Глава 4
Я стояла в телепортационной комнате рядом с мамой и изнывала от любопытства.
У моего отца с тещей были превосходные отношения. Он обожал ее хотя бы за то, что ба резко пресекла попытки деда устроить мамуле очень выгодный для него брак и лично дала благословение союзу моих родителей. Помимо этого папуля уважал ее как профессионала, умную женщину и выдающегося изобретателя. Бабуля готова была любить зятя только за то, что боготворит свою жену и не сильно прессует отпрысков.
Что, впрочем, не мешало этим двоим вести своеобразную игру под кодовым в нашей семье названием «Классические отношения тещи и зятя, извращенная версия». И частью этой игры были внезапные визиты. Главным в которых было угадать, кого сегодня будет изображать та сторона, которая в прошлый раз выиграла. Так, например, в позапрошлый наш визит в столицу папа был в образе истинного аристократа, ради чего мне пришлось напялить платье, приличествующее благородной девице на выданье с наличием приданого, но без наличия мозгов. Ба, которая не ожидала, что отец выберет настолько похожий образ к предыдущему (тогда он строил из себя мага на государственной службе), потом долго и со вкусом ругалась и обещала отыграться.
Потому мне было очень интересно, угадает ли она, что мы сегодня ничего не изображаем, или нас ждет очередная порция ругательств?
Вспышка открывшегося портала на миг меня ослепила, а затем… в нашем особняке появилась член Совета Содружества маркиза Калвирфай. Именно так официально. Об этом образе четко говорил длинный черный плащ с серебристой окантовкой, который скрывал фигуру бабули с головы до пяток.
Я про себя хихикнула. Папа будет доволен, сегодня ба промахнулась.
– Сюрприз! – вдруг заорала бабушка и резко скинула плащ на пол.
Папа поперхнулся торжествующей улыбкой, которая уже успела проявиться на его лице, и сурово поджал губы. А я захохотала уже в голос.
Моя ба себе не изменяет!
Вообще бабуле было сейчас шестьдесят с копейками. Большинство ее сверстниц вовсю примеряли на себя роль почтенных матрон и изо всех сил старались ей соответствовать. И очень неодобрительно реагировали на поведение вдовствующей маркизы Калвирфай.
Во-первых, бабуле на вид можно было дать от силы лет сорок. С о-о-очень большой натяжкой. И выглядела она при этом… ну, я, например, даром что намного моложе и вполне симпатична, рядом с бабушкой смотрюсь только бледной копией. Рыжие, словно взбитые в кудряшки волосы, раскосые зеленые глаза, прозрачная без единого изъяна кожа. Черты лица тонкие, приближенные к идеалу, описанному поэтами. С фигурой, опять же, у бабули все отлично. Как любил говаривать мой папа – если бы не характер и привычка ругаться, поклонников у нее было бы раз в десять больше. Впрочем, она плевать хотела на всяких ухажеров – хватило проблемного брака с моим придурочным дедом.
А теперь представьте, что вот эта вся красота сегодня была торжественно облачена в стандартную для техномага упаковку. Мешковатые штаны из плотной ткани, заправленные в высокие тяжелые ботинки на шнуровке, бежевая рубашка с воротником стойкой, а поверх нее – кожаный корсет с металлическими заклепками. По его низу шел целый ряд карабинов, к которым моя бабуля крепила все, что ей было надо в данный момент – от кошелька до гаечного ключа. В довершение облика – тоже вполне стандартная для техномага деталь. Кожаные перчатки без пальцев.
В общем, вид у бабушки был – только вышла из мастерской. То есть прочитала папеньку на раз-два.
– Ну что, зятек, не повезло? – радостно воскликнула бабуля, уперев руки в бока.
– И вам здравствовать, леди, – нарочито кисло поприветствовал ее отец.
Потом последовали общие приветствия, причем меня ба обняла так, что я подумала – все, целых ребер в моем организме уже не осталось. Затем мы переместились в малую гостиную, так как родители жаждали узнать, чему они должны быть благодарны за такой приятный сюрприз. Читай – какая муха укусила эксцентричную бабушку, что та ни с того ни с сего сорвалась к нам.
Я, конечно, могла бы их просветить… Но, боюсь, на этом вся моя эпопея с поступлением в Ульгрейм и закончилась бы. Потому тоже сделала заинтересованное лицо – да-да, так неожиданно!
– Скучно мне, – невозмутимо отозвалась бабуля, усевшись в кресле и заложив ногу на ногу. – В Орвисе нынче болото застойное, ничего не взрывается и не ломается.
– А разве в столице не сезон приемов? – как бы невзначай обронил отец.
– В топку ваши приемы, – ухмыльнулась она и погрозила папе пальцем – мол, я все знаю! – Мне что, восемнадцать, чтобы терпеть компанию всяких поршней недоделанных и изображать, что я не замечаю, как мне полируют уши?
Мама недовольно кашлянула и на выгнутую бабулину бровь многозначительно посмотрела на близнецов, которые с приездом любимой ба превратились в слух. На мой моральный облик в этом плане мамуля давно уже рукой махнула.
– А пусть растут мужиками, – пожала плечами бабушка и подмигнула мальчишкам.
Чарльз и Дэймон, которых все та же бабуля окрестила Чипом и Дейлом, тут же расплылись в торжествующих улыбках и под горестные вздохи мамы завалили ба вопросами. К большому неудовольствию папы, вопросы по большей части касались техники в целом и техномагии в частности.
Я улыбалась, глядя на неугомонных мальчишек, которых очень любила. Ну, насколько старшая сестра может любить братьев, младше ее на восемь лет, считающих своим долгом таскаться за ней хвостом и лезть во все ее дела. Кстати, сегодня они опять пытались взломать мою мастерскую! Еще получат по ушам…
– Авриэла, вы решили испортить мне всех детей? – шутливо спросил папа, вручая ей бокал с вином. – Пожалейте бедного отца! Я все еще тешу себя надеждами, что они вырастут достойными стихийными магами!
– Дорогой мой Фэртан, что я тебе могу гарантировать – они вырастут достойными сердцеедами, благо есть в кого, – фыркнула ба и отсалютовала ему бокалом. – В остальном… Вопрос призвания человек определяет сам. Так что не дави на мальчишек.
Есть в кого – это она папеньку уела, да-а-а! Ведь близнецы на него невероятно похожи – смуглые, темноглазые, с живыми тонкими чертами лица. А мой папа в молодости был еще тем бабником… Пока в один невезучий день его не ранили на дуэли, где он отстаивал честь прекрасной дамы. И надо же было такому случиться, ранение ему лечила студентка нашей академии. Угадайте, кто это был? В общем, детали опущу, но папенька маменьку только на свидание месяц уламывал. Я уже молчу о всяких невинных поцелуях и прочая.
– Гайка, прием!
Резкий голос бабули заставил вздрогнуть и вернуться из минувших дней в сегодня:
– Да?
– Говорю, что делать будешь до начала занятий? – спокойно спросила бабуля. – У вас же с Болтом благодаря досрочному поступлению два совершенно свободных месяца остались.
– М-м-м… не знаю, – я сощурилась, понимая, что вот оно – то, ради чего бабуля вдруг к нам примчалась. – А что, есть идеи?
– А то как же! – усмехнулась ба и, повернувшись к родителям, спокойно заявила: – Я ее у вас умыкну на две недели. И Марка прихвачу. Хоть отдохнут от вашего болота и матримониальных планов, – проговорила она с толстым намеком на ту несуществующую помолвку, устроенную нашими мамами.
Мамуля тут же покраснела и опустила глаза. И даже спорить не решилась, что удивительно.
Зато у папы было что сказать.
– Не думаю, что это хорошая идея, – нахмурился он. – Столица… не самое безопасное место, особенно для молодой беззащитной девушки…
– Па, ты, кажется, меня с кем-то путаешь. – Я иронично приподняла бровь. – Это с каких пор я беззащитная?
Если опустить произошедшее ночью, беззащитной меня действительно назвать было сложно. Хотя бы потому, что еще в колледже Марк заявил – если и будет с кем-то работать в паре, то лишь со мной. В итоге мне пришлось изучать некоторые дисциплины своего друга, исключая саму некромантию, разумеется. В том числе боевые искусства и кое-какие специфические курсы, которые должны давать мне дополнительные преимущества взамен физической силы.
– Вот именно, – поддержала меня бабуля. – Тем более, она же не одна туда едет. Даже если вдруг случится такое чудо и меня не будет рядом, остается Марк. С некромантами, пусть даже недоученными, у нас и в Варьеше[10] связываться не рискнут. Но я не думаю, что наши Гайка с Болтом туда забредут.
– И в мыслях не было. – Я качнула головой. – Я еще не обезумела, чтобы гулять по таким районам.
Отец явно колебался.
– Фэртан, что ты ломаешься? – не выдержала бабушка. – Не пустил девочку в достойное заведение учиться, так хоть отдохнуть дай.
А это был удар ниже пояса. У папы на лице даже красные пятна появились.
Сейчас бабушка его разозлит, и он назло меня никуда не пустит!
Но отец только беспомощно посмотрел на маму, которая сразу же поджала губы и отвернулась.
Ага! Вот оно что! Я-то думала, что решение не пустить меня в Орвис учиться почти единогласное! Но, судя по этим взглядам, на папулю знатно надавили. Ну, мамуля!.. А ведь сама в свое время… Ощутив, что начинаю закипать, я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Если я сейчас устрою скандал, делу это точно не поможет.
Ничего, мамочка… Я тебе потом все скажу. Понимаю, ты меня любишь и стараешься оберегать… Но не до такой же степени!
– Ладно, – выдохнул отец и махнул рукой. – На две недели отпускаю.
– Но связывайся с нами каждый день! – моментально встрепенулась маман. – Я буду переживать!
«Не сомневаюсь», – мрачно подумала я, а вслух, конечно же, все пообещала.
Близнецы тут же начали ныть, что они тоже хотят в столицу и это нечестно, что я еду, а они – нет. Но тут уже родители были неумолимы. И слава святым шестеренкам! Еще этих двоих мне там не хватало.
– А как вы собираетесь отпросить Марка? – поинтересовался папа.
Вопрос, кстати, был непраздный.
С одной стороны, конечно, Марк – парень. Несмотря на то что последние десятилетия женщины постепенно начали уравниваться правами с мужчинами, сильному полу было намного проще во всех аспектах. И, в принципе, Марк мог бы плюнуть на все и сам рвануть в Ульгрейм – никто бы его не осудил. Если бы не одно «но»… Он, правда, говорит, что этих «но» было два – ему категорически не хотелось ехать без меня, но это уже мелочи. Так вот… Его мать, леди Тивита, очень не хочет, чтобы сын находился от нее на другом конце континента. И даже то, что благодаря порталам любимый ребенок может навещать ее хоть каждый день, леди не убеждает. А так как у нее слабое здоровье и при любых намеках на то, что обожаемый единственный отпрыск уедет, она начинает рыдать… Короче, после бурных скандалов семья друга пришла к общему решению – Марк поступает в нашу академию, а на третьем курсе переведется в столицу. Насколько я поняла, леди Тивита согласилась на такое в тайной надежде, что до того времени сын передумает.
В общем, я была уверена – как только леди Тивите озвучат предложение отпустить кровиночку на две недели в столицу, ее бурные рыдания нам обеспечены.
– А я его отпрашивать и не буду, – хищно улыбнулась ба. – Видишь ли… У Айверхелов сейчас тоже гость. Гостья. Угадаешь, кто?
Первой догадалась я. И расхохоталась от чистого сердца.
Затем отмер отец и тоже гулко хохотнул:
– О-о-о! Значит, сегодня Тивита вообще из комнаты выходить не будет. Насколько я помню, она при свекрови даже лишний раз заговорить боится.
Бабуля усмехнулась и кивнула.
Значит, леди Кайрина Айверхел, бабушка моего друга, тоже решила поучаствовать в этой тайной операции! Ну, тогда у наших родителей нет шансов.
– Когда вы их заберете? – вернулся к насущному папуля.
– Да как только соберутся и… Секунду, – бабуля нахмурилась и опустила на глаза очки. – Слушаю. Хорошо, – она вернула их наверх и посмотрела на нас. – Все переигрывается. Мне срочно надо в столицу. Фэртан, забросишь Гайку и Болта ко мне в особняк? Где-то в десять по столице.
Я мысленно прикинула, что десять по столице – это наших два часа дня.
– Да, конечно. – Папа приподнял брови. – А что случилось?
– Дела государственной важности, – скупо обронила она и поднялась. – Все, всем хорошего дня. Глория, я вас жду.
Взгляд, которым одарила меня ба напоследок, показался мне странным, но я даже понять ничего не успела, как сиятельной леди Авриэлы Калвирфай уже не было в гостиной.
– Действительно что-то важное, – пробормотал отец. – Раз так сорвалась…
– Я тут подумала, – вдруг заговорила мама. – В Орвисе же живет столько перспективных юношей! Глори, девочка моя, ты просто обязана…
Я даже дослушивать не стала. Уронила голову на руки и застонала.
Нет, моя мама неисправима!
Сборы прошли торопливо и сумбурно.
Несколько раз со мной связывался безумно довольный Марк. Приезд его бабушки произвел такое впечатление на леди Тивиту, что та отпустила сына без особых слез. Друг уже строил планы, и я с содроганием предчувствовала, какая ждет нас в столице веселая жизнь.
Когда вещи были упакованы, а все указания от родителей – получены, у меня выдалось полчаса, чтобы просто сесть и подумать.
Я в очередной раз заново пережила вчерашнюю ночь, благо сегодня все эти приключения ощущались смутными, словно были сном. Уныло констатировала, что вопросы только множатся, а поведение некроманта становится все непонятнее. Ну и пришла к закономерному выводу, что с бабулей надо поговорить. Я даже попыталась связаться с ней по артику, но он выдавал стандартное «К сожалению, нет связи».
Пришлось набраться терпения и ждать вечера. Я собиралась настоять на разговоре, даже если он произойдет глубоко за полночь.
В половину второго ко мне примчался довольный Марк. Он выглядел взбудораженным и невероятно счастливым. Я смотрела на него и тоже заражалась энтузиазмом.
Ох, надеюсь, у нас получится с Ульгреймом… Домкрат мне на ногу, должно!
Я прижала ладонь к жилетке, где во внутреннем кармане лежали мои документы. А на самом дне сумки, в вечернем платье были замотаны деньги, которые я копила весь этот год. Как знала, честное слово!
В два часа дня мы с Марком в окружении сумок стояли в телепортационной комнате, а наши родители наперебой одаривали нас всяческими «нельзя». Так что в портал мы практически сбежали. И синхронно облегченно выдохнули, когда оказались в практически такой же комнате, только пустой.
Пустой?!
– Так, я не поняла, – недоуменно протянула я, озадаченно осматриваясь. – А что это нас не встречают?!
И в ответ – тишина.
– Хм… – многозначительно отозвался Марк. – Забыла она, что ли?
– Не думаю. – Я помотала головой. – Вариантов два. Либо она еще не вернулась, либо заработалась в мастерской.
– Пошли поищем? – жизнерадостно предложил друг и, отодвинув ногой одну из сумок, решительно направился к двери.
Мне ничего не оставалось, как поспешить следом.
Моя бабуля жила в особняке, который достался ей от родителей. Тот, в котором протекали несчастливые годы ее брака, ба продала, как только умер дед. И правильно сделала, кстати. Видела я тот домик… Мрачный, словно склеп. А этот был большим и светлым – огромные окна, высокие потолки, пастельные стены. Мне он очень нравился.
Из телепортационной комнаты мы с Марком попали в коридор, который вывел нас в гостиную. Там нам встретился Майрон, один из лакеев. Ему-то мы и поручили перенести вещи в те комнаты, которые мы с другом обычно занимали, когда бывали в этом доме. Ну и заодно он поделился с нами ценной информацией, что леди Калвирфай сейчас как раз в мастерской. Так что мы поспешили туда.
Простая деревянная дверь, которая в детстве казалась мне входом в страну чудес, была приоткрыта, и из мастерской доносились веселые голоса.
Не поняла, ба что, действительно забыла?!
Я резко толкнула дверь и… замерла. Возмущенная!
Бабуля в той же одежде, в которой была у нас, только с бо́льшим беспорядком на голове, сидела на своем рабочем столе, подогнув под себя ноги, и неторопливо попивала вино из высокого бокала. А напротив нее на тумбе, в которой ба хранила запчасти, восседала ее расподружка и по совместительству бабушка Марка. Она звонко хохотала, покачивая точно таким же бокалом, но наполовину пустым.
– Слушай, Глори, кажется, мы не вовремя! – ехидно проговорил Марк.
– И не говори, – поддакнула я. – Совсем не вовремя. Пошли, что ли, отсюда?
Обе бабули сразу же повернулись в нашу сторону.
– А вы что тут делаете? – нахмурилась ба.
– Ничего себе, – от удивления я даже брови приподняла. – Ба, ты же сама сказала – в десять по столице быть у тебя.
Она растерянно моргнула, а затем повернулась к подруге и возмущенно воскликнула:
– Кайри, ты же сказала, что сейчас только девять!
– Девять, – подтвердила та, мельком глянув на наручные часы.
– Ничего подобного. – Я качнула головой. – Из Тирэны мы перенеслись ровно в два часа дня. А значит, сейчас десять.
– Хм… – леди Айверхел, которую я, как и Марк, называла бабушкой Кайри, нахмурилась, а затем еще раз глянула на часы. – Оу, а они стоят!
– Что, опять? – обреченно спросила бабуля и, спрыгнув со стола, протянула руку: – Давай сюда, несчастье… Сколько ты еще технику мне будешь ломать?
Бабушка Марка послушно сняла часы и пожала плечами:
– Ты же знаешь, Элла, я с этими вашими техноштучками не дружу.
Не дружу – это мягко сказано. Если есть в нашем мире кто-то, кто одним присутствием может ломать приборы, так это вдовствующая герцогиня Кайрина Айверхел, мастер-некромант первой степени и член Совета Содружества. Как при этом они с моей ба оставались закадычными подружками, я не понимала.
Впрочем, если не учитывать сложные отношения бабушки Марка с техникой, они с моей бабулей подходили друг другу идеально.
Леди Кайрина была старше ба на пять лет, но выглядела ровесницей. То есть тоже намного младше своего реального возраста. Невысокая, хрупкая брюнетка с белоснежной кожей и огромными голубыми глазами разбила не одно сердце, но долгие годы хранила верность супругу, которого очень любила. Дед Марка, к сожалению, погиб довольно рано – друга еще на свете не было. Стойкость и верность этой маленькой женщины всегда потрясали меня. Даже не знаю, сумела бы я так же…
С ба она, кстати, познакомилась на свадьбе моих родителей. И с тех пор эти двое просто не разлей вода. Вместе везде. Даже в Совет Содружества вошли вместе, как смеется бабуля: «А я с ней за компанию».
– Так, надо распорядиться, чтобы ваши вещи перенесли. – Ба положила часы на свой рабочий стол и опять повернулась к нам.
– А мы Майрону уже все поручили, – сказала я.
– Да? Ну что же, отлично, – улыбнулась она. – Тогда идемте, я вам дам сонной настойки, чтобы перестройка на столичное время пошла быстрее.
О, это дело нужное, но… Сначала разговор.
– Ба, – я серьезно на нее посмотрела, – можно тебя сначала на два слова?
Она на миг замерла, а затем прищурилась и медленно произнесла:
– Думаю, да. Кайри, – бабуля повернулась к подруге, – ты же позаботишься о Марке?
– Разумеется, – приподняла смоляные брови та. – Могла бы и не спрашивать. А то не понятно, чей он внук!
– Не пыхти, – фыркнула ба и махнула рукой. – Все! Выметайтесь отсюда!
– Пойдем, мой мальчик, – бабушка Кайри сползла с тумбы и гордо вскинула голову. – Видишь, некоторые так жаждут разговора, что совсем позабыли о правилах хорошего тона.
– Да-да, – не впечатлилась завуалированной отповедью моя бабуля. – И вообще, Кайри, ты помнишь, что у нас еще полбутылки осталось?
– Я подумаю, – царственно отозвалась та, но смешинки на дне ее зрачков четко показывали, что леди Айверхел изволит дурачиться.
Она кивнула мне и направилась к двери. Марк молча пошел за ней, напоследок одарив меня многозначительным взглядом. Подозреваю, пытался намекнуть, что после разговора ждет меня в своей комнате. Я коротко кивнула и сосредоточила все свое внимание на бабуле.
Как только дверь закрылась и мы остались наедине, ба, прислонившись к столу, сложила руки на груди и спокойно сказала:
– Я тебя слушаю, внучка.
– В общем… – я нервно переплела пальцы, – меня вчера немного украли.
– То есть как это? – Темно-каштановые брови бабушки поползли вверх. – И что значит – немного?
Не теряя времени на предысторию, я поведала бабуле все, начиная с того момента, как услышала голоса рядом со своей башней и решила проверить, кто там. И по мере того, как я рассказывала, во мне росло смутное ощущение, что эту историю она уже слышала. По крайней мере, ее удивленность, гнев, шок и прочие яркие эмоции в большинстве своем не выглядели искренними. Может, кто-то другой и не заметил бы, но это же моя ба! И я прекрасно ее знаю!
– Так, хватит. – Я оборвала себя и хмуро на нее зыркнула. – Ставлю свой любимый гаечный ключ, ты знаешь об этом всем не намного меньше, чем я сама.
– С чего ты взяла? – изумилась бабуля.
Почти натурально.
– Ба, я же знаю, когда ты играешь, – устало выдохнула я и, найдя глазами единственный в этой мастерской табурет, подошла к нему и села.
– Гайка, кажется, ты переутомилась, – удрученно покачала головой она. – Внушаешь себе всякую чушь. Откуда мне знать это все?
– Вот и я интересуюсь, откуда? – Я сощурилась и задумчиво потеребила кожаный браслет на левом запястье. – Либо этих придурков, которые шлялись у нашего особняка, уже поймали, либо… – Я ощутила, как округлились от шока мои глаза. – О нет… Быть не может…
Эмоции. Они не всегда были наигранными. А исключительно в тех местах, которые, кроме меня, знал еще и Форендай. Но… не может быть! Или… может?
– Святые шестеренки… Ба-а-а! – Я резко поднялась и уперла руки в бока. – Ты что, говорила с Гертвишем?!
– Э-э, Глори, тебе совсем резьбу сорвало?! – воскликнула бабуля и для верности пальцем у виска покрутила. – Придумаешь тоже!
– Бабуля, не делай из меня дуру, кардан тебе в форсунку! – Я не сразу поняла, что кричу. – Ты явно знаешь эту историю! И сегодня, когда тебе звонили по артику… почему ты на меня так странно смотрела?!
– Не ори на старших, – спокойно осадила меня она, а затем, немного помолчав, нехотя сказала: – Да, Форендай мне все рассказал. Более того, в вашем саду он оказался не просто так, а выслеживая тех, кому ты потом попалась.
Я без сил опустилась на табурет и обхватила голову руками.
– Но как?.. – прошептала я, отказываясь верить в то, что моя любимая бабушка до сих пор общается с преступником номер один. – Ба, – подняла глаза и с мукой взглянула на нее, – только не говори, что ты тоже замешана в убийстве…
– Ты соображаешь, что несешь? – перебила она и грозно свела брови. – Как ты вообще могла такое подумать?!
Я лишь молча моргала. А что еще я могла подумать, простите?!
– Так, я вижу, подробного разговора не избежать, к сожалению. – Бабушка села на стол и скрестила ноги. – Пообещай мне, что услышанное сейчас ты никогда и ни при каких обстоятельствах никому не расскажешь!
– Но Марк… – Я беспомощно развела руками. – Он с меня не слезет, а врать ему я не умею – почует. Как я тебя…
– Ладно, – тяжело вздохнула ба и, поморщившись, проворчала: – Все же ваша дружба – нечто… Впрочем, он парень неболтливый, несмотря на то что производит обратное впечатление.
Это да…
Я все еще пребывала в некотором шоке, а потому лишь отстраненно наблюдала, как бабуля спрыгнула со стола и принялась расхаживать перед ним.
– Значит, так, определим сразу, чтобы не было непоняток, – отрывисто проговорила она. – Форендай не убивал королевскую чету.
– Ты уверена? – недоверчиво спросила я.
– На все сто процентов.
– Но как же результаты расследования и все улики…
– Бред от начала до конца. – Она остановилась и уставилась на меня немигающим взглядом. – Я знаю это точно. А тебе для того, чтобы поверить, придется выслушать всю историю, вместе с подноготной.
Я прокашлялась и прошептала:
– Слушаю.
– Ты помнишь Волтера Оревдайра? – вдруг задала ба неожиданный вопрос.
А он-то тут при чем?!
– Конечно. – Я осторожно кивнула. – Твой любимый студент, перспективный техномаг. Погиб почти два года назад – во время испытания очередного прибора взлетела на воздух его мастерская.
– Все верно… – Бабуля тяжело вздохнула и едва слышно прошептала: – Какая потеря… – а затем, уже громче, сказала: – Об этом знает ограниченный круг лиц, но примерно за два месяца до смерти Волтер изобрел потрясающую штуку, которая открывала большие перспективы для всех сфер жизни. Он придумал, как фиксировать, а потом воспроизводить движущееся изображение и звук. Попросту говоря, его прибор записывал то, что перед ним происходило, а потом это можно было посмотреть.
Я забыла, как дышать. Как техномаг, хоть и начинающий, я прекрасно понимала и значимость этого изобретения, и его сложность. Да, Волтер был гением, я даже немного ревновала бабулю, но это!.. Немыслимо! Но… почему до сих пор об этом устройстве никто ничего не знает?! Вот этот вопрос я и поспешила озвучить.
– О-о-о, в этом-то и суть, – мрачно улыбнулась ба, а затем, схватив со стола бокал с остатками вина, залпом выпила. – Видишь ли, прототип был передан королю, который лично хотел протестировать прибор. А потом мастерская Волтера взорвалась, и сам он погиб. Никаких чертежей, никаких документов, ни-че-го не осталось.
А вот теперь я охнула в голос. Это же… о святые шестеренки, невосполнимая утрата!
– Ба, а почему ты не забрала у короля прибор? – спросила я взволнованно. – Уж кто-кто смог бы повторить разработку своего ученика, так только ты.
– Я думала, что для этого полно времени, – теперь она окончательно нахмурилась. – Кардан им всем в форсунку! – рявкнула вдруг она и с размаху грохнула бокалом об пол. – Вся эта идиотская ситуация… Короче! – Ба подняла руку и, глубоко вздохнув, заговорила спокойнее. – Король хотел со всех сторон протестировать эту штуку, и я не видела причины, чтобы ему мешать. А потом… Полтора года назад… Все началось с того, что Форендаю передали письмо от короля. В нем говорилось, что для некроманта есть работа и его величество желает обсудить эту работу лично. Для этого к письму было приложено разрешение на перенос прямо в королевский кабинет. Тем утром мы как раз сидели здесь, в мастерской, пытались воплотить в жизнь одну мою задумку. Так что к королю мальчик отправился прямо от меня. Ну а теперь представь себе мою реакцию, когда и минуты не прошло, как он вернулся, бледнее обычного, да еще и прижимая к себе не что иное, как часть прибора Волтера. А потом огорошил новостями.
Я медленно переваривала услышанное. Да, убить короля и королеву он не успел бы. Да и не смог бы – следы зубов на шеях не были человеческими, значит, задействовали какую-то тварь из тех, что выпивает души. Я в этих вопросах не особо разбиралась, но можно будет потом у Марка спросить. В общем, Форендай Гертвиш никак не мог быть убийцей. И, судя по всему, его попросту подставили. Но кто?!
Так, об этом смысла думать нет – отсутствуют многие исходные данные. Сосредоточусь на другом.
– Он захватил с собой часть этого записывающего прибора? – уточнила я. – Зачем?
– Затем, что во время его прихода в кабинет прибор работал, – тихо отозвалась бабуля.
И я замерла с открытым ртом. Святые шестеренки… Улика! Прибор наверняка записал убийство! Глупый вопрос, откуда Форендаю известно об изобретении Волтера, я не задала. Эти двое были лучшими друзьями еще со студенческих лет, так что ничего удивительного, что некромант был в курсе.
– Судя по твоему лицу, ты все поняла правильно, – улыбнулась ба. – Осталось добавить только несколько штрихов… Прибор этот выглядит, как сфера на треноге. Сфера – это накопитель, где, собственно, и хранятся все записи. Тренога – полуартефакт, который отвечает за запись-воспроизведение. Так вот… Форендай не успел взять прибор целиком, потому схватил только сферу. Тренога осталась в кабинете.
– Но почему тогда не пойти с этой сферой к регенту?! – воскликнула я. – Ведь если…
– А потому, Гаечка, – вздохнула она, – что мы не уверены в том, что он не причастен к убийству. Сама посуди – вина Форендая была преподнесена как абсолютная истина. Отсутствие прямых улик и свидетелей самого убийства – замалчивается. Да что там! Я член Совета, и то… Нам результаты «расследования» подали так, словно нет никаких сомнений в личности убийцы.
Мое потрясение сложно описать словами. Кажется, я только что в полной мере прочувствовала ощущения Марка, когда его кумира объявили убийцей. Но это же уму непостижимо! Как?! Зачем?! Королевская семья в Содружестве – это скорее официальные лица, чем реальные правители. У того же Совета власти намного больше. Так что ни о каком перевороте речи быть не может. Короче, бессмыслица какая-то…
– И что теперь делать? – тихо спросила я, все еще пытаясь прийти в себя. – Вряд ли в таком случае регент добровольно отдаст треногу…
– Более того, я уверена, что она уже уничтожена, – спокойно отозвалась бабуля. – И последние полтора года я большей частью занята тем, что пытаюсь воссоздать изобретение своего ученика. Пока – безуспешно, ибо накрутил он в нем такого… Как говорит Кайри – без ста граммов не разберешься. Но твои похитители были правы – сфера действительно у меня. И мне очень хотелось бы знать, кто навел их на этот след.
Мне тоже. Но куда мне, если ба не в курсе.
– Я могу чем-то помочь? – прямо спросила я.
А что? Я ведь тоже техномаг. Да и… я ощущала себя обязанной некроманту. Он меня спас. Даже больше… Он спас меня от участи худшей, чем смерть. Моя честь требовала, чтобы я отплатила тем же. А уж теперь, когда я знала о его невиновности, – тем более.
– Ты мне очень поможешь, если не будешь в это все лезть, – жестко припечатала она. – И дружка своего удержишь.
Честное слово, я хотела отреагировать спокойно, но не сумела. Боюсь, обида была написана на моем лице метровыми буквами, потому что бабуля тихо рассмеялась и покачала головой.
– Гаечка, не дуйся, – снисходительно улыбнулась она. – Просто пока что ты для меня бесполезна – слишком мало знаешь и умеешь. Но обещаю, если к твоему третьему курсу я так и не разберусь с тем, что тут навертел Волтер, обязательно тебя позову.
Вот так всегда! Как только я начинаю считать себя умелым техномагом, приходит ба и выдает нечто такое, после чего ощущаешь себя соплячкой, впервые взявшей в руки гаечный ключ. Впрочем, обида все равно ушла. Бабушка ведь права… Мне еще учиться и учиться.
– Теперь, когда ты знаешь правду, можешь успокоиться и заняться учебой, – продолжила бабуля. – А о Форендае не беспокойся. То, что он в розыске, не мешает ему спокойно жить.
А у меня в голове будто щелкнуло. Некромант спокойно перемещается по Содружеству, запросто может вызвать ба на разговор… Я почему-то почти не сомневалась, когда задавала тихий вопрос:
– Он ведь до сих пор в Орвисе?
Гордая улыбка, которая на миг мелькнула на лице бабули, сказала мне все лучше всяких слов.
– Но как?! – воскликнула я. – У него же внешность приметная, да и вообще…
– О, Форендаю нет равных в искусстве маскировки, – довольно расхохоталась ба. – Так что гарантирую – если он сам не захочет, его не узнать. И чтоб мне до конца жизни только часы собирать, если я не счастлива по этому поводу.
Я тихо засмеялась и кивнула, полностью ее поддерживая.
– Все, внучка, хватит на сегодня государственных тайн, – она подошла ко мне и обняла за плечи. – Пойдем, налью тебе отвару. Потому что вам желательно попасть на вступительные испытания хотя бы послезавтра, а значит, с утра мы идем подавать документы.