Петром I по Русской Православной церкви, которую как саму суть русской жизни всегда защищал Александр Невский.
Но мистическая суть перенесения мощей Александра Невского не ограничивалась этим предупреждением, ее не могло затенить никакое своеволие Петра I, и мы, живущие столетия спустя, ясно видим это…
Глава пятая
Неимоверно емкие на страдания, труды и подвиги нашего народа столетия пролегли между Невской битвой и годами ленинградской блокады. И все-таки в духовном смысле это звенья одной цепи.
1
Санкт-Петербург, небесным покровителем которого становится святой князь Александр Невский, кажется, единственный русский город, на улицы которого никогда не ступала нога чужеземного завоевателя.
И неважно, как он – Петроградом или Ленинградом – назывался тогда. Покровительство святого князя не оставляло город… И не он ли защищал город в самые роковые минуты, когда уже казалось невозможно защитить его?..
В 1941 году, когда немцы беспрепятственно прорвались к трамвайной линии, по которым все еще шли в Ленинград трамваи…
И немцы могли въехать в наш город на этих трамваях, но они так и не сдвинулись с этой остановки три долгих блокадных года.
2
И как тут не вспомнить, что 1 декабря 1937 года, прорвав все атеистические кордоны тогдашнего агитпропа, святой благоверный князь Александр Невский, едва ли не первым из наших небесных заступников, пришел к своим соотечественникам, чтобы укрепить накануне величайших, предстоящих нашему народу испытаний…
Тогда Александра Невского в гениальном и, я бы сказал, иконописном исполнении Николая Черкасова, в грозной, боговдохновенной музыке Сергея Прокофьева увидели и услышали миллионы советских людей.
И как не вспомнить, что 29 июля 1942 года, в страшное для Советской армии лето поражений, был учрежден орден Александра Невского…
И разве не святой князь укреплял защитников блокадного Ленинграда, разве не он вел наших солдат в заснеженных степях под Сталинградом?
Разве не о нем вспоминали наши танкисты в напичканных ревущим железом полях под Прохоровкой?
Разве не его лик сиял на груди наших полководцев, приведших нас к Победе?..
3
Но еще более существенно для нас духовное заступление святого князя.
Вспомним страшный 1922 год…
Уже разграблены под видом помощи голодающим храмы…
Уже составлен в ГПУ план захвата обновленцами руководства Русской Православной Церковью…
По всей стране идут процессы над «церковниками», выносятся расстрельные приговоры…
12 мая 1922 года, подгадав к двухсотлетней годовщине Петровского указа от 17 мая 1722 года об отмене тайны исповеди, власти Петрограда решили публично надругаться над мощами святого благоверного князя. Точно на юбилей не попали, поскольку приурочивали вскрытие мощей еще и к штурму обновленцем Введенским патриаршей резиденции в Москве…
«Хотя за красным Петроградом установилась прочная репутация самого революционного во всем мире города, – писал тогда в “Петроградской правде” газетный репортер, – но есть одна область, в которой он сильно отстал от многие других городов Советской Республики. Как известно, вскрытие мощей уже два года тому назад было произведено по всей России, а в Петрограде к этому приступили только вчера».
В полдень в соборе Александро-Невской лавры собрались представители Петроисполкома, губкома, агитотдела, печати, общества археологических памятников старины и медицинской экспертизы…
«По данному распоряжению мастера подходят к раке и отвинчивают винты. Несколько человек снимают крышку и относят в сторону. Под крышкой стекло, его тоже снимают.
– Здесь темно, – говорит кто-то. – Надо выдвинуть к свету.
– Именно к свету, – повторяет другой с ударением на последнем слове… Настоятель поднимает крышку гроба. Что же в нем? Там пусто. На дне лежит лиловый атласный покров, в изголовье новенькая подушка из оранжевого атласа, а посреди небольшая шкатулка из светлого дерева, как бы накануне от мастера.
Открывают шкатулку, под крышкой оказывается застекленная рамка, затем вынимают оттуда куски какой-то старой материи, затем истлевшие остатки от схимы великого князя, а на самом дне бурые истлевшие кости, да и тех очень немного, с пригоршню, не больше. Эксперты определили, что здесь имеются две неполные берцовые кости, одно ребро, остатки от височных костей и ключиц. Вот и все “мощи”…»
«Митрополит… – отмечает репортер, – как будто бы немного взволнован».
Собственно говоря, ради этой фразы и составлялась издевательская по своему тону статья.
Нет нужды доказывать, что все произведенные в первые годы советской власти вскрытия ни в коей мере не опровергли святости мощей и способности их к чудотворениям. Церковь считает, что нетленность сохраняется в силу Господней воли ровно столько, сколько необходимо, чтобы засвидетельствовать святость Божиего угодника.
4
И неважно для нас, в чьем кабинете, Зиновьева или Мессинга, родилась идея произвести вскрытие мощей святого князя на двухсотлетнюю годовщину страшного, посягающего на одно из главнейших Таинств Церкви Петровского указа.
Не важно, поскольку и Зиновьев, и Мессинг были только исполнителями дьявольской воли…
Но еще раз убеждаемся мы, что Бог поругаем не бывает.
Воочию видим, как Промысел Божий разрушает бесовские козни, обращая сатанинский замысел в зримое свидетельство Божией Силы и Славы.
На что рассчитывали большевистские вожди, можно только предполагать.
А что же в результате произошло, достаточно просто открыть глаза…
Не митрополит Вениамин задумал произвести вскрытие мощей, но мощи святого князя были вскрыты, когда наступил час страшного испытания для Русской Православной Церкви.
И святой князь Александр Невский, как всегда в годину испытаний, явился и сейчас, укрепляя священномученика Вениамина перед совершением предстоящего ему подвига!
Мягкий и уступчивый митрополит был избран Господом, чтобы первым выступить против захватчиков в рясах, измаранных в кабинетах ГТУ.
Духовный меч Александра Невского лег в мягкую руку митрополита Вениамина…
Что почувствовал в эту минуту владыка?
«Митрополит… – бегло заметил сотрудник “Петроградской правды”, торопящийся написать газетный отчет, – как будто бы немного взволнован…»
Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский, совершил свой подвиг. Бесстрашно отлучил он от Православной Церкви поставленных ГПУ на руководство Русской Православной Церковью Введенского, Боярского, Красницкого.
Его уговаривали, его запугивали.
Ему было объявлено: если он не снимет отлучения, то будет расстрелян.
Священномученик митрополит Вениамин не дрогнул, не выпустил из рук духовный меч Александра Невского…
5
А в наши дни…
Все мы были свидетелями, как митрополит Ленинградский и Ладожский Алексий выносил раку с мощами святого князя из Казанского собора, где на долгие семьдесят лет были заточены они в музее атеизма.
Тогда в безумной эйфории тех дней 1990 года далеко не все мы прозревали надвигающуюся на Отечество беду, и конечно же никто не мог угадать размеров грядущей катастрофы…
Но, как всегда в роковую годину, перед нашествием прикинувшихся друзьями иноплеменников, явился к нам святой князь Александр Невский, и разве не его заступлением произошло чудо, которому мы все свидетели…
Митрополит Алексий превращается в Святейшего патриарха Алексия II, которому суждено на развалинах гибнущей державы начать дело возрождения Святой Руси…
6
Чуть отвлекаясь, скажу, что подобное чудесное преображение уже было в нашей истории.
8 июля 1579 года казанский священник Ермолай поднял из золы пепелища чудотворный образ Казанской иконы Божией Матери, чтобы показать народу, и сам стал первым чудом, совершенным этой иконой. Прошло всего несколько лет, и в безвестном иерее во всей духовной мощи явился народу облик великого святителя, патриарха Гермогена, подвигу которого во многом и обязаны мы спасением нашего Отечества в смуте 1612 года.
Разумеется, будущие церковные историки точнее смогут оценить деятельность патриарха Алексия II, но и сейчас с каждым месяцем, с каждым днем его святительского служения все яснее и отчетливее видишь, что нам некого поставить рядом с ним. (Во время подготовки книги к печати скончался (5 декабря) патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. – Ред.)
Никто из наших современников по масштабу своих созидательных свершений и близко не приближается к тому, что совершено нашим Святейшим патриархом…
И разве не ощущаем мы в великих духовных свершениях Предстоятеля нашей Церкви, которыми возрождается сейчас Святая Русь, мощную поддержку и заступление Александра Невского?
7
«Свет славы небесныя осия тя вскоре, блаженне Александре; утешая плачущия люди твоя: тем же видяще при гробе твоем знамения и чудеса, сынове Российстии достойне призываху тя, яко в молитвах предстателя; мы же, поминающе скорое заступление твое, вопием ти: Радуйся, угодниче Бжий, в самом погребении от Бога получивый прославление; радуйся, скорый предстателю наш, егоже призываху отцы наши в нуждех и озлоблениих. Радуйся, в борьбе с татарами явивый Димитрию Донскому вспоможение; Радуйся, исходатаивый царю Иоанну на казанцы одоление!»
Глава шестая
Удивительно емким сделалось время…
Вспоминаешь, что было год назад, а кажется, будто прошли десятилетия. Ну а события, отделенные десятилетием, – это совсем другая эпоха.
Даже и жили тогда мы в другой стране…
Иногда кажется, что жить в СССР было лучше. Каждый человек имел уверенность в завтрашнем дне, жизнь была надежнее, но… Вот об этом «но», предаваясь ностальгическим воспоминаниям, мы и не вспоминаем обычно, хотя без него и шагу нельзя было ступить в прошлые времена.
Об этом «но» и думал я, слушая рассказ санкт-петербургского протоиерея Николая Головкина об обретении мощей святого благоверного князя Александра Невского…
1
– Тогда, в девяностом году, кажется, еще ничего и не возвращали Церкви… – рассказывал отец Николай. – А я начал хлопотать, и мне повезло. Директор Музея религии и атеизма проконсультировался с министром культуры, и решили передать Софийскому храму облачения и шестьдесят пять икон. Так получилось, что вскоре я в другой храм перешел, и иконы эти уже отец Геннадий Зверев получил…
Но я про другое…
Когда только стало известно о решении министра, радость была у нас великая. Митрополит Алексий тоже обрадовался, потому что это первая ласточка была…
Не передавали еще ничего тогда…
И вот вызывает меня к себе митрополит и говорит, дескать, у тебя с ними наладился контакт, попробуй разузнать, сохранились ли мощи святого благоверного князя Александра Невского… Только осторожно, не спугни их! Помни, что бывали случаи, когда специально уничтожали мощи святых угодников…
Протоиерей Николай Головкин замолчал, задумавшись.
Молчал и я, с трудом пытаясь припомнить те немыслимо далекие времена.
– Неужели это в девяностом году было? – искренне удивился я. – Так недавно?
– В девяностом… – сказал отец Николай. – В самом начале… Я как раз в храм Александра Невского перешел служить.
2
– И вот однажды, – продолжил свой рассказ отец Николай, – после литургии, я говорю прихожанам: «Помолимся теперь, православные, обо мне! Ведь сейчас я пойду в музей, просить буду, чтобы они мощи нашего святого благоверного князя вернули»…
Встали мы на колени, молимся, а у меня по щекам слезы текут. Думаю: «Надо же… Я – грешный человек, а такого святого мощи обрести хочу попытаться… Что же Владыка своим умом думает? Неужто другого никого для такого дела не нашлось?»
Но обошлось все, слава Богу.
И мощи, как выяснилось, целы были. И договориться удалось, что посреди Казанского собора их выставят, когда Владыка прибудет…
На Великом посту, в среду, Владыка в Казанский собор приехал.
Молебен отслужили… Тропарь спели…
Потом митрополит раку открыл.
Выложил из нее мощи святые на стол. Осмотрели их. Потом назад собрали и запечатали, как положено, раку.
И вот… Митрополит уж отошел, а я смотрю и вижу – на белой скатерти точечка какая-то чернеет…
Я ее пальцем взял, показываю всем и говорю:
– Частичка!
Владыка тогда благословил меня взять ее.
– Это, – говорит, – награда тебе за труды!
Все на меня смотрят, а я стою, частичку святых мощей держу в пальцах и не знаю, что делать теперь. Сунул руку в карман, а там – чистый конверт оказался. Жена мне его, когда из дома уходил, зачем-то засунула, как будто знала, что будет…
Я в конверт эту частичку и опустил…
Потом в крест ее вставил…
3
– Да… – улыбаясь, сказал отец Николай. – Там ведь еще историк один был, из Петровской академии… Он рядом со мной стоял… И когда я частичку в конверт вложил, он засуетился… Начал скатерть осматривать. Перевернул даже…
– Как же так? – говорит. – Я ведь рядом стоял… Почему не я частичку увидел?!
И погасла улыбка отца Николая, унося с собою незадачливого историка.
Отец Николай перекрестился и проговорил:
– О, Святой Благоверный великий Княже Александре! От благоговейных сердец приносимую ти, аще и недостойную, хвалебную песнь сию, приими от нас, яко усердную жертву сердец любящих тя и ублажающих святую память твою… Вот такое чудо, милые мои, произошло. Я начал хлопотать о возвращении мощей и мне же, грешному, и досталась частичка их… Один я ее тогда на скатерти и разглядел…
4
Чудо обретения отцом Николаем частички мощей святого благоверного князя, однако, на этом не завершилось.
На следующий день, проходя по храму, он услышал странный разговор.
– Вроде, этот батюшка… – говорила одна женщина, глядя на отца Николая.
– Этот-этот! Я сразу узнала… – отвечала другая.
Разговор отцу Николаю показался странным, потому что женщин он видел впервые.
Женщины эти были незнакомы друг с другом…
В церковь они ходили, хотя и не выбрали еще постоянного храма.
И вот увидели во сне святого благоверного князя Александра Невского. Он и привел их во сне к церкви, где служил отец Николай…
Несколько дней потом искали женщины эту церковь и сегодня нашли.
Одновременно обе нашли…
– Такую вот историю женщины мне поведали… – завершая рассказ, проговорил отец Николай.
– А почему они говорили, что вас узнали? – спросил я.
– Так они во снах своих и батюшку видели в церкви. Вот и показалось им, что на меня похож… А может, и не показалось. Я, когда сны им эти снились, как раз и надел на себя крест с частичкой мощей святого благоверного князя…
5
Записывая рассказ протоиерея Николая Головкина, я и предположить не мог, что с продолжением этого рассказа мне доведется встретиться уже в реальной жизни.
В тот день мы ездили в Колпино…
Мы – это члены Союза писателей России. Представители, так сказать, патриотического направления…
Принимали нас неплохо. Послушали наши речи во Дворце культуры, показали заводской музей, потом повели на застолье…
И все шло хорошо, пока не заговорили наши хозяева о славной истории Колпино, вернее, пока не начал рассказывать тамада о встрече мощей святого благоверного князя Александра Невского…
– Да-да! – отвечая на заданный ему вопрос, подтвердил он. – Здесь, в Колпино, и встречал Петр I раку с мощами, когда ее привезли в Петербург! Так вот… – тамада поднял руку, призывая всех к вниманию. – Вот… Когда раку вынесли на берег, Петр приказал вскрыть ее…
Здесь рассказчик сделал многозначительную паузу, стремясь усилить интригу повествования, и только затем продолжил речь.
– Представляете?! – сказал он. – Рака оказалась пустой!
– И что же сделали? – спросил кто-то.
– Что? – рассказчик улыбнулся. – Петр I приказал набрать разных костей, что валялись на берегу. Сложил их в раку и, запечатав, повез в Петербург!
6
Рассказчик поднял бокал, намереваясь, по-видимому, произнести теперь тост за находчивость первого русского императора, но тут, при всем почтении к хозяевам встречи, я уже не смог промолчать…
– Скажите… – спросил я. – Вы, наверное, эту историю не у Емельяна Ярославского вычитали?
– Что вы?! – простодушно возразил рассказчик. – Мне ее рассказал один историк. Он, когда в 1990 году вскрывали раку с мощами, сам присутствовал в Казанском соборе. Он говорил, что сам эти бараньи кости видел…
– Я, кажется, догадываюсь, о каком историке вы говорите… – сказал я. – По-моему, это о нем протоиерей Николай Головкин рассказывал. Ваш историк что?.. Раньше научный атеизм преподавал?
– Почему вы так говорите? – обиделся тамада. – Это наш человек. Патриот… И, между прочим, академик! Член Петровской академии наук!..
Что тут было сказать?..
И так уже неприлично долго для дружеского застолья затянулся наш диалог, и так уже возмущенно поглядывали на меня товарищи по патриотическому цеху, которым мешал я сейчас наводить патриотические мосты.
Да ведь и не в доверчивом тамаде было дело!..
Это историк, академик и патриот, действительно, был весьма любопытным типажом. Этакий подпольный характер, рожденный, кажется, прямо под пером Федора Михайловича Достоевского…
Ведь ни в какие бараньи кости наш историк, разумеется, не верил, коли с такой тщательностью, как рассказывал протоиерей Николай Головкин, перетряхивал он скатерть в поисках еще одной прилипшей к скатерти частицы, а с другой стороны – этакая злобная мстительность.
Не мне досталась частичка мощей – так получите же!..
Этаким вот рассказом отомщу недавшимся мне святым мощам!
Но все это – сверху.
Полувера…
Полуатеизм…
А чуть глубже – отсутствие страха Божия, дерзость…
Еще глубже обнаружится теплохладность, равнодушие к вере, к Родине, к истории… Еще дальше – все затянуто клубящимся ядом себялюбия и клокочущей гордыни… А на самом донышке – мертвое равнодушие и к самому себе, и к своей собственной душе.
7
Впрочем, так ли уж далеко мы сами ушли от этих самозванных, полуграмотных академиков?.. Может, грамотешки, конечно, и побольше, а в остальном такая же дерзость, такое же тщеславие, такая же теплохладность…
И только одно и остается…
Возблагодарить Всемилостливого Бога, что он не отвергает еще молитвенного заступничества за нас, недостойных, наших великих святых! И слава Богу, что святой благоверный князь Александр Невский и сейчас не оставляет нас своим заступничеством…
Я помню, как выносили раку с мощами святого князя из Казанского собора, где на долгие семьдесят лет были заточены в музее атеизма его святые мощи.
Поднятая на руки, рака торжественно выплыла из-за колонн Казанского собора… Кругом толпился народ. Мне досталось только краешком увидеть торцевую сторону раки.
«Александре, моли Бога», – было написано там.
Всего три слова из опоясывающей раку молитвы.
Но в них – весь наш 1990 год.
Как всегда в роковую годину явился к нам святой князь Александр Невский, но мы не знали тогда, о чем надобно просить святого.
Лишь немногие в безумной эйфории тех дней прозревали надвигающуюся на Отечество беду. Размеры же грядущей катастрофы не угадывал, наверное, никто…
И все же Александр Невский пришел и тогда, как всегда являлся русским людям, когда нужна была России его помощь и заступничество.
Приходил, чтобы повести к Победе.
Но в 1380 году и даже в 1940 м его ждали, и поэтому он приходил.
А сейчас?.. Разве ждали мы его в наших 1990—1991 годах? Кого сейчас было вести за собой святому князю?..
Думая об этом на колпинском застолье, на том самом месте в устье Ижоры, где и произошла Невская битва, среди шумных речей о русском возрождении, русском языке и русской культуре, как бы со стороны увидел я себя и своих товарищей по патриотическому цеху, уже позабывших, а может, даже и не заметивших, что всего полчаса назад при нашем молчаливом согласии была оплевана национальная святыня, и ответ на вопрос родился сам собою во всей его беспощадной простоте:
– Некого!
Глава седьмая
Но не может завершиться разговор о чудесах, связанных с мощами святого благоверного князя Александра Невского, горечью бессилия или унынием… Если бы и было так, то пришлось бы согласиться с версией нового Емельяна Ярославского из Петровской академии наук и признать за истину его измышления.
Ведь святой князь является нам не для того, чтобы ввергнуть нас в уныние бессилия, а для того, чтобы вести и привести к Победе!
1
Необычное сборище можно было наблюдать 3 апреля 2005 года на пляже у Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге.
Среди столпившихся жителей мелькали ярко-красные рубахи мастеров петербургского общества кулачного боя, кольчуги русских воинов из клуба «Княжеская дружина», рыцарские доспехи членов военно-исторической ассоциации, собравшихся реконструировать на невском льду знаменитое Чудское сражение.
Почему реконструкцию сражения перенесли с Чудского озера к Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, понятно. На берегу Чудского озера снова, как в далекие времена Александра Невского, пограничная зона. Там стоят сейчас войска НАТО, и проводить празднество 763й годовщины битвы на Чудском озере в пограничье достаточно неудобно.
Но это, так сказать, внешнее объяснение.
Существует и внутренняя мотивировка…
Александру Невскому было всего двадцать лет, когда 15 июля 1240 года он разгромил на Неве эти силы тогдашнего НАТО.
И случилось это всего в нескольких километрах от нынешнего Санкт-Петербурга.
Невская битва – это не просто победа, а явленное Господом Чудо, свидетельствующее, что страна сохранится, что Русь нужна Богу, и Он возродит ее в новой силе и славе…
В духовном смысле не столь уж и значительное сражение на Неве стало небесным знаком, обетованием Московской Руси, идущей на смену Руси Киевской…
И совсем не случайно, что одержана эта судьбоносная победа была на Неве, на подступах к тому граду, которому волею Петра I предстояло подняться здесь, пять столетий спустя.
И совсем не случайно, а даже промыслительно, что празднество в честь Чудского побоища проходит не там, где разгромил святой благоверный князь войска немецких крестоносцев, а здесь, у Петропавловской крепости – в сердце города, небесным покровителем и защитником которого он и является…
В городе, на улицы которого, благодаря его святому заступничеству, никогда не ступала нога чужеземного захватчика…
2
Я думал об этом, отчасти пытаясь огородиться этими мыслями от белорусских парней из минского клуба «Княжий гуф», облеченных в доспехи немецких рыцарей.
Понятно, что история – это история, и реконструкция любого доспеха – дело благое и полезное, но как-то удручало, что воинов в русских доспехах на сцене было меньше, да и были они явно более почтенного возраста, чем «рыцари-крестоносцы»…
Был среди рыцарей даже… негр Андрей Альбокринов.
– Мы представляем здесь французский орден тамплиеров, – сказал он. – Питерцы вызвали нас в качестве поддержки.
Недоумения возросли, когда, открывая праздник, заведующий отделом славяно-финской археологии Института истории материальной культуры Российской академии наук, начальник Староладожской археологической экспедиции, профессор Анатолий Николаевич Кирпичников заявил, что масштабы Чудского сражения сильно преувеличены в нашей истории.
Потом профессор принялся подробно рассказывать об особенностях вооружения русских ратников и немецких рыцарей, о том, с какой точностью участники исторических клубов реконструируют это вооружение…
Было в этом выступлении очень много толерантности, густо замешанной на столь обыденном для современного русского профессора страхе не получить очередной заграничный гранд, но удивляло другое.
В продолжении всего своего пространного повествования о сражении на Чудском озере Анатолий Николаевич Кирпичников умудрился ни разу не упомянуть имени Александра Невского…
3
Справедливости ради надо отметить, что профессор Кирпичников в своем отношении к Александру Невскому не был новатором…
Мы уже упомянули, что во всем пятитомном курсе лекций по русской истории Василия Осиповича Ключевского имя Александра Невского упоминается всего четыре раза. Два раза, когда речь идет о родственнике святого князя, один раз в списке персонажей книги, которую читал Петр I, и еще раз в связи с Александро-Невской лаврой.
Самого же святого князя, его подвигов и побед в этом объемистом курсе лекций, по которым и изучали русскую историю многие тысячи русских людей, просто нет.
И тут только и остается дивиться мастерству Василия Осиповича, с которым он сумел так изложить историю нашего Отечества, что и, прочитав, подобно мне, несколько раз весь его пятитомник, только много лет спустя, случайно замечаешь, что из его курса изъят такой узловой персонаж русской истории.
Но и Василий Осипович Ключевский не первый, с кем приключился такой конфуз…
Еще во времена Анны Иоанновны в России побывал датский профессор Педер фон Хавен, написавший потом книгу «Путешествие в Россию», в которой мы находим чрезвычайно любопытные описания Петербурга тех лет.
Однако вот что написал профессор об Александро-Невской лавре:
«Прежде это был маленький монастырь, основанный русским героем по имени Александр или посвященный ему; он в XII веке защищал русскую веру и в битве одолел татар на том месте, где теперь на берегу Невы построен монастырь, почему его и назвали Невским».
Ошибка знаменательная.
Простодушный датский профессор даже и предположить не мог, что благоверный князь Александр Невский сражался за православие не с татарами, а с крестоносцами.
И не потому Педер фон Хавен совершил ошибку, что не мог уточнить этот факт. Нет… Ему и в голову не могло прийти, что Петр I поклоняется святому, всю земную деятельность которого он зачеркивает своими реформами.
Поначалу я объяснял себе эти ошибки, это чудесное исчезновение Александра Невского тем, что святой князь просто не вмещался в историю России, которую создают западные русисты, которую создавал и ученик знаменитого профессора Грановского, либерал Василий Осипович Ключевский.
Наверное, это так…
Но есть в этом «исчезновении» святого князя и другой, более высокий смысл.
Святой князь сам уходит из этой истории, потому что эта история России имеет очень малое отношение к истории Святой Руси, в которой жил и которую защищал святой благоверный князь.
4
Как написали потом в газетах, перед началом реконструкции битвы один из представителей Ливонского ордена крестоносцев Жан Багдасаров заявил, что «в ледовом побоище ливонские рыцари потерпели сокрушительное поражение от русских. Но сейчас мы попытаемся взять реванш…»
И попытка была…
Во всяком случае, когда с криками «За святую Деву Марию!» – пошли в атаку конные тевтонские рыцари, а следом за ними с опущенными забралами кинулись на войска князя пешие «кнехты», действительно возникло ощущение такой попытки.
Но здесь, на пляже Петропавловской крепости, эта попытка была только лишь игрой…
Попытка наших толерантно-либеральных «исследователей» доказать, что те упоминания о Ледовом побоище (семь летописных и два из рифмованных хроник) никак не соответствуют тому масштабу, который придает этому событию традиционная русская история, игрой уже не назовешь.
Это служба…
И если даже и на русском жалованье, то все равно не для России, а, так сказать, для некоей мировой общественности…
Так сказать, – за это ведь и гранты выплачиваются! – попытка помочь этой мировой общественности и через 763 года взять реванш над Россией.
5
Тут нужно сказать, что устроители праздника, в память очередной годовщины разгрома посланных папой римским на Русь рыцарей-крестоносцев на льду Чудского озера, перенесли на воскресенье свое «представление» с 5 (18) апреля – историческая дата сражения на Чудском озере, – руководствуясь чисто практическими соображениями, что во вторник не удалось бы собрать публику.
И, разумеется, никак не могли они предугадать дату кончины Римского понтифика, которая в этот день, 3 апреля 2005 года, и произошла в Риме.
Событие печальное, и мы все соболезнуем католикам в их невосполнимой потере «величайшего», как выразился один из комментаторов, «рыцаря гуманизма».
И все-таки, когда я слушал, как на радиостанции «Свобода» Глеб Якунин и Яков Кротов поливают грязью нашего Святейшего Патриарха за то, что по его вине так и не состоялся визит папы римского в Россию, трудно было отделаться от мысли, что этим уже неопасным, бессильным злобствованием и завершается очередной крестовый поход на Русь.
Наивно думать, что Римского понтифика влекла в нашу страну тяга к путешествиям.
Нет…
Этому другу Рональда Рейгана надобно было приехать в поверженную «империю зла» не просто как официальному лицу.
Обязательным условием этого визита выставлялось, чтобы Святейший Патриарх всея Руси сам и пригласил Римского понтифика, как бы признавая тем самым главенство Римского престола и сдавая последний рубеж нашей духовной самостоятельности.
Страшное, беспрецедентное давление оказывала на патриарха и вся наша либеральная общественность, и все наши правители, начиная с Горбачева и Ельцина…
И казалось, что невозможно противостоять этому, как не мог противостоять давлению партийных и чекистских властей священномученик Вениамин в 1922 году.
Но выстоял митрополит Вениамин.
Выстоял и Святейший Патриарх Алексий II.
И разве не святой благоверный князь Александр Невский, в обретении мощей которого в 1990 году участвовал будущий патриарх, помог Святейшему выстоять в этом противостоянии.
6
И конечно же это тоже чудо, явленное святым благоверным князем.
И еще один великий урок, преподанный нам…
Хотим мы или нет расставаться с иллюзиями и пристрастиями, готовы или не готовы к подвигу – это неважно. Все равно нам придется идти за святым князем, и мы пойдем за ним. И все равно мы одержим Победу.
Вначале над своими собственными страстями, над своей лживостью и соглашательством, а потом и над врагами нашей Родины и православия!
Мы победим, потому что с Александром Невским мы обязаны победить!..
«Мы гордимся, что смогли показать это сражение в городе, небесным покровитель которого является Александр Невский», – сказал в конце реконструкции-представления главный организатор, руководитель Санкт-Петербургской общественной организации «Военно-исторический клуб “Княжеская дружина”» Петр Васин.
Я слушал эти слова и думал, что святой благоверный князь и сейчас, когда войска НАТО снова стоят на Чудском озере, остается нашим современником, и он и сейчас помогает нам выверять все свои свершения.
Занимаясь воспитанием детей, обращаясь к великой истории нашей страны, мы не имеем права повторять ошибки, совершенные прекраснодушными либералами позапрошлого и прошлого века. Мы не можем в угоду прозападной публике вычеркнуть из нашей истории святого благоверного князя, потому что с историей, в которой его нет, наша страна может прийти только к очередной катастрофе.
А мы бы хотели, чтобы Святая Русь возродилась во всей своей нравственной силе и славе.
7
Скорый помощниче всех, усердно к тебе прибегающих и теплый наш пред Господем предстателю, святый благоверный великий княже Александре! Призри милостивно на ны недостойныя, многими беззаконии непотребны себе сотворшия, к раце мощей твоих ныне притекающия и из глубины сердца к тебе взывающия: ты в житии своем ревнитель и защитник Православныя веры был еси, и нас в ней теплыми твоими к Богу молитвами непоколебимы утверди. Ты великое, возложенное на тя, служение тщательно проходил еси, и нас твоею помощию пребывати коегождо, в неже призван есть, настави. Ты, победив полки супостатов, от пределов Российских отгнал еси, и на нас ополчающихся всех видимых и невидимых врагов низложи. Ты, оставив тленный венец царства земнаго, избрал еси безмолвное житие, и ныне праведно венцем нетленным увенчанный, на небесех царствуеши, исходатайствуй и нам, смиренно молим тя, житие тихое и безмятежное и к вечному Царствию шествие неуклонное твоим предстательством устрой нам. Предстоя же со всеми святыми престолу Божию, молися о всех православных христианах, да сохранит их Господь Бог Своею благодатию в мире, здравии, долгоденствии и всяком благополучии в должайшая лета, да присно славим и благословим Бога, в Троице Святей славимаго Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Память – 23 ноября и 30 августа.